– Я хочу есть!
– Сейчас, сейчас, – почему-то обрадовался этому желанию своей новой знакомой Владимир. – Что-нибудь придумаем. Ах, да, – вспомнил он, – тебе нужна амброзия. Здесь она должна где-то расти. – Он посмотрел вокруг. – Да вот же она! – обрадовался он, увидев знакомое дерево. Быстро вытащил нож и глиняную, захваченную специально для этого чашу, сделал на коре надрезы и стал кормить свою невольную добычу. Пока девушка ела, он стащил куртку, затем снял рубашку и ножом отрезал рукава. Получилось нечто вроде туники. Идти рядом с обнажённой женщиной и быть самому одетым ему показалось неловко.
– Как тебя зовут? – поинтересовался он, протягивая ей свою рубашку. Та критически осмотрела её со всех сторон, слегка усмехнулась, но без возражений одела.
– Ирина, – к величайшему удивлению Владимира назвала она чисто земное имя. – Куда ты идёшь? – повторила она свой вопрос.
– К своему племени.
– Вот как! Я сразу же догадалась, что ты настоящий лапиф, а не дикий фавн. Это хорошо, что я досталась тебе, а не тому грязному фавну. Теперь я буду жить в настоящем доме, а не ночевать в кустах. Фавны, – добавила она, – жестокие и больно бьют женщин… Ты не будешь меня бить?
– Ты что? Как можно? Бить женщину? Это не в моих правилах.
– Я это вижу. У тебя лицо доброе и ты сильный. Ещё находясь в коконе, я видела, как к моему дереву приходил рыжий фавн, и молила Кибелу, чтобы его проглотил Пифон. Когда подошёл ты, я обрадовалась. Ты мне сразу понравился.
– Разве ты могла что-то видеть из кокона?
– Конечно! Разве ты об этом ничего не знаешь? Дней за десять до рождения я все вижу и слышу. Когда ты подошёл к дереву и сел возле него, я стала молить Великую Мать, чтобы она скорее раскрыла кокон. Она услышала меня, иначе кокон раскрылся бы только к вечеру, когда взойдёт ночное жёлтое светило. Хорошо, что ты дождался и не ушёл. – Она прикоснулась губами к обнажённому плечу Владимира. – У тебя много жён? – внезапно спросила она, пряча от него свой взгляд, смотря куда-то в сторону. Владимир вспомнил оставшихся в долине женщин и ответил утвердительно. Ирина помолчала минуту, потом тихо сказала:
– Я это поняла сразу. Ты – великий воин! Я хочу, чтобы ты любил меня… – она обняла его руками за шею и тихо спросила: – Что ты ждёшь?
Он почувствовал, как её тело прижимается к нему.
– Не сейчас, – хрипло сказал он, мягко отстраняя девушку. – Нам надо уйти отсюда подальше, так как вот-вот вернётся твой жених и приведёт приятелей. Мне бы не хотелось с ними встречаться.
– Тогда идём быстрее.
– Подожди минутку. Я сделаю тебе обувь, – он критически посмотрел на голые ступни своей спутницы. – До моего племени идти ещё долго, ты изранишь ноги. Пока сгодится и это.
Он отрезал от своей куртки рукава и, найдя в вещевом мешке иглу с нитками, зашил их концы. Получилось нечто вроде сапог.
– Давай сюда ноги, – сказал он, садясь на землю. – До вечера выдержат, а там сделаю тебе мокасины из шкуры косули. – Он натянул ей на ноги «сапожки» и слегка перетянул верх «голенищ» верёвкой, чтобы не спадали при ходьбе.
К вечеру они добрались до посёлка лапифов на берегу озера. Владимир опасался, что посёлок будет завален гниющими трупами кентавров, но с удовлетворением увидел, что кругом чисто.
Они нашли наиболее сохранившуюся хижину и расположились в ней на ночлег.
