- Он похлопал рукой по газете. - Этого следовало
ожидать. Журналисты считают, что правда существует только для того, чтобы
ее насиловать. А факты они уважают только тогда, когда это им выгодно. В
остальных случаях гораздо умнее пичкать читателей всяким вздором. Это
поднимает журналиста в собственных глазах и дает ему ощущение превосходства
над нами, дураками.
- Увидь они все воочию, превосходства бы у них сильно поубавилось.
- Да нет, навряд ли. - Юргенс на мгновение задумался, потом сказал: -
Не хотелось бы впадать в мелодраму, но, будьте добры, скажите, нет ли
сейчас поблизости витонов?
- Ни одного, - успокоил его Ррэхем, бросив в - окно взгляд широко
раскрытых сверкающих глаз. - Несколько парят вдали, над крышами домов, еще
два висят высоко в воздухе над дорогой, а здесь их нет.
- Ну и слава Богу, - лицо ученого прояснилось. Он провел пятерней по
длинным седым волосам и едва заметно улыбнулся, увидев, что Воль тоже
вздохнул с облегчением. - Меня интересует, что нам делать дальше. Теперь
мир узнал самое худшее - и что же он намерен предпринять, да и что он
сможет предпринять?
- Мир должен не только узнать самое худшее, но и осознать его как
суровую и непреложную истину, - убежденно проговорил Грэхем. -
Правительство включило в свой стратегический план практически все крупные
химические компании. Первый шаг - выбросить на рынок массу дешевых
препаратов, входящих в формулу Бьернсена, чтобы весь народ смог сам увидеть
витонов.
- Ну и что это нам дает?
- Это дает большой шаг к неизбежному обнародованию всех фактов. Нужно,
чтобы в грядущей схватке мы могли опереться на единодушное общественное
мнение. Я не имею в виду только нашу страну. Оно должно быть единодушным во
всемирном масштабе. Всем нашим вечно грызущимся группировкам -
политическим, религиозным и всяким прочим - придется прекратить раздоры
перед лицом нависшей опасности и, объединившись, помочь нам в борьбе, чтобы
раз и навсегда покончить с врагом.
- Наверное, вы правы, - неуверенно заметил Юргенс, - вот только...
Но Грэхем продолжал:
- Еще необходимо собрать как можно больше информации о витонах. Ведь
то, что мы знаем о них сегодня, - сущая малость. Нам нужно гораздо больше
сведений, а их могут предоставить только тысячи, может быть, даже миллионы
наблюдателей. Мы должны как можно скорее уравновесить колоссальное
преимущество, которое имеют витоны, уже много веков назад постигшие
человеческую природу, и так же досконально выведать о них все возможное.
Познай своего врага! Бесполезно готовить заговоры и сопротивляться, пока мы
не знаем точно, кто нам противостоит.
- Вполне разумно, - согласился Юргенс. - Я не вижу для человечества
никакого выхода, пока оно не сбросит это бремя. Только сознаете ли вы, что
такое сопротивление?
- Что же это по-вашему? - поинтересовался Грэхем.
- Гражданская война! - Психолог даже взмахнул рукой, стремясь
подчеркнуть серьезность своего заявления. - Чтобы получить шанс нанести
витонам хотя бы один удар, вам придется сначала завоевать и подчинить
полмира. Человечество разделится на две враждующие половины - уж об этом
они позаботятся. И ту половину, которая окажется под витонским влиянием,
другой половине придется одолеть, возможно, даже истребить, и не просто до
последнего воина, но даже до последней женщины, до последнего ребенка!
- Неужели все они дадут себя провести? - вставил Воль.
- До тех пор, пока люди думают железами, желудками, бумажниками -
всем, кроме мозгов, провести их - проще простого, - зло бросил Юргенс. -
Они попадаются на каждый ловкий, настойчивый, возбуждающий пропагандистский
трюк и всякий раз оказываются в дураках. Возьмите хотя бы япошек. В конце
позапрошлого века мы называли их цивилизованным, поэтичным народом и
продавали им лом черных металлов и станки. Через десяток лет мы звали их
грязным желтобрюхим сбродом. В 1980-м мы снова обожали их, лобызали и
называли единственными демократами во всей Азии. А к концу века они опять
превратились в исчадий ада. Такая же история с русскими: их поносили,
расхваливали, опять поносили, снова расхваливали - и все в зависимости от
того, к чему призывали народ: поносить или расхваливать Любой ловкий
обманщик может взбудоражить массы и убедить их влюбить одних и ненавидеть
других, смотря что его в данный момент устраивает. И если заурядный
мошенник способен разделять и властвовать, что же тогда говорить о витонах!
