Легким усилием воли Шара раздвинула горизонт проникновения, заглянула в самую глубину глаз Селидона и не увидела там ничего, кроме страха.
ГЛАВА 6
Беландра осторожно поднималась на крышу Зала Окон. Заседание Совета закончилось два или три часа назад, но публика не спешила расходиться. К заходу солнца амфитеатр заполнится вновь – люди придут, чтобы бодрствовать всю ночь, пока Селидон будет держать испытание Каменным Сердцем.
Беландра задержалась еще и в силу необходимости – к ней выстроилась длинная очередь просителей, и каждому требовалось уделить хотя бы несколько минут. Хотелось кричать, ругаться, призывать молнии на голову Креллиса, но приходилось улыбаться и кивать, играя привычную, затверженную наизусть роль. И все же при первой возможности она ускользнула в темноту и отправилась на поиски Брофи. В такой час он мог находиться только в одном месте – на крыше Зала.
Лестница уходила вверх узкой спиралью, обвивая все четыре главные арки амфитеатра. Крутые, вырубленные в камне ступеньки, и никаких перил. Подъем для молодых. Когда-то, в другой жизни, до испытания Камнем, до того, как стать сестрой Осени и взвалить на плечи груз ответственности, она сама взбегала по ним десятки раз. Другие сестры не поднимались на крышу ни разу, но Беландра всегда была бесшабашной. Риск, жажда приключений – это в крови, а она как-никак происходила из Дома Осени.
Бухта мерцала в угасающем свете дня. Весь город лежал перед ней, от Мельничной стены до теряющихся в горах шлюзов. Отсюда, с высоты, Беландра видела рабочих в каменоломнях за северными укреплениями и солдат у требушетов, установленных в арках Водной стены.
Передохнув, Беландра продолжила восхождение. Ближе к крыше крутизна уменьшилась. Странно, но вблизи узорчатое стекло выглядело совсем как обычное – всего лишь осколки, аккуратно уложенные между тонкими полосками меди. А между тем снизу они представлялись крошечными фрагментами удивительной световой мозаики.
На мгновение Беландра почувствовала себя девчонкой, дерзкой, своевольной, мятежной, впервые в жизни карабкающейся по ступеням вслед за старшими братьями и сестрами. В отличие от нее, Бридеон даже в том возрасте отличался степенностью и рассудительностью наблюдателя. Родители думали, что он никогда не отважится пройти испытание Каменным Сердцем. В решительности Беландры они не сомневались. Вспыхнувший с первым криком, огонь горел в ней всегда. Бридеон был совсем другим. Ему предрекали карьеру ученого.
Беландра знала брата лучше всех, видела то, чего не замечали другие, и понимала, почему Бридеон всегда держится в стороне. Он ждал, накапливая опыт, как скупец копит монеты. Когда их отец погиб в схватке с горным львом, Бридеон был рядом, и именно он, подняв выпавшее из рук охотника копье, убил зверя. Молча, спокойно и без лишней суеты.
Спокойствие Бридеона объяснялось не робостью или застенчивостью, а тем, что он не расточал ничего попусту – ни слова, ни силу – ничего. Он и к испытанию подошел так же, сообщив о своем решении в самый последний день.
«Ох, брат, – подумала она, – что же случилось с миром, если тот, кто вынес бы любое бремя, пропал, а вся ответственность свалилась на меня? Хорошо еще, что ты оставил мне Брофи, частичку себя, своего здравомыслия и напоминание о том, какой была жизнь до того, как я выросла».
Брофи стоял в том самом месте, где она и рассчитывала его найти. Там, откуда открывался вид на весь город. Иногда он часами просиживал под факелом своего отца, устремив взгляд на север.
Ответственность за поддержание огня лежала на смотрителе Зала, Чарусе, но старик, наверно, уже забыл, когда в последний раз поднимался по ступенькам с охапкой хвороста – этот труд взял на себя Брофи. Благодаря ему все четыре факела горели постоянно, напоминая об ушедших и не вернувшихся братьях.
Некоторое время Беландра молча смотрела на сына Бридеона, дожидаясь, пока дыхание придет в норму. Легкий ветерок шевелил золотистые кудри юноши.
Он сидел неподвижно, как статуя, держа ладонь над пламенем. Потом убрал руку, отступил на шаг и подул на пальцы.
Детей Перемен Года учили противостоять силам стихий, и Брофи всегда отличался высокой сопротивляемостью огню, но сейчас он не просто выполнял обычное упражнение, не просто закалял волю. Беландра знала – физическая боль нередко притупляет боль душевную.
Она шаркнула ногой по камню, привлекая его внимание.
