Её волосы, такие же жёлто-белые, как и цветы в букете, слились с ним, и вся её фигура в лёгком светлом платье, склонившаяся к цветам, была такой трогательной в своей беспомощности, что Эл вдруг почувствовал необъяснимый прилив нежности к этой распутной, как он считал раньше, женщине, а фактически такой несчастной, обиженной судьбой, лишённой самого главного…
Его чувства передались Лоо. Она оторвала лицо от букета и с благодарностью посмотрела ему в глаза.
– Спасибо, Эл!
ГОРЧИЧНИК
Эл так и не поддался уговорам Лоо зайти к ней на чашечку чая. Лоо поначалу надулась, но потом, уже подъезжая к дому, где жил Эл, наклонилась к нему и поцеловала в щеку.
– Боже мой, – прошептала она, – какой ты хороший. Если бы ты только знал… Спасибо тебе!
– За что? – смутился Эл.
– Просто так! Да ты не поймёшь… Ты слишком для этого порядочный, Эл.
Через несколько дней приехала Молли. Эл, неожиданно для себя самого, быстро сдал кандидатские экзамены и с головой ушёл в работу. Он попросил разрешение взять домой из конструкторского бюро индивидуальный компьютер и теперь допоздна просиживал над расчётами. Работа продвигалась. Параллельно ей Эл быстро справился с заданием своего теперешнего научного руководителя, и тот был им чрезвычайно доволен. Во всяком случае, если целью Эла была диссертация, то она была достигнута. Шеф так и сказал. Однако, когда Эл заговорил о своей теме, тот сразу же поскучнел и не то что не стал слушать, нет, он слушал Эла, вернее, делал вид, что слушает, и когда тот закончил, сделал пару ничего не значащих замечаний и постарался спровадить назойливого аспиранта из кабинета. Эл понял, что поддержки ему не будет. Тем не менее проблема получения асимметрических кристаллов с большой информационной ёмкостью захватывала его все больше и больше. Он уже ни о чем другом не мог думать. И здесь его постиг первый удар. Его непосредственный начальник, который стал его самым близким другом, Кер погиб. Погиб банальным и нелепым образом, переходя дорогу на красный свет у самых ворот завода. Когда по вызову видевших все это сотрудников приехала скорая помощь, Кер уже не дышал. Эл остался один.
Вскоре к ним прибыл новый начальник СКБ. Он лет на восемь был моложе Эла и до последнего времени работал в городском управлении. За какие-то грехи, злые языки болтали, что это было связано с распределением квартир, его сняли с прежней должности и в качестве наказания направили на производство. Сначала он поработал начальником цеха, но завалил план, и его перевели начальником СКБ. Свою деятельность в новой должности он начал с укрепления дисциплины. Утром приходил раньше всех, вставал у двери с электросекундомером в руках, фиксируя опоздания сотрудников на работу. К концу недели проводился подсчёт потерянного рабочего времени. Больше всего, конечно, его оказалось у Рой – целый час. Вначале это ей сошло. Но потом между новым начальником и второй красавицей произошёл разговор, о содержании которого Рой никому не говорила. Она стала объектом самой суровой и строгой критики со стороны начальства, получая вначале устные выговоры, а потом уже в приказе. Все знали, что за этим последует. Три выговора подряд в приказе – основание для увольнения. Может быть, по этой причине, а может, по другой, но сотрудники постепенно возненавидели своё новое руководство. Особенно вызывала раздражение система «горчичников». Так называли введённую новым руководством СКБ систему пропусков на выход с территории конструкторского бюро. Это были бумажки размером с аптечный горчичник трех цветов: зелёный – на выход по делам бюро, синий – для прохода внутри бюро от одного отдела в другой и красный – выход по личной надобности.
– У нашего шефа геморрой, – пошутил как-то Том, один из ведущих конструкторов, – иначе зачем он для туалетного горчичника избрал красный цвет.
– Мне кажется, он просто шизофреник, – буркнул Эл.
Действительно, на каждого из сотрудников было заведено досье, где на обложке приклеивались «корешки» пропусков. Количество красных корешков также включалось в реестр потерянного рабочего времени.
В конце месяца Горчичник, так прозвали начальника сослуживцы, велел всем собраться в зале, где обычно проходили научные конференции. Всего в КБ работало сто двадцать человек. За исключением тех, кто был в командировке или болел, в зале собрались все. Рой пыталась было улизнуть, но её остановили на проходной, так как получили указание никого до распоряжения начальника не выпускать.
