Но Разбойник поднялся на ноги, помог ей встать и отряхнуться.
– Почему ты это делаешь? – еще раз спросила Кадайль.
Разбойник ответил ей долгим взглядом темных глаз, сверкающих через прорези маски.
– Потому что это правильно, – наконец сказал он.
После таких слов Кадайль не знала, как продолжить разговор. Потому что это правильно.Она снова и снова повторяла про себя эти слова. Много раз она слышала их от своих соседей, и люди действительно часто поступали в согласии с ними. Но никогда в жизни Кадайль не слышала таких слов от людей, облеченных властью.
Потому что это правильно.Так просто и так уклончиво.
– Желаю тебе прекрасных снов, моя госпожа, – произнес Разбойник. – Могу я надеяться, что ночью ты станешь мечтать обо мне?
Откровенный вопрос заставил ее отпрянуть, но, поскольку он сопровождался обычной легкомысленной усмешкой, Кадайль тоже улыбнулась.
Разбойник взял ее руку и поцеловал, потом, поклонился и танцующей походкой ушел в ночь.
Так или почти так проходили их нечастые встречи в последние несколько недель. Может, именно поэтому она сегодня сказала матери, что пойдет к соседям попросить у них несколько яиц, а потом заболталась с соседкой до темноты? Неужели она надеялась снова встретиться с Разбойником? Кадайль, конечно, знала правду, и ей все труднее и труднее становилось скрывать истинную причину поздних прогулок от самой себя. С каждым днем она все чаще думала о Разбойнике.
И в подтверждение его дерзких слов она действительно мечтала о нем по ночам.
Потому что это правильно.
Всю дорогу до монастыря эти слова звучали в голове Брансена. Ему и самому понравился такой ответ, и уж наверняка он произвел впечатление на Кадайль.
Но правда ли это?
От таких раздумий Брансен прикусил губу. Учение Джеста Ту требовало тщательного самоанализа и оценки своих действий, и в Священной Книге приводилось несколько способов преодолеть внутреннее неприятие этого болезненного процесса. С каждым последующим шагом Брансен все отчетливее понимал, что его поступки вовсе не так великодушны, как следовало из его слов.
Они были порождением его гордости.
Они были порождением его любви к Кадайль.
Да, он испытывал гордость, спасая кого-то от бандитов, поври или сборщиков подати и видя благодарные улыбки, когда великодушный Разбойник оделял пищей голодных крестьян. Он понимал, что гордость является недостатком. Книга Джеста часто предостерегала от излишней гордости, называя ее причиной падения многих сильных людей. Но он все равно гордился собой.
Отвечая Кадайль, Брансен чуть не решился открыть ей всю правду. Ему страстно хотелось поведать девушке о своей любви, рассказать, что это чувство он испытывал еще мальчиком, неуклюжим Аистом, когда Кадайль помогала ему подняться с земли и защищала от хулиганов. Он почти решился, но в последний
момент испугался. Что может подумать Кадайль о лихом Разбойнике, если узнает, что в действительности это только вечно перепачканный Аист?
У него имелись особые причины скрывать свое прошлое.
Потому что это правильно.
– Но ведь это действительно правильно, разве не так? – произнес он вслух, уже подходя к монастырю. – Я помогаю самым нуждающимся людям, как когда-то помогли мне. Разве Гарибонд поступал иначе?
Остановившись на этой мысли, Брансен осторожно забрался через окно в монастырь и вскоре уже был в своей келье. Он покончил с самоанализом и оценкой своих поступков и теперь наслаждался воспоминаниями о близости с Кадайль.
Но Брансен не стал заглядывать глубже, в тот темный уголок своей души, где затаились разочарование и гнев, воспоминания о долгих годах мучений, мысли об исчезнувшем Гарибонде, ненависть к Берниввигару, причинившему страдания его приемному отцу, и негодование по поводу отношения к нему монахов, взявших его в монастырь, но не научивших читать.
Все это пока оставалось погребенным в его сердце.
Глава 30
ВСЕОБЩИЙ ЛЮБИМЕЦ
– Какое впечатляющее собрание, – обратился принц Йеслник из Делавала к правителю Прайди.
