– Голос Фурии напоминал перетянутую первую струну гитары.
– Ваша светлость, разрешите представиться, – начала Ксения, – средний сын клана амуров третьей династии Ангел; наследник царского дома лягушек-царевен царевич Василий; Ксения, Названая дочь царя Черного моря Нептуна Восьмого.
– Какая пестрая компания, – усмехнулась Фурия – Ну что же, проходите, присаживайтесь.
Дом у Фурии был вполне земной. Обычный подмосковный дворец в стиле новых русских. Друзья расположились в креслах вокруг журнального столика. Ксения, помня о том, что первый раз воспользовалась титулом Названой дочери Нептуна, старалась держаться с достоинством, не сутулиться и не закидывать ногу на ногу.
– Прежде чем вы приступите к основному вопросу, по которому ко мне пришли, мне бы хотелось узнать, Ксения, как давно вы являетесь Названой дочерью его величества и с какой радости. Насколько я помню, за последние триста лет никто не удостаивался подобной чести, – с интересом спросила Фурия.
– Его величество пожаловал мне этот титул третьего дня за спасение жизни Царевны Лебедь Астрик.
– Боже, что случилось с нашей девочкой? – не на шутку взволновалась Фурия.
– Она чуть не погибла от руки старого врага их семьи Гюль-ябани.
– Старый хрыч, он все еще портит воздух этой прекрасной планеты! Все заводы этого мира не способны так смердеть, как старый козел ябани! Как же вы с ним справились, милочка?
– Плеснула ему в рожу спиртом.
– Отлично! Надеюсь, ожоги пятой степени ему обеспечены. Очень рада, очень рада с вами познакомиться. Хотя вы не пожелали представиться мне своим полным именем, я уважаю ваше право на инкогнито. И сохраню в тайне ваше пребывание в этом мире. Чтобы вы не задавали лишних вопросов, просто скажу, что имела честь быть представленной вашей предшественнице тысячу лет назад. Ни у кого, кроме вашей касты, нет такой ауры. Но не беспокойтесь – узнать вас можем только мы, чары, а нас не так уж много осталось.
– Буду благодарна вам, если вы не только сохраните в тайне мой статус, но и выделите немного времени для личной беседы, – пробормотала Ксения. Осознание того, что она говорит с женщиной, которая была представлена ее предшественнице тысячу лет назад, мягко говоря, подавляло.
– Итак, чем могу быть полезна? – спросила Фурия.
– Мадам, простите нас за дерзость, – встал с кресла Ангел. – Но мы располагаем информацией, что в вашем доме находится мой младший брат Рафаил. Моя матушка мадам Элеонора и отец сэр Гай в страшном волнении из-за его отсутствия. И просили меня предпринять все возможные усилия, чтобы я вернул его домой.
– Да. Ситуация непростая, молодые люди. Дело в том, что я не намерена отпускать трех своих пленников. Поэтому вы напрасно потратили время, приехав сюда.
– Мадам Фурия, – взяла слово Ксения. – Скажите, есть какая-то возможность договориться об освобождении Рафика? Мы приехали к вам, надеясь на мирные переговоры. Мы не привлекали службу безопасности исключительно потому, что заботились о жизни Рафика, но если вы так категоричны в своем суждении, то нам ничего не останется, как передать имеющиеся у нас материалы в службу безопасности и прессу.
– Мне это в высшей степени безразлично. Как вы думаете, Ксения, существо, которое живет только на Земле две с половиной тысячи лет, может волновать какая-то служба безопасности? Угрозами вы ни себе, ни Рафику не поможете.
– Так подскажите, как мы можем помочь Рафику и всем остальным.
– Никак. Их судьба уже решена. Будет лучше, если вы будете считать, что их уже нет в живых.
Друзья на мгновение растерялись от подобной жестокости и категоричности. Ангел заговорил первым:
– Мадам Фурия, если уж я должен смириться со смертью младшего брата, то хотел бы знать, ради какой великой цели погибнет Рафик.
– Во имя утоления моей боли и гнева, – драматично заявила чара.
