Послушай, ты не мог бы уделить несколько минут?
– Чуть позже, если ты позволишь, – ответил Денисов, стараясь казаться галантным.
– Здравствуйте, Андрей, – наконец обозначил себя журналист.
– Добрый вечер еще раз.
Без комментариев понятно, для кого Софочка просила уделить время. Их стремление к личным контактам вполне удовлетворялось в рабочее время, и за его пределами они практически не пересекались.
– Когда? – настойчиво, как она умеет это делать, спросила Софочка.
Что-то он сегодня нарасхват. Хотя и кстати.
Судя по звукам, грузовики уже вывозили контейнеры. Хотелось верить, что Зимин подсуетился и правильно организовал график движения.
– Ну, если вы на машине, то не откажусь прокатиться с вами в какой-нибудь кабачок. Я правильно угадал вашу мысль?
– Ты нас приглашаешь?
– Со-офья! – укоризненно проговорил Денисов.
Она быстро оглянулась на Маркуса.
– Ну что вы! – быстро подхватил тот. – Наоборот, мы будем рады, если вы окажете нам такую честь. И мы действительно на машине.
Вон оно уже как! «Мы» стоит у них уже в полный рост. Однако.
– Тогда пошли. Только, если можно, подальше отсюда. А то, боюсь, у нас могут появиться еще несколько собеседников.
Выходя, он оглянулся в сторону Квеллера. Кадровик топтался рядом, не решаясь, видно, прервать разговор. Теперь Денисов узнал того, с кем говорил первый зам, увидев его несколько в ином ракурсе. Начальник группы поиска, тех, кого называют первопроходцами. Отчаянные ребята, если не сказать головорезы. И как только командует ими этот субтильный, почти миниатюрный мужичок, одному богу известно. Бывший герой, выше его на полторы головы, не смел вмешаться в его беседу, только лишь пожирал глазами с приличествующего расстояния, вытянувшись по стойке «смирно». А молодчина Мухин, что решил пригласить сюда первого зама. С его присутствием все происходящее приобрело совсем иной вид и статус.
Машина, за руль которой сел Маркус, судя по крохотному стикеру в верхнем углу лобового стекла, принадлежала редакции. Эта нашлепка давала некоторые, пусть и небольшие, преимущества на дороге и в общении с дорожной полицией. По закону владелец транспортного средства, оснащенный таким знаком, в некоторых случаях мог проигнорировать требования дорожных знаков и правил, взамен априори соглашаясь с обвинением или штрафом, которые ему вчиняют. Для вечно спешащих криминальных репортеров штука незаменимая. Как поговаривают, дорожное ведомство здорово на этом наживается, имея чуть ли не план по регистрации «разрешенных нарушений». Наверняка издательства тоже не внакладе, ведь приняли же они на себя такие обязательства, и даже больше того – протолкнули закон, прикрывшись необходимостью общественной значимости по оперативному и объективному донесению информации до сограждан.
Три сиденья спереди позволили обойтись без дискриминации, хотя Денисов с удовольствием проехался бы в одиночестве сзади. Что-то он устал. Хотя с еще большим удовольствием оказался бы у себя дома. Вообще-то, по правилам, у него сейчас должен быть краткосрочный отпуск, как оно всегда и бывает после командировки. Или почти всегда, но какая разница. Всегда, почти – слова все это. Положено – отдай и не греши. Он же тут мечется, неизвестно что изображая из себя. Не то благородный спаситель, не то нечистоплотный интриган. Сразу и не разберешь.
– А ты тут, смотрю, развернул бурную деятельность, – начала светский разговор Софочка.
– Работаю, – ушел он от объяснений. – Тебя-то каким ветром сюда занесло? Что-то не замечал в тебе любви к ристалищам. Или вкусы меняются?
– Все в жизни меняется. Ты, помнится, тоже никогда не имел дел с устроителями тотализаторов, а сегодня вон с каким тузом общался. И как, удачно? Или секрет?
Так, началось. А чего он ждал? Чужому языку молоть не запретишь.
– Погоди-ка, это кого ты имеешь в виду?
– Ой, только не надо, хорошо? Не хочешь говорить, не надо. Я не по этой части, ты же знаешь.
Было заметно, что Маркус прислушивается к их перебранке.
– Нет, я серьезно. Ты о ком сейчас говоришь?
– Правда? Ну Вильямс. Его еще Бородавкой кличут, – явила она неожиданно глубокие познания в весьма специфической области. – Стивен Бородавка. Неужто не слыхал?
– Нет, что-то такое, кажется, было, но лично – увы. А это который? Постой, это не тот, что с кадровиком подходил?
