Косарь прыгнул им навстречу и, перекрутившись в воздухе, перерубил древко одного копья и отбросил в сторону щит.
Не успел скорпион перекрыть образовавшуюся брешь, как керифянин проскользнул между двумя копьями и свалил одного из четверки ударом меча. Солдат со стоном покатился по ступенькам.
Косарь отпрыгнул назад, а шагнувшая вперед Беландра прикрыла его щитом от очередного залпа.
Еще не отдышавшись, Косарь сделал приглашающий жест, но вызов остался без ответа – смельчаков не нашлось.
Тем не менее, две змеи вытолкнули вперед своего товарища. Клинки столкнулись раз, два… Парировать третий выпад воин из змей не успел, и керифянин рассек ему живот. Еще трое мечников, перепрыгнув через мертвых, бросились на Косаря, попытавшись застичь его врасплох. Он отступил, вертя клинком, как мельница крыльями. Первый из тройки попробовал достать его, не сближаясь. Косарь подпрыгнул и, выбросив ногу, сломал врагу коленную чашечку. Неудачник покатился по лестнице. Двое оставшихся напали на керифянина с флангов. Кровь на его лице смешалась с потом. Он поднялся еще на ступеньку, и вся толпа подалась вверх. Ступенек за спиной одинокого воина осталось не более двадцати. Все знали, что, как только он отступит на последнюю, сдержать наступающих будет уже невозможно. Шара прошла вдоль растянувшихся по краю плато защитников, шепча каждому слова поддержки.
– Ты поразишь цель, – подсказала она мальчишке лет двенадцати.
Паренек прицелился и метнул камень в возвышающуюся над толпой голову крокодила. Голова исчезла.
– Ты убиваешь каждым броском, – внушила она матери паренька, сражавшейся рядом с сыном.
Женщина подняла над головой громадный булыжник и запустила его в офицера.
Уделив защитникам Колеса несколько ценных мгновений, Шара повернулась и побежала к Каменному Сердцу. Физендрийцам не было числа. Рано или поздно огндариенцы исчерпают весь запас камней, и тогда защитникам города останется уповать только на помощь со стороны. Им нужен Брофи. Ей нужен Брофи.
И она тоже нужна ему.
Шара бежала по мраморной дорожке к Залу Окон.
ГЛАВА 25
Дрогнули веки.
Брофи перевел дыхание и перекатился на спину. В сумраке пещеры неровным светом мерцали сталактиты. В голове у него звучала песнь Каменного Сердца. Оно говорило с ним, но не словами, а образами, и каждая нота была видением, ярким и четким.
Он видел, как вырастают камень за камнем стены Огндариена, как через труд воплощается в реальность мечта сотен и сотен людей. Видел искаженное муками и радостью лицо своей матери, дающей жизнь крохотному пищащему младенцу. Слышал крик юной Беландры в момент ее испытания Камнем. Видел отца, бросающего прощальный взгляд на Мельничную стену с палубы корабля, уносящего четверых братьев в бушующее море. Видел себя самого, спящего с Шарой на узкой койке в освещенной факелом комнате. Видел согнувшегося, схватившегося за грудь Креллиса с застывшей на лице усмешкой.
Брофи моргнул. Сел. Посмотрел на руки. Порча ушла, черные щупальца пропали. Он освободился от заразы. Исцелился. Брофи опустил голову. В груди его, сплавившись с плотью, сиял красный алмаз. Он стал братом Осени и впервые после смерти Трента точно знал, что надо делать.
Рядом, с пульсирующим в такт его сердцу камнем на рукояти, лежал отцовский меч. Нет, не отцовский. Его собственный. Меч Осени. Меч брата. Он взял клинок, и камень вспыхнул.
Брофи повернулся к Каменному Сердцу. Неровный, бугристый кристалл переливался всеми мыслимыми оттенками и лежал на вершине отполированного сталагмита. Брофи всегда представлял его другим: огромным, в рост человека монолитом совершенной формы, великолепным алмазом, достойным звания бриллианта известного мира. Сейчас же перед ним лежал обычный камень, бесформенный и необработанный, покрытый длинными царапинами и мелкими трещинами в местах сколов. Камень не был украшением, и предназначение его заключалось не в том, чтобы отражать свет и поражать совершенством линий. Как и человек, он был груб, исковеркан, несовершенен и до боли прекрасен.
