По дну тонкой струйкой бежал ручей, но он, скорее всего, образовался из потоков пролившегося здесь дождя. Позади, со стороны скалистых гор, надвигался настоящий водяной потоп, и ничто не могло бы остановить его. Издавая пронзительные крики, они пересекли лощину, и лошади стремительно вынесли их на противоположную сторону. Где-то позади раздался низкий рокот. Сторми быстро взглянула на Саттона:
— Может, нам здесь остановиться? — умоляюще спросила она.
— Это бесполезно. От дюжины бандитов не отобьешься! — ответил он. — Погоняй, старина!
Лошади упорно тащили повозку вперед. Оставалось еще около полумили до следующей лощины. Джонни Саттон криками подбадривал лошадей и нахлестывал их веревкой.
Теперь перед ними смутно вырисовывалась новая лощина, шириной не менее шестидесяти ярдов, дальний конец ее едва был виден в полутьме. Их уши заполнил надвигающийся низкий грохот, но Саттон продолжал нахлестывать лошадей в упряжке и свою кобылу. В конце крутой насыпи он добрался до тупика, повозка грохотала вслед за ним. Лощина круто поворачивала на запад и продолжалась еще ярдов на двести, и когда они достигли ее дна, то увидели перед собой воду.
Это был катящийся навстречу черно-серый вал высотой не менее трех метров! Он несся вниз прямо на них со скоростью пассажирского экспресса.
Испуганные лошади понесли по колее и выскочили вверх на крутой склон, а фургон подпрыгнул, наскочив на камень. В следующее мгновение они были уже на другой стороне и почти в тот же миг водяной вал с грохотом пронесся мимо них.
— Все в порядке! — закричал Саттон. — Натяните вожжи, остановитесь!
Найт послушно натянул вожжи, и лошади развернулись на скаку. Лощина до краев заполнилась водой. Тут Саттон, стоя в стременах, показал пальцем вниз, где небольшой отряд всадников был захвачен водной стихией в ловушке между двумя лощинами.
— Попались! — заорал Саттон; дождь заливал его лицо. — Я знал, что они где-то близко!
Он подъехал к фургону.
— Езжайте дальше, но теперь можете не спешить. Направляйтесь на ранчо в Пейнт-Гэп. Там бы будете в полной безопасности.
— А как же ты? — требовательно спросила Сторми.
— Я побуду здесь. Хочу понаблюдать за этими парнями. Особенно за одним, с которым хотел бы потолковать!
Он развернул своего коня и поскакал прочь сквозь дождь. Сторми долго смотрела ему вслед, потом вдруг села. Взгляд ее был мрачен.
Джонни Саттон любил дождь. Вот и сейчас, хотя на нем был непромокаемый плащ, он все-таки вымок с головы до ног и получал от этого удовольствие. Он поехал обратно к лощине. Увидев, что всадники повернули лошадей и пытаются ехать вверх по течению, он засмеялся от удовольствия, предвидя заранее, что ждет их дальше. Однажды, когда ему было шестнадцать лет, он пас в этих местах скот и точно так же, как эти бандиты, попал в ловушку. Теперь он повернул коня и последовал за ними. Внезапно они остановились на небольшой площадке, которая оказалась островом, зажатым между потоками воды, устремившимися по двум глубоким лощинам. Дождь шел такой стеной, что у них не было другого выбора, как оставаться там и переждать, пока вода в лощинах начнет спадать, а на это должно было уйти часов пять при условии, что дождь стихнет.
Они остановились у подножия крутого склона красноватой горы, который был совершенно лишен травяного покрова. Он вел вверх к столовой горе. Последние двадцать футов представляли собой гладкую скалу, протянувшуюся от одной лощины к другой. Лошадь, пожалуй, могла вскарабкаться по склону, но никто не мог бы добраться до вершины отвесного утеса. Джонни Саттон, сидя в седле, только посмеивался.
