Матери, чувствуя страшное, зажимали рты непоседливым, крикливым детям.
Десятник доложил Алькому, что собрали всех. Тот склонился к госпоже. Темная Богиня кивнула и встала.
– Я пришла, – как всегда коротко провозгласила она, будто эти слова все и всем объясняли, и опустилась обратно в кресло.
Альком, с ее позволения, выступил вперед.
– Госпожа наказала барона Мальдеха за его грехи. Мы все теперь принадлежим… – тут он невольно замялся, не зная, как величать свою новую хозяйку.
– Эллинэ, – подсказала Темная Богиня.
– …Ее милости госпоже Эллинэ, – продолжил Альком. – И сейчас она будет вершить суд, дабы решить, кто еще достоин наказания.
Первым на помост стража втащила управляющего. Управляющий упал на четвереньки и пополз целовать ноги хозяйке. Та брезгливо отпихнула его и многозначительно глянула на Алькома.
– Повесить! – приказал тот.
– Пощадите, госпожа! – завизжал управляющий. – Я буду верно служить вам! Пощадите!
– Крысы не служат, – сказала Темная Богиня. – Они лишь портят зерно.
Упирающегося изо всех сил человечка потащили прочь. Вскоре его дергающееся тело заняло место Анны на башне.
Женщин и детей Эллинэ милостиво освободила от суда. А мужчины по одному поднимались на помост, как на эшафот, становились на колени и ожидали решения своей участи. Никто не знал, за что именно и как судит их новая грозная хозяйка. Но одних лишали жизни, другим ее оставляли. В толпе голосили жены обреченных на казнь мужей, плакали дети. В воздухе на замковой площади уже не было морозной свежести: все забивали запах горелой человеческой плоти, вонь испражнений, свежей крови. Смешанный аромат ужаса.
Дошла очередь и до кузнеца подняться к Темной Богине.
– Вижу, броня моя к лицу вашей милости, – сказал он, сумрачно глядя на нее.
– Твоя? – изогнула бровь та.
– Я ковал, – поправился кузнец. – Моя работа. А он вот эту броню от порчи чаровал…
Кузнец наклонился к лежавшим на помосте мертвецам, дрожащей рукой огладил по очереди их волосы. Анну уже невозможно было узнать. А Сергиус, казалось, улыбался бледными бескровными губами.
– Эх, просил же… Подумай, парень… – укоризненно проговорил он. – Видишь, какая у нас через тебя жизнь-то настала… И раньше не особо веселились, а уж теперь-то и подавно.
Альком вопросительно глянул на хозяйку – та отрицательно покачала головой.
– Госпожа дарует тебе жизнь, благодари ее милость, – сказал Альком.
– Спасибо, конечно, – сказал кузнец. – Да только вины за собой особой не чую… То, что мы для благородных – вроде букашки в лесу, давно знаю. Пожил. Так что, коли прохожий на тропинке муравья не раздавил, – тому кланяться?
Альком вновь глянул на Эллинэ, но та лишь расхохоталась.
– Надеюсь, выкованные тобою мечи будут так же остры, как и твой язык, – сказала она. – Но если завтра от тебя так же будет разить перегаром, повешу!
…К полудню все было кончено. Уцелевших от бойни разогнали работать. На башне вместо знамени барона вился на ветру черный с красной каймой стяг Темной Богини.
Эллинэ обедала в обществе Алькома в покоях барона. Слуг не допустили, Альком сам прислуживал госпоже за столом. Та ела мало, по ее слегка рассеянному виду было видно, что она о чем-то размышляет. Алькому не терпелось спросить, но он не смел первым обратиться к госпоже.
– У старого барона была карта окрестных земель? – спросила наконец Эллинэ. Она пригубила вино из высокого серебряного кубка, слегка поморщилась и отставила его в сторону.
– Была. Нет, есть, госпожа, – сказал Альком. – Она не слишком хороша, но у Сергиуса в лаборатории должен находиться имперский атлас, очень подробный. Прикажете разыскать и принести?