Брофи положил на него руку и ощутил прилив любви, тронувшей душу теплой и нежной волной. Камень ожил и засиял в ответ. Он знал Брофи, знал о нем все, видел его в худшие моменты жизни, вплоть до кошмарного блуждания по мрачному лабиринту. Хорошо еще, что Мидью вовремя почувствовала опасность и спряталась в каком-то закоулке. Он наверняка убил бы и ее, и девочку. Лицо вспыхнуло от стыда.
Да, Каменное Сердце знало его даже лучше, чем он знал себя сам. Все мелочное, злобное, мстительное, как и все доброе, благородное, светлое, было ведомо ему и пережито им. Песнь Камня звучала все громче, настойчивее, требовательнее.
– Да, – прошептал Брофи. – Я знаю.
Надо идти. К горлу подступил комок. Все на свете имеет свою цену. За счастье и радость нужно платить. Просто он не думал, что цена будет столь высока.
Брофи грустно улыбнулся. Жаловаться не на что. Каждый сам выбирает свой путь. Он осторожно снял Камень с пьедестала, на котором тот пролежал три сотни лет, и повернулся к выходу.
Теперь Брофи уже не блуждал по лабиринту. Камень освещал путь, и он чувствовал каждый поворот, каждый изгиб туннеля, как будто проходил этот маршрут сотни раз.
У выхода качнулся фонарь.
– Брофи? Ты?
– Шара!
Они бросились навстречу друг другу и обнялись. Она прижалась к нему всем телом, уткнулась лицом в шею. Он закрыл глаза, наслаждаясь нежным прикосновением ее губ, вдыхая запах ее волос, запах соли, пота и чего-то еще, принадлежащего только ей одной. Еще одно мгновение. Еще одно…
«Мне будет не хватать тебя. Больше всего мне будет не хватать тебя».
Шара отстранилась. Посмотрела на камень. Дотронулась до него.
– Это…
– Да.
– Что ты делаешь?
– То, что должен.
Она нахмурилась и заглянула ему в глаза.
– Брофи, что случилось? Почему…
– Не сейчас. У нас мало времени.
– Скажи мне, что случилось. – Шара погладила его по руке.
– Испытание… было трудно. – Он не хотел обманывать ее, но и не мог сказать правду, не мог рисковать раньше времени. Они должны довериться ему, как он доверился Камню.
– Ты брат Осени?
Брофи кивнул.
– Да. Так что могу даже противостоять магии Зелани. – Шутка вышла неуклюжая.
Они могли бы быть вместе; Камень показал ему другой путь, показал простую деревенскую хижину и Шару, склонившуюся над ребенком. Их ребенком. Камень не обманывал, он давал выбирать. Они еще могли выбраться из осажденного города и провести остаток жизни вместе, где-нибудь в Пустоши. Они еще могли быть счастливы. Могли. Но Брофи уже сделал выбор.
– Порча… Ты…
– Все прошло.
– Так ты можешь исцелять! – радостно воскликнула она.
– Да.
– Тогда идем побыстрее к девочке. Ну же. – Шара схватила его за руку и потащила за собой. – Мидью здесь, недалеко.
– А Беландра? Мидью нашла ее?
Шара покачала головой.
– Город держится из последних сил. Беландра сейчас на Колесе. Надежда только на Огоггим. Если отец Льюлем не пришлет войска немедленно, Огндариен падет, и мы уже не сможем исцелить императора.
«Шанс еще есть», – подумал Брофи. Картина будущего – деревенский домик и Шара с черноволосым и зеленоглазым ребенком на руках – померкла и растаяла.
– Знаю.
– Ты… – Она снова посмотрела на него, погладила по щеке. – Что-то случилось, да? Что? Я же вижу. Скажи мне.
Осторожней, сказал себе Брофи. Не будешь осторожен, она все поймет, прочтет в глазах.