С того места, где они находились, он был им хорошо виден, и он им помахал. Один из бандитов спустил с плеча ружье и выстрелил в него, но расстояние было слишком велико и, конечно, он не попал. Саттон подъехал поближе, не совсем уверенный в том, найдет ли то, что нужно, но когда он подъехал к каменному мосту, то засмеялся от удовольствия.
Сам он теперь далеко отъехал от холма, который загораживал бандитам выход с западной стороны, а каменный выступ, под которым проносились потоки воды, на самом деле был частью того же склона. Здесь поток подмыл большую скалу и тем самым образовал естественный мост шириной не менее пятидесяти футов и длиной, по крайней мере, в двадцать ярдов — вполне достаточно, чтобы перейти через лощину в этом месте.
Джонни проехал по каменному мосту и направил лошадь под дождем к вершине горы. Она здесь, с северной стороны, круто обрывалась вниз и была доступна для пешехода, но недосягаема для всадника ни с юга, ни с востока.
Джонни Саттон стоял теперь у края, а прямо под ним в сорока ярдах находились попавшие в западню бандиты. Вынув из чехла свое ружье, он спрятал его от дождя под плащ, потом вскарабкался повыше и спрятался за валунами, не переставая следить за всадниками.
Усмехнувшись, он сделал первый выстрел в землю, метя под ноги их лошадям. Несколько животных испуганно взбрыкнули, пытаясь сбросить седоков. Все головы повернулись, и дула револьверов направились в его сторону.
— Брось оружие, Пинк! — крикнул Джонни. — Все бросайте оружие! Вы все у меня на мушке, и я могу убрать каждого поодиночке, как диких гусей. Ты там, — Саттон показал на одного из мужчин, — собери все оружие. И я имею в виду действительно все!
Они не пошевельнулись, уставившись на него. Перед ними и за их спинами рокотали две реки, которые невозможно будет перейти еще в течение многих часов. На востоке отвалился целый пласт земли и перегородил проход. Спешившись, они могли бы вскарабкаться по каменной стене, возвышавшейся перед ними. Другого пути не было, но избежать направленного на них оружия они тоже не могли. Они были пойманы в ловушку.
— Чего ждете? Соберите оружие! — снова приказал Саттон.
Один из бандитов стал неохотно собирать оружие, переходя от одного к другому. Саттон вытащил веревку и стал спускать ее вдоль по стене.
— Обвяжите его веревкой, — велел он.
Когда все было выполнено, он вытянул веревку наверх, так что теперь все оружие бандитов оказалось у него. Развязав веревку и сложив оружие, он снова вернулся к краю пропасти.
— Ладно. Теперь оставьте своих лошадей и по одному карабкайтесь наверх! — крикнул он.
— Как можно оставлять лошадей? Что с ними будет? — запротестовал Лукас. — Как мы будем дальше двигаться?
— Пешком.
В ответ ему послышался поток самых отвратительных ругательств, и один из бандитов прокричал отказ. Повернув свою лошадь, он опустился низко в седле и пришпорил ее, направляясь в сторону обвала. Но лошадь успела сделать лишь два прыжка, как Саттон выстрелил. Мужчина сполз с седла и упал на землю. Тут же вскочив на ноги, он схватился за окровавленное плечо, громко ругаясь.
— Давайте по одному! — повторил Саттон. — Начинайте!
Один за другим они стали послушно карабкаться вверх и так же одному за другим он последовательно связывал за спиной руки, а потом похлопывал по телу в поисках спрятанных ножей и другого оружия. Последним поднялся Пинк Лукас. Его всегда красное лицо стало от злости и усилий еще краснее, а полные ярости глаза чуть не вылезали из орбит.
— Я тебя уничтожу! — сказал он Саттону.
Лишь пожав плечами в ответ на эту реплику, Джонни Саттон заставил их идти на северо-запад. Примерно через час ходу он разрешил им пятнадцатиминутный отдых. К этому времени дождь лишь слегка моросил, и небо стало медленно очищаться. Затем они снова двинулись в путь. Часа через четыре, насквозь промокшие, заляпанные грязью и бесконечно усталые, они ввалились во двор ранчо Пейнт-Гэп и были там встречены пастухами во главе с хозяином ранчо Чарли Уорнером, а также Сторми и Па Найтами.
