Прайди встал и сделал шаг вперед.
– Лорд Прайд сегодня почувствовал себя больным, – громко произнес он, перекрывая гул голосов, а потом успокаивающе улыбнулся и хлопнул в ладоши, чтобы прекратить тревожные пересуды. – У него всего лишь желудочные колики, и ничего больше. На эту ночь лорд Прайд доверил мне стать голосом, глазами и ушами правителя.
В ответ раздались приветственные восклицания, и принц снова занял свое место, внезапно осознав важность этого ночного собрания. Он был несомненным наследником Прайда, поскольку до него у родителей родились две дочери. Ходили слухи о его сводных братьях, но их матерей лорд Прайд никогда не признавал законными супругами, следовательно, у них не было никаких прав на трон. Править надлежало Прайди, и он верил, что его черед наступит очень скоро. Слишком часто в последнее время он замечал слабость отца, когда тот заканчивал заниматься делами и удалялся в свои личные покои. Успехи на поле боя облегчали ему путь к власти, но и сегодняшнее событие имело не меньшее значение, и принц это понял. Люди Прайда должны были считать его не только своим защитником, но и судьей.
Только теперь ему стал ясен смысл предупреждения отца не показывать своих чувств во время предстоящей церемонии.
Ожидание длилось уже целый час, и толпа постепенно успокоилась и затихла. Костер, предназначенный предупредить всех о важности предстоящего события, прогорел, и теперь поляну заполняли неясные тени.
Наконец из леса по тропинке вышел высокий худой человек и направился к большому плоскому камню. Казалось, в отличие от отца Жерака и самого правителя Прайда, возраст нисколько не коснулся главного жреца самхаистов. Кроме того, Берниввигар был выше любого мужчины в Прайде, его рост составлял почти шесть с половиной футов. На его голове сохранилась густая, хотя и поседевшая шевелюра, а узкая бородка свисала до середины груди. По обычаю самхаистов жрец был одет в просторную рубаху зеленого цвета и открытые сандалии, сквозь которые просвечивали грязные пальцы и выкрашенные в красный цвет ногти. В руке он нес длинную дубовую палку, которая служила скорее оружием, чем тростью. На шее у него висело ожерелье из клыков диких зверей, которое пощелкивало всякий раз, когда он резко поворачивался, чтобы пронзительным взглядом выделить кого-то в толпе зрителей.
Берниввигар всего один раз взглянул в сторону принца, приветствовал его коротким наклоном головы, а потом повернулся к толпе и воздел руки над головой.
– Кто принес жалобу? – выкрикнул он. Толпа замолкла, все взоры обратились в ту сторону, где сидели монахи.
Вперед выступил молодой мужчина со следами слез и соплей на лице. Он подошел к камню, и голова жалобщика оказалась на одном уровне с ногами взобравшегося на возвышение жреца.
– Я жалуюсь, – произнес он. – Я их видел. Мужчина поднял руку и провел по запачканному лицу.
– Приведите обвиняемую женщину, – приказал Берниввигар.
Толпа раздалась, и несколько мужчин – стражников из замка – тупыми концами копий и ударами ножен вытолкнули вперед связанную женщину. Вслед за обвиняемой вышел человек с мешком в одной руке и шестом с петлей на конце в другой. Он обошел неверную жену и приблизился к костру.
При виде обвиняемой Прайди глубоко вздохнул. Он знал эту женщину и знал, что она очень молода – моложе его самого на два или три года, а ведь ему было только восемнадцать! Женщину звали Каллен Дюворнэ, и принц был знаком с ее родными; Прайди с удивлением вспомнил, что отцом женщины был один из конюхов Прайд-касл.
Девчонка была прехорошенькой, и принц не раз подумывал, не взять ли ее на ночь, чтобы поразвлечься. Как член семьи правителя, он имел на это полное право. Пышные волосы золотисто-соломенного цвета волнами падали на плечи женщины, а ее глаза, не голубые, как обычно у крестьян, а темные, имели мягкий карий оттенок. Принц помнил, что на ее личике обычно сверкала белозубая улыбка, Каллен распространяла обаяние женственности и страсти, энергия так и бурлила во всей ее стройной фигурке.
«Какая жалость», – подумал принц и постарался сохранить невозмутимое выражение лица. Ему надлежало наблюдать за происходящим, а не высказывать свои суждения. Некоторые традиции не считались даже с желаниями наследника трона.
Как только женщине развязали руки, она тотчас же откинула с лица волосы, но не подняла головы, и золотистые пряди упали обратно.
