Ренарк, как и прежде худой и жилистый, восседал на специально приставленном к трону кресле, как того требовал древний обычай. А немного позади него стоял еще один живой пережиток прошлой жизни – старый, но прямой и полный сил Берниввигар.
– Мой принц, – воскликнул Ренарк, как только Прайди и Баннарган вошли в зал, вскочил со своего места и низко поклонился. – Наши сердца полны скорби по поводу смерти вашего отца.
Принц обвел взглядом всех, кто был в комнате, и наконец остановился на Бателейсе.
– Старики умирают, – произнес он. – Таков порядок вещей.
Учитывая, что среди присутствующих троим было уже за семьдесят, двойственный смысл замечания принца не ускользнул от брата Бателейса.
– Мы рады приветствовать вас, принц-воин, – продолжал Ренарк. – Род Прайдов продолжается, и наше государство станет еще сильнее.
При этих словах Прайди еле удержался от ухмылки, глядя в серьезное лицо Ренарка.
– Род Прайдов? – переспросил он, все еще обращаясь к Бателейсу. – И как долго он еще будет существовать?
Наступила неловкая пауза, братья Абеля обменялись тревожными взглядами, а Ренарк опустил глаза и стал рассматривать свои ноги.
Да, они все знают. Да и как могло быть иначе, если сопровождавшие войско монахи наверняка разнесли по всему свету известие о том, что ранение принца не позволит ему иметь детей.
Стоявший в стороне Берниввигар негромко хихикнул и привлек к себе общее внимание.
Прайди ощутил, как мгновенно напрягся Баннарган, и почти надеялся, что его друг схватит непочтительного старика за глотку.
– Лучший способ вывести вас на чистую воду – это испытать ваши сомнительные способности в серьезном деле, – с насмешливым поклоном обернулся старик Берниввигар к двум братьям Абеля.
– Наши братья спасли немало жизней на фронте, – возразил отец Жерак. – И принц Прайди – один из наших пациентов.
– Что ж, ваши чудеса, похоже, имеют свои пределы, – заметил Берниввигар. – Интересное утверждение.
– А что могут самхаисты предложить принцу Прайди в этом случае? – запальчиво спросил брат Бателейс.
Прайди едва мог поверить своим ушам. Эти люди завязали спор прямо рядом с ним и говорили о его болезни, словно его здесь не было. Но он не стал их прерывать, а предпочел дослушать до конца. Очевидно, что разногласия между соперничавшими религиями в последнее время сильно обострились, это и неудивительно, если учитывать грядущие перемены и обоюдные усилия на полях сражений.
– Мы еще посмотрим, – выразительно произнес Берниввигар и своим взглядом пробудил некоторую надежду в душе принца.
– Прошу нас извинить, мой принц, будущий полноправный правитель Прайда, – вмешался отец Же-рак и грозной гримасой заставил умолкнуть брата Бателейса. – Братья Абеля ежедневно возносили за вас молитвы. Мы рады, что ваша жизнь спасена, и скорбим о вашей утрате, которая является огромной потерей и для всех земель Хонсе. Мы сделали все, что могли, и впредь продолжим наши усилия. Группа самых способных братьев с самыми могущественными камнями в любой момент будет в вашем распоряжении. Если этого будет недостаточно, мы отправим гонца за помощью к магистрам Санта-Мир-Абель.
– Да вы и сами прекрасно знаете, что больше ничем не можете помочь, – презрительно прервал его жрец. – Неужели вы намерены тянуть время и возбуждать надежды принца Прайди, хотя ваша церковь уже исчерпала свои возможности?
– Может, тебе лучше придержать язык, старый самхаист, – неожиданно резко огрызнулся отец Жерак.
– Мне приходилось держать не один язык, – ответил Берниввигар и поднял руку ладонью вверх. – Я вырезал их из ртов не заслуживающих внимания дураков и лишал их возможности болтать ради того, чтобы достойные люди обрели утраченный голос.