- Он повернулся к Грэхему. - Помяните мои слова, молодой человек: первым и
самым трудно одолимым препятствием станут миллионы истеричных дуралеев,
наших же собратьев.
- Боюсь, что вы правы, - неохотно признал Грэхем.
Юргенс действительно оказался прав, еще как прав. Через семь дней
формула Бьернсена поступила на рынок, причем в огромных количествах. А на
восьмой день рано утром последовал первый удар. Он грянул с такой
разрушительной силой, что человечество было парализовано, как при
психической атаке.
На лазурное небо, обрызганное розоватым светом утреннего солнца,
невесть откуда низверглись две тысячи огненных струй. Спускаясь все ниже,
они бледнели, расплывались и наконец превратились в мощные выхлопы
незнакомых желтых стратопланов.
Внизу лежал Сиэтл. Его широкие улицы были еще совсем малолюдны. Из
печных труб поднимались редкие кудрявые дымки. Множество изумленных глаз
устремились в небо, множество спящих заворочались в своих постелях, когда
воздушная армада с ревом пронеслась над Паджет Саунд и обрушилась на город.
Стремительный бросок - и рев перешел в пронзительный вой. Желтая свора
промчалась над самыми крышами домов. На нижних поверхностях обрубленных
крыльев уже можно было разглядеть эмблемы в виде пламенеющих солнц. От
стройных, удлиненных корпусов стали парами отделяться какие-то черные
зловещие предметы. Несколько мгновений, показавшихся вечностью, они
беззвучно падали вниз. И сразу же дома превратились в бешено крутящиеся
вихри пламени, дыма, обломков дерева и кирпича.
Шесть ужасных минут Сиэтл содрогался от серии мощных взрывов. Потом
две тысячи желтых смертей, как адские призраки, взмыли в извергнувшую их
стратосферу.
Четыре часа спустя, когда улицы Сиэтла еще сверкали от осколков битого
стекла, а уцелевшие жители еще стонали среди развалин, атака повториласк На
этот раз пострадал Ванкувер. Пике, шестиминутный ад - и снова ввысь.
Медленно, словно неохотно, густеющие струи реактивных выхлопов растворялись
в верхних слоях атмосферы. А внизу лежали изрытые улицы, обращенные в руины
деловые кварталы, разрушенные жилые дома, вокруг которых бродили враз
постаревшие мужчины, рыдающие женщины, плачущие дети; многие были ранены.
То здесь, то там слышался неумолчный крик, будто чья-то навеки проклятая
душа претерпевала все муки ада. То здесь, то там звучал короткий отклик,
приносивший покой и облегчение тем, кто в них так нуждался. Маленькая
свинцовая пилюля служила долгожданным лекарством для смертельно
искалеченных.
Вечером того же дня, во время сходной и столь же эффективной атаки на
Сан-Франциско, правительство Соединенных Штатов официально опознало
агрессоров. Для опознания могло бы вполне хватить эмблем на их машинах, но
весть, которую они несли, была слишком невероятна, чтобы поверить. К тому
же власти еще не забыли те дни, когда считалось выгодным наносить удар под
флагом любой страны, кроме своей собственной.
И все же догадка оказалась верной. Имя врага - Азиатское Сообщество, с
которым у Соединенных Штатов были, казалось бы, самые что ни на есть
дружеские отношения.
Отчаянная радиограмма с Филиппин подтвердила истину. Манила
капитулировала. Боевые корабли Сообщества, его самолеты и сухопутные войска
наводнили весь архипелаг. Филиппинская армия больше не существовала, а
Тихоокеанский флот Соединенных Штатов, который проводил маневры в тех
краях, подвергся нападению, как только поспешил на помощь созникам.
Америка схватилась за оружие, а ее лидеры собрались на совещание,
чтобы обсудить новую, так внезапно вставшую перед ними проблему. Богатые
прожигатели жизни пытались увильнуть от призыва. Сектанты, исповедующие
конец света, удалились в горы и там ожидали пришествия архангела Гавриила,
который одарит их всех нимбами. Остальные, широкие. массы, готовящиеся
принести себя в жертву, боязливо перешептывались, задавая друг другу
вопросы:
- Почему они не используют атомные бомбы? Потому что их нет, или они
просто опасаются, что у нас их больше?