Ни до этой ночи, ни после неё Владимир не испытывал такого счастья, какое испытал здесь, в хижине на берегу озера. Кому до него, в своей прошлой жизни, принадлежала эта женщина? Владимир не задавал себе такого вопроса. Он только знал, что она, это лесное чудо, отныне и навсегда принадлежит ему одному, и он готов был сражаться за это право с толпами наглых фавнов и со всеми, кто посягнёт на его достояние. Он целовал её грудь, живот, ноги, испытывая от этих поцелуев непередаваемое словами наслаждение, забывался на какое-то время во сне и, проснувшись, снова жадно тянулся к этому прекрасному, белеющему во тьме ночи телу. Только под утро его сморил сон, и они проспали до самого вечера. Ночью все повторилось сначала. Только на второй день они покинули хижину.
На берегу озера, пользуясь указаниями Ореады, Владимир нашёл чёлн лапифов и пару весел, запрятанных в кустах. Они отплыли от берега метров тридцать, как вдруг в оставленном посёлке послышался шум. Ирина испуганно вскрикнула. К озеру выбежала толпа орущих фавнов. Они заметались по берегу, что-то разыскивая. Вскоре они нашли то, что искали. От берега отделились два чёлна с продолжающими орать и усиленно работать вёслами фавнами.
– Идиоты! – с досадой выругал фавнов Владимир и протянул руку, чтобы взять лук. Однако ничего не нашёл. Он с ужасом вспомнил, что оставил лук в хижине. Упоённый счастьем, он забыл обо всем на свете и лишился единственного оружия, которое могло бы принести ему победу и спасение.
Фавны, заметив, что лодка беглецов остановилась, торжествующе завыли, ещё больше налегли на весла. Владимир отметил, что гребут они крайне неумело. Лодки фавнов виляли из стороны в сторону. Весла поднимали фонтаны брызг, часто цепляясь друг за друга. Появилась надежда. Он снова взял в руки весла, и лодка заскользила по воде. Увидя уходящую добычу, фавны завопили ещё громче и тоже налегли на весла. Расстояние между ними и лодкой Владимира стало сокращаться. Он сжал зубы и старался грести равномерно, постепенно увеличивая скорость. Расстояние немного увеличилось, но потом снова стало уменьшаться. Вскоре фавны приблизились к беглецам метров на пятьдесят, но дальше расстояние не уменьшалось, несмотря на их усилия. Среди гребцов, преследующих лодку, Владимир узнал своего знакомого. Тот постоянно поворачивал голову назад и что-то злобно орал. Что – землянин не мог разобрать.
– Дай! Я буду грести тоже! – попросила Ирина.
– Не надо. Ты только собьёшь меня с ритма. Сиди на носу, не двигайся, так мне будет легче. Сколько до берега?
– Около тысячи шагов, – поняла его вопрос Ирина. – Ты думаешь, что на берегу с ними легче справиться?
– Попробую, если мне удастся одна хитрость. Как только высадимся, спрячься в кустах и действуй по обстоятельствам. Если увидишь, что я бегу к лодке (я постараюсь увести их от того места, где ты затаишься, – пояснил он), то беги тоже как можно быстрее. Десять на одного – это, конечно, многовато. Впрочем… мой друг детства Гомер утверждал, что Одиссей справился с большим количеством женихов… Ведь это твои женихи? Не правда ли? Так вот, он-то справился, но у него был лук… Досада, как я мог его забыть! – Владимир, продолжая усиленно грести, бросил взгляд через плечо к приближающемуся восточному берегу озера и внимательно в него всмотрелся. Берег был высокий. Почти отвесные скалы подступали к самой воде, оставляя узкую прибрежную полоску песка. Это меняло планы. В прошлый раз, в тумане, он не мог разглядеть берег и представлял себе, что он такой же отлогий, как и с западной стороны, где был расположен посёлок лапифов.
До берега оставалось уже метров тридцать. Владимир заметил в одной части скалистой стены небольшую расщелину, по которой, при необходимости, человек мог бы подняться наверх. Он указал на неё Ирине.
– Сможешь забраться?
Ирина внимательно посмотрела туда, куда указывал её спутник, и утвердительно кивнула головой.