— Будь я проклят! — воскликнул Уорнер. — И Пинк Лукас тоже в этой компании! Как, черт возьми, тебе удалось собрать этот букет?
Джонни только устало пожал плечами:
— Им просто надоело жить по-старому. Решили сдаться. Разве не так, Пинк?
Пинк Лукас ответил ему только потоком ругательств. Чив Понтиус молча смотрел на Саттона, и в глазах его читалось одно только желание — иметь оружие.
Джонни Саттон посмотрел на Сторми, и взгляды их встретились.
— Тебе бы надо поесть. Посмотри, ты промок и замерз.
— Это еще не самое страшное, — угрожающе произнес Пинк Лукас. — Скоро он навсегда останется холодным и мокрым.
Джонни Саттон отвел всю банду в сарай и оставил одного из пастухов присматривать за ними. Рыжего шулера нигде не было видно, и в глубине души Саттон был этому рад. Ему понравилось, как рыжий вел себя предыдущей ночью и помог Найтам.
Саттон вошел в дом и сбросил мешки с деньгами у стены.
— Мне нужен Лукас, — сказал он, глядя на Уорнера. — Он со своей бандой промышлял у границы. Я искал его след, когда наткнулся на Маклэри. И этот тип Понтиус, его разыскивают в Новом Орлеане и Далласе за убийства.
— Дождь прекратился, — неожиданно заявила Сторми. — Может, мы завтра сможем двинуться дальше.
Дождь действительно перестал. Джонни прислушался и не услышал знакомого шороха, зато до него донесся отдаленный топот копыт.
— Кто-то к нам едет. Может, кто-то из твоих парней?
— Может быть. Двоих еще нет. Сейчас я посмотрю, — поднялся Уорнер.
С этими словами хозяин ранчо подошел к двери, но тут она распахнулась, и он отпрянул: на пороге с ружьем в руке стоял Джордж Табачный Нос. У него было целых два шестизарядных револьвера, но Джонни Саттона остановила направленная на него двустволка.
— Не валяй дурака, Джордж, — только и сказал он, — тебе не надо в это ввязываться.
— Я это знаю. Я и не ввязывался, пока мне не пришло в голову, что десять тысяч долларов — это огромная сумма! На нее можно очень долго продержаться, если использовать ее с умом, особенно где-нибудь в Южной Америке. Я старался не думать об этом, но не мог себя заставить, вот я и спросил сам себя: а куда мог направиться Саттон? И отгадал правильно.
— Джордж, — терпеливо повторил Саттон, — если ты немедленно отсюда уберешься, то я обо всем забуду.
— Это справедливо. Не правда ли, мистер Уорнер? Не часто человеку выпадает такой шанс. Однако я не собираюсь им воспользоваться. Десять тысяч долларов! Боже, я никогда не видел такого количества денег! И никогда уже в своей жизни больше не увижу. Я не такой нервный, как этот Пинк Лукас и его шайка, но почему я должен сидеть в этом чертовом баре, когда я могу сидеть на широкой площади где-то в Гватемале? Я знаю тут одного, что приехал из Гватемалы. Он говорит…
Его голос постепенно стих, и он замолчал.
— Эй, ты! — Он показал на Сторми. — Я же знаю, что деньги, которые ты унесла, в этом вьюке. Поставь его сюда. Потом перенеси вон те вьюки. Сейчас я вас свяжу и заберу их. Я так и знал, что вы поедете сюда, поэтому я и не поехал в Торнилло-Флэт. Я поехал сразу прямо на запад, не поворачивая на север, а потом повернул на юг и пересек ручей.
— Подумай еще раз, Джордж, — мягко предложил ему Саттон. Мы все равно тебя поймаем.