Но дело было даже не в атомных бомбах. Вне всяких сомнений, жестокое,
ничем не мотивированное нападение было спровоцировано витонами. Как же им
удалось так распалить и науськать Азиатское Сообщество, обычно пребывающее
в полудремотном состоянии?
Ответ на этот вопрос дал пилот-фанатик, сбитый во время безумного
одиночного налета на Денвер.
- Пришло время, когда наш народ должен получить свое законное
наследство, - заявил он. - На нашей стороне невидимые силы. Они помогают
нам, направляя к божественно предопределенному уделу. Настал судный день, и
кротким предстоит унаследовать землю.
Разве наши святые, узрев эти маленькие солнца, не распознали в них
духов наших славных предков? - вопрошал он с уверенностью человека, не
сомневающегося в ответе. - Разве солнце - не наш древний символ? Разве мы
не дети солнца, которым после смерти суждено самим превратиться в маленькие
солнца? Что есть смерть, как не обычный переход из царства бренной плоти в
небесное царство сияющего духа, где нас вместе с нашими досточтимыми отцами
и благородными отцами наших отцов ждет великая слава?
Путь Азии отмечен свыше, - с безумным видом выкрикивал фанатик, -
путь, что благоухает райскими цветами прошлого и порос недостойными
плевелами настоящего. Убейте же меня, убейте, чтобы я смог по праву занять
свое место в ряду предков, ибо только они одни могут благословить мое
нечистое тело!
Вот такой мистический вздор нес пилот-азиат. Весь его континент
воспламенился этой бредовой мечтой, коварно взращенной и тонко привитой
умам людей невидимыми силами, завладевшими Землей задолго до правления
династии Мин, силами, которые досконально изучили людей-коров и знали,
когда и где дергать их набухшее вымя. Столь блестящая идея - выдать себя за
духа предков - делала честь дьявольской изобретательности витонов.
Пока западное полушарие срочно мобилизовывало все силы, преодолевая
постоянные и необъяснимые препятствия, а восточное развертывало священную
войну, лучшие умы Запада неистово бились над тем, как бы опровергнуть
безумную идею, навязанную азиатскому миру, и донести до него ужасную
истину.
Но тщетно! Разве не западные ученые впервые обнаружили маленькие
солнца? Как же они могут теперь оспаривать их существование? Так вперед, к
победе!
Охваченные духовной горячкой орды азиатов кипели и бурлили, выйдя из
своего обычного миролюбивого состояния. Глаза сверкали, но не мудростью, а
неведением, души следовали "божественному промыслу". Лос-Анджепес был
опален низвергшимся с небес огненным вихрем. Первый же вражеский
пилот-одиночна, добравшийся до Чикаго, взорвал небоскреб, перемолов тысячу
тел со сталью и бетоном, пока робот-перехватчик успел сбить его на лету.
До 20 августа ни одна из сторон так и не прибегла ни к атомным бомбам,
ни к отравляющим газам, ни к биологическому оружию. Каждая опасалась
возмездия, и это было самой эффективной защитой. Война, хоть и кровавая,
пока оставалась "странной войной".
Тем не менее, азиатские войска целиком захватили Калифорнию и южную
половину Орегона. Первого сентября воздушные и подводные суда сократили
рейды через Тихий океан, чтобы уменьшить все растущие потери. Довольствуясь
укреплением и обороной огромного плацдарма, завоеванного на американском
континенте, Азиатское сообщество развернуло наступление в противоположном
направлении.
Его победоносные войска хлынули на восток. В них влились обезумевшие
армии Вьетнама, Малайзии, Сиама. Двухсоттонные танки на широченных
гусеницах с грохотом карабкались на горные перевалы, а когда застревали,
толпы народа толкали их вперед. Механические кроты прогрызали широкие
просеки в непроходимых джунглях, бульдозеры собирали отходы и сгребали в
кучи, а огнеметы - сжигали. Небо так и кишело стратопланами. Азиаты
побеждали числом. В их распоряжении было надежное оружие, достунное
каждому, - собственная плодовитость.