В это мгновение Прайди понял, что Берниввигар намекает на старинный обычай самхаистов приносить человеческие жертвы в медицинских целях. Он сосредоточенно посмотрел в глаза жреца, и тот ответил ему многозначительным взглядом.
– Отец Жерак, – заговорил принц, все еще глядя на самхаиста. – Я ничуть не умаляю ваших заслуг и благодарен братьям за помощь раненым. Если бы не они, меня бы с вами уже не было. А теперь успокойтесь, прошу вас. Братья Абеля хорошо зарекомендовали себя во время похода. Но пора прекратить этот бесполезный спор.
– Да, мой господин, – отозвался отец Жерак.
– Нам еще о многом надо позаботиться, – перевел разговор на другую тему Ренарк. – Принц – лорд Прайди – будет коронован на следующей неделе. Эта церемония продолжит череду празднеств по поводу доблестной победы над красными шапками. Полчища поври изгнаны с наших земель, и больше никогда люди не станут бояться кровожадных карликов на дорогах.
При этих словах Прайди и Баннарган обменялись понимающими взглядами. Слов нет, победа на востоке была значительным событием, и кровь поври на несколько дней окрасила прибрежные скалы и волны прибоя. Но лорд Этельберт и лорд Делавал, командующие основными силами людей, не стали настаивать на окончательном истреблении карликов. И Баннарган и Прайди прекрасно понимали, что причина кроется не в усталости воинов. Нет, решение позволить ускользнуть некоторому количеству врагов было осознанным и взвешенным, о чем знали или догадывались все правители, принимавшие участие в кампании. Угроза нападения поври сведена к минимуму, чтобы не препятствовать развитию торговли и сообщению между отдельными владениями. Но в то же самое время некоторая опасность должна оставаться. Так, небольшое беспокойство, дабы все лорды Хонсе могли надежнее держать своих подданных в границах владений. При наличии рассказов о поври и гоблинах, рыскающих по лесам, крестьяне не станут задавать лишних вопросов своим покровителям-лордам.
– Вы можете нас оставить, – произнес Прайди монахам, а сам повернулся к Берниввигару и добавил: – А ты немного задержись.
Старый самхаист окинул отца Жерака самодовольным взглядом и поклонился. Брат Бателейс начал что-то недовольно бормотать, но отец-настоятель жестом призвал его к молчанию.
– Как прекрасно, что братья Абеля смогли спасти вашу жизнь, мой добрый принц, – произнес отец Же-рак, проходя к выходу. – Прайд-касл оказался бы в запустении без гордого сына лорда Прайда.
Принц ничего не ответил, только коротко кивнул монахам на прощанье.
– Нам надо обсудить несколько важных вопросов, господин, – заговорил Ренарк, и принц сделал вид, что внимательно его слушает.
Но как только закрылась дверь за братьями Абеля, Прайди переключил все внимание с лорда-регента на самхаистского жреца.
– Ты говорил о принесении в жертву языка ради восстановления голоса.
– Да, так оно и было, – подтвердил Бернивви-гар. – Когда все другиеспособы оказывались недостаточно эффективными.
– К чему можно применить такой способ?
– К чему угодно, если жертва предназначена Древним Предкам. Я сам видел, как убивали людей, чтобы другие могли подняться со смертного ложа. И я видел вырванные глаза, принесенные в жертву, чтобы более достойные люди могли видеть.
Прайди вздохнул и опустил голову.
– А что до вашей… болезни, – деликатно сказал Берниввигар, – то вы опасаетесь, что станете последним представителем рода Прайдов…
– Я уже почти убежден в своем бессилии, – признался принц.
– Кастрация другого человека может принести пользу в зависимости от тяжести ранения и благосклонности Древних Предков.
– Благосклонности?