– Тогда мы ещё поборемся! – удовлетворённо заключил Владимир, направляя лодку к расщелине. В это время лодки преследователей сблизились и из-за неумелости гребцов столкнулись борт о борт. Это дало беглецам ещё несколько минут драгоценного времени.
Владимир оставил лодку на берегу и, взяв в руки весла, пошёл к скалам. Подъем был труден. Владимир карабкался вверх и, найдя устойчивый выступ, протягивал весло следующей за ним Ирине. Та, ухватившись за него левой рукой и цепляясь за выступы скалы, поднималась дальше. Наконец подъем преодолён.
Фавны тем временем приближались на своих лодках к берегу.
– Эх, почему бы не попробовать? Когда-то я хорошо толкал ядро.
Владимир поднял с земли увесистый, килограмм в десять, булыжник, покачал его на ладони, примериваясь к весу. Ирина поняла его намерение и стала искать камни. К сожалению, их было немного.
– Далеко не отходи, – предупредил Владимир. Он подождал, когда первая лодка ткнётся носом в берег и, сделав небольшой разбег, кинул камень в гущу вставших на ноги и собирающихся покинуть чёлн фавнов и тут же взял второй такой же камень из тех, что нашла Ирина.
Снизу послышались вопль и злобный рёв. Не давая им опомниться, Владимир швырнул в них второй камень, затем третий. Видя такое дело, вторая лодка отклонилась в сторону и подошла к берегу метрах в двадцати к северу. Из первой лодки выскочили четверо, один из них хромал, а один остался лежать в челноке неподвижно. Камень угодил ему в голову, размозжив череп.
Высадившиеся из лодки что-то кричали первым. Те подбежали к ним и стали совещаться. Затем от толпы фавнов отделились двое. Один быстро побежал на юг, второй в противоположную сторону – на север. Остальные, оставаясь на безопасном расстоянии у второй лодки, ждали. Посланные отсутствовали минут десять. Вскоре Владимир увидел, что они бегут назад, крича и размахивая руками. Тотчас от толпы фавнов отделились четверо и побежали к посланным ранее, двое на север и двое на юг.
– Все ясно! Они нашли место для подъёма на скалы и хотят окружить нас. Троих же оставили здесь сторожить. Теперь все зависит от быстроты. Я сейчас спущусь вниз и поговорю с ними по душам. Ты спускайся вслед за мной, но не спеши. Своё весло можешь бросить вниз, оно тебе уже не понадобится. Я думал, что они попытаются подняться вслед за нами. Тогда бы весла пригодились. Впрочем, одно мне и сейчас нужно.
Подождав минут двадцать, Владимир стал быстро спускаться, прыгая с одного выступа на другой. Спуск занял всего несколько секунд, так что фавны, внимание которых отвлекла Ирина, появившаяся на обрыве, заметили его только тогда, когда он, держа в руках весло, бежал к ним. Это было настолько неожиданно, что те на секунду замерли. Тотчас один из них получил страшный удар рукояткой весла и, сложившись пополам, рухнул на песок. Двое других успели отскочить и тоже вооружились вёслами. Владимир схватил двумя руками посредине своё весло и, вращая его, подобно английскому йомену времён войны Алой и Белой Розы, стал наступать на них. Послышался стук ударов дерева о дерево. Фавны быстро сообразили, что, находясь рядом, они теряют преимущество и, отскочив друг от друга, напали на землянина с двух противоположных сторон. Владимир отступил, затем повернулся и побежал. Торжествующе вопя, фавны кинулись за ним. Пробежав метров тридцать, землянин резко повернулся, бросился к фавну, который опередил своего товарища, и нанёс ему удар рукояткой весла в живот. Второй остановился и, видя судьбу своего напарника, опрометью бросился назад. Владимир не стал его преследовать. Путь к лодкам был свободен. Ирина уже успела спуститься. Они подобрали валявшиеся на песке весла, свои и чужие, сложили их в свою лодку и без помех отплыли от берега.
Вскоре они увидели, как с обеих сторон побережья к лодкам бегут фавны. Подбежав ближе, они заметались по берегу, разыскивая пропавшие весла.