Горчичник торжественно повесил на гвоздик красочно выполненный цветной тушью плакат, изображавший кривые линии. Чёрная линия дрожала, но имела явную тенденцию к снижению, зелёная линия катастрофически падала, а вот красная, за исключением небольших колебаний, оставалась стабильной.
– Перед вами график, – внушительно начал Горчичник, – динамики потерь рабочего времени за отчётный, простите, – поправился он, – текущий месяц. Из него мы видим, что, благодаря чётко организованному контролю, средняя величина опозданий на работу в перерасчёте на одного сотрудника снизилась к концу месяца до 110,15 секунд. Но это средняя. Если пересчитать на реальную потерю времени всего КБ, то это составляет более двух часов. – Он поднял палец и повторил: – Два часа в день, или 48 часов в месяц. Это шесть рабочих дней одного сотрудника. Резко снизилась потеря рабочего времени за счёт хождений между отделами до… – он указал на затерявшийся внизу графика зелёный кружок, – до 0,8 секунды на сотрудника. Это уже хорошо! По моим наблюдениям в первые дни месяца потери рабочего времени составляли 5,8 минуты на одного сотрудника, или 280 часов в месяц на все СКБ. 35 рабочих человеко-дней. Вдумайтесь в эту цифру. Выходит, что государство фактически оплачивало целую лишнюю ставку. Должен отметить, что потери рабочего времени на личные нужды в среднем составляют, и сейчас на одного сотрудника 6 минут в день. Это 120 человеко-часов в день, или 15 человеко-дней. Вот перед вами скрытый резерв, который мы должны использовать для повышения производительности труда. Надеюсь, что весь наш коллектив включится в соревнование за экономию рабочего времени. Какие будут предложения? – Горчичник посмотрел поверх голов и приготовился слушать.
«Боже, какой идиот!» – подумал Эл.
– Поставить в каждом отделе парашу! – крикнул кто-то из зала.
– Я вас серьёзно спрашиваю, и шутки здесь не уместны! – рявкнул Горчичник.
– Какие уж шутки… Бегом до туалета… Банки приносить с собой… – послышались крики.
– Ну, что скажешь? – спросил Эла Том, когда они миновали проходную и вышли на улицу.
– Не знаю, как земля держит таких придурков.
– Маразм!
– Чистейший! Откуда он взялся на нашу голову?
– Говорят, что был в Управлении…
– А-а! Понятно! Хорошо, что он не кончал ещё медицинского института, а то бы поставили такого дурака заведовать хирургическим отделением.
– А что? Например, – рассмеялся Том, – зав. хирургическим отделением управленческой больницы.
Неизвестно, сколько бы проработал Горчичник заведующим КБ, если бы Рой не пришла в голову счастливая мысль. КБ как раз получило новый заказ. Рой в этом заказе разрабатывала специальный блок питания. Пошептавшись со своими, она решительно направилась в кабинет заведующего с большой зеленой тетрадью под мышкой и свёрнутым наброском чертежа блока питания.
Горчичник поначалу не понял цель визита Рой и расплылся в улыбке. Рой расстелила на столе чертёж и ткнула в него пальцем.
– Какое сопротивление поставить здесь? – спросила она. – Может быть, двести ом?
– Ставьте! – согласился Горчичник, покосившись на чертёж.
– А здесь, как вы думаете, ставить триггер или компаратор?
– Триггер, – не очень уверенно ответил Горчичник.
– Ага! – обрадовалась Рой, как будто ей сообщили ответ труднейшей задачи. Она открыла тетрадь и записала указания Горчичника.
– Распишитесь, – попросила она, подавая ему ручку.
– Что это?
– Тетрадь консультаций заведующего и его руководящих указаний. Так принято, – доверительно тихо произнесла она, одаривая Горчичника обворожительной улыбкой.
– А вы что по этому поводу думаете? – осторожно просил Горчичник, ещё не решаясь поставить свою подпись.
– Я полностью с Вами согласна. Вы предложили очень оригинальное решение!
– Вы серьёзно?
– Конечно! Вот посмотрите: здесь триггер будет выглядеть куда эффективней и внушительней!
Горчичник как бы невзначай положил руку на талию Рой. Та не отстранилась.
– Что вы сегодня собираетесь делать вечером? Может быть, мы поужинаем вместе? – предложил Горчичник, подписывая консультацию.