– Конечно. Да, удивил ты меня. А мне показалось... Ну что ж, значит, показалось, – самокритично заключила она. – И что ты дальше намерен с ним делать?
– С кем? С Бородавкой?
– Ну с бойцом твоим, с Пакитом.
Денисов покосился на профиль Маркуса. Тот сосредоточенно смотрел на дорогу. Они подъезжали к воротам порта.
– Послушай, у меня такое впечатление, что ты у меня интервью берешь, – не удержался он от едкой реплики. – Может, сразу и на диктофон пишешь, а?
– Денисов, не болтай глупостей, тебе не идет. В отличие от тебя я уже в отпуске и не собираюсь портить себе отдых. Кстати, если ты не в курсе, Управа начала новую программу по организации семейного отдыха для сотрудников. Есть очень хорошие предложения. Приличные отели, пляж, яхты напрокат. Не хочешь?
Она говорила, обращаясь к нему, но Денисову показалось, что ее слова адресованы соседу слева. Видно, не все так безоблачно в датском королевстве.
Перед воротами Маркус стал притормаживать и вскоре остановился, осветив фарами задний капот какой-то легковушки. Между ними и постом оказалось три машины. Большегрузов с контейнерами видно не было. Хотелось верить, что они успели покинуть территорию порта.
Если при въезде охрана осматривала легковушки, суя нос в каждый салон, то на выезде разве что мельком. Во всяком случае Денисов не помнил, чтобы охранники становились по обе стороны от машины и светили внутрь мощными ручными фонарями, да еще и дверцы заставляли открывать. Но с передними легковушками именно это и проделывали, что не могло не вызвать задержки. Скоро здесь будет настоящий, стопроцентный затор.
Софочка это тоже заметила и спросила:
– Что происходит?
Денисову показалось, что он угадывает волнение в ее голосе.
Повинуясь жесту сержанта, их машина продвинулась вперед, заняв место предыдущей. Денисов зажмурился, когда ему в лицо ударил яркий луч.
– Документы попрошу, – зло сказал сержант. Чего это он? Обычно здешние парни если и не излучают любезность, то уж в хамстве точно не замечены.
Он продемонстрировал «вратарю» свои «корочки». Тот пошарил по нему лучом и неожиданно велел выйти наружу.
– С какой стати? – неприятно удивился он. Сколько лет он имеет дело с космопортом, а подобное с ним случается впервые.
– Прошу вас выйти! – ожесточенно проговорил сержант, поудобнее перехватывая фонарь, взяв его на манер дубинки.
Наверное, это проделки начпорта. Отыгрывается, сукин сын. Ну-ну.
– Лучше не спорь, Андрей, – тихо проговорила ему в затылок Софочка. – Что-то мне его лицо не нравится.
Это уж точно. Рожа у сержанта выглядела каменной и злой. И еще решительной. С таким выражением только в штыковую ходить, а не на воротах стоять, где важные люди по сто раз на дню проезжают.
– Ладно, – не стал упираться Денисов и открыл дверцу. – Ваша фамилия и личный номер?
– Прошу пройти вон туда, – сержант рукой показал на кирпичную коробку поста, в которой тепло светились окошки.
– Это еще зачем? – уже всерьез начал злиться Денисов.
– И ваши попутчики тоже.
– Я требую объяснений. Фамилия!
– Не надо, Андрей, мы идем.
– Да-да, – вторил ей Маркус. Ну, этот-то только рад подобному приключению. Распишет потом во всех красках, как охрана обыскивала пресловутого Денисова. Обыскивала? Ну это уж хрен им!
– Ладно, – процедил он. Он решил не упорствовать. Все равно охрана настоит на своем. – Пошли. Я надеюсь, что уже через две минуты услышу извинения. И не только от тебя.
– Я исполняю приказ, – сказал сержант. Теперь можно было догадаться, что ему и самому несколько не по себе, оттого и злится. Наверняка ему уже наговорили много чего, а уж сколько ему еще предстоит выслушать!
Впрочем, с некоторых пор Денисов перестал без разбору жалеть людей, и не сказать, что это случилось вчера. Имел бы этот парень мозги получше, так не пошел бы на эту службу. Каждый сам выбирает свою судьбу. Хотя, если мерить на деньги, то в порту и охране платили неплохо плюс соцпакет, форменная одежда и что-то еще, называемое властью. Некоторые просто упиваются своей причастностью к ней.