– Таковы боги, мой господин, – ответил Берниввигар. – Среди смертных вы занимаете самое высокое положение. Для жителей Прайда вы почти божество, но для Древних Предков все мы ничтожно малы.
Принц некоторое время молча обдумывал слова жреца. Потом облизнул пересохшие губы и посмотрел на Баннаргана. Тот молча кивнул головой.
– Что для этого нужно сделать? – спросил бу-дущий правитель.
– Найти жертву, конечно.
– Какие для этого требования?
Берниввигар рассмеялся:
– Только наличие половых органов, мой господин. Подойдет любой мужчина, хотя я не советовал бы выбирать слишком старый и болезненный экземпляр.
Злорадная улыбка исказила лицо самхаиста, и принц отвернулся, чтобы не видеть его самодовольства.
– В городе проживает один мальчишка, – заметил Берниввигар.
– Это не тот, который ходит, как аист? – вступил в разговор Ренарк, и Берниввигар, не переставая злобно ухмыляться, кивнул головой.
– Я не понимаю, почему он до сих пор занимает место под солнцем. Древние Предки вряд ли одобряют существование такого беспомощного калеки, – внушительно заметил старый самхаист.
– Тот мальчишка на дороге? – спросил Баннарган у Прайди. – Тот, который дергается на каждом шагу и залит соплями и слюной?
– Прекрасный образчик, не правда ли? – добавил жрец. – Возможно, когда я с ним покончу – с вашего разрешения, конечно, мой господин, – я свершу акт милосердия и положу конец его несчастному существованию.
Разум принца взбунтовался. Неужели он решится на такой шаг? Конечно, род правителей не должнен прерываться ради блага народа… Но все же…
Прайди оглядел лица своих доверенных советников, особенно внимательно посмотрел на Баннаргана, ставшего почти родным во время тяжелого похода. Могучий воин не отвел глаз и кивнул.
Прайди снова нервно облизнул губы и повернулся к Берниввигару:
– Мы знаем, где обитает это существо?
Глава 20
КОГДА ВЕСЬ МИР ПЕРЕВЕРНУЛСЯ
Гарибонд смотрел вслед женщине с дочерью, удалявшейся по тропинке от дверей его домика на озере. Он узнал в ней Каллен Дюворнэ, но женщина упрямо твердила, что ее зовут Ада Вехелин. «За добро надо платить добром», – повторил он прощальные слова своей гостьи, сказанные в ответ на горячую благодарность за помощь после происшествия в городе.
Поначалу Гарибонд ее не узнал – воспоминания о Каллен Дюворнэ относились к далекому прошлому. Не вспомнил ее он и по дороге домой, и во время краткого визита ее и дочери у него в доме. Только перед самым расставанием, когда она произнесла эти слова, да и то не сразу, в его голове всплыли воспоминания о давнем случае с осужденной преступницей.
А сейчас, когда Гарибонд смотрел ей вслед, у него исчезли последние сомнения. Это действительно была Каллен. Он был рад узнать, что женщина выжила, справилась со своим несчастьем и даже сумела остаться в Прайде. По ее словам, они с дочерью жили на западной окраине города. Сознание, что несчастная женщина осталась в живых после тяжелого испытания, подбодрило дух Гарибонда. Ее жизнь и жизнь рожденной ею хорошенькой девочки несколько примиряли его с гибелью Сен Ви и болезнью Брансена. Их жертва не оказалась напрасной.
Гарибонд всегда понимал, что Сен Ви, спасая молодую женщину, поступала правильно, и она сама никогда в этом не сомневалась и ничуть не жалела. Встреча с Каллен и Кадайль подтвердила эту уверенность.
– О… на… м-м-мой… др-др-уг, – произнес Брансен, глядя вместе с ним из окна.
– У тебя очень хорошая подружка, Брансен, – ответил Гарибонд, обнял мальчика за узкие плечики и привлек к себе. Не то чтобы он опасался, что Брансен упадет, просто Гарибонду очень захотелось почувствовать кого-то рядом.