— Я уже давно все обдумал. Я беру двух вороных лошадей Уорнера. Ни одна другая лошадь с ними не сравнится. Сменяя их, я доскачу до границы. Это не так уж далеко, и, как только я пересеку границу, я сяду на поезд и отправлюсь в Гватемалу или куда-то еще. И ты никогда больше меня не увидишь.
Левой рукой он собрал вместе все мешки. Его двустволка лежала на спинке стула, ярдах в трех от Саттона.
— Ну а теперь свяжи этих джентльменов, — сказал он, обращаясь к Сторми. — Свяжи их получше и покрепче, я потом проверю. Конечно, мне неловко брать твои деньги, юная леди, но они мне понадобятся, а ты еще молода.
Джонни Саттона связали последним. Девушка обвязала его веревкой, потом завязала узел и, раскрыв ладонь Джонни, вложила в нее конец веревки. В ту же секунду он понял, что она сделала. Она рисковала и завязала свободную петлю. Табачный Нос позвал ее и собственноручно связал ей руки. Потом он подобрал все вьюки и, перекинув двустволку через плечо, вышел во двор.
Как только за ним закрылась дверь, Саттон рванул веревку. Так как его запястья были туго перетянуты, он мог тянуть лишь понемногу. От натуги он весь вспотел, но продолжал бороться, стараясь развязать узел.
Он услышал ржание, потом цоканье копыт сначала одной, потом другой лошади. Он слышал, как один из бандитов позвал из сарая и Джордж ему ответил.
Внезапно петля поддалась, и ему удалось ослабить узел на руках и на запястьях; он быстро развязал ноги и схватил пояс с револьверами. Надев его, выскочил за дверь. Джордж уже оседлал вороных, приторочил к седлу одной все мешки с деньгами, а сам взобрался на вторую.
Джонни услышал, как в сарае ругается Лукас и как Джордж отказывается им помочь. Потом Джонни вышел во двор, громко хлопнув дверью. Табачный Нос резко повернулся, в руках у него была двустволка. Он стоял где-то в пятидесяти ярдах, и его рот был широко раскрыт, а в глазах застыл ужас.
Внезапно он закричал:
— Нет! Нет! Ты же не собираешься меня остановить!
Потом он сделал шаг вперед и выстрелил, Саттон тоже сделал несколько выстрелов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
— Может, нам здесь остановиться? — умоляюще спросила она.
— Это бесполезно. От дюжины бандитов не отобьешься! — ответил он. — Погоняй, старина!
Лошади упорно тащили повозку вперед. Оставалось еще около полумили до следующей лощины. Джонни Саттон криками подбадривал лошадей и нахлестывал их веревкой.
Теперь перед ними смутно вырисовывалась новая лощина, шириной не менее шестидесяти ярдов, дальний конец ее едва был виден в полутьме. Их уши заполнил надвигающийся низкий грохот, но Саттон продолжал нахлестывать лошадей в упряжке и свою кобылу. В конце крутой насыпи он добрался до тупика, повозка грохотала вслед за ним. Лощина круто поворачивала на запад и продолжалась еще ярдов на двести, и когда они достигли ее дна, то увидели перед собой воду.
Это был катящийся навстречу черно-серый вал высотой не менее трех метров! Он несся вниз прямо на них со скоростью пассажирского экспресса.
Испуганные лошади понесли по колее и выскочили вверх на крутой склон, а фургон подпрыгнул, наскочив на камень. В следующее мгновение они были уже на другой стороне и почти в тот же миг водяной вал с грохотом пронесся мимо них.
— Все в порядке! — закричал Саттон. — Натяните вожжи, остановитесь!
Найт послушно натянул вожжи, и лошади развернулись на скаку. Лощина до краев заполнилась водой. Тут Саттон, стоя в стременах, показал пальцем вниз, где небольшой отряд всадников был захвачен водной стихией в ловушке между двумя лощинами.
— Попались! — заорал Саттон; дождь заливал его лицо. — Я знал, что они где-то близко!
Он подъехал к фургону.
— Езжайте дальше, но теперь можете не спешить. Направляйтесь на ранчо в Пейнт-Гэп. Там бы будете в полной безопасности.