Он выдавил из себя улыбку и закрыл от нее свое сердце.
– Поспешим.
– Да, конечно. – Они побежали по туннелю. – Меня впустила сюда Хезел. Сестра ранена.
Освещенная факелом пещера была завалена пустыми ящиками и свернутыми матрасами. Шара повернула к захламленной лестнице. Брофи последовал за ней.
Из-под двери просачивался дневной свет. Хезел лежала на полу в неудобной позе, как будто упала здесь. Рядом с ней стояла на коленях мать Льюлем. Одной рукой она поглаживала сестру по плечу, другой вертела ручку шкатулки.
Брофи едва взглянул на жену посланника – на извинения не было времени. Она молча кивнула ему и снова склонилась над раненой.
Меч рассек сестре живот, и длинное желтое платье до колен пропиталось кровью. Брофи вопросительно посмотрел на Мидью.
Та покачала головой.
– Не выживет.
– Брофи… – прошептала Хезел, открывая глаза. – Вернулся… Ты все же вернулся к нам.
Он опустился на колени и взял ее за руку.
– Сестра.
– Мы потеряли Колесо, – прохрипела старуха, с трудом шевеля бледными губами. – Они прорвались… везде.
– Нет! – вскрикнула Шара.
Брофи кивнул.
– Где Бель? Где другие сестры? Мне нужна их помощь.
Хезел открыла рот, но подавилась хлынувшей кровью и не смогла вымолвить ни слова. Взгляд ее устремился к уходящей вверх лестнице. Женщина захрипела и откинулась на спину.
– Добрых тебе снов, сестра. Да будут прекрасны Перемены Года в той стране, куда ты ушла, – прошептал Брофи, убирая с изможденного лица прядь золотистых волос.
Он повернулся к спящей девочке. За сомкнутыми веками метались невидимые зрачки. Лицо ее полностью почернело и покрылось чешуей. Из приоткрытого ротика высовывались желтоватые клыки.
– Я найду Бель, – быстро сказала Шара.
– Нет. Нам нужно быть вместе. Мне необходима твоя помощь.
Шара удивленно оглянулась, но возражать не стала.
– Хорошо.
– Вы со мной, мать Мидью? Прежде чем заняться девочкой, мы должны сделать кое-что еще.
Она кивнула и положила руку на меч Зимы.
Сунув Камень под мышку, Брофи поднялся по лестнице. Женщины последовали за ним.
В Зале Окон собралось несколько десятков горожан. Сбившись в проходах и за колоннами, притаившись у мозаичных стен, эти люди, вооруженные кинжалами, копьями и вилами, готовились к последней схватке. Снаружи доносились звуки боя: звон стали, топот ног, крики.
У врат Лета трое копейщиков сдерживали наступающих физендрийцев, прикрываясь высокими щитами. У врат Осени напору неприятеля противостоял мастер Горлим с кучкой солдат.
А вот защищать врата Весны было уже некому. Противник хлынул во двор, где его встретил град стрел. Несколько человек упали, другие замешкались, и с десяток огндариенцев бросились вперед, чтобы закрыть брешь.
Беландра стояла рядом с Косарем, в одиночку оборонявшим врата Зимы. В отличие от трех других участков, здесь физендрийцы действовали нерешительно – сразиться с керифянином никто не спешил. План у Брофи уже был, но для его осуществления ему требовалась дополнительная помощь.
– Косарь! Бель! – крикнул он, пробиваясь через толпу.
Беландра повернулась на голос племянника, керифянин лишь качнул головой.
– Брофи!
Здоровяк-скорпион смело бросился на врага, рассчитывая хотя бы отбросить его от ворот и открыть путь другим. Косарь повернулся, взмахнул мечом, и верзила с глухим стоном свалился ему под ноги. Брофи не видел, куда пришелся удар, но противник остался лежать и даже не попытался встать. Две змеи, решив, что у них есть шанс, с воплями накинулись на керифянина.
И просчитались. Один захрипел и рухнул с рассеченным горлом, другой пошатнулся, получив в грудь стрелу, выпущенную кем-то из огндариенских лучников.