– Позже, немного позже. – Темная Богиня покачала головой. – Налей мне горячего отвару, вино просто мерзкое.
Альком налил из кувшина темного дымящегося напитка и подал чашу госпоже. Вино как вино. Эта-то горечь травяная чем лучше?
Эллинэ сделала маленький осторожный глоток, потом еще. Лицо ее разгладилось, видимо, отвар, прелести которого старый воин совершенно не понимал, пришелся ей по вкусу.
– Замечательно, – сказала она.
На губах Темной Богини появилась легкая улыбка. Алькому показалось, что его кто-то игриво и приятно щекочет по загривку…
Альком никогда прежде в своей жизни не подчинялся женщине. Все благородные дамы, которых он до сих пор знал, были тенью мужчин и знали свое место. А теперь… Улыбка этой девчонки вызывала у него почти щенячий восторг. Старый Альком, тот, мрачный и неулыбчивый, исподтишка наблюдая откуда-то из глубины сознания, ехидно шепнул, что, если она прикажет ему отрезать собственную руку, он не задумываясь сделает это, и еще будет повизгивать от счастья.
– Вызови слуг, пусть уберут, – приказала Эллинэ.
Альком взялся за колокольчик. Сам он так толком и не поел. Ну, ничего, перехватит чего-нибудь в кухне.
После обеда госпожа решила немного отдохнуть. Она приказала найти к вечеру имперский атлас Сергиуса и подобрать нескольких надежных людей.
– И пришли мне служанку. – Темная Богиня с гримасой рассматривала свои ногти на руках. – Надо привести себя в порядок…
– Да, госпожа. – Альком уже стоял в дверях.
– Только не такую нервную дуру, как утром. – Темная Богиня посмотрела на воина с улыбкой, которая, как ему показалось, слегка озарила комнату. – Объясни им, наконец, я не ем людей. Я их просто убиваю…
Вечером состоялся маленький военный совет. По карте графства из найденного в лаборатории мага атласа Темная Богиня наметила основные цели: замки Курхел, Маргит, Луцин и, главное, первый крупный город Сток, третий по величине город графства. В Курхел и Луцин Темная Богиня приказала отправить людей из числа отобранных, с короткими и емкими посланиями: покоритесь, или умрете. Особое посольство уходило в степь, к кочевникам. Замок Маргит Эллинэ собиралась захватить не мешкая.
– У нас пока недостаточно сил, госпожа, – осторожно напомнил Альком. – У барона Маргита почти сто бойцов.
– Подбери мне двух сопровождающих, хороших стрелков, этого будет достаточно, – распорядилась Темная Богиня. Альком кивнул. Он ничему не удивлялся. – И накормите моего шосса, пока он не сожрал конягу из соседнего стойла. Если новому управляющему жалко мяса, киньте парочку трупов, этого будет достаточно.
Новый управляющий, помня об участи старого, закивал головой с такой частотой, что Алькому показалось, будто она сейчас отвалится.
– Мы выезжаем утром, думаю, через пару дней будем на месте, в Маргите, – продолжила Эллинэ, задумчиво глядя на карту. – Когда я там закончу… пришлю посыльного.
– А если Курхелы или Луцины не покорятся? – спросил один из десятников.
Темная Богиня посмотрела на него безо всякого выражения, и тому очень захотелось залезть под стол.
– Покорятся, после того как узнают, что случилось в Маргите. А они узнают.
Эллинэ сделала знак Алькому, и тот подал ей очередную чашу с ее любимым горьким отваром. В камине жарко пылали дрова. За окнами завывал ветер.
Эллинэ напомнила управляющему о запасах продовольствия.
– Через полтора месяца сюда придет не меньше тысячи конных степняков, вечно голодных и злых… Не имеет значения, что все налоги уже собраны. Оставьте зерна, чтобы чернь как-нибудь дотянула до весны, а остальное выгребайте… Надеюсь, не нужно говорить, что делать с недовольными?
Управляющий опять затряс головой: он все понял, все сделает.
