Я смотрю на свою раздробленную ступню, я чувствую в груди глубокую рану от сабельного удара. В правой руке я сжимаю маленький предмет.
Взор проясняется. Перед собой я вижу всадника на белом коне. Он в черном мундире с красными шнурами. У него узкое лицо с твердо сжатыми губами. Его глаза горят торжественным светом.
– Ты догадался? – говорит он. – Ты понял, кто я?
Да, отвечаю безмолвно, я понял.
– Сто тысяч, – говорит он. – На этот раз сто тысяч без малого, я считал.
Он приподнялся в седле и оглядел поле боя.
– Своих я знаю в лицо. Вот он из моих. – Он показал на Федора.
«А я?» – попытались сказать мои губы. Он словно понял и взглядом ответил мне: «Ты уже сделал все, что сумел». Белый конь под ним нетерпеливо перебирал ногами.
– Прощай, – сказал он, – потерпи. Теперь уж недолго осталось.
Он тронул коня и медленно двинулся через поле. Его черный с красным мундир, его белая лошадь сияли в дождевой пелене с фосфорической силой. Его взгляд с мощью прожектора рассекал водяную морось и озарял лица павших…
Я лежал с открытыми глазами. Я ни о чем не думал.
В руке я сжимал предмет, похожий на теплый голыш. В груди я чувствовал рану, туда проникал тяжкий холод…
Я ни о чем не думал. Перед глазами низкое мокрое небо. В сите дождя качаются знакомые тени. Они машут руками, зовут. Среди них я пытаюсь вообразить свою звезду, я напрягаюсь, и вот она начинает сиять пронзительным серым осколком…
Эпилог
Жизнь, зачем ты мне дана?
А. Пушкин
Я проснулся в сладкой истоме. Блестящие спицы сена, гнутые, сломанные, перепутанные, пахучим ворохом окружают меня. Я слышу радостный щебет птиц, в щели своего укрытия вижу небо, синее до прохлады, хотя воздух жарок, особенно здесь, в стогу.
Как долго я спал! Я потягиваюсь, рукой откидываю пласты сена и долго гляжу в небо. Там с сумасшедшим счастливым криком вьются малые птахи. Небольшое облачко, крепкое, как фарфоровый слиток, плывет, ослепленное солнцем. Тихо, едва касаясь, пролетает ветерок. Он только поправляет узор ниточек сена и растворяется в солнцепеке.
Такое же счастливое, как природа, передо мной появляется круглое личико. Оно подсвечено отблеском солнца. Оно прозрачно, на щеках розовые акварельные блики, голубые глаза светятся любопытством.
Я узнаю ее. Это школьница, которая убеждала меня оберегать памятники. Белый бант трепещет над головой, как большая стрекоза. Она долго смотрит и наконец спрашивает, стараясь придать голосу строгость:
– А вы от кого прячетесь?
– Я не прячусь, я просто сплю.
– Тут?.. – Она раздумывает, потом говорит шепотом, как соучастница: – Только сено поправьте. Дедка Анисим заметит.
– Поправлю, – обещаю я.
– Ага, – говорит она. – Поправьте. – Она качает портфелем и спрашивает совсем уж доверительно: – А хорошо там внутри?
– Очень.
– Там всякие мыши живут.
– Мышей я не видел.
– Ага, – соглашается она. – А я в школу иду.
– В каком ты классе?
– Во втором. Ой, на урок опоздаю!
Она убегает и кричит издалека:
– Только сено поправьте, а то вам будет!
Стебли высокой травы скрывают ее крепкие загорелые ноги. Она бежит мимо розовых, серых и черных монументов. Гранит провожает ее безмолвным взором. Она бежит маленькая, беспечная, похожая на мотылька с белыми крылышками бантов. Мне кажется, монументы вздыхают и шепчут глухо и ласково: «Славна такая девчушка, конфекту бы ей…»
Она бежит вприпрыжку, срывая головки цветов и качая черным блестящим портфелем.
Как долго я спал! Какой волшебный освежительный сон! Я гляжу в синее небо, каждая точка его кажется мне маленьким колокольчиком, а синева превращается в звенящее золото.
В этом ликующем звоне я слышу вопрос, пришедший из бородинского сна. Кто мы, зачем живем, что значит наша жизнь для грядущего? И каждая струнка сознания, каждый мускул тела радостно напрягаются при этих словах. Она как пронзительный звук трубы в грохоте боя…
Только щебет птиц, только молчание неба, только горение солнца над головой. Я лежу на сене в сладкой истоме. Что-то мешает мне. Я замечаю, как крепко сжата правая рука. Она почти онемела.