Торжественный обед в честь его приезда проходил в галерее над залом для аудиенций, а за столом кроме них двоих присутствовали жена принца Олим, Баннарган и Ренарк. Для лорда Прайди принц из огромного города в устье реки Мазур был истинным представителем высшей аристократии. Высокий и стройный молодой человек явно находился в хорошей форме, о чем говорила его непринужденная поза, и отличался тщательно ухоженной внешностью. Светлые волосы принца были подстрижены по последней моде до середины ушей, а бородка и усики аккуратно причесаны. И уж конечно его одежда была точно подогнана по фигуре, а яркие цвета свидетельствовали о применении дорогих красителей. Кроме того, запястья, пальцы и шея принца были украшены кольцами, браслетами и ожерельем из драгоценных металлов и самоцветов. От взгляда Прайди не ускользнул тот факт, что из четырех колец три сверкали огромными драгоценными камнями, а в четвертое был вставлен неказистый на первый взгляд гематит.
Похоже, это и есть один из священных самоцветов, пропавший из монастыря Святого Абеля, наверно подарок самих братьев. Неужели они решились на такой поступок, чтобы заранее заручиться поддержкой принца Иеслника и правителя Делавала? Кольцо с гематитом, обладающим лечебными свойствами, несомненно, имело ценность даже в глазах пресыщенного аристократа.
Прайди мысленно решил при первой же возможности поговорить об этом с магистром Бателейсом.
Под балконом веселились остальные гости, приглашенные на обед. Присутствовали братья святого Абеля в полном составе и большинство богатых помещиков со всей страны. Самым заметным было отсутствие отказавшегося прийти Берниввигара. Старый самхаист не принадлежал к числу светских лидеров, и потому его не пригласили на балкон отобедать вместе с принцем и правителем. Прайди не был уверен в причине его отказа. Был ли это принцип старого жреца или им двигало обыкновенное тщеславие? В любом случае с его стороны это было неразумным шагом. Самхаисты на протяжении нескольких веков держали в своих руках весь Хонсе и до сих пор сохраняли власть над душами большей части крестьян. Единственной причиной благосклонности правителей к церкви Святого Абеля было ее стремление обеспечить лордам реальную власть над народными массами.
Это да еще редкие по своей ценности дары вроде кольца на руке принца Йеслника и меча…
Одно только воспоминание об украденном мече вызвало недовольную гримасу на лице лорда Прайди, которую он постарался скрыть за поднятым к губам кубком.
– Я был приятно удивлен приветствием стоявших на обочине крестьян, – продолжал принц Йеслник. Если он и заметил тень недовольства на лице Прайди, то никак на это не отреагировал. – Вижу, что ваши подданные понимают, какую роль играет лорд Делавал в защите их свободы от хищных притязаний Этельберта.
Прайди не счел нужным упоминать о снабжении армии Делавала деньгами, людьми, съестными припасами и многим другим.
– Они, как и мы все, благодарны Делавалу за его помощь в нашей борьбе с захватчиками.
– Лорд Делавал уважает права малых государств на самостоятельность.
Лорд Прайди ничего не ответил на это заявление, а Баннарган чуть не рассмеялся, но попытался скрыть усмешку кашлем; Ренарк изумленно вытаращил глаза.
– Но лорд Делавал, безусловно, не в состоянии в одиночку решить все проблемы Хонсе, – продолжил принц Иеслник.
Эти слова нисколько не удивили лорда Прайди. Ему было хорошо известно, что принц Йеслник приехал ради дополнительных средств.
– Больше половины мужского населения Прайда старше двенадцати лет погибли или до сих пор сражаются на юге, – сказал Прайди. – Те, кто остался, стонут от голода, и многие крестьяне открыто выражают недовольство.
– Лорда Делавала не интересует, как вы справляетесь с управлением своими подданными» – произнес принц.
– Казните несколько человек, тогда остальные быстро успокоятся, – добавила его жена, немало удивив всех сидящих за столом.
Ренарк не смог удержаться от смеха, что, по мнению Олим, несомненно являлось признаком одобрения, а Баннарган принялся энергично прочищать горло. К нему присоединился и принц Иеслник, слегка смущенный откровенным заявлением жены.
– Я прошу простить мою жену, – наконец произнес он.
– За то, что она высказала наши мысли? – спросил Ренарк. – Самхаистам этот способ был известен много веков назад.
– Да-да, конечно… – подвел итог лорд Прайди и попытался сменить тему разговора, поскольку к столу уже спешили слуги с новыми блюдами. – Мой дорогой принц, вы не можете не понимать, что наши ужесточившиеся требования к крестьянам толкают людей на отчаянные поступки.