— А как же ты? — требовательно спросила Сторми.
— Я побуду здесь. Хочу понаблюдать за этими парнями. Особенно за одним, с которым хотел бы потолковать!
Он развернул своего коня и поскакал прочь сквозь дождь. Сторми долго смотрела ему вслед, потом вдруг села. Взгляд ее был мрачен.
Джонни Саттон любил дождь. Вот и сейчас, хотя на нем был непромокаемый плащ, он все-таки вымок с головы до ног и получал от этого удовольствие. Он поехал обратно к лощине. Увидев, что всадники повернули лошадей и пытаются ехать вверх по течению, он засмеялся от удовольствия, предвидя заранее, что ждет их дальше. Однажды, когда ему было шестнадцать лет, он пас в этих местах скот и точно так же, как эти бандиты, попал в ловушку. Теперь он повернул коня и последовал за ними. Внезапно они остановились на небольшой площадке, которая оказалась островом, зажатым между потоками воды, устремившимися по двум глубоким лощинам. Дождь шел такой стеной, что у них не было другого выбора, как оставаться там и переждать, пока вода в лощинах начнет спадать, а на это должно было уйти часов пять при условии, что дождь стихнет.
Они остановились у подножия крутого склона красноватой горы, который был совершенно лишен травяного покрова. Он вел вверх к столовой горе. Последние двадцать футов представляли собой гладкую скалу, протянувшуюся от одной лощины к другой. Лошадь, пожалуй, могла вскарабкаться по склону, но никто не мог бы добраться до вершины отвесного утеса. Джонни Саттон, сидя в седле, только посмеивался.
С того места, где они находились, он был им хорошо виден, и он им помахал. Один из бандитов спустил с плеча ружье и выстрелил в него, но расстояние было слишком велико и, конечно, он не попал. Саттон подъехал поближе, не совсем уверенный в том, найдет ли то, что нужно, но когда он подъехал к каменному мосту, то засмеялся от удовольствия.
Сам он теперь далеко отъехал от холма, который загораживал бандитам выход с западной стороны, а каменный выступ, под которым проносились потоки воды, на самом деле был частью того же склона. Здесь поток подмыл большую скалу и тем самым образовал естественный мост шириной не менее пятидесяти футов и длиной, по крайней мере, в двадцать ярдов — вполне достаточно, чтобы перейти через лощину в этом месте.
Джонни проехал по каменному мосту и направил лошадь под дождем к вершине горы. Она здесь, с северной стороны, круто обрывалась вниз и была доступна для пешехода, но недосягаема для всадника ни с юга, ни с востока.
Джонни Саттон стоял теперь у края, а прямо под ним в сорока ярдах находились попавшие в западню бандиты. Вынув из чехла свое ружье, он спрятал его от дождя под плащ, потом вскарабкался повыше и спрятался за валунами, не переставая следить за всадниками.
Усмехнувшись, он сделал первый выстрел в землю, метя под ноги их лошадям. Несколько животных испуганно взбрыкнули, пытаясь сбросить седоков. Все головы повернулись, и дула револьверов направились в его сторону.
— Брось оружие, Пинк! — крикнул Джонни. — Все бросайте оружие! Вы все у меня на мушке, и я могу убрать каждого поодиночке, как диких гусей. Ты там, — Саттон показал на одного из мужчин, — собери все оружие. И я имею в виду действительно все!
Они не пошевельнулись, уставившись на него. Перед ними и за их спинами рокотали две реки, которые невозможно будет перейти еще в течение многих часов. На востоке отвалился целый пласт земли и перегородил проход. Спешившись, они могли бы вскарабкаться по каменной стене, возвышавшейся перед ними. Другого пути не было, но избежать направленного на них оружия они тоже не могли. Они были пойманы в ловушку.
— Чего ждете? Соберите оружие! — снова приказал Саттон.
Один из бандитов стал неохотно собирать оружие, переходя от одного к другому. Саттон вытащил веревку и стал спускать ее вдоль по стене.