– До свидания, джентльмены! – насмешливо крикнул Владимир. – Пишите письма! Не забывайте!
Несмотря на то, что эти слова были произнесены по-русски, до Ирины дошёл их смысл, и она весело рассмеялась, захлопала в ладоши.
– Ну, как я их? – все ещё не придя в себя от возбуждения, не без самодовольства и хвастовства спросил Владимир, переходя на язык лапифов.
– Отлично! – со знанием дела оценила его действия Ирина. – Особенно меня восхитило, когда ты притворился, что бежишь, и затем внезапно напал на преследующих.
– Это не мой приём. Когда-то у меня на родине жил человек по имени Спартак. Это он придумал.
– Он тоже был великим воином?
– Очень! Он сражался за свободу рабов.
– Рабов? Не понимаю! Что такое «раб»?
– Это человек, которого лишили свободы и заставили работать на других, – пояснил Владимир.
Ирина удивлённо посмотрела на него и пожала плечами.
– Как это можно заставить работать? Можно убить врага, но никто его не может заставить работать. И зачем? Не вижу никакого смысли…
– Тебе это трудно понять. Здесь совсем другое. Впрочем, то, о чем я тебе говорю, было далеко отсюда и очень-очень давно…
– Как давно? Но ты же был тогда? Помнишь?
Владимир рассмеялся.
– Меня тогда на свете не было.
– Как же ты об этом знаешь?
– У нас есть книги. Это такие листки, на которые живущие раньше описывают все, что с ними было для тех, кто будет жить потом, после них.
– Странно… Зачем все помнить? Если помнить все, то голова распухнет. Я вот не все помню, что со мной было в прошлой жизни. Меня тогда захватили кентавры.
– Вот как? Расскажи! Это мне интересно!
– Ничего тут интересного нет. Лучше не вспоминать… Впрочем, если ты хочешь…
– Решай сама. Если тебе тягостны воспоминания, то, может быть, не надо…
– Я не знаю, как давно это было, – начала Ирина, – когда живёшь в деревне, время идёт иначе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
– Сейчас, сейчас, – почему-то обрадовался этому желанию своей новой знакомой Владимир. – Что-нибудь придумаем. Ах, да, – вспомнил он, – тебе нужна амброзия. Здесь она должна где-то расти. – Он посмотрел вокруг. – Да вот же она! – обрадовался он, увидев знакомое дерево. Быстро вытащил нож и глиняную, захваченную специально для этого чашу, сделал на коре надрезы и стал кормить свою невольную добычу. Пока девушка ела, он стащил куртку, затем снял рубашку и ножом отрезал рукава. Получилось нечто вроде туники. Идти рядом с обнажённой женщиной и быть самому одетым ему показалось неловко.
– Как тебя зовут? – поинтересовался он, протягивая ей свою рубашку. Та критически осмотрела её со всех сторон, слегка усмехнулась, но без возражений одела.
– Ирина, – к величайшему удивлению Владимира назвала она чисто земное имя. – Куда ты идёшь? – повторила она свой вопрос.
– К своему племени.
– Вот как! Я сразу же догадалась, что ты настоящий лапиф, а не дикий фавн. Это хорошо, что я досталась тебе, а не тому грязному фавну. Теперь я буду жить в настоящем доме, а не ночевать в кустах. Фавны, – добавила она, – жестокие и больно бьют женщин… Ты не будешь меня бить?
– Ты что? Как можно? Бить женщину? Это не в моих правилах.
– Я это вижу. У тебя лицо доброе и ты сильный. Ещё находясь в коконе, я видела, как к моему дереву приходил рыжий фавн, и молила Кибелу, чтобы его проглотил Пифон. Когда подошёл ты, я обрадовалась. Ты мне сразу понравился.
– Разве ты могла что-то видеть из кокона?