– Сегодня? – Рой покраснела. – Дня через четыре? Хорошо?
Горчичник понимающе усмехнулся и кивнул головой. В этот день пришлось дать ещё три консультации. Через три дня Рой заболела ангиной. Потом Эл узнал, что она специально съела восемь порций мороженого. Ужин так и не состоялся. Но с лёгкой руки Рой тетрадь консультаций постепенно заполнялась. Её берегли, как зеницу ока.
Через месяц состоялось испытание контрольного образца прибора. Он долго молчал, потом на глазах комиссии стал тихо плавиться, затем чихнул и взорвался, распространяя вокруг удушливый запах горелого лака. После этого появилась на свет тетрадь консультаций, и вскоре после её появления исчез Горчичник.
Через пять дней, как только стало известно, что Горчичник больше не вернётся, сотрудники отдела скинулись каждый по своей возможности и преподнесли Рой набор импортных духов самой знаменитой заграничной фирмы.
– Спасибо, ребята! – благодарила раскрасневшаяся от удовольствия Рой. – Эти духи в самый раз! – она открыла пробку одного из флаконов и слегка побрызгала на пол. – Чтобы не воняло, – пояснила она под общий смех понявших её сослуживцев.
Спустя неделю Эла вызвал Там.
– Твоя идея? – спросил он, показывая тетрадь «консультаций».
Не желая выдавать Рой, Эл пожал плечами.
– Я так и знал, – принял его жест за признание Там. – Хорошо, что это была внутризаводская приёмка, плохую бы шутку вы сыграли со мной, если бы сдавали такой прибор госкомиссии.
Эл открыл, было, рот, но Там его перебил:
– Короче, когда будет готов прибор?
– Он уже готов.
– Так вы…? – понял его Там.
– Конечно! Это был муляж.
– Ах! Так вы при помощи муляжа убрали другой «муляж», который нам навязали сверху? Ловко! Однако скажу тебе, нажил ты врагов. – Он поднял глаза к потолку. – Рано или поздно все раскроется, и тогда я тебе не завидую. Я, конечно, буду молчать, но «на чужой роток не навесишь замок». А пока вот что! Принимай СКБ. Сейчас ожидается целая куча заказов, и я тебя прошу – не подведи… сынок, – голос Тама дрогнул. – Приказ уже мною подписан, так что иди… работай!
Он поднялся вместе с Элом и проводил его почти до двери.
– И вот ещё… – как бы в нерешительности сказал он. – Спасибо тебе за Лоо. Ладно! Молчи! Я все знаю!
Чувствуя, что краснеет, Эл вышел из кабинета и, стараясь не встречаться взглядом с Лоо, быстро пересёк приёмную и вышел в коридор.
Назначение Эла и.о. зав. СКБ было встречено сотрудниками с воодушевлением. Эл не подозревал, что у него столько друзей. По этому случаю Рой на второй день принесла в отдел собственноручно испечённый торт. Всем досталось по маленькому кусочку. Торт хрустел на зубах и таял во рту. Секрет такого изготовления знала только Рой и сообщила, что он ей достался от бабушки, а та в свою очередь получила его от своей, и так далее. В общем, секрет выпечки уходил в глубокую древность или, как тогда говорили, «ещё-ещё до!»
Изготовленный прибор успешно прошёл испытания и был принят заказчиком с высшей оценкой. Разработчики получили премию. На свою часть премии Эл купил жене сапоги и костюм старшему сыну. Себе же он приобрёл давно вожделенный бритвенный станок с утапливаемыми лезвиями и, не дождавшись утра, побрился им сразу же после прихода домой.
– Какой ты гладенький, – ласково сказала Молли, проводя рукою по его щекам, когда они легли спать.
Жизнь постепенно налаживалась. После утверждения в должности министерством Элу должны были повысить зарплату на целых 30 процентов. В перспективе после защиты диссертации у Эла, помимо повышения зарплаты ещё на десять процентов, открывались возможности дальнейшего роста и продвижения по службе. Спустя месяц после вступления Эла в должность зав. СКБ Там намекнул ему, что будет ходатайствовать со временем о назначении его на место своего зама по науке.
– А послушай, Эл, не приобрести ли нам дачу? – Молли сидела у зеркала и наводила последние штрихи перед тем, как идти на работу. Была суббота, но ей по графику предстояло дежурство.