– Может быть, вы, лейтенант, мне объясните, что происходит? – спросил он, входя в помещение караулки, несмотря на запреты прокуренное и напичканное всякими экранами и пультами, словно тут не сторожевой пост, а чуть ли не центр по управлению космическими полетами. Впрочем, центр занимает целое здание в шесть этажей, три из которых под землей, плюс несколько вспомогательных строений.
Офицер отвернулся от экрана, и Денисов увидел на нем свое изображение. Все интереснее и интереснее.
Хлопнув глазами, лейтенант – года двадцать два, не больше – узнал вошедшего и вскочил. Видно, не ожидал увидеть. Режим поиска – это одно, а его результативное воплощение – другое, потому что происходит далеко не всегда, настолько не всегда, что многие положительного результата уже и не ждут.
Однако, похоже, Денисов недооценил молодого офицера. Или переоценил. Это смотря с какой точки зрения рассматривать не утратившего романтических настроений военного, еще не успевшего закоснеть и отупеть и потому готового с места в карьер воевать не на жизнь, а насмерть.
– Господин Денисов, прошу вас пройти процедуру личной идентификации, – задиристо, но уже баском приказал он, показывая на рамку справа от входной двери.
– Вам недостаточно моих документов и портретного соответствия?
– Прошу вас! – порозовел лейтенант.
Полное ощущение, что сейчас мальчик схватится за кобуру и начнет палить без разбора.
– Хорошо. Но после этого я потребую исчерпывающих объяснений.
Неизвестно, как бы дальше развивались события и кто бы каких колкостей еще наговорил, если бы не Софочка. Ах умница! Недаром он берет ее в свою команду который год.
– Правильно, господин лейтенант. Так ему и надо. И прикажите ему снять штаны. У него на заднице должен быть большой шрам. Я бы даже сказала огромный.
Лейтенантик, узрев наконец женщину, порозовел еще больше.
Денисов прошел в раствор рамки и остановился.
– Ну?
Лейтенант подскочил к экранчику и несколько секунд сличал полученные данные с эталонными. Да чего там смотреть, если аппаратура сама подводит итог, вынося заключение – есть отклонения от заявленного образца или нет.
Только, видать, учителя у недавнего курсанта были те еще, затачивали будущего служаку поострее, чем иной клинок. Так просто его не сбить: инструкции помнит назубок и права свои знает.
– Эти господа с вами? – спросил он, отворачиваясь от экрана.
– Мы едем вместе. А что такое?
– Я вынужден попросить их пройти эту же процедуру.
– Вот даже как? – Денисов сразу вспомнил недавнюю реплику Софочки и, конечно же, назойливость Маркуса. – Только прошу учесть, сэр, что я сел к ним в машину всего несколько минут назад. И, если позволите... – он понизил голос почти до шепота, но шепота такого, что его было слышно по всей караулке. Сержант вытянул шею. В глазах юного лейтенанта зажегся огонек интереса. – ...по поводу идентификации. Я об этой женщине. У нее... – пальцами правой руки, словно осторожно подгребая что-то, подозвал лейтенанта. Тот доверчиво подался к нему. – У нее должно быть два шрама. И, боюсь, оба замаскированы. Волосами. Это необходимо проверить и обязательно зафиксировать. А у того господина, он, кстати, журналист, – Денисов уже едва сдерживался, вместо члена перо. Гу... – Он задохнулся. – Гу... Гусиное! Или даже золотое. И с него чернила капают. Не испачкайтесь!
Такого хохота эта караулка не знала, должно быть, со времени постройки. Ржали все, кроме лейтенантика. Денисов вытирал слезы; Софочка хохотала, откидывая назад голову и показывая соблазнительное горло, плавно переходящее в полуоткрытую грудь; Маркус заливался хихом, держась за дверной косяк и сползая по нему: призовым жеребцом в период гона гавкал сержант; еще какой-то тип в форме упал лицом на стол и всхлипывал, вздрагивая плечами.
Не смешно было только осрамившемуся офицеру, пунцовому, как только что отлупцованная задница.
Выполненная чуть позже процедура аппаратной идентификации двух персон больше походила на фарс, чем на серьезную акцию. Каждый из троих задержанных по очереди отпускал реплики, отчего все, кроме несчастного лейтенанта, просто скисали, теряя способность видеть, стоять, говорить и даже просто дышать.
Веселье, как ни странно, прервал Мухин.
– Ты чего застрял? – спросил он, не потрудившись на приветствие.
– Нас тут проверяют. На посту. Мы это или не мы, – все еще веселясь, ответил Денисов.
– Кого это нас?
– Ведущего психолога экипажа, – чуть преувеличил должность Денисов, – известного журналиста господина Маркуса и меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50