– А где второй? – воскликнул Берниввигар. Солдаты вновь пустили в ход копья и вытолкнули вперед молодого человека, примерно ровесника Прайди, с глазами загнанного животного. Один из стражников так сильно ткнул его рукояткой копья, что парень чуть не упал, поскольку у него руки оставались накрепко связанными за спиной. Казалось, что он с трудом переводит дыхание и в любой момент может разразиться слезами.
– Это те самые? – спросил Берниввигар у рогоносца.
– Да, это они, – ответил обманутый муж. – Я его отлично видел, прямо на ней! А я заплатил за нее хорошую цену – серебряную монету и трех овец.
– Выкуп будет тебе полностью – нет, в тройном размере – возмещен, – заверил его жрец, обращая суровый взор на обманщика. – Втрое! – строго повторил он.
– Д-д-да, мой господин, – пробормотал парень и попытался поклониться, но ударился лицом о камень, на котором стоял жрец, и упал. Зрители засмеялись и стали отпускать шуточки, но монахи не переставали молиться, и принц сумел удержаться от усмешки.
– Тебе придется долго трудиться, чтобы возместить долг, – предупредил его Берниввигар.
– Всю жизнь, если потребуется!
– Так ты признаешь свою вину?
Стоящий на коленях парень прикусил нижнюю губу, потом перевел взгляд с самхаиста на Каллен.
Прайди с интересом за ним наблюдал, пытаясь угадать мысли любовника. Парень, без сомнения, влюблен в эту женщину и не может не понимать, что его признание определит наказание его подружки. Ему грозило клеймение и большой долг, но это были пустяки по сравнению с судьбой Каллен.
Тяжелая пауза длилась целую минуту.
– Похоже, нам сегодня потребуется два мешка, – громко сказал Берниввигар, и в толпе снова послышались смешки.
– Да, я сделал это! – выкрикнул обвиняемый и зарыдал. – Мы вместе это сделали. Но она соблазнила меня своими чарами. – Парень повалился на землю лицом вниз. – Пощадите меня, господин, пощадите!
По знаку жреца двое стражников подбежали к камню и бесцеремонно оттащили рыдающего парня в сторону.
– Тебе есть что сказать, женщина? – спросил Берниввигар.
Каллен даже не подняла головы. Она понимала, что обречена. Женщина лишилась последней надежды и впала в отчаяние.
– А теперь начнется самое интересное, – послышался голос одного из стражников за спиной Прайди.
Сначала взялись за мужчину, вытащили его к костру и грубо швырнули на землю. Двое мужчин уселись на него верхом, чтобы удержать на месте, а третий спустил с парня штаны. Обманутый муж тем временем подошел к костру, из которого торчала рукоятка железного прута с расплющенным концом, раскаленным докрасна. Рогоносец достал орудие пытки, а виновника плотно прижали к земле. Несчастный парень был распростерт на спине, от пояса до лодыжек обнажен, а ноги развели в стороны при помощи кожаных ремней.
Толпа заволновалась; безуспешные попытки парня вырваться сопровождались сочувственными вздохами и подбадривающими выкриками. Преступник захныкал, а когда обманутый муж помахал перед его полными ужаса глазами раскаленным железом, парень протяжно взвыл.
– П-пожалуйста! – промямлил распятый на земле любовник. – Пощадите! Пощадите! Я заплачу вчетверо больше! Даже в пять раз! Я смогу!
Раскаленное тавро плотно прижалось к внутренней стороне бедра.
За свои восемнадцать лет Прайди повидал немало битв. Ему приходилось видеть разрубленных пополам солдат, слышать их предсмертные вопли и стоны. Он смотрел, как складывается рассеченное надвое тело женщины, как ее голова на короткий момент перед падением упирается в уже отделенные ноги. Но ни разу в бою ему не доводилось слышать столь леденящий душу вопль, какой вырвался у распростертого на земле парня.
Пойманный любовник дернулся с такой силой, что выдернул один из кольев, к которому был привязан кожаный ремень. Это не принесло ему ничего хорошего. Как только он попытался подтянуть ноги, второе бедро коснулось раскаленного железа. Лицо парня превратилось в страдальческую маску, а муж-рогоносец еще сильнее прижал железо и пинком отбросил освободившуюся от пут ногу.
Наконец он отступил на шаг назад, а наказанный любовник с всхлипами и стонами снова попытался свернуться в клубок. Двое стражников подняли его с земли, а на попытку согнуться один из них ответил ударом колена в пах. Парень резко дернулся и свалился на спину, а стражники ухватили его за ноги и бесцеремонно поволокли прочь под насмешки зрителей, среди которых было немало женщин.