Ксения с ужасом взирала на все происходящее и судорожно искала выход из положения.
– Мадам Фурия, мне кажется, что есть вопросы, которые не стоит обсуждать в мужском обществе. Не могли бы мы с вами уединиться на несколько минут?
– Что ж, Ксения, не вижу в этом ничего криминального. Пройдемте на летнюю веранду.
Ксения вышла за Фурией на красивую светлую веранду в форме фонаря.
– Мадам Фурия, я бы хотела перейти сразу к делу. Когда пропал Рафик, мы долго думали – зачем он вам понадобился. И единственный ответ – чтобы кого-то в себя влюбить. Я понимаю, что этим предположением мы оскорбляем ваши чувства. И, если честно, когда я увидела вас, то просто растерялась. Ваша красота затмевает все на свете. Неужели у вас могут быть с этим проблемы? Какой идиот может устоять перед вашей красотой больше минуты? – Ксения растерянно замолчала, ища ответа в прекрасных глазах Фурии.
– Увы, Ксения, вы правы. И этот идиот – мой муж.
– Он что, бросил вас? – в ужасе спросила Ксения.
– Да нет. Все гораздо сложнее, – тяжело вздохнула Фурия. – Дело в том, что браки чаров всегда заключаются по расчету. По-другому и быть не может. Для того чтобы чар или чара полюбили, им нужно знать друг друга тысячелетия. Нас очень мало. И мы сначала женимся, а потом уже, со временем, приходит любовь. Мы женаты уже две тысячи лет. Но пламя любви так и не коснулось нас. А пока не проснется любовь, мы не можем иметь детей. Чары так прекрасны именно потому, что они дети самого прекрасного чувства на свете – любви. Еще пара сотен лет, и я выйду из детородного возраста.
– И поэтому от отчаяния вы пошли на похищения амуров, – пробормотала с пониманием Ксения. – Но вы же знали, что стрелы амуров действуют только на людей. Они даже на оборотней не действуют! А что уж говорить о чарах!
– Мне приснился сон. Ведунья сказала, что сын клана амуров поможет обрести мне любовь. Я выкрала из каждой династии по одному сыну. Старшего, среднего и младшего. Думаю, если бы в дело не вмешалась Хранительница, никто и никогда не узнал, куда пропали три амура. Не знаю, как вам удалось проведать, что они здесь. Думаю, вы мне не расскажете.
– Нет, не расскажу. Но что случилось, когда вы привезли их сюда?
– Они палят в моего мужа денно и нощно, но все бесполезно. Это был просто сон. И ничего более.
– Почему же тогда их просто не отпустить? Никто не будет предъявлять вам никаких претензий!
– Горе чары должно быть залито кровью. Если этого не сделать на шестнадцатый день, то произойдет нечто, по масштабам напоминающее взрыв трех ядерных боеголовок. Подумайте, сколько людей погибнет при этом. И единственный выход – залить горе кровью тех, кто вызвал его. Так что видите, никакого шанса на спасение Рафика нет.
– Господи, что же делать! – с отчаянием воскликнула Ксения.
– Я думаю, выход только один. Пойти и напиться, – флегматично предложила Фурия.
– Я не считаю, что это выход, но хоть что-то… Тем более что мне уже дней шесть хочется напиться. А во сколько истекает срок? – Ксения не могла припомнить, чтобы она была когда-нибудь так беспомощна и растеряна.
– В двадцать два ноль-ноль.
Ксения и Фурия вернулись в большую гостиную, где нервно вышагивал Ангел и тихо сидел Василий.
– Ксения, я вас оставлю ненадолго. Думаю, вам надо объясниться с друзьями. Я вернусь минут через десять с напитками. – Фурия вышла из комнаты, и настала зловещая тишина.
– Ксюш, хоть какая-нибудь надежда есть? – спросил Василий.
– Все еще хуже, чем мы думали.