– Конечно! Разве ты об этом ничего не знаешь? Дней за десять до рождения я все вижу и слышу. Когда ты подошёл к дереву и сел возле него, я стала молить Великую Мать, чтобы она скорее раскрыла кокон. Она услышала меня, иначе кокон раскрылся бы только к вечеру, когда взойдёт ночное жёлтое светило. Хорошо, что ты дождался и не ушёл. – Она прикоснулась губами к обнажённому плечу Владимира. – У тебя много жён? – внезапно спросила она, пряча от него свой взгляд, смотря куда-то в сторону. Владимир вспомнил оставшихся в долине женщин и ответил утвердительно. Ирина помолчала минуту, потом тихо сказала:
– Я это поняла сразу. Ты – великий воин! Я хочу, чтобы ты любил меня… – она обняла его руками за шею и тихо спросила: – Что ты ждёшь?
Он почувствовал, как её тело прижимается к нему.
– Не сейчас, – хрипло сказал он, мягко отстраняя девушку. – Нам надо уйти отсюда подальше, так как вот-вот вернётся твой жених и приведёт приятелей. Мне бы не хотелось с ними встречаться.
– Тогда идём быстрее.
– Подожди минутку. Я сделаю тебе обувь, – он критически посмотрел на голые ступни своей спутницы. – До моего племени идти ещё долго, ты изранишь ноги. Пока сгодится и это.
Он отрезал от своей куртки рукава и, найдя в вещевом мешке иглу с нитками, зашил их концы. Получилось нечто вроде сапог.
– Давай сюда ноги, – сказал он, садясь на землю. – До вечера выдержат, а там сделаю тебе мокасины из шкуры косули. – Он натянул ей на ноги «сапожки» и слегка перетянул верх «голенищ» верёвкой, чтобы не спадали при ходьбе.
К вечеру они добрались до посёлка лапифов на берегу озера. Владимир опасался, что посёлок будет завален гниющими трупами кентавров, но с удовлетворением увидел, что кругом чисто.
Они нашли наиболее сохранившуюся хижину и расположились в ней на ночлег.
Ни до этой ночи, ни после неё Владимир не испытывал такого счастья, какое испытал здесь, в хижине на берегу озера. Кому до него, в своей прошлой жизни, принадлежала эта женщина? Владимир не задавал себе такого вопроса. Он только знал, что она, это лесное чудо, отныне и навсегда принадлежит ему одному, и он готов был сражаться за это право с толпами наглых фавнов и со всеми, кто посягнёт на его достояние. Он целовал её грудь, живот, ноги, испытывая от этих поцелуев непередаваемое словами наслаждение, забывался на какое-то время во сне и, проснувшись, снова жадно тянулся к этому прекрасному, белеющему во тьме ночи телу. Только под утро его сморил сон, и они проспали до самого вечера. Ночью все повторилось сначала. Только на второй день они покинули хижину.
На берегу озера, пользуясь указаниями Ореады, Владимир нашёл чёлн лапифов и пару весел, запрятанных в кустах. Они отплыли от берега метров тридцать, как вдруг в оставленном посёлке послышался шум. Ирина испуганно вскрикнула. К озеру выбежала толпа орущих фавнов. Они заметались по берегу, что-то разыскивая. Вскоре они нашли то, что искали. От берега отделились два чёлна с продолжающими орать и усиленно работать вёслами фавнами.
– Идиоты! – с досадой выругал фавнов Владимир и протянул руку, чтобы взять лук. Однако ничего не нашёл. Он с ужасом вспомнил, что оставил лук в хижине. Упоённый счастьем, он забыл обо всем на свете и лишился единственного оружия, которое могло бы принести ему победу и спасение.
Фавны, заметив, что лодка беглецов остановилась, торжествующе завыли, ещё больше налегли на весла. Владимир отметил, что гребут они крайне неумело. Лодки фавнов виляли из стороны в сторону. Весла поднимали фонтаны брызг, часто цепляясь друг за друга. Появилась надежда. Он снова взял в руки весла, и лодка заскользила по воде. Увидя уходящую добычу, фавны завопили ещё громче и тоже налегли на весла. Расстояние между ними и лодкой Владимира стало сокращаться. Он сжал зубы и старался грести равномерно, постепенно увеличивая скорость. Расстояние немного увеличилось, но потом снова стало уменьшаться. Вскоре фавны приблизились к беглецам метров на пятьдесят, но дальше расстояние не уменьшалось, несмотря на их усилия. Среди гребцов, преследующих лодку, Владимир узнал своего знакомого. Тот постоянно поворачивал голову назад и что-то злобно орал. Что – землянин не мог разобрать.