Как только все немного успокоились, Берниввигар снова обратил свой хищный взгляд в сторону Каллен.
– Ты хочешь что-нибудь сказать?
Женщина всхлипнула, но опять промолчала.
Жрец кивнул стражникам, и те энергично сорвали с нее одежду. Несмотря на неподходящий момент, Прайди не мог не восхититься ее стройным обнаженным телом. Нежные пухлые груди торчали вверх, а сохранивший девичью округлость живот был не менее соблазнительным. Да, надо было попользоваться девчонкой, вздохнул Прайди и пожалел, что теперь уже поздно что-либо менять.
Оскорбленный супруг снова подошел к костру. Там ловец змей приготовил ядовитую гадюку, он подносил ее к раскаленным углям, чтобы посильнее разозлить. Сморщенный старик накинул петлю у основания ее треугольной головы и теперь надежно удерживал на безопасном от себя расстоянии двухфутовое бронзовое чудовище.
Снова раздался голос верховного жреца, и исполнитель приговора обернулся.
– Женщина, у тебя остался последний шанс что-то сказать. Если ты хочешь покаяться или оправдаться, теперь самое время.
Каллен приподняла голову, словно хотела заговорить, но потом бессильно уронила ее на грудь.
От Прайди не укрылась удовлетворенная усмешка на лице мужа, когда двое солдат развернули над головой женщины большой холщовый мешок, надели на нее, потом повалили жертву на землю и грубо затолкнули в мешок ноги. Несчастная закричала и попыталась сопротивляться, но один из стражников сильно стукнул ее по спине. Мужчины затянули горловину мешка и добавили несколько ударов, после чего из-под крепкой ткани доносились только сдавленные всхлипывания.
Зрители начали подбадривать обманутого супруга, но в каждом его шаге ощущалась нерешительность. Прайди не переставал за ним следить и пытался представить себе охватившие рогоносца чувства. Наконец пострадавший муж преодолел свои сомнения, на его физиономии снова появилась отвратительная ухмылка, и он тремя большими шагами подошел к мешку. Один из стражников развязал веревку, второй раскрыл горловину.
– Ты там не соскучишься, – хихикнул солдат и многозначительно подмигнул рогоносцу.
Ободряющие крики из толпы стали громче. Муж оглянулся, выхватил из рук заклинателя шест с удавкой и поднес голову змеи к открытому отверстию мешка. Стражники проворно закинули внутрь извивающееся тело гадюки, обманутый муж рывком освободил петлю на шее змеи и с пустой удавкой отскочил назад. Солдаты быстро затянули мешок веревкой и тоже отпрыгнули, оставив свою жертву на земле.
Толпа притихла. Прайди обнаружил, что напряженно наклонился вперед на своем стуле.
Долгое время все было тихо.
Вот ткань зашевелилась; гадюка начала двигаться. Женщина пронзительно вскрикнула, мешок дернулся.
Зрители услышали крик, а рывок внутри мешка заставил их затаить дыхание. На какое-то время все замерли, внутри мешка тоже ничего не происходило. Но вот раздался еще один крик, снова дернулась ткань: гадюка нанесла второй удар. Потом еще и еще.
Прошло несколько долгих минут, наконец наступила тишина.
Ловец змей осторожно приблизился к неподвижному мешку и приоткрыл горловину, а потом резко отпрыгнул назад. Еще несколько мгновений, и гадюка выскользнула наружу.
Прайди откинулся на спинку стула и ощутил холод, пробравший его до самых костей.
– Поднимите ее и подвесьте на веревке, – распорядился Берниввигар. – Пусть крестьяне подольше помнят о ее преступлении.
С этими словами жрец повернулся и пошел прочь; вслед за ним потянулись и зрители.
– Пройдет не меньше двух дней, пока она не умрет, если только хищники не доберутся до нее раньше, – услышал Прайди за своей спиной голос солдата.
– Ага, – отозвался второй стражник. – Яд действует не быстро, но все равно уже разошелся от головы до пят.
Принц напряженно застыл на месте и не мог отвести глаз от мешка. Из горловины показалась изящная босая ножка и слегка шевельнулась в пыли.