Брофи обернулся и, увидев ее, улыбнулся и подвинулся, освобождая место на мраморной скамье. Беландра опустилась рядом. Брофи протянул руку, и она взяла ее в свою. Кажется, совсем еще недавно пухленький кулачок скрывался в ее ладони, теперь же все выглядело наоборот, как будто тонкие девченочьи пальцы спрятались в сильных мужских.
– Как успехи? С заданием справляешься? – шутливо спросила она.
Брофи во всем пошел в отца, такой же спокойный, рассудительный и, когда нужно, решительный. Наставники находили в нем только хорошее.
– Дело не в заданиях. Я просто…
– Играл с огнем?
Он усмехнулся.
– И надолго тебя хватает?
– Почти на пятнадцать секунд.
– Ожогов не боишься?
– Нет.
Она осмотрела ладонь. Кожа немного покраснела, кое-где обгорели волоски – и все.
– А по-моему, здесь и двенадцатью не пахнет. – Он улыбнулся и убрал руку. – Ты проводишь здесь так много времени. А что видишь?
– Огндариен. – Он сказал это так, словно говорил о любимой девушке.
– И что Огндариен? Каким он предстает перед тобой?
– Я вижу весь город. Иногда брожу по его улицам. Начинаю от нашего дома, прохожу по мосту к Ночному рынку, поднимаюсь по ступенькам на Колесо и гуляю по саду. Иногда плещусь в фонтанах, навещаю учителей, задаю вопросы. Потом иду к Долгому рынку – узнать, что нового, поговорить с людьми. Бываю у кузнецов на Каменной стороне. Обедаю в большом зале Цитадели. Слушаю, что рассказывают солдаты.
Он взглянул на нее с улыбкой и снова отвернулся.
– По-настоящему обойти весь город и все увидеть за один день невозможно, вот я и путешествую мысленно. – Брофи замолчал, провожая взглядом галеру, только что проскользнувшую за огромные плавучие Закатные ворота. Беландра сжала его пальцы.
– Как бы мне хотелось видеть мир твоими глазами, – прошептала она. – Он так красив. Намного красивее того, что вижу я.
– Это ведь ты научила меня видеть его таким.
– Не думаю, что такому вообще можно научить.
Брофи не ответил. Некоторое время они просто сидели, ничуть не тяготясь молчанием, как две птички на зубце стены.
– По-твоему, Селидон выдержит испытание? – негромко спросил Брофи.
Уж не прочел ли он ее мысли? Или это она прочла его?
– Надеюсь. Очень надеюсь. И постараюсь ему помочь.
– Селидон не лезет вперед, но он далеко не глуп, – заметил Брофи.
То же самое она много лет назад могла бы сказать и о Бридеоне. Брат никогда не спешил, дожидаясь момента, когда и слова, и действия достигнут цели с наибольшей эффективностью. Селидон же не спешил, потому что его удерживал страх. Теперь оставалось только надеяться, что она ошибалось в нем, как отец и мать ошибались когда-то в Бридеоне.
– Совет мог бы найти другого брата, – сказал Брофи. – По крайней мере, пока не вернутся остальные.
Она сдержанно кивнула.
– Пожалуй.
– Я уже давно думаю…
В животе как будто затянулся тугой узел. Нет, Брофи, нет. Пожалуйста, не говори…
– Я готов к испытанию.
Беландра повернулась к северу. Теперь оба смотрели в одну сторону. Она знала, что рано или поздно услышит эти слова, но не ожидала, что так скоро. Он все еще оставался для нее ребенком. Прежде чем заговорить, Беландра постаралась взять себя в руки.
– Смелый шаг. – Голос прозвучал твердо и почти бесстрастно. – Ты уверен, что готов?
Брофи опустил голову, и она заметила проступившие на скулах желваки.
– Я не… – Он не договорил. – Я не уверен, что достиг нужного возраста, но Огндариену чего-то не хватает. Я давно это чувствую. Город ущербен… нездоров. И если… если что-то случится, для защиты ему понадобится кое-что большее, чем просто мечи.
– Понимаю.
– Я хочу, чтобы у нас все стало по-прежнему. Как раньше. Когда братья еще не ушли.
Беландра закрыла глаза.
– Я хочу этого не меньше твоего, но вернуться к прошлому невозможно – время всегда идет только вперед.
– Знаю, но сейчас что-то не так. У меня предчувствие… – Брофи посмотрел на нее. – Разве ты ничего не замечаешь? – Он снова отвернулся. – Если бы братья хотели вернуться, они бы уже вернулись. А если не могут… Это ведь еще хуже, правда?
Беландра понимала, что Брофи говорит не просто о братьях. Он имел в виду отца. Того, кто ушел и не вернулся. Того, кто за долгие годы не прислал ни весточки.