– Дай! Я буду грести тоже! – попросила Ирина.
– Не надо. Ты только собьёшь меня с ритма. Сиди на носу, не двигайся, так мне будет легче. Сколько до берега?
– Около тысячи шагов, – поняла его вопрос Ирина. – Ты думаешь, что на берегу с ними легче справиться?
– Попробую, если мне удастся одна хитрость. Как только высадимся, спрячься в кустах и действуй по обстоятельствам. Если увидишь, что я бегу к лодке (я постараюсь увести их от того места, где ты затаишься, – пояснил он), то беги тоже как можно быстрее. Десять на одного – это, конечно, многовато. Впрочем… мой друг детства Гомер утверждал, что Одиссей справился с большим количеством женихов… Ведь это твои женихи? Не правда ли? Так вот, он-то справился, но у него был лук… Досада, как я мог его забыть! – Владимир, продолжая усиленно грести, бросил взгляд через плечо к приближающемуся восточному берегу озера и внимательно в него всмотрелся. Берег был высокий. Почти отвесные скалы подступали к самой воде, оставляя узкую прибрежную полоску песка. Это меняло планы. В прошлый раз, в тумане, он не мог разглядеть берег и представлял себе, что он такой же отлогий, как и с западной стороны, где был расположен посёлок лапифов.
До берега оставалось уже метров тридцать. Владимир заметил в одной части скалистой стены небольшую расщелину, по которой, при необходимости, человек мог бы подняться наверх. Он указал на неё Ирине.
– Сможешь забраться?
Ирина внимательно посмотрела туда, куда указывал её спутник, и утвердительно кивнула головой.
– Тогда мы ещё поборемся! – удовлетворённо заключил Владимир, направляя лодку к расщелине. В это время лодки преследователей сблизились и из-за неумелости гребцов столкнулись борт о борт. Это дало беглецам ещё несколько минут драгоценного времени.
Владимир оставил лодку на берегу и, взяв в руки весла, пошёл к скалам. Подъем был труден. Владимир карабкался вверх и, найдя устойчивый выступ, протягивал весло следующей за ним Ирине. Та, ухватившись за него левой рукой и цепляясь за выступы скалы, поднималась дальше. Наконец подъем преодолён.
Фавны тем временем приближались на своих лодках к берегу.
– Эх, почему бы не попробовать? Когда-то я хорошо толкал ядро.
Владимир поднял с земли увесистый, килограмм в десять, булыжник, покачал его на ладони, примериваясь к весу. Ирина поняла его намерение и стала искать камни. К сожалению, их было немного.
– Далеко не отходи, – предупредил Владимир. Он подождал, когда первая лодка ткнётся носом в берег и, сделав небольшой разбег, кинул камень в гущу вставших на ноги и собирающихся покинуть чёлн фавнов и тут же взял второй такой же камень из тех, что нашла Ирина.
Снизу послышались вопль и злобный рёв. Не давая им опомниться, Владимир швырнул в них второй камень, затем третий. Видя такое дело, вторая лодка отклонилась в сторону и подошла к берегу метрах в двадцати к северу. Из первой лодки выскочили четверо, один из них хромал, а один остался лежать в челноке неподвижно. Камень угодил ему в голову, размозжив череп.
Высадившиеся из лодки что-то кричали первым. Те подбежали к ним и стали совещаться. Затем от толпы фавнов отделились двое. Один быстро побежал на юг, второй в противоположную сторону – на север. Остальные, оставаясь на безопасном расстоянии у второй лодки, ждали. Посланные отсутствовали минут десять. Вскоре Владимир увидел, что они бегут назад, крича и размахивая руками. Тотчас от толпы фавнов отделились четверо и побежали к посланным ранее, двое на север и двое на юг.