Чудовищное скопление людей и машин наводнило Индию. Ее население,
испокон веков исноведавшее мистицизм и к тому же воодушевленное витонами,
встретило завоевателей с распростертыми объятиями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
ожидать. Журналисты считают, что правда существует только для того, чтобы
ее насиловать. А факты они уважают только тогда, когда это им выгодно. В
остальных случаях гораздо умнее пичкать читателей всяким вздором. Это
поднимает журналиста в собственных глазах и дает ему ощущение превосходства
над нами, дураками.
- Увидь они все воочию, превосходства бы у них сильно поубавилось.
- Да нет, навряд ли. - Юргенс на мгновение задумался, потом сказал: -
Не хотелось бы впадать в мелодраму, но, будьте добры, скажите, нет ли
сейчас поблизости витонов?
- Ни одного, - успокоил его Ррэхем, бросив в - окно взгляд широко
раскрытых сверкающих глаз. - Несколько парят вдали, над крышами домов, еще
два висят высоко в воздухе над дорогой, а здесь их нет.
- Ну и слава Богу, - лицо ученого прояснилось. Он провел пятерней по
длинным седым волосам и едва заметно улыбнулся, увидев, что Воль тоже
вздохнул с облегчением. - Меня интересует, что нам делать дальше. Теперь
мир узнал самое худшее - и что же он намерен предпринять, да и что он
сможет предпринять?
- Мир должен не только узнать самое худшее, но и осознать его как
суровую и непреложную истину, - убежденно проговорил Грэхем. -
Правительство включило в свой стратегический план практически все крупные
химические компании. Первый шаг - выбросить на рынок массу дешевых
препаратов, входящих в формулу Бьернсена, чтобы весь народ смог сам увидеть
витонов.
- Ну и что это нам дает?
- Это дает большой шаг к неизбежному обнародованию всех фактов. Нужно,
чтобы в грядущей схватке мы могли опереться на единодушное общественное
мнение. Я не имею в виду только нашу страну. Оно должно быть единодушным во
всемирном масштабе. Всем нашим вечно грызущимся группировкам -
политическим, религиозным и всяким прочим - придется прекратить раздоры
перед лицом нависшей опасности и, объединившись, помочь нам в борьбе, чтобы
раз и навсегда покончить с врагом.
- Наверное, вы правы, - неуверенно заметил Юргенс, - вот только...
Но Грэхем продолжал:
- Еще необходимо собрать как можно больше информации о витонах. Ведь
то, что мы знаем о них сегодня, - сущая малость. Нам нужно гораздо больше
сведений, а их могут предоставить только тысячи, может быть, даже миллионы
наблюдателей. Мы должны как можно скорее уравновесить колоссальное
преимущество, которое имеют витоны, уже много веков назад постигшие
человеческую природу, и так же досконально выведать о них все возможное.
Познай своего врага! Бесполезно готовить заговоры и сопротивляться, пока мы
не знаем точно, кто нам противостоит.
- Вполне разумно, - согласился Юргенс. - Я не вижу для человечества
никакого выхода, пока оно не сбросит это бремя. Только сознаете ли вы, что
такое сопротивление?
- Что же это по-вашему? - поинтересовался Грэхем.
- Гражданская война! - Психолог даже взмахнул рукой, стремясь
подчеркнуть серьезность своего заявления. - Чтобы получить шанс нанести
витонам хотя бы один удар, вам придется сначала завоевать и подчинить
полмира. Человечество разделится на две враждующие половины - уж об этом
они позаботятся. И ту половину, которая окажется под витонским влиянием,
другой половине придется одолеть, возможно, даже истребить, и не просто до
последнего воина, но даже до последней женщины, до последнего ребенка!
- Неужели все они дадут себя провести? - вставил Воль.
- До тех пор, пока люди думают железами, желудками, бумажниками -
всем, кроме мозгов, провести их - проще простого, - зло бросил Юргенс. -
Они попадаются на каждый ловкий, настойчивый, возбуждающий пропагандистский
трюк и всякий раз оказываются в дураках. Возьмите хотя бы япошек. В конце
позапрошлого века мы называли их цивилизованным, поэтичным народом и
продавали им лом черных металлов и станки. Через десяток лет мы звали их
грязным желтобрюхим сбродом. В 1980-м мы снова обожали их, лобызали и
называли единственными демократами во всей Азии. А к концу века они опять
превратились в исчадий ада. Такая же история с русскими: их поносили,
расхваливали, опять поносили, снова расхваливали - и все в зависимости от
того, к чему призывали народ: поносить или расхваливать Любой ловкий
обманщик может взбудоражить массы и убедить их влюбить одних и ненавидеть
других, смотря что его в данный момент устраивает. И если заурядный
мошенник способен разделять и властвовать, что же тогда говорить о витонах!