– Я-я-я на… н-н-ней… же-же-нюсь.
Рот Гарибонда в улыбке растянулся до самых ушей, но мужчина не стал ничего говорить, просто покрепче прижал к себе несчастного мальчика. Он знал, что желание Брансена несбыточно, но не захотел его расстраивать.
– Она будет тебе хорошей женой, – сказал он. Зачем лишать парня его мечты? У него и так нет никаких радостей в жизни.
Посмотрев на Брансена, Гарибонд только укрепился в своих мыслях. Никогда ему еще не приходилось видеть такой ясной и открытой улыбки на лице приемного сына. И Брансен даже не обернулся, не почувствовал взгляда Гарибонда, как это обычно бывало. Он продолжал смотреть вслед Кадайль и продолжал улыбаться.
Позже, когда мать и дочь скрылись из виду, Гарибонд вспомнил о делах по хозяйству.
– Пора немного почиститься и приготовить что-нибудь на ужин, – спохватился он.
Гарибонд еще раз обнял мальчика, потом разжал объятия и принялся разводить огонь, чтобы согреть воду для похлебки. Помешивая варево в котелке, Гарибонд не переставал размышлять об улыбке на лице мальчика. Как хорошо, что он может так улыбаться после унизительного происшествия в городе. Как это было ужасно!
Но оказалось, что ему было тяжелее пережить такой случай, чем Брансену, и Гарибонд понял, что бедняга давно привык к оскорбительным выходкам людей. Снова и снова Гарибонд задним числом сожалел обо всех случаях, когда позволял Брансену уходить в Прайдтаун. Но мальчик всегда так настаивал на своих походах, так нетерпеливо ждал их, хотя за два или три года всего несколько раз он вернулся без грязи на одежде и крови на лице. В свете сегодняшнего происшествия Гарибонду стало окончательно ясно, что мальчик чаще всего страдал не из-за собственной неловкости.
Мужчина медленно помешивал кипящую похлебку и вспоминал своих давних друзей, Динарда и Сен Ви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– Мой принц, – воскликнул Ренарк, как только Прайди и Баннарган вошли в зал, вскочил со своего места и низко поклонился. – Наши сердца полны скорби по поводу смерти вашего отца.
Принц обвел взглядом всех, кто был в комнате, и наконец остановился на Бателейсе.
– Старики умирают, – произнес он. – Таков порядок вещей.
Учитывая, что среди присутствующих троим было уже за семьдесят, двойственный смысл замечания принца не ускользнул от брата Бателейса.
– Мы рады приветствовать вас, принц-воин, – продолжал Ренарк. – Род Прайдов продолжается, и наше государство станет еще сильнее.
При этих словах Прайди еле удержался от ухмылки, глядя в серьезное лицо Ренарка.
– Род Прайдов? – переспросил он, все еще обращаясь к Бателейсу. – И как долго он еще будет существовать?
Наступила неловкая пауза, братья Абеля обменялись тревожными взглядами, а Ренарк опустил глаза и стал рассматривать свои ноги.
Да, они все знают. Да и как могло быть иначе, если сопровождавшие войско монахи наверняка разнесли по всему свету известие о том, что ранение принца не позволит ему иметь детей.
Стоявший в стороне Берниввигар негромко хихикнул и привлек к себе общее внимание.
Прайди ощутил, как мгновенно напрягся Баннарган, и почти надеялся, что его друг схватит непочтительного старика за глотку.
– Лучший способ вывести вас на чистую воду – это испытать ваши сомнительные способности в серьезном деле, – с насмешливым поклоном обернулся старик Берниввигар к двум братьям Абеля.
– Наши братья спасли немало жизней на фронте, – возразил отец Жерак. – И принц Прайди – один из наших пациентов.
– Что ж, ваши чудеса, похоже, имеют свои пределы, – заметил Берниввигар. – Интересное утверждение.