И Ксения рассказала друзьям обо всем, что обсуждала с чарой. Ангел был в отчаянии. Василий стал бледно-зеленым и присоединился к Ангелу в хождении по комнате. Через несколько минут появилась мадам Фурия. Перед собой она толкала столик на колесиках с напитками и закусками. Василий и Ксения помогли Фурии накрыть журнальный столик. Действовали все молча. Сели за столик с двух сторон. Ксения с Василием, напротив Ангел с Фурией. Пили тоже молча. Начали с коньяка. Выпивая очередную рюмку, закусывали и расходились кто подышать, кто умыться, кто подумать о своем. Общее ощущение безысходности давило тяжелым прессом. Все четверо в буквальном смысле слова ходили, пригнув головы от этого давления. Когда Ксения уже перестала искать выход из сложившейся ситуации, было около трех часов дня. Она подняла голову и осмотрелась вокруг. Создавалось впечатление, будто ничего не изменилось. Они все так же сидели за столиком, Ангел разливал коньяк, а они его регулярно пили. Желанное чувство опьянения так и не приходило.
– Надо выпить водки, – хриплым голосом сказала Ксения.
Ангел посмотрел на нее, молча выпил коньяк из всех четырех бокалов, в которые только что его налил, и тут же налил в них водки.
– Думаешь, водка скорее заберет? – спросил Василий.
– Надеюсь, – прошептала Ксения и глотнула водки из коньячного бокала. Это было неудобно и невкусно. Но ей было все равно.
Когда часы пробили шесть часов вечера, картина была все та же. Фурия, Ангел, Ксения и Василий так же упорно сидели за столиком и пили. Закуска давно уже закончилась, но это уже мало кого волновало. Ужас был в том, что цель так и не была достигнута.
– У меня есть чача. Родственник из Тбилиси привез пятилитровую бутыль. Может, поможет? – устала спросила Фурия.
– Тащи, – кивнула головой Ксения.
Фурия с Ангелом ушли за бутылкой.
– Ксень, может, мне стоило с ней сходить? Представляешь, каково Ану с ней общаться?
– А они и не общаются – они стараются пережить каждый свое горе. И, находясь рядом друг с другом, обостряют эту боль в себе сознательно. Иногда так бывает. Когда нам очень больно, мы стараемся причинить себе еще большую боль, чтобы именно та, которая болит сейчас, хоть на минуту притупилась.
– Боже, я люблю Ана, но я не знаю, кого мне больше жаль! Знать, что ты должна принести в жертву трех молодых и здоровых амуров, чтобы из-за тебя не погибли миллионы… Являться причиной чьей-то смерти, что может быть ужаснее.
Они снова замолчали. Через несколько минут вернулись Ангел с Фурией. Они несли с собой чачу в пятилитровой бутылке из толстого, но прозрачного стекла. Пили чачу все из тех же коньячных бокалов. Часы пробили девять вечера. Все продолжали молчать и пить. Ангел повернул голову к Фурии.
– А ты можешь вместо Рафика убить меня? – с надеждой в голосе спросил он.
– Нет, – с тоской ответила Фурия.
– А если я тебя убью, это поможет?
– К сожалению, нет. Ты слышал, что бывает, когда чар умирает неестественным образом?
– Нет.
– Неудивительно. Такого на Земле еще не было. Минимум, Земля сойдет со своей орбиты. А максимум, я думаю, тебе даже объяснять не надо.
– Ясно. Не знаю почему, но я тебе верю.
– Мне все равно.
Тишина вновь воцарилась в комнате. Чачи было уже выпито больше половины, но рассудок все еще бодрствовал. Часы блямкнули один раз, отбивая половину десятого. Ангел и Фурия повернулись друг к другу. В глазах у обоих стояли непролитые слезы. Они отчаянно пытались найти ответ на мучивший их вопрос в глазах друг друга. Но Ангел тонул в озерах боли Фурии, а Фурия увязала во мраке, царившем в черных глазах Ангела. Каким-то непостижимым образом они чувствовали боль друг друга, и от этого она становилась еще сильнее.
– Поцелуй меня, – тихо прошептала Фурия.