– Так толкните их в другом направлении, – быстро нашелся принц. – Этельберт – упорный противник, и на каждого убитого солдата Прайда приходится по крайней мере двое погибших из Делавала.
Прайди мог бы сказать, что население Делавала как минимум в двадцать раз превосходит численность жителей Прайда, а прекрасный рыболовный флот без труда обеспечивает питанием народ этой страны, но он снова предпочел промолчать.
– Наши солдаты гибнут на юге ради благополучия вашей страны, лорд Прайди, – добавил принц Иеслник. – Разве вы забыли, что солдаты Делавала защищают вас от Этельберта? Правитель Делавала послал меня к вам за дополнительными средствами. Требуется еще больше денег и продовольствия. И я надеюсь, что ряды вашей армии будут укомплектованы должным образом, вне зависимости от понесенных потерь. В войне против Этельберта наступил критический момент. Его армия вот-вот дрогнет, да к тому же у него появились неожиданные проблемы с правителями мелких государств на побережье.
Прайди сохранял невозмутимое выражение лица. Он прекрасно знал, что эти «неожиданные трудности» возникли благодаря толстому кошельку лорда Делавала, который сделал заманчивые предложения не только правителю Прайда. Прайди также понимал, что говорить о слабости Этельберта было бы, мягко говоря, преувеличением. Многие правители Хонсе разгадали истинный смысл предложений Делавала: их самостоятельность целиком и полностью зависела от благосклонности самого правителя Делавала. В том случае, если борьба Делавала против Этельберта закончится успешно, Прайди, может, и сохранит свою власть над Прайдом. Но и после этого не прекратятся визиты принца Иеслника или каких-то других высокопоставленных аристократов из Делавала. И каждый раз будут выдвигаться все новые требования.
– Завтра с самого утра Баннарган возглавит отряд сборщиков подати, – заверил Прайди своего гостя. – Перед отъездом ваш экипаж будет доверху нагружен припасами.
– Только деньгами и драгоценностями, – вмешалась Олим, опередив мужа.
На этот раз Йеслник только подтвердил слова жены.
– Ваши собственные повозки смогут доставить на юг продовольствие и другие припасы, – сказал он. – Я собираюсь задержаться еще на три дня. Вам достаточно этого времени для сбора средств?
Прайди перевел взгляд на Баннаргана, и тот кивнул в ответ.
– Пусть будет три дня, – согласился Прайди. Туг он с удивлением заметил, что принц от него отвернулся. Иеслник в это время смотрел на свою жену, которая сидела с самым кокетливым видом и строила мужу глазки. В следующую минуту принц снова обернулся к Прайди.
– Лорд Прайди, я прошу вас извинить меня и мою жену. У нас возник вопрос, который требует немедленного обсуждения наедине.
Принц Иеслник вскочил со своего места и взял жену за руку. Он поклонился, Олим присела в торопливом реверансе, и оба гостя поспешно удалились в свои покои.
– Вряд ли они станут что-то обсуждать сегодня вечером, – сухо заметил Ренарк.
Прайди хихикнул на это недвусмысленное замечание, а Баннаргану было не до смеха.
– Лорд Делавал ведет войну ради собственных интересов, а не ради благополучия Прайда, – сказал он.
Прайди улыбкой ответил на сердитые слова своего друга и беспечно махнул рукой:
– Это не имеет значения. В любом случае армия Делавала служит и нашим целям, так что мы должны постараться, чтобы помочь друзьям.
– Каждый старается ради собственных интересов, – произнес Ренарк.
Лорд Прайди взглянул на старика и решил, что это утверждение вполне соответствует духу самхаизма.
Такие дни, как этот, когда все монахи, за исключением отца Жерака да его вечно дремлющего слуги, покидали монастырь, очень радовали Брансена. Он привязал ко лбу гематит и в считаные минуты покончил со своими обязанностями, а потом прихватил узел с костюмом Разбойника, снял гематит и вышел из ворот монастыря в обличье Аиста. Он добрался до берега реки и там, в стороне от чужих взглядов, стал самим собой.
Разбойник огляделся по сторонам, испытывая странное ощущение полноты сил при ярком свете солнечного дня. Он понимал, что должен соблюдать осторожность на каждом шагу, но его обуревала жажда действий, волнующая и неутолимая, как и в ту ночь, когда он спас Кадайль от бандитов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53