– А что могут самхаисты предложить принцу Прайди в этом случае? – запальчиво спросил брат Бателейс.
Прайди едва мог поверить своим ушам. Эти люди завязали спор прямо рядом с ним и говорили о его болезни, словно его здесь не было. Но он не стал их прерывать, а предпочел дослушать до конца. Очевидно, что разногласия между соперничавшими религиями в последнее время сильно обострились, это и неудивительно, если учитывать грядущие перемены и обоюдные усилия на полях сражений.
– Мы еще посмотрим, – выразительно произнес Берниввигар и своим взглядом пробудил некоторую надежду в душе принца.
– Прошу нас извинить, мой принц, будущий полноправный правитель Прайда, – вмешался отец Же-рак и грозной гримасой заставил умолкнуть брата Бателейса. – Братья Абеля ежедневно возносили за вас молитвы. Мы рады, что ваша жизнь спасена, и скорбим о вашей утрате, которая является огромной потерей и для всех земель Хонсе. Мы сделали все, что могли, и впредь продолжим наши усилия. Группа самых способных братьев с самыми могущественными камнями в любой момент будет в вашем распоряжении. Если этого будет недостаточно, мы отправим гонца за помощью к магистрам Санта-Мир-Абель.
– Да вы и сами прекрасно знаете, что больше ничем не можете помочь, – презрительно прервал его жрец. – Неужели вы намерены тянуть время и возбуждать надежды принца Прайди, хотя ваша церковь уже исчерпала свои возможности?
– Может, тебе лучше придержать язык, старый самхаист, – неожиданно резко огрызнулся отец Жерак.
– Мне приходилось держать не один язык, – ответил Берниввигар и поднял руку ладонью вверх. – Я вырезал их из ртов не заслуживающих внимания дураков и лишал их возможности болтать ради того, чтобы достойные люди обрели утраченный голос.
В это мгновение Прайди понял, что Берниввигар намекает на старинный обычай самхаистов приносить человеческие жертвы в медицинских целях. Он сосредоточенно посмотрел в глаза жреца, и тот ответил ему многозначительным взглядом.
– Отец Жерак, – заговорил принц, все еще глядя на самхаиста. – Я ничуть не умаляю ваших заслуг и благодарен братьям за помощь раненым. Если бы не они, меня бы с вами уже не было. А теперь успокойтесь, прошу вас. Братья Абеля хорошо зарекомендовали себя во время похода. Но пора прекратить этот бесполезный спор.
– Да, мой господин, – отозвался отец Жерак.
– Нам еще о многом надо позаботиться, – перевел разговор на другую тему Ренарк. – Принц – лорд Прайди – будет коронован на следующей неделе. Эта церемония продолжит череду празднеств по поводу доблестной победы над красными шапками. Полчища поври изгнаны с наших земель, и больше никогда люди не станут бояться кровожадных карликов на дорогах.
При этих словах Прайди и Баннарган обменялись понимающими взглядами. Слов нет, победа на востоке была значительным событием, и кровь поври на несколько дней окрасила прибрежные скалы и волны прибоя. Но лорд Этельберт и лорд Делавал, командующие основными силами людей, не стали настаивать на окончательном истреблении карликов. И Баннарган и Прайди прекрасно понимали, что причина кроется не в усталости воинов. Нет, решение позволить ускользнуть некоторому количеству врагов было осознанным и взвешенным, о чем знали или догадывались все правители, принимавшие участие в кампании. Угроза нападения поври сведена к минимуму, чтобы не препятствовать развитию торговли и сообщению между отдельными владениями. Но в то же самое время некоторая опасность должна оставаться. Так, небольшое беспокойство, дабы все лорды Хонсе могли надежнее держать своих подданных в границах владений. При наличии рассказов о поври и гоблинах, рыскающих по лесам, крестьяне не станут задавать лишних вопросов своим покровителям-лордам.