Наконец Прайди оторвался от этого зрелища и оглянулся на монахов. Отец Жерак смотрел вслед удалявшемуся самхаисту, и выражение его лица было далеко не дружелюбным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– Лорд Прайд сегодня почувствовал себя больным, – громко произнес он, перекрывая гул голосов, а потом успокаивающе улыбнулся и хлопнул в ладоши, чтобы прекратить тревожные пересуды. – У него всего лишь желудочные колики, и ничего больше. На эту ночь лорд Прайд доверил мне стать голосом, глазами и ушами правителя.
В ответ раздались приветственные восклицания, и принц снова занял свое место, внезапно осознав важность этого ночного собрания. Он был несомненным наследником Прайда, поскольку до него у родителей родились две дочери. Ходили слухи о его сводных братьях, но их матерей лорд Прайд никогда не признавал законными супругами, следовательно, у них не было никаких прав на трон. Править надлежало Прайди, и он верил, что его черед наступит очень скоро. Слишком часто в последнее время он замечал слабость отца, когда тот заканчивал заниматься делами и удалялся в свои личные покои. Успехи на поле боя облегчали ему путь к власти, но и сегодняшнее событие имело не меньшее значение, и принц это понял. Люди Прайда должны были считать его не только своим защитником, но и судьей.
Только теперь ему стал ясен смысл предупреждения отца не показывать своих чувств во время предстоящей церемонии.
Ожидание длилось уже целый час, и толпа постепенно успокоилась и затихла. Костер, предназначенный предупредить всех о важности предстоящего события, прогорел, и теперь поляну заполняли неясные тени.
Наконец из леса по тропинке вышел высокий худой человек и направился к большому плоскому камню. Казалось, в отличие от отца Жерака и самого правителя Прайда, возраст нисколько не коснулся главного жреца самхаистов. Кроме того, Берниввигар был выше любого мужчины в Прайде, его рост составлял почти шесть с половиной футов. На его голове сохранилась густая, хотя и поседевшая шевелюра, а узкая бородка свисала до середины груди. По обычаю самхаистов жрец был одет в просторную рубаху зеленого цвета и открытые сандалии, сквозь которые просвечивали грязные пальцы и выкрашенные в красный цвет ногти. В руке он нес длинную дубовую палку, которая служила скорее оружием, чем тростью. На шее у него висело ожерелье из клыков диких зверей, которое пощелкивало всякий раз, когда он резко поворачивался, чтобы пронзительным взглядом выделить кого-то в толпе зрителей.
Берниввигар всего один раз взглянул в сторону принца, приветствовал его коротким наклоном головы, а потом повернулся к толпе и воздел руки над головой.
– Кто принес жалобу? – выкрикнул он. Толпа замолкла, все взоры обратились в ту сторону, где сидели монахи.
Вперед выступил молодой мужчина со следами слез и соплей на лице. Он подошел к камню, и голова жалобщика оказалась на одном уровне с ногами взобравшегося на возвышение жреца.
– Я жалуюсь, – произнес он. – Я их видел. Мужчина поднял руку и провел по запачканному лицу.
– Приведите обвиняемую женщину, – приказал Берниввигар.
Толпа раздалась, и несколько мужчин – стражников из замка – тупыми концами копий и ударами ножен вытолкнули вперед связанную женщину. Вслед за обвиняемой вышел человек с мешком в одной руке и шестом с петлей на конце в другой. Он обошел неверную жену и приблизился к костру.
При виде обвиняемой Прайди глубоко вздохнул. Он знал эту женщину и знал, что она очень молода – моложе его самого на два или три года, а ведь ему было только восемнадцать! Женщину звали Каллен Дюворнэ, и принц был знаком с ее родными; Прайди с удивлением вспомнил, что отцом женщины был один из конюхов Прайд-касл.
Девчонка была прехорошенькой, и принц не раз подумывал, не взять ли ее на ночь, чтобы поразвлечься. Как член семьи правителя, он имел на это полное право. Пышные волосы золотисто-соломенного цвета волнами падали на плечи женщины, а ее глаза, не голубые, как обычно у крестьян, а темные, имели мягкий карий оттенок. Принц помнил, что на ее личике обычно сверкала белозубая улыбка, Каллен распространяла обаяние женственности и страсти, энергия так и бурлила во всей ее стройной фигурке.
«Какая жалость», – подумал принц и постарался сохранить невозмутимое выражение лица. Ему надлежало наблюдать за происходящим, а не высказывать свои суждения. Некоторые традиции не считались даже с желаниями наследника трона.
Как только женщине развязали руки, она тотчас же откинула с лица волосы, но не подняла головы, и золотистые пряди упали обратно.