- Он повернулся к Грэхему. - Помяните мои слова, молодой человек: первым и
самым трудно одолимым препятствием станут миллионы истеричных дуралеев,
наших же собратьев.
- Боюсь, что вы правы, - неохотно признал Грэхем.
Юргенс действительно оказался прав, еще как прав. Через семь дней
формула Бьернсена поступила на рынок, причем в огромных количествах. А на
восьмой день рано утром последовал первый удар. Он грянул с такой
разрушительной силой, что человечество было парализовано, как при
психической атаке.
На лазурное небо, обрызганное розоватым светом утреннего солнца,
невесть откуда низверглись две тысячи огненных струй. Спускаясь все ниже,
они бледнели, расплывались и наконец превратились в мощные выхлопы
незнакомых желтых стратопланов.
Внизу лежал Сиэтл. Его широкие улицы были еще совсем малолюдны. Из
печных труб поднимались редкие кудрявые дымки. Множество изумленных глаз
устремились в небо, множество спящих заворочались в своих постелях, когда
воздушная армада с ревом пронеслась над Паджет Саунд и обрушилась на город.
Стремительный бросок - и рев перешел в пронзительный вой. Желтая свора
промчалась над самыми крышами домов. На нижних поверхностях обрубленных
крыльев уже можно было разглядеть эмблемы в виде пламенеющих солнц. От
стройных, удлиненных корпусов стали парами отделяться какие-то черные
зловещие предметы. Несколько мгновений, показавшихся вечностью, они
беззвучно падали вниз. И сразу же дома превратились в бешено крутящиеся
вихри пламени, дыма, обломков дерева и кирпича.
Шесть ужасных минут Сиэтл содрогался от серии мощных взрывов. Потом
две тысячи желтых смертей, как адские призраки, взмыли в извергнувшую их
стратосферу.
Четыре часа спустя, когда улицы Сиэтла еще сверкали от осколков битого
стекла, а уцелевшие жители еще стонали среди развалин, атака повториласк На
этот раз пострадал Ванкувер. Пике, шестиминутный ад - и снова ввысь.
Медленно, словно неохотно, густеющие струи реактивных выхлопов растворялись
в верхних слоях атмосферы. А внизу лежали изрытые улицы, обращенные в руины
деловые кварталы, разрушенные жилые дома, вокруг которых бродили враз
постаревшие мужчины, рыдающие женщины, плачущие дети; многие были ранены.
То здесь, то там слышался неумолчный крик, будто чья-то навеки проклятая
душа претерпевала все муки ада. То здесь, то там звучал короткий отклик,
приносивший покой и облегчение тем, кто в них так нуждался. Маленькая
свинцовая пилюля служила долгожданным лекарством для смертельно
искалеченных.
Вечером того же дня, во время сходной и столь же эффективной атаки на
Сан-Франциско, правительство Соединенных Штатов официально опознало
агрессоров. Для опознания могло бы вполне хватить эмблем на их машинах, но
весть, которую они несли, была слишком невероятна, чтобы поверить. К тому
же власти еще не забыли те дни, когда считалось выгодным наносить удар под
флагом любой страны, кроме своей собственной.
И все же догадка оказалась верной. Имя врага - Азиатское Сообщество, с
которым у Соединенных Штатов были, казалось бы, самые что ни на есть
дружеские отношения.
Отчаянная радиограмма с Филиппин подтвердила истину. Манила
капитулировала. Боевые корабли Сообщества, его самолеты и сухопутные войска
наводнили весь архипелаг. Филиппинская армия больше не существовала, а
Тихоокеанский флот Соединенных Штатов, который проводил маневры в тех
краях, подвергся нападению, как только поспешил на помощь созникам.
Америка схватилась за оружие, а ее лидеры собрались на совещание,
чтобы обсудить новую, так внезапно вставшую перед ними проблему. Богатые
прожигатели жизни пытались увильнуть от призыва. Сектанты, исповедующие
конец света, удалились в горы и там ожидали пришествия архангела Гавриила,
который одарит их всех нимбами. Остальные, широкие. массы, готовящиеся
принести себя в жертву, боязливо перешептывались, задавая друг другу
вопросы:
- Почему они не используют атомные бомбы? Потому что их нет, или они
просто опасаются, что у нас их больше?