– Вы можете нас оставить, – произнес Прайди монахам, а сам повернулся к Берниввигару и добавил: – А ты немного задержись.
Старый самхаист окинул отца Жерака самодовольным взглядом и поклонился. Брат Бателейс начал что-то недовольно бормотать, но отец-настоятель жестом призвал его к молчанию.
– Как прекрасно, что братья Абеля смогли спасти вашу жизнь, мой добрый принц, – произнес отец Же-рак, проходя к выходу. – Прайд-касл оказался бы в запустении без гордого сына лорда Прайда.
Принц ничего не ответил, только коротко кивнул монахам на прощанье.
– Нам надо обсудить несколько важных вопросов, господин, – заговорил Ренарк, и принц сделал вид, что внимательно его слушает.
Но как только закрылась дверь за братьями Абеля, Прайди переключил все внимание с лорда-регента на самхаистского жреца.
– Ты говорил о принесении в жертву языка ради восстановления голоса.
– Да, так оно и было, – подтвердил Бернивви-гар. – Когда все другиеспособы оказывались недостаточно эффективными.
– К чему можно применить такой способ?
– К чему угодно, если жертва предназначена Древним Предкам. Я сам видел, как убивали людей, чтобы другие могли подняться со смертного ложа. И я видел вырванные глаза, принесенные в жертву, чтобы более достойные люди могли видеть.
Прайди вздохнул и опустил голову.
– А что до вашей… болезни, – деликатно сказал Берниввигар, – то вы опасаетесь, что станете последним представителем рода Прайдов…
– Я уже почти убежден в своем бессилии, – признался принц.
– Кастрация другого человека может принести пользу в зависимости от тяжести ранения и благосклонности Древних Предков.
– Благосклонности?
– Таковы боги, мой господин, – ответил Берниввигар. – Среди смертных вы занимаете самое высокое положение. Для жителей Прайда вы почти божество, но для Древних Предков все мы ничтожно малы.
Принц некоторое время молча обдумывал слова жреца. Потом облизнул пересохшие губы и посмотрел на Баннаргана. Тот молча кивнул головой.
– Что для этого нужно сделать? – спросил бу-дущий правитель.
– Найти жертву, конечно.
– Какие для этого требования?
Берниввигар рассмеялся:
– Только наличие половых органов, мой господин. Подойдет любой мужчина, хотя я не советовал бы выбирать слишком старый и болезненный экземпляр.
Злорадная улыбка исказила лицо самхаиста, и принц отвернулся, чтобы не видеть его самодовольства.
– В городе проживает один мальчишка, – заметил Берниввигар.
– Это не тот, который ходит, как аист? – вступил в разговор Ренарк, и Берниввигар, не переставая злобно ухмыляться, кивнул головой.
– Я не понимаю, почему он до сих пор занимает место под солнцем. Древние Предки вряд ли одобряют существование такого беспомощного калеки, – внушительно заметил старый самхаист.
– Тот мальчишка на дороге? – спросил Баннарган у Прайди. – Тот, который дергается на каждом шагу и залит соплями и слюной?
– Прекрасный образчик, не правда ли? – добавил жрец. – Возможно, когда я с ним покончу – с вашего разрешения, конечно, мой господин, – я свершу акт милосердия и положу конец его несчастному существованию.
Разум принца взбунтовался. Неужели он решится на такой шаг? Конечно, род правителей не должнен прерываться ради блага народа… Но все же…
Прайди оглядел лица своих доверенных советников, особенно внимательно посмотрел на Баннаргана, ставшего почти родным во время тяжелого похода. Могучий воин не отвел глаз и кивнул.
Прайди снова нервно облизнул губы и повернулся к Берниввигару:
– Мы знаем, где обитает это существо?