Ксения с Василием как завороженные смотрели, как медленно, не отрывая глаз, Ангел и Фурия склоняют головы и тянутся друг к другу. В ту секунду, когда их губы встретились, из глаз обоих полились слезы. Только из глаз Фурии текли кроваво-красные ручейки, а из глаз Ангела – черные.
– Ах ты дрянь! – раздался у Ксении за спиной гневный звенящий голос. Ксения обернулась и увидела мужчину неземной красоты. В прямом смысле этого слова. Это был чар и, судя по всему, муж Фурии.
– Я тебя убью! Я две недели под расстрелом, а она тут с плебеями шуры-муры заводит!
– Пошел вон, – устало произнесла Фурия.
– Седьмая звезда тьмы, да ты пьяна! – Муж Фурии заводился все больше. – Теперь я тебя точно убью!
– Ошибаетесь, – произнес Ангел и попытался встать. На удивление, именно в этот момент опьянение достигло мозга и встать Ан не смог. – Это я вас убью. Если кто-то сегодня умрет, то это будет не Фурия. – Ангел достал из куртки свой револьвер, прицелился и выстрелил три раза прямо в сердце чару. Он был пьян, но меток. Василий схватил Ксению и свалился с ней на пол, прикрывая ее своим телом. Ангел сел на место, налил полный бокал чачи и выпил, а Фурия с диким воплем бросилась купавшему на пол мужу. От крика Фурии у Ксении сперва заложило уши, затем закружилось голова, после чего она потеряла сознание.
ГЛАВА 7
А на седьмой Господь велел отдыхать
День седьмой
– Где я? – не открывая глаз, спросила Ксения.
– Наконец-то! – послышался хриплый голос Василия. – Мы все еще дома у Фурии. Но уже утро.
– У Фурии? О боже! – Ксения резко приняла вертикальное положение и поняла, что совершила ошибку. Такого похмелья Ксения у себя раньше не наблюдала. – Вася, пи-и-ить…
Через минуту Ксения пила что-то кисломолочное, исключительно противное, но очень освежающее.
– Как Ангел?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
– Ваша светлость, разрешите представиться, – начала Ксения, – средний сын клана амуров третьей династии Ангел; наследник царского дома лягушек-царевен царевич Василий; Ксения, Названая дочь царя Черного моря Нептуна Восьмого.
– Какая пестрая компания, – усмехнулась Фурия – Ну что же, проходите, присаживайтесь.
Дом у Фурии был вполне земной. Обычный подмосковный дворец в стиле новых русских. Друзья расположились в креслах вокруг журнального столика. Ксения, помня о том, что первый раз воспользовалась титулом Названой дочери Нептуна, старалась держаться с достоинством, не сутулиться и не закидывать ногу на ногу.
– Прежде чем вы приступите к основному вопросу, по которому ко мне пришли, мне бы хотелось узнать, Ксения, как давно вы являетесь Названой дочерью его величества и с какой радости. Насколько я помню, за последние триста лет никто не удостаивался подобной чести, – с интересом спросила Фурия.
– Его величество пожаловал мне этот титул третьего дня за спасение жизни Царевны Лебедь Астрик.
– Боже, что случилось с нашей девочкой? – не на шутку взволновалась Фурия.
– Она чуть не погибла от руки старого врага их семьи Гюль-ябани.
– Старый хрыч, он все еще портит воздух этой прекрасной планеты! Все заводы этого мира не способны так смердеть, как старый козел ябани! Как же вы с ним справились, милочка?
– Плеснула ему в рожу спиртом.
– Отлично! Надеюсь, ожоги пятой степени ему обеспечены. Очень рада, очень рада с вами познакомиться. Хотя вы не пожелали представиться мне своим полным именем, я уважаю ваше право на инкогнито. И сохраню в тайне ваше пребывание в этом мире. Чтобы вы не задавали лишних вопросов, просто скажу, что имела честь быть представленной вашей предшественнице тысячу лет назад. Ни у кого, кроме вашей касты, нет такой ауры. Но не беспокойтесь – узнать вас можем только мы, чары, а нас не так уж много осталось.