Темная Богиня сделала последний глоток и поставила пустую чашу на карту.
– До весны мы возьмем графство. И будем ждать в гости девочку Катарину… Должна же она заинтересоваться, что тут происходит?
– И что, госпожа? – осмелился поинтересоваться Альком. Он не сомневался, что все будет так, как говорит госпожа.
Темная Богиня мечтательно улыбнулась:
– Там посмотрим…
…Комков судорожно глотал воздух. У него было ощущение, что он вынырнул с огромной глубины. Книга отпустила его неохотно. Она хотела, чтобы он прошел до конца…
Отдышавшись, он посмотрел на часы. Это длилось полтора часа. Всего полтора часа. Его подташнивало, кружилась голова. Пошатываясь, он встал и побрел в ванную.
Это было странно… и страшно. Книга сама вела его по нити событий, выбирая точки и ракурсы восприятия. Оказывается, он мог не только глядеть, он мог чувствовать, ощущать то, что переживают те люди… Он мог по желанию выбрать свой собственный угол зрения, но предпочел плыть по течению. Андрею ни за что на свете не хотелось бы узнать, что именно делал Мальдех с несчастной Анной в своих покоях или что ощутил сам барон, когда обрубок копья вошел в его горло. Все это было слишком страшно… Он вдруг отчетливо вспомнил тонкий визг зажариваемого человека, ужасающий запах человеческого жаркого, и его вырвало. Потом еще раз.
– Блин… – проговорил Андрей, вытерев рот.
Он в оцепенении глядел на старый посеревший кафель и местами облупившуюся эмаль. Хорошо, до ванной доползти успел…
Вот так книжица, подумал он. «Храброе сердце» отдыхает… Интересно, Олег то же самое наблюдал или, может быть, он остановился раньше?
Ополоснув загаженную ванну, Андрей долго стоял под теплым душем. Чтобы окончательно прийти в себя, Комкову понадобилось минут двадцать, не меньше. На войне он видел сцены не менее ужасные, чем представила ему книга. Он просто не ждал того, что увидит. Думал о красивой, захватывающей сказке, а получил… Идеальных королевств не бывает. Не бывает.
Книгу Андрей опять тщательно упаковал и спрятал на антресоли, между старых журналов. Теперь он был полностью согласен с Симоновым и откроет ее нескоро, если вообще откроет.
Время было собираться к Катерине на обед. Есть Андрею совсем не хотелось, но сидеть дома одному хотелось еще меньше. И он начал одеваться.
«Я пришла» – вспомнил вдруг он. Комков на миг замер. Стремительные росчерки стали, гибкие, текучие движения, и кровь, кровь… Тогда, в зале, он смотрел на Темную Богиню глазами Алькома. И она была завораживающе прекрасна в своем смертоносном танце. Прекрасная Смерть.
– Так вот ты какая… – прошептал Комков.
…Как он и предполагал, Борька к его приходу был уже прощен. Входную дверь Комкову общими усилиями, с визгом и шумом, открыли близняшки. Голубки – Борис и Катя – ворковали на кухне и ни на что не реагировали. Борька рассказывал о своей вялотекущей войне с начальником хозслужбы банка, а Катя охала и поддакивала в нужных местах, успевая одновременно нарезать хлеб, заправить салат, налить суп, поставить на плиту подогреваться второе.
– Здрасти вам, – сказал Комков, когда малышня, цепко схватив за руки, втащила его на кухню.
– Здравствуй, Андрюш, садись вот сюда, сейчас супу налью, – сказала Катя, а Борька лишь кивнул и продолжил свой увлекательный рассказ.
Суп, как всегда у Кати, был очень вкусный. Но Андрей на этот раз не мог отдать ему должного. Не было аппетита. Он вяло ковырялся в тарелке. Малышня, топоча как слоны, носилась по комнатам и коридору, играя в догонялки.
– …А я ему: как денег нет? Сервак уже совсем не тянет, его еще в прошлом году менять надо было, – говорил Борька, забыв донести полную ложку до рта.