– Дачу? – удивился Эл.
– Конечно! Будет своя картошка, овощи… Как-никак, а это серьёзное подспорье.
– А как мы туда будем добираться? У нас нет машины.
– Как все – автобусом. – Молли встала со стула, одела пальто и чмокнула его на прощанье в щеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Его чувства передались Лоо. Она оторвала лицо от букета и с благодарностью посмотрела ему в глаза.
– Спасибо, Эл!
ГОРЧИЧНИК
Эл так и не поддался уговорам Лоо зайти к ней на чашечку чая. Лоо поначалу надулась, но потом, уже подъезжая к дому, где жил Эл, наклонилась к нему и поцеловала в щеку.
– Боже мой, – прошептала она, – какой ты хороший. Если бы ты только знал… Спасибо тебе!
– За что? – смутился Эл.
– Просто так! Да ты не поймёшь… Ты слишком для этого порядочный, Эл.
Через несколько дней приехала Молли. Эл, неожиданно для себя самого, быстро сдал кандидатские экзамены и с головой ушёл в работу. Он попросил разрешение взять домой из конструкторского бюро индивидуальный компьютер и теперь допоздна просиживал над расчётами. Работа продвигалась. Параллельно ей Эл быстро справился с заданием своего теперешнего научного руководителя, и тот был им чрезвычайно доволен. Во всяком случае, если целью Эла была диссертация, то она была достигнута. Шеф так и сказал. Однако, когда Эл заговорил о своей теме, тот сразу же поскучнел и не то что не стал слушать, нет, он слушал Эла, вернее, делал вид, что слушает, и когда тот закончил, сделал пару ничего не значащих замечаний и постарался спровадить назойливого аспиранта из кабинета. Эл понял, что поддержки ему не будет. Тем не менее проблема получения асимметрических кристаллов с большой информационной ёмкостью захватывала его все больше и больше. Он уже ни о чем другом не мог думать. И здесь его постиг первый удар. Его непосредственный начальник, который стал его самым близким другом, Кер погиб. Погиб банальным и нелепым образом, переходя дорогу на красный свет у самых ворот завода. Когда по вызову видевших все это сотрудников приехала скорая помощь, Кер уже не дышал. Эл остался один.
Вскоре к ним прибыл новый начальник СКБ. Он лет на восемь был моложе Эла и до последнего времени работал в городском управлении. За какие-то грехи, злые языки болтали, что это было связано с распределением квартир, его сняли с прежней должности и в качестве наказания направили на производство. Сначала он поработал начальником цеха, но завалил план, и его перевели начальником СКБ. Свою деятельность в новой должности он начал с укрепления дисциплины. Утром приходил раньше всех, вставал у двери с электросекундомером в руках, фиксируя опоздания сотрудников на работу. К концу недели проводился подсчёт потерянного рабочего времени. Больше всего, конечно, его оказалось у Рой – целый час. Вначале это ей сошло. Но потом между новым начальником и второй красавицей произошёл разговор, о содержании которого Рой никому не говорила. Она стала объектом самой суровой и строгой критики со стороны начальства, получая вначале устные выговоры, а потом уже в приказе. Все знали, что за этим последует. Три выговора подряд в приказе – основание для увольнения. Может быть, по этой причине, а может, по другой, но сотрудники постепенно возненавидели своё новое руководство. Особенно вызывала раздражение система «горчичников». Так называли введённую новым руководством СКБ систему пропусков на выход с территории конструкторского бюро. Это были бумажки размером с аптечный горчичник трех цветов: зелёный – на выход по делам бюро, синий – для прохода внутри бюро от одного отдела в другой и красный – выход по личной надобности.
– У нашего шефа геморрой, – пошутил как-то Том, один из ведущих конструкторов, – иначе зачем он для туалетного горчичника избрал красный цвет.
– Мне кажется, он просто шизофреник, – буркнул Эл.
Действительно, на каждого из сотрудников было заведено досье, где на обложке приклеивались «корешки» пропусков. Количество красных корешков также включалось в реестр потерянного рабочего времени.
В конце месяца Горчичник, так прозвали начальника сослуживцы, велел всем собраться в зале, где обычно проходили научные конференции. Всего в КБ работало сто двадцать человек. За исключением тех, кто был в командировке или болел, в зале собрались все. Рой пыталась было улизнуть, но её остановили на проходной, так как получили указание никого до распоряжения начальника не выпускать.