– Буду благодарна вам, если вы не только сохраните в тайне мой статус, но и выделите немного времени для личной беседы, – пробормотала Ксения. Осознание того, что она говорит с женщиной, которая была представлена ее предшественнице тысячу лет назад, мягко говоря, подавляло.
– Итак, чем могу быть полезна? – спросила Фурия.
– Мадам, простите нас за дерзость, – встал с кресла Ангел. – Но мы располагаем информацией, что в вашем доме находится мой младший брат Рафаил. Моя матушка мадам Элеонора и отец сэр Гай в страшном волнении из-за его отсутствия. И просили меня предпринять все возможные усилия, чтобы я вернул его домой.
– Да. Ситуация непростая, молодые люди. Дело в том, что я не намерена отпускать трех своих пленников. Поэтому вы напрасно потратили время, приехав сюда.
– Мадам Фурия, – взяла слово Ксения. – Скажите, есть какая-то возможность договориться об освобождении Рафика? Мы приехали к вам, надеясь на мирные переговоры. Мы не привлекали службу безопасности исключительно потому, что заботились о жизни Рафика, но если вы так категоричны в своем суждении, то нам ничего не останется, как передать имеющиеся у нас материалы в службу безопасности и прессу.
– Мне это в высшей степени безразлично. Как вы думаете, Ксения, существо, которое живет только на Земле две с половиной тысячи лет, может волновать какая-то служба безопасности? Угрозами вы ни себе, ни Рафику не поможете.
– Так подскажите, как мы можем помочь Рафику и всем остальным.
– Никак. Их судьба уже решена. Будет лучше, если вы будете считать, что их уже нет в живых.
Друзья на мгновение растерялись от подобной жестокости и категоричности. Ангел заговорил первым:
– Мадам Фурия, если уж я должен смириться со смертью младшего брата, то хотел бы знать, ради какой великой цели погибнет Рафик.
– Во имя утоления моей боли и гнева, – драматично заявила чара.
Ксения с ужасом взирала на все происходящее и судорожно искала выход из положения.
– Мадам Фурия, мне кажется, что есть вопросы, которые не стоит обсуждать в мужском обществе. Не могли бы мы с вами уединиться на несколько минут?
– Что ж, Ксения, не вижу в этом ничего криминального. Пройдемте на летнюю веранду.
Ксения вышла за Фурией на красивую светлую веранду в форме фонаря.
– Мадам Фурия, я бы хотела перейти сразу к делу. Когда пропал Рафик, мы долго думали – зачем он вам понадобился. И единственный ответ – чтобы кого-то в себя влюбить. Я понимаю, что этим предположением мы оскорбляем ваши чувства. И, если честно, когда я увидела вас, то просто растерялась. Ваша красота затмевает все на свете. Неужели у вас могут быть с этим проблемы? Какой идиот может устоять перед вашей красотой больше минуты? – Ксения растерянно замолчала, ища ответа в прекрасных глазах Фурии.
– Увы, Ксения, вы правы. И этот идиот – мой муж.
– Он что, бросил вас? – в ужасе спросила Ксения.
– Да нет. Все гораздо сложнее, – тяжело вздохнула Фурия. – Дело в том, что браки чаров всегда заключаются по расчету. По-другому и быть не может. Для того чтобы чар или чара полюбили, им нужно знать друг друга тысячелетия. Нас очень мало. И мы сначала женимся, а потом уже, со временем, приходит любовь. Мы женаты уже две тысячи лет. Но пламя любви так и не коснулось нас. А пока не проснется любовь, мы не можем иметь детей. Чары так прекрасны именно потому, что они дети самого прекрасного чувства на свете – любви. Еще пара сотен лет, и я выйду из детородного возраста.
– И поэтому от отчаяния вы пошли на похищения амуров, – пробормотала с пониманием Ксения. – Но вы же знали, что стрелы амуров действуют только на людей. Они даже на оборотней не действуют! А что уж говорить о чарах!