– Ешь, остынет ведь, – напомнила Катя.
Тихое семейное счастье, подумал Андрей с затаенным сожалением. У него его точно не будет…
– Андрей, у тебя все в порядке? – Борька озабоченно смотрел на друга. – Утром весь светился, а сейчас похож на зомби. Что-то случилось?
– Что случилось? У кого? – переспросил Комков. – Нет, ничего. Просто задумался. Слушайте, народ, цветы сейчас на рынке почем?
– Поня-а-атно, – протянул Борис. – Значит, еще не позвонила…
– Кто «не позвонила»? – тут же навострила ушки Катя.
– Никто, – хором ответили Андрей и Борька.
– Поня-а-атно, – протянула Катя.
Машина за Скворцовым пришла с опозданием, в начале второго часа дня. На улице творилось черт-те что – метель разбушевалась вовсю.
– Да садись ты, подбросим. Нам почти по пути. – Борис неуклюже влез на свое место рядом с водителем.
Андрей послушно нырнул на заднее сиденье. Погода явно не располагала к пешим прогулкам.
Ехать было страшновато. Дворники еле справлялись со снегом. Несмотря на специальную шипованную резину, «Волгу» заносило на поворотах. Водитель приглушенно ругался и часто ожесточенно сигналил другим участникам движения. Андрей почувствовал укол беспокойства за Алину: как она там, на своем черном «бумере»?
К счастью, до рынка они доехали без приключений. Борька укатил на работу, он уже предвидел нагоняй за опоздание. А Андрей, подталкиваемый порывами вьюжистого ветра, укрылся в теплом здании крытого рынка.
Букет из пяти красных роз он купил у молоденькой, южного вида девушки.
– Хотите, я вам их газетами еще укрою? А то на улице холодно, – предложила она.
Комков кивнул. Он думал: что еще взять? И купил винограда, мандаринов, груш. В последний момент вспомнил про свечи – купил и их. Без такси не обойтись, понял он, взвесив сумку в одной руке и букет в другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Десятник доложил Алькому, что собрали всех. Тот склонился к госпоже. Темная Богиня кивнула и встала.
– Я пришла, – как всегда коротко провозгласила она, будто эти слова все и всем объясняли, и опустилась обратно в кресло.
Альком, с ее позволения, выступил вперед.
– Госпожа наказала барона Мальдеха за его грехи. Мы все теперь принадлежим… – тут он невольно замялся, не зная, как величать свою новую хозяйку.
– Эллинэ, – подсказала Темная Богиня.
– …Ее милости госпоже Эллинэ, – продолжил Альком. – И сейчас она будет вершить суд, дабы решить, кто еще достоин наказания.
Первым на помост стража втащила управляющего. Управляющий упал на четвереньки и пополз целовать ноги хозяйке. Та брезгливо отпихнула его и многозначительно глянула на Алькома.
– Повесить! – приказал тот.
– Пощадите, госпожа! – завизжал управляющий. – Я буду верно служить вам! Пощадите!
– Крысы не служат, – сказала Темная Богиня. – Они лишь портят зерно.
Упирающегося изо всех сил человечка потащили прочь. Вскоре его дергающееся тело заняло место Анны на башне.
Женщин и детей Эллинэ милостиво освободила от суда. А мужчины по одному поднимались на помост, как на эшафот, становились на колени и ожидали решения своей участи. Никто не знал, за что именно и как судит их новая грозная хозяйка. Но одних лишали жизни, другим ее оставляли. В толпе голосили жены обреченных на казнь мужей, плакали дети. В воздухе на замковой площади уже не было морозной свежести: все забивали запах горелой человеческой плоти, вонь испражнений, свежей крови. Смешанный аромат ужаса.
Дошла очередь и до кузнеца подняться к Темной Богине.
– Вижу, броня моя к лицу вашей милости, – сказал он, сумрачно глядя на нее.
– Твоя? – изогнула бровь та.