Глава 20
КОГДА ВЕСЬ МИР ПЕРЕВЕРНУЛСЯ
Гарибонд смотрел вслед женщине с дочерью, удалявшейся по тропинке от дверей его домика на озере. Он узнал в ней Каллен Дюворнэ, но женщина упрямо твердила, что ее зовут Ада Вехелин. «За добро надо платить добром», – повторил он прощальные слова своей гостьи, сказанные в ответ на горячую благодарность за помощь после происшествия в городе.
Поначалу Гарибонд ее не узнал – воспоминания о Каллен Дюворнэ относились к далекому прошлому. Не вспомнил ее он и по дороге домой, и во время краткого визита ее и дочери у него в доме. Только перед самым расставанием, когда она произнесла эти слова, да и то не сразу, в его голове всплыли воспоминания о давнем случае с осужденной преступницей.
А сейчас, когда Гарибонд смотрел ей вслед, у него исчезли последние сомнения. Это действительно была Каллен. Он был рад узнать, что женщина выжила, справилась со своим несчастьем и даже сумела остаться в Прайде. По ее словам, они с дочерью жили на западной окраине города. Сознание, что несчастная женщина осталась в живых после тяжелого испытания, подбодрило дух Гарибонда. Ее жизнь и жизнь рожденной ею хорошенькой девочки несколько примиряли его с гибелью Сен Ви и болезнью Брансена. Их жертва не оказалась напрасной.
Гарибонд всегда понимал, что Сен Ви, спасая молодую женщину, поступала правильно, и она сама никогда в этом не сомневалась и ничуть не жалела. Встреча с Каллен и Кадайль подтвердила эту уверенность.
– О… на… м-м-мой… др-др-уг, – произнес Брансен, глядя вместе с ним из окна.
– У тебя очень хорошая подружка, Брансен, – ответил Гарибонд, обнял мальчика за узкие плечики и привлек к себе. Не то чтобы он опасался, что Брансен упадет, просто Гарибонду очень захотелось почувствовать кого-то рядом.
– Я-я-я на… н-н-ней… же-же-нюсь.
Рот Гарибонда в улыбке растянулся до самых ушей, но мужчина не стал ничего говорить, просто покрепче прижал к себе несчастного мальчика. Он знал, что желание Брансена несбыточно, но не захотел его расстраивать.
– Она будет тебе хорошей женой, – сказал он. Зачем лишать парня его мечты? У него и так нет никаких радостей в жизни.
Посмотрев на Брансена, Гарибонд только укрепился в своих мыслях. Никогда ему еще не приходилось видеть такой ясной и открытой улыбки на лице приемного сына. И Брансен даже не обернулся, не почувствовал взгляда Гарибонда, как это обычно бывало. Он продолжал смотреть вслед Кадайль и продолжал улыбаться.
Позже, когда мать и дочь скрылись из виду, Гарибонд вспомнил о делах по хозяйству.
– Пора немного почиститься и приготовить что-нибудь на ужин, – спохватился он.
Гарибонд еще раз обнял мальчика, потом разжал объятия и принялся разводить огонь, чтобы согреть воду для похлебки. Помешивая варево в котелке, Гарибонд не переставал размышлять об улыбке на лице мальчика. Как хорошо, что он может так улыбаться после унизительного происшествия в городе. Как это было ужасно!
Но оказалось, что ему было тяжелее пережить такой случай, чем Брансену, и Гарибонд понял, что бедняга давно привык к оскорбительным выходкам людей. Снова и снова Гарибонд задним числом сожалел обо всех случаях, когда позволял Брансену уходить в Прайдтаун. Но мальчик всегда так настаивал на своих походах, так нетерпеливо ждал их, хотя за два или три года всего несколько раз он вернулся без грязи на одежде и крови на лице. В свете сегодняшнего происшествия Гарибонду стало окончательно ясно, что мальчик чаще всего страдал не из-за собственной неловкости.
Мужчина медленно помешивал кипящую похлебку и вспоминал своих давних друзей, Динарда и Сен Ви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53