Но дело было даже не в атомных бомбах. Вне всяких сомнений, жестокое,
ничем не мотивированное нападение было спровоцировано витонами. Как же им
удалось так распалить и науськать Азиатское Сообщество, обычно пребывающее
в полудремотном состоянии?
Ответ на этот вопрос дал пилот-фанатик, сбитый во время безумного
одиночного налета на Денвер.
- Пришло время, когда наш народ должен получить свое законное
наследство, - заявил он. - На нашей стороне невидимые силы. Они помогают
нам, направляя к божественно предопределенному уделу. Настал судный день, и
кротким предстоит унаследовать землю.
Разве наши святые, узрев эти маленькие солнца, не распознали в них
духов наших славных предков? - вопрошал он с уверенностью человека, не
сомневающегося в ответе. - Разве солнце - не наш древний символ? Разве мы
не дети солнца, которым после смерти суждено самим превратиться в маленькие
солнца? Что есть смерть, как не обычный переход из царства бренной плоти в
небесное царство сияющего духа, где нас вместе с нашими досточтимыми отцами
и благородными отцами наших отцов ждет великая слава?
Путь Азии отмечен свыше, - с безумным видом выкрикивал фанатик, -
путь, что благоухает райскими цветами прошлого и порос недостойными
плевелами настоящего. Убейте же меня, убейте, чтобы я смог по праву занять
свое место в ряду предков, ибо только они одни могут благословить мое
нечистое тело!
Вот такой мистический вздор нес пилот-азиат. Весь его континент
воспламенился этой бредовой мечтой, коварно взращенной и тонко привитой
умам людей невидимыми силами, завладевшими Землей задолго до правления
династии Мин, силами, которые досконально изучили людей-коров и знали,
когда и где дергать их набухшее вымя. Столь блестящая идея - выдать себя за
духа предков - делала честь дьявольской изобретательности витонов.
Пока западное полушарие срочно мобилизовывало все силы, преодолевая
постоянные и необъяснимые препятствия, а восточное развертывало священную
войну, лучшие умы Запада неистово бились над тем, как бы опровергнуть
безумную идею, навязанную азиатскому миру, и донести до него ужасную
истину.
Но тщетно! Разве не западные ученые впервые обнаружили маленькие
солнца? Как же они могут теперь оспаривать их существование? Так вперед, к
победе!
Охваченные духовной горячкой орды азиатов кипели и бурлили, выйдя из
своего обычного миролюбивого состояния. Глаза сверкали, но не мудростью, а
неведением, души следовали "божественному промыслу". Лос-Анджепес был
опален низвергшимся с небес огненным вихрем. Первый же вражеский
пилот-одиночна, добравшийся до Чикаго, взорвал небоскреб, перемолов тысячу
тел со сталью и бетоном, пока робот-перехватчик успел сбить его на лету.
До 20 августа ни одна из сторон так и не прибегла ни к атомным бомбам,
ни к отравляющим газам, ни к биологическому оружию. Каждая опасалась
возмездия, и это было самой эффективной защитой. Война, хоть и кровавая,
пока оставалась "странной войной".
Тем не менее, азиатские войска целиком захватили Калифорнию и южную
половину Орегона. Первого сентября воздушные и подводные суда сократили
рейды через Тихий океан, чтобы уменьшить все растущие потери. Довольствуясь
укреплением и обороной огромного плацдарма, завоеванного на американском
континенте, Азиатское сообщество развернуло наступление в противоположном
направлении.
Его победоносные войска хлынули на восток. В них влились обезумевшие
армии Вьетнама, Малайзии, Сиама. Двухсоттонные танки на широченных
гусеницах с грохотом карабкались на горные перевалы, а когда застревали,
толпы народа толкали их вперед. Механические кроты прогрызали широкие
просеки в непроходимых джунглях, бульдозеры собирали отходы и сгребали в
кучи, а огнеметы - сжигали. Небо так и кишело стратопланами. Азиаты
побеждали числом. В их распоряжении было надежное оружие, достунное
каждому, - собственная плодовитость.
Чудовищное скопление людей и машин наводнило Индию. Ее население,
испокон веков исноведавшее мистицизм и к тому же воодушевленное витонами,
встретило завоевателей с распростертыми объятиями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32