– Мне приснился сон. Ведунья сказала, что сын клана амуров поможет обрести мне любовь. Я выкрала из каждой династии по одному сыну. Старшего, среднего и младшего. Думаю, если бы в дело не вмешалась Хранительница, никто и никогда не узнал, куда пропали три амура. Не знаю, как вам удалось проведать, что они здесь. Думаю, вы мне не расскажете.
– Нет, не расскажу. Но что случилось, когда вы привезли их сюда?
– Они палят в моего мужа денно и нощно, но все бесполезно. Это был просто сон. И ничего более.
– Почему же тогда их просто не отпустить? Никто не будет предъявлять вам никаких претензий!
– Горе чары должно быть залито кровью. Если этого не сделать на шестнадцатый день, то произойдет нечто, по масштабам напоминающее взрыв трех ядерных боеголовок. Подумайте, сколько людей погибнет при этом. И единственный выход – залить горе кровью тех, кто вызвал его. Так что видите, никакого шанса на спасение Рафика нет.
– Господи, что же делать! – с отчаянием воскликнула Ксения.
– Я думаю, выход только один. Пойти и напиться, – флегматично предложила Фурия.
– Я не считаю, что это выход, но хоть что-то… Тем более что мне уже дней шесть хочется напиться. А во сколько истекает срок? – Ксения не могла припомнить, чтобы она была когда-нибудь так беспомощна и растеряна.
– В двадцать два ноль-ноль.
Ксения и Фурия вернулись в большую гостиную, где нервно вышагивал Ангел и тихо сидел Василий.
– Ксения, я вас оставлю ненадолго. Думаю, вам надо объясниться с друзьями. Я вернусь минут через десять с напитками. – Фурия вышла из комнаты, и настала зловещая тишина.
– Ксюш, хоть какая-нибудь надежда есть? – спросил Василий.
– Все еще хуже, чем мы думали.
И Ксения рассказала друзьям обо всем, что обсуждала с чарой. Ангел был в отчаянии. Василий стал бледно-зеленым и присоединился к Ангелу в хождении по комнате. Через несколько минут появилась мадам Фурия. Перед собой она толкала столик на колесиках с напитками и закусками. Василий и Ксения помогли Фурии накрыть журнальный столик. Действовали все молча. Сели за столик с двух сторон. Ксения с Василием, напротив Ангел с Фурией. Пили тоже молча. Начали с коньяка. Выпивая очередную рюмку, закусывали и расходились кто подышать, кто умыться, кто подумать о своем. Общее ощущение безысходности давило тяжелым прессом. Все четверо в буквальном смысле слова ходили, пригнув головы от этого давления. Когда Ксения уже перестала искать выход из сложившейся ситуации, было около трех часов дня. Она подняла голову и осмотрелась вокруг. Создавалось впечатление, будто ничего не изменилось. Они все так же сидели за столиком, Ангел разливал коньяк, а они его регулярно пили. Желанное чувство опьянения так и не приходило.
– Надо выпить водки, – хриплым голосом сказала Ксения.
Ангел посмотрел на нее, молча выпил коньяк из всех четырех бокалов, в которые только что его налил, и тут же налил в них водки.
– Думаешь, водка скорее заберет? – спросил Василий.
– Надеюсь, – прошептала Ксения и глотнула водки из коньячного бокала. Это было неудобно и невкусно. Но ей было все равно.
Когда часы пробили шесть часов вечера, картина была все та же. Фурия, Ангел, Ксения и Василий так же упорно сидели за столиком и пили. Закуска давно уже закончилась, но это уже мало кого волновало. Ужас был в том, что цель так и не была достигнута.
– У меня есть чача. Родственник из Тбилиси привез пятилитровую бутыль. Может, поможет? – устала спросила Фурия.
– Тащи, – кивнула головой Ксения.
Фурия с Ангелом ушли за бутылкой.
– Ксень, может, мне стоило с ней сходить? Представляешь, каково Ану с ней общаться?