Беландра и Косарь отступили, и их место тут же заняли четверо солдат Горлима.
Брофи подбежал к тете. Платье Беландры было перепачкано брызгами крови, Косарь же выглядел так, словно искупался в ней.
– Брофи! – Беландра шагнула ему навстречу. Держа в одной руке бронзовый щит, она другой обняла племянника за шею. – Как я рада тебя видеть. Пусть даже в такой… – Она не договорила, заметив у него под мышкой Каменное Сердце. – Что ты наделал? – В этот момент взгляд ее наткнулся на мать Льюлем с ребенком на перевязи и шкатулкой в руке. Сестра Осени побледнела и невольно попятилась. – Нет! Нет! Зачем ты принес ее сюда!
– Так нужно, – твердо ответил он, беря ее за руку и глядя прямо в глаза. – Ты должна помочь мне, Бель. Иди за мной и не задавай вопросов.
– Брофи…
Она лишь теперь увидела камень у него в груди.
– Время Огндариена еще не истекло. – Он сдержанно улыбнулся. – Идемте со мной. Не отставайте.
Брофи повернулся и побежал к концу Зала. Шара и Мидью устремились за ним. Беландра, поколебавшись, последовала их примеру. За ней, не говоря ни слова, похромал Косарь.
Поднявшись по ступенькам амфитеатра, Брофи метнулся к ближайшей стене и с разбегу вышиб плечом стекло. Его осыпало градом осколков. Он вырвался из медной решетки и кусков цветной мозаики, как рыбина из сети, отряхнулся и огляделся.
Физендрийцы были повсюду, рубили сопротивляющихся, добивали раненых. Трое из крыс, сорвав рубашку с молодой женщины, повалили ее на землю.
Брофи прыгнул на вырубленные в опорной арке ступеньки.
– Что ты делаешь? – крикнула Шара.
Он ощущал ее присутствие, ее нежность и любовь, озабоченность и тревогу. Помогая друг другу, по ступенькам поднимались Беландра и Косарь. Взбежав наверх, он остановился, обернулся и через Камень послал им свою уверенность и силу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Не успел скорпион перекрыть образовавшуюся брешь, как керифянин проскользнул между двумя копьями и свалил одного из четверки ударом меча. Солдат со стоном покатился по ступенькам.
Косарь отпрыгнул назад, а шагнувшая вперед Беландра прикрыла его щитом от очередного залпа.
Еще не отдышавшись, Косарь сделал приглашающий жест, но вызов остался без ответа – смельчаков не нашлось.
Тем не менее, две змеи вытолкнули вперед своего товарища. Клинки столкнулись раз, два… Парировать третий выпад воин из змей не успел, и керифянин рассек ему живот. Еще трое мечников, перепрыгнув через мертвых, бросились на Косаря, попытавшись застичь его врасплох. Он отступил, вертя клинком, как мельница крыльями. Первый из тройки попробовал достать его, не сближаясь. Косарь подпрыгнул и, выбросив ногу, сломал врагу коленную чашечку. Неудачник покатился по лестнице. Двое оставшихся напали на керифянина с флангов. Кровь на его лице смешалась с потом. Он поднялся еще на ступеньку, и вся толпа подалась вверх. Ступенек за спиной одинокого воина осталось не более двадцати. Все знали, что, как только он отступит на последнюю, сдержать наступающих будет уже невозможно. Шара прошла вдоль растянувшихся по краю плато защитников, шепча каждому слова поддержки.
– Ты поразишь цель, – подсказала она мальчишке лет двенадцати.
Паренек прицелился и метнул камень в возвышающуюся над толпой голову крокодила. Голова исчезла.
– Ты убиваешь каждым броском, – внушила она матери паренька, сражавшейся рядом с сыном.
Женщина подняла над головой громадный булыжник и запустила его в офицера.
Уделив защитникам Колеса несколько ценных мгновений, Шара повернулась и побежала к Каменному Сердцу. Физендрийцам не было числа. Рано или поздно огндариенцы исчерпают весь запас камней, и тогда защитникам города останется уповать только на помощь со стороны. Им нужен Брофи. Ей нужен Брофи.