– Я ковал, – поправился кузнец. – Моя работа. А он вот эту броню от порчи чаровал…
Кузнец наклонился к лежавшим на помосте мертвецам, дрожащей рукой огладил по очереди их волосы. Анну уже невозможно было узнать. А Сергиус, казалось, улыбался бледными бескровными губами.
– Эх, просил же… Подумай, парень… – укоризненно проговорил он. – Видишь, какая у нас через тебя жизнь-то настала… И раньше не особо веселились, а уж теперь-то и подавно.
Альком вопросительно глянул на хозяйку – та отрицательно покачала головой.
– Госпожа дарует тебе жизнь, благодари ее милость, – сказал Альком.
– Спасибо, конечно, – сказал кузнец. – Да только вины за собой особой не чую… То, что мы для благородных – вроде букашки в лесу, давно знаю. Пожил. Так что, коли прохожий на тропинке муравья не раздавил, – тому кланяться?
Альком вновь глянул на Эллинэ, но та лишь расхохоталась.
– Надеюсь, выкованные тобою мечи будут так же остры, как и твой язык, – сказала она. – Но если завтра от тебя так же будет разить перегаром, повешу!
…К полудню все было кончено. Уцелевших от бойни разогнали работать. На башне вместо знамени барона вился на ветру черный с красной каймой стяг Темной Богини.
Эллинэ обедала в обществе Алькома в покоях барона. Слуг не допустили, Альком сам прислуживал госпоже за столом. Та ела мало, по ее слегка рассеянному виду было видно, что она о чем-то размышляет. Алькому не терпелось спросить, но он не смел первым обратиться к госпоже.
– У старого барона была карта окрестных земель? – спросила наконец Эллинэ. Она пригубила вино из высокого серебряного кубка, слегка поморщилась и отставила его в сторону.
– Была. Нет, есть, госпожа, – сказал Альком. – Она не слишком хороша, но у Сергиуса в лаборатории должен находиться имперский атлас, очень подробный. Прикажете разыскать и принести?
– Позже, немного позже. – Темная Богиня покачала головой. – Налей мне горячего отвару, вино просто мерзкое.
Альком налил из кувшина темного дымящегося напитка и подал чашу госпоже. Вино как вино. Эта-то горечь травяная чем лучше?
Эллинэ сделала маленький осторожный глоток, потом еще. Лицо ее разгладилось, видимо, отвар, прелести которого старый воин совершенно не понимал, пришелся ей по вкусу.
– Замечательно, – сказала она.
На губах Темной Богини появилась легкая улыбка. Алькому показалось, что его кто-то игриво и приятно щекочет по загривку…
Альком никогда прежде в своей жизни не подчинялся женщине. Все благородные дамы, которых он до сих пор знал, были тенью мужчин и знали свое место. А теперь… Улыбка этой девчонки вызывала у него почти щенячий восторг. Старый Альком, тот, мрачный и неулыбчивый, исподтишка наблюдая откуда-то из глубины сознания, ехидно шепнул, что, если она прикажет ему отрезать собственную руку, он не задумываясь сделает это, и еще будет повизгивать от счастья.
– Вызови слуг, пусть уберут, – приказала Эллинэ.
Альком взялся за колокольчик. Сам он так толком и не поел. Ну, ничего, перехватит чего-нибудь в кухне.
После обеда госпожа решила немного отдохнуть. Она приказала найти к вечеру имперский атлас Сергиуса и подобрать нескольких надежных людей.
– И пришли мне служанку. – Темная Богиня с гримасой рассматривала свои ногти на руках. – Надо привести себя в порядок…
– Да, госпожа. – Альком уже стоял в дверях.
– Только не такую нервную дуру, как утром. – Темная Богиня посмотрела на воина с улыбкой, которая, как ему показалось, слегка озарила комнату. – Объясни им, наконец, я не ем людей. Я их просто убиваю…
Вечером состоялся маленький военный совет. По карте графства из найденного в лаборатории мага атласа Темная Богиня наметила основные цели: замки Курхел, Маргит, Луцин и, главное, первый крупный город Сток, третий по величине город графства. В Курхел и Луцин Темная Богиня приказала отправить людей из числа отобранных, с короткими и емкими посланиями: покоритесь, или умрете. Особое посольство уходило в степь, к кочевникам. Замок Маргит Эллинэ собиралась захватить не мешкая.