– А они и не общаются – они стараются пережить каждый свое горе. И, находясь рядом друг с другом, обостряют эту боль в себе сознательно. Иногда так бывает. Когда нам очень больно, мы стараемся причинить себе еще большую боль, чтобы именно та, которая болит сейчас, хоть на минуту притупилась.
– Боже, я люблю Ана, но я не знаю, кого мне больше жаль! Знать, что ты должна принести в жертву трех молодых и здоровых амуров, чтобы из-за тебя не погибли миллионы… Являться причиной чьей-то смерти, что может быть ужаснее.
Они снова замолчали. Через несколько минут вернулись Ангел с Фурией. Они несли с собой чачу в пятилитровой бутылке из толстого, но прозрачного стекла. Пили чачу все из тех же коньячных бокалов. Часы пробили девять вечера. Все продолжали молчать и пить. Ангел повернул голову к Фурии.
– А ты можешь вместо Рафика убить меня? – с надеждой в голосе спросил он.
– Нет, – с тоской ответила Фурия.
– А если я тебя убью, это поможет?
– К сожалению, нет. Ты слышал, что бывает, когда чар умирает неестественным образом?
– Нет.
– Неудивительно. Такого на Земле еще не было. Минимум, Земля сойдет со своей орбиты. А максимум, я думаю, тебе даже объяснять не надо.
– Ясно. Не знаю почему, но я тебе верю.
– Мне все равно.
Тишина вновь воцарилась в комнате. Чачи было уже выпито больше половины, но рассудок все еще бодрствовал. Часы блямкнули один раз, отбивая половину десятого. Ангел и Фурия повернулись друг к другу. В глазах у обоих стояли непролитые слезы. Они отчаянно пытались найти ответ на мучивший их вопрос в глазах друг друга. Но Ангел тонул в озерах боли Фурии, а Фурия увязала во мраке, царившем в черных глазах Ангела. Каким-то непостижимым образом они чувствовали боль друг друга, и от этого она становилась еще сильнее.
– Поцелуй меня, – тихо прошептала Фурия.
Ксения с Василием как завороженные смотрели, как медленно, не отрывая глаз, Ангел и Фурия склоняют головы и тянутся друг к другу. В ту секунду, когда их губы встретились, из глаз обоих полились слезы. Только из глаз Фурии текли кроваво-красные ручейки, а из глаз Ангела – черные.
– Ах ты дрянь! – раздался у Ксении за спиной гневный звенящий голос. Ксения обернулась и увидела мужчину неземной красоты. В прямом смысле этого слова. Это был чар и, судя по всему, муж Фурии.
– Я тебя убью! Я две недели под расстрелом, а она тут с плебеями шуры-муры заводит!
– Пошел вон, – устало произнесла Фурия.
– Седьмая звезда тьмы, да ты пьяна! – Муж Фурии заводился все больше. – Теперь я тебя точно убью!
– Ошибаетесь, – произнес Ангел и попытался встать. На удивление, именно в этот момент опьянение достигло мозга и встать Ан не смог. – Это я вас убью. Если кто-то сегодня умрет, то это будет не Фурия. – Ангел достал из куртки свой револьвер, прицелился и выстрелил три раза прямо в сердце чару. Он был пьян, но меток. Василий схватил Ксению и свалился с ней на пол, прикрывая ее своим телом. Ангел сел на место, налил полный бокал чачи и выпил, а Фурия с диким воплем бросилась купавшему на пол мужу. От крика Фурии у Ксении сперва заложило уши, затем закружилось голова, после чего она потеряла сознание.
ГЛАВА 7
А на седьмой Господь велел отдыхать
День седьмой
– Где я? – не открывая глаз, спросила Ксения.
– Наконец-то! – послышался хриплый голос Василия. – Мы все еще дома у Фурии. Но уже утро.
– У Фурии? О боже! – Ксения резко приняла вертикальное положение и поняла, что совершила ошибку. Такого похмелья Ксения у себя раньше не наблюдала. – Вася, пи-и-ить…
Через минуту Ксения пила что-то кисломолочное, исключительно противное, но очень освежающее.
– Как Ангел?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58