И она тоже нужна ему.
Шара бежала по мраморной дорожке к Залу Окон.
ГЛАВА 25
Дрогнули веки.
Брофи перевел дыхание и перекатился на спину. В сумраке пещеры неровным светом мерцали сталактиты. В голове у него звучала песнь Каменного Сердца. Оно говорило с ним, но не словами, а образами, и каждая нота была видением, ярким и четким.
Он видел, как вырастают камень за камнем стены Огндариена, как через труд воплощается в реальность мечта сотен и сотен людей. Видел искаженное муками и радостью лицо своей матери, дающей жизнь крохотному пищащему младенцу. Слышал крик юной Беландры в момент ее испытания Камнем. Видел отца, бросающего прощальный взгляд на Мельничную стену с палубы корабля, уносящего четверых братьев в бушующее море. Видел себя самого, спящего с Шарой на узкой койке в освещенной факелом комнате. Видел согнувшегося, схватившегося за грудь Креллиса с застывшей на лице усмешкой.
Брофи моргнул. Сел. Посмотрел на руки. Порча ушла, черные щупальца пропали. Он освободился от заразы. Исцелился. Брофи опустил голову. В груди его, сплавившись с плотью, сиял красный алмаз. Он стал братом Осени и впервые после смерти Трента точно знал, что надо делать.
Рядом, с пульсирующим в такт его сердцу камнем на рукояти, лежал отцовский меч. Нет, не отцовский. Его собственный. Меч Осени. Меч брата. Он взял клинок, и камень вспыхнул.
Брофи повернулся к Каменному Сердцу. Неровный, бугристый кристалл переливался всеми мыслимыми оттенками и лежал на вершине отполированного сталагмита. Брофи всегда представлял его другим: огромным, в рост человека монолитом совершенной формы, великолепным алмазом, достойным звания бриллианта известного мира. Сейчас же перед ним лежал обычный камень, бесформенный и необработанный, покрытый длинными царапинами и мелкими трещинами в местах сколов. Камень не был украшением, и предназначение его заключалось не в том, чтобы отражать свет и поражать совершенством линий. Как и человек, он был груб, исковеркан, несовершенен и до боли прекрасен.
Брофи положил на него руку и ощутил прилив любви, тронувшей душу теплой и нежной волной. Камень ожил и засиял в ответ. Он знал Брофи, знал о нем все, видел его в худшие моменты жизни, вплоть до кошмарного блуждания по мрачному лабиринту. Хорошо еще, что Мидью вовремя почувствовала опасность и спряталась в каком-то закоулке. Он наверняка убил бы и ее, и девочку. Лицо вспыхнуло от стыда.
Да, Каменное Сердце знало его даже лучше, чем он знал себя сам. Все мелочное, злобное, мстительное, как и все доброе, благородное, светлое, было ведомо ему и пережито им. Песнь Камня звучала все громче, настойчивее, требовательнее.
– Да, – прошептал Брофи. – Я знаю.
Надо идти. К горлу подступил комок. Все на свете имеет свою цену. За счастье и радость нужно платить. Просто он не думал, что цена будет столь высока.
Брофи грустно улыбнулся. Жаловаться не на что. Каждый сам выбирает свой путь. Он осторожно снял Камень с пьедестала, на котором тот пролежал три сотни лет, и повернулся к выходу.
Теперь Брофи уже не блуждал по лабиринту. Камень освещал путь, и он чувствовал каждый поворот, каждый изгиб туннеля, как будто проходил этот маршрут сотни раз.
У выхода качнулся фонарь.
– Брофи? Ты?
– Шара!
Они бросились навстречу друг другу и обнялись. Она прижалась к нему всем телом, уткнулась лицом в шею. Он закрыл глаза, наслаждаясь нежным прикосновением ее губ, вдыхая запах ее волос, запах соли, пота и чего-то еще, принадлежащего только ей одной. Еще одно мгновение. Еще одно…
«Мне будет не хватать тебя. Больше всего мне будет не хватать тебя».