– А где второй? – воскликнул Берниввигар. Солдаты вновь пустили в ход копья и вытолкнули вперед молодого человека, примерно ровесника Прайди, с глазами загнанного животного. Один из стражников так сильно ткнул его рукояткой копья, что парень чуть не упал, поскольку у него руки оставались накрепко связанными за спиной. Казалось, что он с трудом переводит дыхание и в любой момент может разразиться слезами.
– Это те самые? – спросил Берниввигар у рогоносца.
– Да, это они, – ответил обманутый муж. – Я его отлично видел, прямо на ней! А я заплатил за нее хорошую цену – серебряную монету и трех овец.
– Выкуп будет тебе полностью – нет, в тройном размере – возмещен, – заверил его жрец, обращая суровый взор на обманщика. – Втрое! – строго повторил он.
– Д-д-да, мой господин, – пробормотал парень и попытался поклониться, но ударился лицом о камень, на котором стоял жрец, и упал. Зрители засмеялись и стали отпускать шуточки, но монахи не переставали молиться, и принц сумел удержаться от усмешки.
– Тебе придется долго трудиться, чтобы возместить долг, – предупредил его Берниввигар.
– Всю жизнь, если потребуется!
– Так ты признаешь свою вину?
Стоящий на коленях парень прикусил нижнюю губу, потом перевел взгляд с самхаиста на Каллен.
Прайди с интересом за ним наблюдал, пытаясь угадать мысли любовника. Парень, без сомнения, влюблен в эту женщину и не может не понимать, что его признание определит наказание его подружки. Ему грозило клеймение и большой долг, но это были пустяки по сравнению с судьбой Каллен.
Тяжелая пауза длилась целую минуту.
– Похоже, нам сегодня потребуется два мешка, – громко сказал Берниввигар, и в толпе снова послышались смешки.
– Да, я сделал это! – выкрикнул обвиняемый и зарыдал. – Мы вместе это сделали. Но она соблазнила меня своими чарами. – Парень повалился на землю лицом вниз. – Пощадите меня, господин, пощадите!
По знаку жреца двое стражников подбежали к камню и бесцеремонно оттащили рыдающего парня в сторону.
– Тебе есть что сказать, женщина? – спросил Берниввигар.
Каллен даже не подняла головы. Она понимала, что обречена. Женщина лишилась последней надежды и впала в отчаяние.
– А теперь начнется самое интересное, – послышался голос одного из стражников за спиной Прайди.
Сначала взялись за мужчину, вытащили его к костру и грубо швырнули на землю. Двое мужчин уселись на него верхом, чтобы удержать на месте, а третий спустил с парня штаны. Обманутый муж тем временем подошел к костру, из которого торчала рукоятка железного прута с расплющенным концом, раскаленным докрасна. Рогоносец достал орудие пытки, а виновника плотно прижали к земле. Несчастный парень был распростерт на спине, от пояса до лодыжек обнажен, а ноги развели в стороны при помощи кожаных ремней.
Толпа заволновалась; безуспешные попытки парня вырваться сопровождались сочувственными вздохами и подбадривающими выкриками. Преступник захныкал, а когда обманутый муж помахал перед его полными ужаса глазами раскаленным железом, парень протяжно взвыл.
– П-пожалуйста! – промямлил распятый на земле любовник. – Пощадите! Пощадите! Я заплачу вчетверо больше! Даже в пять раз! Я смогу!
Раскаленное тавро плотно прижалось к внутренней стороне бедра.
За свои восемнадцать лет Прайди повидал немало битв. Ему приходилось видеть разрубленных пополам солдат, слышать их предсмертные вопли и стоны. Он смотрел, как складывается рассеченное надвое тело женщины, как ее голова на короткий момент перед падением упирается в уже отделенные ноги. Но ни разу в бою ему не доводилось слышать столь леденящий душу вопль, какой вырвался у распростертого на земле парня.
Пойманный любовник дернулся с такой силой, что выдернул один из кольев, к которому был привязан кожаный ремень. Это не принесло ему ничего хорошего. Как только он попытался подтянуть ноги, второе бедро коснулось раскаленного железа. Лицо парня превратилось в страдальческую маску, а муж-рогоносец еще сильнее прижал железо и пинком отбросил освободившуюся от пут ногу.
Наконец он отступил на шаг назад, а наказанный любовник с всхлипами и стонами снова попытался свернуться в клубок. Двое стражников подняли его с земли, а на попытку согнуться один из них ответил ударом колена в пах. Парень резко дернулся и свалился на спину, а стражники ухватили его за ноги и бесцеремонно поволокли прочь под насмешки зрителей, среди которых было немало женщин.