– У нас пока недостаточно сил, госпожа, – осторожно напомнил Альком. – У барона Маргита почти сто бойцов.
– Подбери мне двух сопровождающих, хороших стрелков, этого будет достаточно, – распорядилась Темная Богиня. Альком кивнул. Он ничему не удивлялся. – И накормите моего шосса, пока он не сожрал конягу из соседнего стойла. Если новому управляющему жалко мяса, киньте парочку трупов, этого будет достаточно.
Новый управляющий, помня об участи старого, закивал головой с такой частотой, что Алькому показалось, будто она сейчас отвалится.
– Мы выезжаем утром, думаю, через пару дней будем на месте, в Маргите, – продолжила Эллинэ, задумчиво глядя на карту. – Когда я там закончу… пришлю посыльного.
– А если Курхелы или Луцины не покорятся? – спросил один из десятников.
Темная Богиня посмотрела на него безо всякого выражения, и тому очень захотелось залезть под стол.
– Покорятся, после того как узнают, что случилось в Маргите. А они узнают.
Эллинэ сделала знак Алькому, и тот подал ей очередную чашу с ее любимым горьким отваром. В камине жарко пылали дрова. За окнами завывал ветер.
Эллинэ напомнила управляющему о запасах продовольствия.
– Через полтора месяца сюда придет не меньше тысячи конных степняков, вечно голодных и злых… Не имеет значения, что все налоги уже собраны. Оставьте зерна, чтобы чернь как-нибудь дотянула до весны, а остальное выгребайте… Надеюсь, не нужно говорить, что делать с недовольными?
Управляющий опять затряс головой: он все понял, все сделает.
Темная Богиня сделала последний глоток и поставила пустую чашу на карту.
– До весны мы возьмем графство. И будем ждать в гости девочку Катарину… Должна же она заинтересоваться, что тут происходит?
– И что, госпожа? – осмелился поинтересоваться Альком. Он не сомневался, что все будет так, как говорит госпожа.
Темная Богиня мечтательно улыбнулась:
– Там посмотрим…
…Комков судорожно глотал воздух. У него было ощущение, что он вынырнул с огромной глубины. Книга отпустила его неохотно. Она хотела, чтобы он прошел до конца…
Отдышавшись, он посмотрел на часы. Это длилось полтора часа. Всего полтора часа. Его подташнивало, кружилась голова. Пошатываясь, он встал и побрел в ванную.
Это было странно… и страшно. Книга сама вела его по нити событий, выбирая точки и ракурсы восприятия. Оказывается, он мог не только глядеть, он мог чувствовать, ощущать то, что переживают те люди… Он мог по желанию выбрать свой собственный угол зрения, но предпочел плыть по течению. Андрею ни за что на свете не хотелось бы узнать, что именно делал Мальдех с несчастной Анной в своих покоях или что ощутил сам барон, когда обрубок копья вошел в его горло. Все это было слишком страшно… Он вдруг отчетливо вспомнил тонкий визг зажариваемого человека, ужасающий запах человеческого жаркого, и его вырвало. Потом еще раз.
– Блин… – проговорил Андрей, вытерев рот.
Он в оцепенении глядел на старый посеревший кафель и местами облупившуюся эмаль. Хорошо, до ванной доползти успел…
Вот так книжица, подумал он. «Храброе сердце» отдыхает… Интересно, Олег то же самое наблюдал или, может быть, он остановился раньше?
Ополоснув загаженную ванну, Андрей долго стоял под теплым душем. Чтобы окончательно прийти в себя, Комкову понадобилось минут двадцать, не меньше. На войне он видел сцены не менее ужасные, чем представила ему книга. Он просто не ждал того, что увидит. Думал о красивой, захватывающей сказке, а получил… Идеальных королевств не бывает. Не бывает.