— Обвяжите его веревкой, — велел он.
Когда все было выполнено, он вытянул веревку наверх, так что теперь все оружие бандитов оказалось у него. Развязав веревку и сложив оружие, он снова вернулся к краю пропасти.
— Ладно. Теперь оставьте своих лошадей и по одному карабкайтесь наверх! — крикнул он.
— Как можно оставлять лошадей? Что с ними будет? — запротестовал Лукас. — Как мы будем дальше двигаться?
— Пешком.
В ответ ему послышался поток самых отвратительных ругательств, и один из бандитов прокричал отказ. Повернув свою лошадь, он опустился низко в седле и пришпорил ее, направляясь в сторону обвала. Но лошадь успела сделать лишь два прыжка, как Саттон выстрелил. Мужчина сполз с седла и упал на землю. Тут же вскочив на ноги, он схватился за окровавленное плечо, громко ругаясь.
— Давайте по одному! — повторил Саттон. — Начинайте!
Один за другим они стали послушно карабкаться вверх и так же одному за другим он последовательно связывал за спиной руки, а потом похлопывал по телу в поисках спрятанных ножей и другого оружия. Последним поднялся Пинк Лукас. Его всегда красное лицо стало от злости и усилий еще краснее, а полные ярости глаза чуть не вылезали из орбит.
— Я тебя уничтожу! — сказал он Саттону.
Лишь пожав плечами в ответ на эту реплику, Джонни Саттон заставил их идти на северо-запад. Примерно через час ходу он разрешил им пятнадцатиминутный отдых. К этому времени дождь лишь слегка моросил, и небо стало медленно очищаться. Затем они снова двинулись в путь. Часа через четыре, насквозь промокшие, заляпанные грязью и бесконечно усталые, они ввалились во двор ранчо Пейнт-Гэп и были там встречены пастухами во главе с хозяином ранчо Чарли Уорнером, а также Сторми и Па Найтами.
— Будь я проклят! — воскликнул Уорнер. — И Пинк Лукас тоже в этой компании! Как, черт возьми, тебе удалось собрать этот букет?
Джонни только устало пожал плечами:
— Им просто надоело жить по-старому. Решили сдаться. Разве не так, Пинк?
Пинк Лукас ответил ему только потоком ругательств. Чив Понтиус молча смотрел на Саттона, и в глазах его читалось одно только желание — иметь оружие.
Джонни Саттон посмотрел на Сторми, и взгляды их встретились.
— Тебе бы надо поесть. Посмотри, ты промок и замерз.
— Это еще не самое страшное, — угрожающе произнес Пинк Лукас. — Скоро он навсегда останется холодным и мокрым.
Джонни Саттон отвел всю банду в сарай и оставил одного из пастухов присматривать за ними. Рыжего шулера нигде не было видно, и в глубине души Саттон был этому рад. Ему понравилось, как рыжий вел себя предыдущей ночью и помог Найтам.
Саттон вошел в дом и сбросил мешки с деньгами у стены.
— Мне нужен Лукас, — сказал он, глядя на Уорнера. — Он со своей бандой промышлял у границы. Я искал его след, когда наткнулся на Маклэри. И этот тип Понтиус, его разыскивают в Новом Орлеане и Далласе за убийства.
— Дождь прекратился, — неожиданно заявила Сторми. — Может, мы завтра сможем двинуться дальше.
Дождь действительно перестал. Джонни прислушался и не услышал знакомого шороха, зато до него донесся отдаленный топот копыт.
— Кто-то к нам едет. Может, кто-то из твоих парней?
— Может быть. Двоих еще нет. Сейчас я посмотрю, — поднялся Уорнер.
С этими словами хозяин ранчо подошел к двери, но тут она распахнулась, и он отпрянул: на пороге с ружьем в руке стоял Джордж Табачный Нос. У него было целых два шестизарядных револьвера, но Джонни Саттона остановила направленная на него двустволка.