– Все ясно! Они нашли место для подъёма на скалы и хотят окружить нас. Троих же оставили здесь сторожить. Теперь все зависит от быстроты. Я сейчас спущусь вниз и поговорю с ними по душам. Ты спускайся вслед за мной, но не спеши. Своё весло можешь бросить вниз, оно тебе уже не понадобится. Я думал, что они попытаются подняться вслед за нами. Тогда бы весла пригодились. Впрочем, одно мне и сейчас нужно.
Подождав минут двадцать, Владимир стал быстро спускаться, прыгая с одного выступа на другой. Спуск занял всего несколько секунд, так что фавны, внимание которых отвлекла Ирина, появившаяся на обрыве, заметили его только тогда, когда он, держа в руках весло, бежал к ним. Это было настолько неожиданно, что те на секунду замерли. Тотчас один из них получил страшный удар рукояткой весла и, сложившись пополам, рухнул на песок. Двое других успели отскочить и тоже вооружились вёслами. Владимир схватил двумя руками посредине своё весло и, вращая его, подобно английскому йомену времён войны Алой и Белой Розы, стал наступать на них. Послышался стук ударов дерева о дерево. Фавны быстро сообразили, что, находясь рядом, они теряют преимущество и, отскочив друг от друга, напали на землянина с двух противоположных сторон. Владимир отступил, затем повернулся и побежал. Торжествующе вопя, фавны кинулись за ним. Пробежав метров тридцать, землянин резко повернулся, бросился к фавну, который опередил своего товарища, и нанёс ему удар рукояткой весла в живот. Второй остановился и, видя судьбу своего напарника, опрометью бросился назад. Владимир не стал его преследовать. Путь к лодкам был свободен. Ирина уже успела спуститься. Они подобрали валявшиеся на песке весла, свои и чужие, сложили их в свою лодку и без помех отплыли от берега.
Вскоре они увидели, как с обеих сторон побережья к лодкам бегут фавны. Подбежав ближе, они заметались по берегу, разыскивая пропавшие весла.
– До свидания, джентльмены! – насмешливо крикнул Владимир. – Пишите письма! Не забывайте!
Несмотря на то, что эти слова были произнесены по-русски, до Ирины дошёл их смысл, и она весело рассмеялась, захлопала в ладоши.
– Ну, как я их? – все ещё не придя в себя от возбуждения, не без самодовольства и хвастовства спросил Владимир, переходя на язык лапифов.
– Отлично! – со знанием дела оценила его действия Ирина. – Особенно меня восхитило, когда ты притворился, что бежишь, и затем внезапно напал на преследующих.
– Это не мой приём. Когда-то у меня на родине жил человек по имени Спартак. Это он придумал.
– Он тоже был великим воином?
– Очень! Он сражался за свободу рабов.
– Рабов? Не понимаю! Что такое «раб»?
– Это человек, которого лишили свободы и заставили работать на других, – пояснил Владимир.
Ирина удивлённо посмотрела на него и пожала плечами.
– Как это можно заставить работать? Можно убить врага, но никто его не может заставить работать. И зачем? Не вижу никакого смысли…
– Тебе это трудно понять. Здесь совсем другое. Впрочем, то, о чем я тебе говорю, было далеко отсюда и очень-очень давно…
– Как давно? Но ты же был тогда? Помнишь?
Владимир рассмеялся.
– Меня тогда на свете не было.
– Как же ты об этом знаешь?
– У нас есть книги. Это такие листки, на которые живущие раньше описывают все, что с ними было для тех, кто будет жить потом, после них.
– Странно… Зачем все помнить? Если помнить все, то голова распухнет. Я вот не все помню, что со мной было в прошлой жизни. Меня тогда захватили кентавры.
– Вот как? Расскажи! Это мне интересно!
– Ничего тут интересного нет. Лучше не вспоминать… Впрочем, если ты хочешь…
– Решай сама. Если тебе тягостны воспоминания, то, может быть, не надо…
– Я не знаю, как давно это было, – начала Ирина, – когда живёшь в деревне, время идёт иначе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60