Книгу Андрей опять тщательно упаковал и спрятал на антресоли, между старых журналов. Теперь он был полностью согласен с Симоновым и откроет ее нескоро, если вообще откроет.
Время было собираться к Катерине на обед. Есть Андрею совсем не хотелось, но сидеть дома одному хотелось еще меньше. И он начал одеваться.
«Я пришла» – вспомнил вдруг он. Комков на миг замер. Стремительные росчерки стали, гибкие, текучие движения, и кровь, кровь… Тогда, в зале, он смотрел на Темную Богиню глазами Алькома. И она была завораживающе прекрасна в своем смертоносном танце. Прекрасная Смерть.
– Так вот ты какая… – прошептал Комков.
…Как он и предполагал, Борька к его приходу был уже прощен. Входную дверь Комкову общими усилиями, с визгом и шумом, открыли близняшки. Голубки – Борис и Катя – ворковали на кухне и ни на что не реагировали. Борька рассказывал о своей вялотекущей войне с начальником хозслужбы банка, а Катя охала и поддакивала в нужных местах, успевая одновременно нарезать хлеб, заправить салат, налить суп, поставить на плиту подогреваться второе.
– Здрасти вам, – сказал Комков, когда малышня, цепко схватив за руки, втащила его на кухню.
– Здравствуй, Андрюш, садись вот сюда, сейчас супу налью, – сказала Катя, а Борька лишь кивнул и продолжил свой увлекательный рассказ.
Суп, как всегда у Кати, был очень вкусный. Но Андрей на этот раз не мог отдать ему должного. Не было аппетита. Он вяло ковырялся в тарелке. Малышня, топоча как слоны, носилась по комнатам и коридору, играя в догонялки.
– …А я ему: как денег нет? Сервак уже совсем не тянет, его еще в прошлом году менять надо было, – говорил Борька, забыв донести полную ложку до рта.
– Ешь, остынет ведь, – напомнила Катя.
Тихое семейное счастье, подумал Андрей с затаенным сожалением. У него его точно не будет…
– Андрей, у тебя все в порядке? – Борька озабоченно смотрел на друга. – Утром весь светился, а сейчас похож на зомби. Что-то случилось?
– Что случилось? У кого? – переспросил Комков. – Нет, ничего. Просто задумался. Слушайте, народ, цветы сейчас на рынке почем?
– Поня-а-атно, – протянул Борис. – Значит, еще не позвонила…
– Кто «не позвонила»? – тут же навострила ушки Катя.
– Никто, – хором ответили Андрей и Борька.
– Поня-а-атно, – протянула Катя.
Машина за Скворцовым пришла с опозданием, в начале второго часа дня. На улице творилось черт-те что – метель разбушевалась вовсю.
– Да садись ты, подбросим. Нам почти по пути. – Борис неуклюже влез на свое место рядом с водителем.
Андрей послушно нырнул на заднее сиденье. Погода явно не располагала к пешим прогулкам.
Ехать было страшновато. Дворники еле справлялись со снегом. Несмотря на специальную шипованную резину, «Волгу» заносило на поворотах. Водитель приглушенно ругался и часто ожесточенно сигналил другим участникам движения. Андрей почувствовал укол беспокойства за Алину: как она там, на своем черном «бумере»?
К счастью, до рынка они доехали без приключений. Борька укатил на работу, он уже предвидел нагоняй за опоздание. А Андрей, подталкиваемый порывами вьюжистого ветра, укрылся в теплом здании крытого рынка.
Букет из пяти красных роз он купил у молоденькой, южного вида девушки.
– Хотите, я вам их газетами еще укрою? А то на улице холодно, – предложила она.
Комков кивнул. Он думал: что еще взять? И купил винограда, мандаринов, груш. В последний момент вспомнил про свечи – купил и их. Без такси не обойтись, понял он, взвесив сумку в одной руке и букет в другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54