Шара отстранилась. Посмотрела на камень. Дотронулась до него.
– Это…
– Да.
– Что ты делаешь?
– То, что должен.
Она нахмурилась и заглянула ему в глаза.
– Брофи, что случилось? Почему…
– Не сейчас. У нас мало времени.
– Скажи мне, что случилось. – Шара погладила его по руке.
– Испытание… было трудно. – Он не хотел обманывать ее, но и не мог сказать правду, не мог рисковать раньше времени. Они должны довериться ему, как он доверился Камню.
– Ты брат Осени?
Брофи кивнул.
– Да. Так что могу даже противостоять магии Зелани. – Шутка вышла неуклюжая.
Они могли бы быть вместе; Камень показал ему другой путь, показал простую деревенскую хижину и Шару, склонившуюся над ребенком. Их ребенком. Камень не обманывал, он давал выбирать. Они еще могли выбраться из осажденного города и провести остаток жизни вместе, где-нибудь в Пустоши. Они еще могли быть счастливы. Могли. Но Брофи уже сделал выбор.
– Порча… Ты…
– Все прошло.
– Так ты можешь исцелять! – радостно воскликнула она.
– Да.
– Тогда идем побыстрее к девочке. Ну же. – Шара схватила его за руку и потащила за собой. – Мидью здесь, недалеко.
– А Беландра? Мидью нашла ее?
Шара покачала головой.
– Город держится из последних сил. Беландра сейчас на Колесе. Надежда только на Огоггим. Если отец Льюлем не пришлет войска немедленно, Огндариен падет, и мы уже не сможем исцелить императора.
«Шанс еще есть», – подумал Брофи. Картина будущего – деревенский домик и Шара с черноволосым и зеленоглазым ребенком на руках – померкла и растаяла.
– Знаю.
– Ты… – Она снова посмотрела на него, погладила по щеке. – Что-то случилось, да? Что? Я же вижу. Скажи мне.
Осторожней, сказал себе Брофи. Не будешь осторожен, она все поймет, прочтет в глазах.
Он выдавил из себя улыбку и закрыл от нее свое сердце.
– Поспешим.
– Да, конечно. – Они побежали по туннелю. – Меня впустила сюда Хезел. Сестра ранена.
Освещенная факелом пещера была завалена пустыми ящиками и свернутыми матрасами. Шара повернула к захламленной лестнице. Брофи последовал за ней.
Из-под двери просачивался дневной свет. Хезел лежала на полу в неудобной позе, как будто упала здесь. Рядом с ней стояла на коленях мать Льюлем. Одной рукой она поглаживала сестру по плечу, другой вертела ручку шкатулки.
Брофи едва взглянул на жену посланника – на извинения не было времени. Она молча кивнула ему и снова склонилась над раненой.
Меч рассек сестре живот, и длинное желтое платье до колен пропиталось кровью. Брофи вопросительно посмотрел на Мидью.
Та покачала головой.
– Не выживет.
– Брофи… – прошептала Хезел, открывая глаза. – Вернулся… Ты все же вернулся к нам.
Он опустился на колени и взял ее за руку.
– Сестра.
– Мы потеряли Колесо, – прохрипела старуха, с трудом шевеля бледными губами. – Они прорвались… везде.
– Нет! – вскрикнула Шара.
Брофи кивнул.
– Где Бель? Где другие сестры? Мне нужна их помощь.
Хезел открыла рот, но подавилась хлынувшей кровью и не смогла вымолвить ни слова. Взгляд ее устремился к уходящей вверх лестнице. Женщина захрипела и откинулась на спину.
– Добрых тебе снов, сестра. Да будут прекрасны Перемены Года в той стране, куда ты ушла, – прошептал Брофи, убирая с изможденного лица прядь золотистых волос.
Он повернулся к спящей девочке. За сомкнутыми веками метались невидимые зрачки. Лицо ее полностью почернело и покрылось чешуей. Из приоткрытого ротика высовывались желтоватые клыки.
– Я найду Бель, – быстро сказала Шара.
– Нет. Нам нужно быть вместе. Мне необходима твоя помощь.