— Не валяй дурака, Джордж, — только и сказал он, — тебе не надо в это ввязываться.
— Я это знаю. Я и не ввязывался, пока мне не пришло в голову, что десять тысяч долларов — это огромная сумма! На нее можно очень долго продержаться, если использовать ее с умом, особенно где-нибудь в Южной Америке. Я старался не думать об этом, но не мог себя заставить, вот я и спросил сам себя: а куда мог направиться Саттон? И отгадал правильно.
— Джордж, — терпеливо повторил Саттон, — если ты немедленно отсюда уберешься, то я обо всем забуду.
— Это справедливо. Не правда ли, мистер Уорнер? Не часто человеку выпадает такой шанс. Однако я не собираюсь им воспользоваться. Десять тысяч долларов! Боже, я никогда не видел такого количества денег! И никогда уже в своей жизни больше не увижу. Я не такой нервный, как этот Пинк Лукас и его шайка, но почему я должен сидеть в этом чертовом баре, когда я могу сидеть на широкой площади где-то в Гватемале? Я знаю тут одного, что приехал из Гватемалы. Он говорит…
Его голос постепенно стих, и он замолчал.
— Эй, ты! — Он показал на Сторми. — Я же знаю, что деньги, которые ты унесла, в этом вьюке. Поставь его сюда. Потом перенеси вон те вьюки. Сейчас я вас свяжу и заберу их. Я так и знал, что вы поедете сюда, поэтому я и не поехал в Торнилло-Флэт. Я поехал сразу прямо на запад, не поворачивая на север, а потом повернул на юг и пересек ручей.
— Подумай еще раз, Джордж, — мягко предложил ему Саттон. Мы все равно тебя поймаем.
— Я уже давно все обдумал. Я беру двух вороных лошадей Уорнера. Ни одна другая лошадь с ними не сравнится. Сменяя их, я доскачу до границы. Это не так уж далеко, и, как только я пересеку границу, я сяду на поезд и отправлюсь в Гватемалу или куда-то еще. И ты никогда больше меня не увидишь.
Левой рукой он собрал вместе все мешки. Его двустволка лежала на спинке стула, ярдах в трех от Саттона.
— Ну а теперь свяжи этих джентльменов, — сказал он, обращаясь к Сторми. — Свяжи их получше и покрепче, я потом проверю. Конечно, мне неловко брать твои деньги, юная леди, но они мне понадобятся, а ты еще молода.
Джонни Саттона связали последним. Девушка обвязала его веревкой, потом завязала узел и, раскрыв ладонь Джонни, вложила в нее конец веревки. В ту же секунду он понял, что она сделала. Она рисковала и завязала свободную петлю. Табачный Нос позвал ее и собственноручно связал ей руки. Потом он подобрал все вьюки и, перекинув двустволку через плечо, вышел во двор.
Как только за ним закрылась дверь, Саттон рванул веревку. Так как его запястья были туго перетянуты, он мог тянуть лишь понемногу. От натуги он весь вспотел, но продолжал бороться, стараясь развязать узел.
Он услышал ржание, потом цоканье копыт сначала одной, потом другой лошади. Он слышал, как один из бандитов позвал из сарая и Джордж ему ответил.
Внезапно петля поддалась, и ему удалось ослабить узел на руках и на запястьях; он быстро развязал ноги и схватил пояс с револьверами. Надев его, выскочил за дверь. Джордж уже оседлал вороных, приторочил к седлу одной все мешки с деньгами, а сам взобрался на вторую.
Джонни услышал, как в сарае ругается Лукас и как Джордж отказывается им помочь. Потом Джонни вышел во двор, громко хлопнув дверью. Табачный Нос резко повернулся, в руках у него была двустволка. Он стоял где-то в пятидесяти ярдах, и его рот был широко раскрыт, а в глазах застыл ужас.
Внезапно он закричал:
— Нет! Нет! Ты же не собираешься меня остановить!
Потом он сделал шаг вперед и выстрелил, Саттон тоже сделал несколько выстрелов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57