– Мы слишком долго ждали. Факелы горят, а ничего не меняется. Мы как будто застряли в зиме, и весна не придет, пока мы не предпримем что-нибудь. Огндариен лишился и щита, и меча, и, если случится худшее, нас никто не защитит.
– Если случится худшее? Что, например? – Холодок пробежал по шее стылым порывом бриза, но она знала – дело не в ветре.
Брофи собрался было что-то сказать, передумал, покачал головой и взглянул на нее.
– Я не хочу занимать место Креллиса. Я мог бы стать наследником Весны или Лета, если они согласятся принять меня. Нам нужно больше братьев, но никак не меньше.
Прежде чем заговорить, Беландра тщательно подобрала слова – другой возможности повлиять на его решение могло и не представиться.
– Отец гордился бы тобой, но не думаю, что он одобрил бы этот твой шаг.
Не то! Она поняла, что избрала неверный путь, уже по тому, как сузились его глаза и напряглись скулы.
– Я не ребенок!
– Конечно нет. Ты почти мужчина. Один из немногих мужчин кровников. Я давно знала, что когда-нибудь ты примешь именно такое решение. Но прошу, подожди немного. Ради меня.
Брофи выпустил ее руку и поднялся.
– Я все решил.
Беландра неслышно застонала.
– Что ж, раз так, препятствовать не буду. Поступай как считаешь нужным. Но сначала ответь, пожалуйста, на один вопрос. Зачем ты это делаешь?
– Что значит, зачем? Я хочу помочь Огндариену. Хочу, чтобы город обрел прежнюю силу и единство. Хочу встретить беду как его защитник и хранитель.
– Благородная причина, но вряд ли единственная.
Он моргнул и недоуменно посмотрел на нее.
– А не движет ли тобой обычное любопытство? В каком качестве ты пойдешь к Камню? Как сын Перемен Года? Или как мальчишка, затаивший злобу на отца, которого толком и не знал?
Брофи вздрогнул, словно от пощечины.
– Я уверен, что поступаю правильно. Я это чувствую. Вот здесь. – Он положил ладонь на грудь. – Что еще нужно?
Беландра снова взяла его за руки. Он не сопротивлялся, но недавняя нежность ушла – от него как будто повеяло холодком.
– Брофи, я еще не встречала человека столь же мужественного, сильного и благородного. Но пятнадцать лет… Это слишком мало.
– Не нянчись со мной. – Он вырвал руку и отстранился. – Ты мне не мать.
Несправедливые слова жалят больно. Беландра постаралась проглотить обиду.
Брофи опустил голову, потом вдруг выпрямился и порывисто обнял ее.
– Прости. Я не хотел.
Она приникла к нему, жалея о том, что не может передать Селидону хотя бы половину интуиции племянника.
– Все в порядке. Каждый делает порой что-то такое, о чем потом сожалеет. – И тут же поспешно добавила: – Я не все рассказала тебе об отце.
Брофи отпрянул.
– То есть… как не все?
– Ждала, когда ты повзрослеешь.
Глаза племянника полыхнули незнакомым, обжигающим пламенем. Он посмотрел на нее. Молча и выжидающе.
– Пропавшие братья вовсе не пропали. Я знаю, где они. Знаю, что они там делают.
– Что? Где?
– В Пустоши. Все эти годы они старались скрыть нечто такое, что должно оставаться скрытым от людей. И это нечто важнее Совета. Важнее даже судьбы Огндариена.
– Такого не может быть. О чем ты говоришь? Почему не рассказала раньше?
– Потому что ты был слишком юн.
– Тогда расскажи сейчас.
Беландра повернулась к западу. Солнце исчезало за горизонтом.
– Не могу. Не сегодня. Это долгая история, а у нас впереди испытание.
– Бель! Так нельзя! Нельзя недоговаривать.
Она положила руку ему на грудь.
– Наберись терпения. Братьев нет с нами уже тринадцать лет. Еще один день ничего не решит. Мы обо всем поговорим завтра. И об этом. И о твоем испытании. Обещаю.
Беландра поднялась и направилась к лестнице, оставив Брофи у факела отца.
Выстланная мрамором дорожка привела ее к дворцу Осени. Здание использовалось главным образом как школа, где наследников обучали владению мечом и копьем, а также приемам рукопашного боя без оружия. Дворец представлял собой крытый двор с несколькими помещениями для хранения инвентаря и занятий в ненастную погоду. На втором этаже была небольшая комнатка, где она переодевалась в соответствующее предстоящей церемонии платье.
Взбежав по ступенькам, Беландра проскользнула в открытую дверь. В канделябрах на стенах уже горели факелы. Ее платье лежало на кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74