Шара удивленно оглянулась, но возражать не стала.
– Хорошо.
– Вы со мной, мать Мидью? Прежде чем заняться девочкой, мы должны сделать кое-что еще.
Она кивнула и положила руку на меч Зимы.
Сунув Камень под мышку, Брофи поднялся по лестнице. Женщины последовали за ним.
В Зале Окон собралось несколько десятков горожан. Сбившись в проходах и за колоннами, притаившись у мозаичных стен, эти люди, вооруженные кинжалами, копьями и вилами, готовились к последней схватке. Снаружи доносились звуки боя: звон стали, топот ног, крики.
У врат Лета трое копейщиков сдерживали наступающих физендрийцев, прикрываясь высокими щитами. У врат Осени напору неприятеля противостоял мастер Горлим с кучкой солдат.
А вот защищать врата Весны было уже некому. Противник хлынул во двор, где его встретил град стрел. Несколько человек упали, другие замешкались, и с десяток огндариенцев бросились вперед, чтобы закрыть брешь.
Беландра стояла рядом с Косарем, в одиночку оборонявшим врата Зимы. В отличие от трех других участков, здесь физендрийцы действовали нерешительно – сразиться с керифянином никто не спешил. План у Брофи уже был, но для его осуществления ему требовалась дополнительная помощь.
– Косарь! Бель! – крикнул он, пробиваясь через толпу.
Беландра повернулась на голос племянника, керифянин лишь качнул головой.
– Брофи!
Здоровяк-скорпион смело бросился на врага, рассчитывая хотя бы отбросить его от ворот и открыть путь другим. Косарь повернулся, взмахнул мечом, и верзила с глухим стоном свалился ему под ноги. Брофи не видел, куда пришелся удар, но противник остался лежать и даже не попытался встать. Две змеи, решив, что у них есть шанс, с воплями накинулись на керифянина.
И просчитались. Один захрипел и рухнул с рассеченным горлом, другой пошатнулся, получив в грудь стрелу, выпущенную кем-то из огндариенских лучников.
Беландра и Косарь отступили, и их место тут же заняли четверо солдат Горлима.
Брофи подбежал к тете. Платье Беландры было перепачкано брызгами крови, Косарь же выглядел так, словно искупался в ней.
– Брофи! – Беландра шагнула ему навстречу. Держа в одной руке бронзовый щит, она другой обняла племянника за шею. – Как я рада тебя видеть. Пусть даже в такой… – Она не договорила, заметив у него под мышкой Каменное Сердце. – Что ты наделал? – В этот момент взгляд ее наткнулся на мать Льюлем с ребенком на перевязи и шкатулкой в руке. Сестра Осени побледнела и невольно попятилась. – Нет! Нет! Зачем ты принес ее сюда!
– Так нужно, – твердо ответил он, беря ее за руку и глядя прямо в глаза. – Ты должна помочь мне, Бель. Иди за мной и не задавай вопросов.
– Брофи…
Она лишь теперь увидела камень у него в груди.
– Время Огндариена еще не истекло. – Он сдержанно улыбнулся. – Идемте со мной. Не отставайте.
Брофи повернулся и побежал к концу Зала. Шара и Мидью устремились за ним. Беландра, поколебавшись, последовала их примеру. За ней, не говоря ни слова, похромал Косарь.
Поднявшись по ступенькам амфитеатра, Брофи метнулся к ближайшей стене и с разбегу вышиб плечом стекло. Его осыпало градом осколков. Он вырвался из медной решетки и кусков цветной мозаики, как рыбина из сети, отряхнулся и огляделся.
Физендрийцы были повсюду, рубили сопротивляющихся, добивали раненых. Трое из крыс, сорвав рубашку с молодой женщины, повалили ее на землю.
Брофи прыгнул на вырубленные в опорной арке ступеньки.
– Что ты делаешь? – крикнула Шара.
Он ощущал ее присутствие, ее нежность и любовь, озабоченность и тревогу. Помогая друг другу, по ступенькам поднимались Беландра и Косарь. Взбежав наверх, он остановился, обернулся и через Камень послал им свою уверенность и силу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74