Как только все немного успокоились, Берниввигар снова обратил свой хищный взгляд в сторону Каллен.
– Ты хочешь что-нибудь сказать?
Женщина всхлипнула, но опять промолчала.
Жрец кивнул стражникам, и те энергично сорвали с нее одежду. Несмотря на неподходящий момент, Прайди не мог не восхититься ее стройным обнаженным телом. Нежные пухлые груди торчали вверх, а сохранивший девичью округлость живот был не менее соблазнительным. Да, надо было попользоваться девчонкой, вздохнул Прайди и пожалел, что теперь уже поздно что-либо менять.
Оскорбленный супруг снова подошел к костру. Там ловец змей приготовил ядовитую гадюку, он подносил ее к раскаленным углям, чтобы посильнее разозлить. Сморщенный старик накинул петлю у основания ее треугольной головы и теперь надежно удерживал на безопасном от себя расстоянии двухфутовое бронзовое чудовище.
Снова раздался голос верховного жреца, и исполнитель приговора обернулся.
– Женщина, у тебя остался последний шанс что-то сказать. Если ты хочешь покаяться или оправдаться, теперь самое время.
Каллен приподняла голову, словно хотела заговорить, но потом бессильно уронила ее на грудь.
От Прайди не укрылась удовлетворенная усмешка на лице мужа, когда двое солдат развернули над головой женщины большой холщовый мешок, надели на нее, потом повалили жертву на землю и грубо затолкнули в мешок ноги. Несчастная закричала и попыталась сопротивляться, но один из стражников сильно стукнул ее по спине. Мужчины затянули горловину мешка и добавили несколько ударов, после чего из-под крепкой ткани доносились только сдавленные всхлипывания.
Зрители начали подбадривать обманутого супруга, но в каждом его шаге ощущалась нерешительность. Прайди не переставал за ним следить и пытался представить себе охватившие рогоносца чувства. Наконец пострадавший муж преодолел свои сомнения, на его физиономии снова появилась отвратительная ухмылка, и он тремя большими шагами подошел к мешку. Один из стражников развязал веревку, второй раскрыл горловину.
– Ты там не соскучишься, – хихикнул солдат и многозначительно подмигнул рогоносцу.
Ободряющие крики из толпы стали громче. Муж оглянулся, выхватил из рук заклинателя шест с удавкой и поднес голову змеи к открытому отверстию мешка. Стражники проворно закинули внутрь извивающееся тело гадюки, обманутый муж рывком освободил петлю на шее змеи и с пустой удавкой отскочил назад. Солдаты быстро затянули мешок веревкой и тоже отпрыгнули, оставив свою жертву на земле.
Толпа притихла. Прайди обнаружил, что напряженно наклонился вперед на своем стуле.
Долгое время все было тихо.
Вот ткань зашевелилась; гадюка начала двигаться. Женщина пронзительно вскрикнула, мешок дернулся.
Зрители услышали крик, а рывок внутри мешка заставил их затаить дыхание. На какое-то время все замерли, внутри мешка тоже ничего не происходило. Но вот раздался еще один крик, снова дернулась ткань: гадюка нанесла второй удар. Потом еще и еще.
Прошло несколько долгих минут, наконец наступила тишина.
Ловец змей осторожно приблизился к неподвижному мешку и приоткрыл горловину, а потом резко отпрыгнул назад. Еще несколько мгновений, и гадюка выскользнула наружу.
Прайди откинулся на спинку стула и ощутил холод, пробравший его до самых костей.
– Поднимите ее и подвесьте на веревке, – распорядился Берниввигар. – Пусть крестьяне подольше помнят о ее преступлении.
С этими словами жрец повернулся и пошел прочь; вслед за ним потянулись и зрители.
– Пройдет не меньше двух дней, пока она не умрет, если только хищники не доберутся до нее раньше, – услышал Прайди за своей спиной голос солдата.
– Ага, – отозвался второй стражник. – Яд действует не быстро, но все равно уже разошелся от головы до пят.
Принц напряженно застыл на месте и не мог отвести глаз от мешка. Из горловины показалась изящная босая ножка и слегка шевельнулась в пыли.
Наконец Прайди оторвался от этого зрелища и оглянулся на монахов. Отец Жерак смотрел вслед удалявшемуся самхаисту, и выражение его лица было далеко не дружелюбным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53