Горчичник торжественно повесил на гвоздик красочно выполненный цветной тушью плакат, изображавший кривые линии. Чёрная линия дрожала, но имела явную тенденцию к снижению, зелёная линия катастрофически падала, а вот красная, за исключением небольших колебаний, оставалась стабильной.
– Перед вами график, – внушительно начал Горчичник, – динамики потерь рабочего времени за отчётный, простите, – поправился он, – текущий месяц. Из него мы видим, что, благодаря чётко организованному контролю, средняя величина опозданий на работу в перерасчёте на одного сотрудника снизилась к концу месяца до 110,15 секунд. Но это средняя. Если пересчитать на реальную потерю времени всего КБ, то это составляет более двух часов. – Он поднял палец и повторил: – Два часа в день, или 48 часов в месяц. Это шесть рабочих дней одного сотрудника. Резко снизилась потеря рабочего времени за счёт хождений между отделами до… – он указал на затерявшийся внизу графика зелёный кружок, – до 0,8 секунды на сотрудника. Это уже хорошо! По моим наблюдениям в первые дни месяца потери рабочего времени составляли 5,8 минуты на одного сотрудника, или 280 часов в месяц на все СКБ. 35 рабочих человеко-дней. Вдумайтесь в эту цифру. Выходит, что государство фактически оплачивало целую лишнюю ставку. Должен отметить, что потери рабочего времени на личные нужды в среднем составляют, и сейчас на одного сотрудника 6 минут в день. Это 120 человеко-часов в день, или 15 человеко-дней. Вот перед вами скрытый резерв, который мы должны использовать для повышения производительности труда. Надеюсь, что весь наш коллектив включится в соревнование за экономию рабочего времени. Какие будут предложения? – Горчичник посмотрел поверх голов и приготовился слушать.
«Боже, какой идиот!» – подумал Эл.
– Поставить в каждом отделе парашу! – крикнул кто-то из зала.
– Я вас серьёзно спрашиваю, и шутки здесь не уместны! – рявкнул Горчичник.
– Какие уж шутки… Бегом до туалета… Банки приносить с собой… – послышались крики.
– Ну, что скажешь? – спросил Эла Том, когда они миновали проходную и вышли на улицу.
– Не знаю, как земля держит таких придурков.
– Маразм!
– Чистейший! Откуда он взялся на нашу голову?
– Говорят, что был в Управлении…
– А-а! Понятно! Хорошо, что он не кончал ещё медицинского института, а то бы поставили такого дурака заведовать хирургическим отделением.
– А что? Например, – рассмеялся Том, – зав. хирургическим отделением управленческой больницы.
Неизвестно, сколько бы проработал Горчичник заведующим КБ, если бы Рой не пришла в голову счастливая мысль. КБ как раз получило новый заказ. Рой в этом заказе разрабатывала специальный блок питания. Пошептавшись со своими, она решительно направилась в кабинет заведующего с большой зеленой тетрадью под мышкой и свёрнутым наброском чертежа блока питания.
Горчичник поначалу не понял цель визита Рой и расплылся в улыбке. Рой расстелила на столе чертёж и ткнула в него пальцем.
– Какое сопротивление поставить здесь? – спросила она. – Может быть, двести ом?
– Ставьте! – согласился Горчичник, покосившись на чертёж.
– А здесь, как вы думаете, ставить триггер или компаратор?
– Триггер, – не очень уверенно ответил Горчичник.
– Ага! – обрадовалась Рой, как будто ей сообщили ответ труднейшей задачи. Она открыла тетрадь и записала указания Горчичника.
– Распишитесь, – попросила она, подавая ему ручку.
– Что это?
– Тетрадь консультаций заведующего и его руководящих указаний. Так принято, – доверительно тихо произнесла она, одаривая Горчичника обворожительной улыбкой.
– А вы что по этому поводу думаете? – осторожно просил Горчичник, ещё не решаясь поставить свою подпись.
– Я полностью с Вами согласна. Вы предложили очень оригинальное решение!
– Вы серьёзно?
– Конечно! Вот посмотрите: здесь триггер будет выглядеть куда эффективней и внушительней!
Горчичник как бы невзначай положил руку на талию Рой. Та не отстранилась.
– Что вы сегодня собираетесь делать вечером? Может быть, мы поужинаем вместе? – предложил Горчичник, подписывая консультацию.