С трудом разжимаю пальцы. На ладони, раскрывшийся сам собой, вздрагивает медальон. Луч солнца попадает в его середину и загорается там блестящей звездой.
1812 ГОД В РИСУНКАХ
Карта-план города Москвы 1812 года.
«Красная площадь! Необычный ее облик поразил меня…»
«Справа проплыл дом Пашкова»
«Дорогомиловский мостлежал плоско, прижавшись к воде…»
1. Ратник Московского ополчения: а – портупея, б – тесак.
2. Рядовой егерского полка: в – кивер, г – етишкет.
3. Унтер-офицер гренадерской дивизии: д – султан.
4. Левый люнет Багратионовых флешей.
5. Пехотное каре в обороне.
6. Так заряжали ружье.
1. Артиллерийская запряжка.
2. Ядро.
3. Граната.
4. Картечь.
5. Орудие на позиции: а – командир орудия; б – старший фейерверкер; в – бомбардир; г – канониры.
6. Зарядный ящик.
7. 6-фунтовая пушка: д – лафет; е – механизм вертикальной наводки.
8. Единорог (12-фунтовая пушка).
9. Пушечный ствол в разрезе: ж – цапфы; з – запальное отверстие.
10. Банник.
План позиций при селе Бородине близ города Можайска 26 августа 1812 года.
1. Рядовой кирасирского полка: в – палаш.
2. Кираса.
3. Рядовой войска Донского.
4. Рядовой уланского полка.
5. Офицер гусарского полка: б – доломан; в – ментик; г – ташка; д – чакчиры.
1. Знамя пехотного полка.
2. Георгиевский крест 1-й степени.
3. Унтер-офицер Томского пехотного полка: а – скатка, шинель; б – ранец; в – патронная сумка.
1. Гренадер линейной пехоты.
2. Барабанщик Старой гвардии.
3. Офицер легкой пехоты.
1. Рядовой кирасирского полка.
2. Конный егерь.
3. Кивер польского улана.
4. Каска кавалериста 5-го легкоконного полка.
5. Рядовой пехотного полка короля Иосифа.
6. Французский генерал.
7. Знаменосец Вюртембергского пехотного полка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Взор проясняется. Перед собой я вижу всадника на белом коне. Он в черном мундире с красными шнурами. У него узкое лицо с твердо сжатыми губами. Его глаза горят торжественным светом.
– Ты догадался? – говорит он. – Ты понял, кто я?
Да, отвечаю безмолвно, я понял.
– Сто тысяч, – говорит он. – На этот раз сто тысяч без малого, я считал.
Он приподнялся в седле и оглядел поле боя.
– Своих я знаю в лицо. Вот он из моих. – Он показал на Федора.
«А я?» – попытались сказать мои губы. Он словно понял и взглядом ответил мне: «Ты уже сделал все, что сумел». Белый конь под ним нетерпеливо перебирал ногами.
– Прощай, – сказал он, – потерпи. Теперь уж недолго осталось.
Он тронул коня и медленно двинулся через поле. Его черный с красным мундир, его белая лошадь сияли в дождевой пелене с фосфорической силой. Его взгляд с мощью прожектора рассекал водяную морось и озарял лица павших…
Я лежал с открытыми глазами. Я ни о чем не думал.
В руке я сжимал предмет, похожий на теплый голыш. В груди я чувствовал рану, туда проникал тяжкий холод…
Я ни о чем не думал. Перед глазами низкое мокрое небо. В сите дождя качаются знакомые тени. Они машут руками, зовут. Среди них я пытаюсь вообразить свою звезду, я напрягаюсь, и вот она начинает сиять пронзительным серым осколком…
Эпилог
Жизнь, зачем ты мне дана?
А. Пушкин
Я проснулся в сладкой истоме. Блестящие спицы сена, гнутые, сломанные, перепутанные, пахучим ворохом окружают меня. Я слышу радостный щебет птиц, в щели своего укрытия вижу небо, синее до прохлады, хотя воздух жарок, особенно здесь, в стогу.
Как долго я спал! Я потягиваюсь, рукой откидываю пласты сена и долго гляжу в небо. Там с сумасшедшим счастливым криком вьются малые птахи. Небольшое облачко, крепкое, как фарфоровый слиток, плывет, ослепленное солнцем. Тихо, едва касаясь, пролетает ветерок. Он только поправляет узор ниточек сена и растворяется в солнцепеке.
Такое же счастливое, как природа, передо мной появляется круглое личико. Оно подсвечено отблеском солнца. Оно прозрачно, на щеках розовые акварельные блики, голубые глаза светятся любопытством.
Я узнаю ее. Это школьница, которая убеждала меня оберегать памятники. Белый бант трепещет над головой, как большая стрекоза. Она долго смотрит и наконец спрашивает, стараясь придать голосу строгость:
– А вы от кого прячетесь?
– Я не прячусь, я просто сплю.
– Тут?.. – Она раздумывает, потом говорит шепотом, как соучастница: – Только сено поправьте. Дедка Анисим заметит.
– Поправлю, – обещаю я.
– Ага, – говорит она. – Поправьте. – Она качает портфелем и спрашивает совсем уж доверительно: – А хорошо там внутри?
– Очень.
– Там всякие мыши живут.
– Мышей я не видел.
– Ага, – соглашается она. – А я в школу иду.
– В каком ты классе?
– Во втором. Ой, на урок опоздаю!
Она убегает и кричит издалека:
– Только сено поправьте, а то вам будет!
Стебли высокой травы скрывают ее крепкие загорелые ноги. Она бежит мимо розовых, серых и черных монументов. Гранит провожает ее безмолвным взором. Она бежит маленькая, беспечная, похожая на мотылька с белыми крылышками бантов. Мне кажется, монументы вздыхают и шепчут глухо и ласково: «Славна такая девчушка, конфекту бы ей…»
Она бежит вприпрыжку, срывая головки цветов и качая черным блестящим портфелем.
Как долго я спал! Какой волшебный освежительный сон! Я гляжу в синее небо, каждая точка его кажется мне маленьким колокольчиком, а синева превращается в звенящее золото.
В этом ликующем звоне я слышу вопрос, пришедший из бородинского сна. Кто мы, зачем живем, что значит наша жизнь для грядущего? И каждая струнка сознания, каждый мускул тела радостно напрягаются при этих словах. Она как пронзительный звук трубы в грохоте боя…
Только щебет птиц, только молчание неба, только горение солнца над головой. Я лежу на сене в сладкой истоме. Что-то мешает мне. Я замечаю, как крепко сжата правая рука. Она почти онемела.
С трудом разжимаю пальцы. На ладони, раскрывшийся сам собой, вздрагивает медальон. Луч солнца попадает в его середину и загорается там блестящей звездой.
1812 ГОД В РИСУНКАХ
Карта-план города Москвы 1812 года.
«Красная площадь! Необычный ее облик поразил меня…»
«Справа проплыл дом Пашкова»
«Дорогомиловский мостлежал плоско, прижавшись к воде…»
1. Ратник Московского ополчения: а – портупея, б – тесак.
2. Рядовой егерского полка: в – кивер, г – етишкет.
3. Унтер-офицер гренадерской дивизии: д – султан.
4. Левый люнет Багратионовых флешей.
5. Пехотное каре в обороне.
6. Так заряжали ружье.
1. Артиллерийская запряжка.
2. Ядро.
3. Граната.
4. Картечь.
5. Орудие на позиции: а – командир орудия; б – старший фейерверкер; в – бомбардир; г – канониры.
6. Зарядный ящик.
7. 6-фунтовая пушка: д – лафет; е – механизм вертикальной наводки.
8. Единорог (12-фунтовая пушка).
9. Пушечный ствол в разрезе: ж – цапфы; з – запальное отверстие.
10. Банник.
План позиций при селе Бородине близ города Можайска 26 августа 1812 года.
1. Рядовой кирасирского полка: в – палаш.
2. Кираса.
3. Рядовой войска Донского.
4. Рядовой уланского полка.
5. Офицер гусарского полка: б – доломан; в – ментик; г – ташка; д – чакчиры.
1. Знамя пехотного полка.
2. Георгиевский крест 1-й степени.
3. Унтер-офицер Томского пехотного полка: а – скатка, шинель; б – ранец; в – патронная сумка.
1. Гренадер линейной пехоты.
2. Барабанщик Старой гвардии.
3. Офицер легкой пехоты.
1. Рядовой кирасирского полка.
2. Конный егерь.
3. Кивер польского улана.
4. Каска кавалериста 5-го легкоконного полка.
5. Рядовой пехотного полка короля Иосифа.
6. Французский генерал.
7. Знаменосец Вюртембергского пехотного полка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27