– Сегодня? – Рой покраснела. – Дня через четыре? Хорошо?
Горчичник понимающе усмехнулся и кивнул головой. В этот день пришлось дать ещё три консультации. Через три дня Рой заболела ангиной. Потом Эл узнал, что она специально съела восемь порций мороженого. Ужин так и не состоялся. Но с лёгкой руки Рой тетрадь консультаций постепенно заполнялась. Её берегли, как зеницу ока.
Через месяц состоялось испытание контрольного образца прибора. Он долго молчал, потом на глазах комиссии стал тихо плавиться, затем чихнул и взорвался, распространяя вокруг удушливый запах горелого лака. После этого появилась на свет тетрадь консультаций, и вскоре после её появления исчез Горчичник.
Через пять дней, как только стало известно, что Горчичник больше не вернётся, сотрудники отдела скинулись каждый по своей возможности и преподнесли Рой набор импортных духов самой знаменитой заграничной фирмы.
– Спасибо, ребята! – благодарила раскрасневшаяся от удовольствия Рой. – Эти духи в самый раз! – она открыла пробку одного из флаконов и слегка побрызгала на пол. – Чтобы не воняло, – пояснила она под общий смех понявших её сослуживцев.
Спустя неделю Эла вызвал Там.
– Твоя идея? – спросил он, показывая тетрадь «консультаций».
Не желая выдавать Рой, Эл пожал плечами.
– Я так и знал, – принял его жест за признание Там. – Хорошо, что это была внутризаводская приёмка, плохую бы шутку вы сыграли со мной, если бы сдавали такой прибор госкомиссии.
Эл открыл, было, рот, но Там его перебил:
– Короче, когда будет готов прибор?
– Он уже готов.
– Так вы…? – понял его Там.
– Конечно! Это был муляж.
– Ах! Так вы при помощи муляжа убрали другой «муляж», который нам навязали сверху? Ловко! Однако скажу тебе, нажил ты врагов. – Он поднял глаза к потолку. – Рано или поздно все раскроется, и тогда я тебе не завидую. Я, конечно, буду молчать, но «на чужой роток не навесишь замок». А пока вот что! Принимай СКБ. Сейчас ожидается целая куча заказов, и я тебя прошу – не подведи… сынок, – голос Тама дрогнул. – Приказ уже мною подписан, так что иди… работай!
Он поднялся вместе с Элом и проводил его почти до двери.
– И вот ещё… – как бы в нерешительности сказал он. – Спасибо тебе за Лоо. Ладно! Молчи! Я все знаю!
Чувствуя, что краснеет, Эл вышел из кабинета и, стараясь не встречаться взглядом с Лоо, быстро пересёк приёмную и вышел в коридор.
Назначение Эла и.о. зав. СКБ было встречено сотрудниками с воодушевлением. Эл не подозревал, что у него столько друзей. По этому случаю Рой на второй день принесла в отдел собственноручно испечённый торт. Всем досталось по маленькому кусочку. Торт хрустел на зубах и таял во рту. Секрет такого изготовления знала только Рой и сообщила, что он ей достался от бабушки, а та в свою очередь получила его от своей, и так далее. В общем, секрет выпечки уходил в глубокую древность или, как тогда говорили, «ещё-ещё до!»
Изготовленный прибор успешно прошёл испытания и был принят заказчиком с высшей оценкой. Разработчики получили премию. На свою часть премии Эл купил жене сапоги и костюм старшему сыну. Себе же он приобрёл давно вожделенный бритвенный станок с утапливаемыми лезвиями и, не дождавшись утра, побрился им сразу же после прихода домой.
– Какой ты гладенький, – ласково сказала Молли, проводя рукою по его щекам, когда они легли спать.
Жизнь постепенно налаживалась. После утверждения в должности министерством Элу должны были повысить зарплату на целых 30 процентов. В перспективе после защиты диссертации у Эла, помимо повышения зарплаты ещё на десять процентов, открывались возможности дальнейшего роста и продвижения по службе. Спустя месяц после вступления Эла в должность зав. СКБ Там намекнул ему, что будет ходатайствовать со временем о назначении его на место своего зама по науке.
– А послушай, Эл, не приобрести ли нам дачу? – Молли сидела у зеркала и наводила последние штрихи перед тем, как идти на работу. Была суббота, но ей по графику предстояло дежурство.
– Дачу? – удивился Эл.
– Конечно! Будет своя картошка, овощи… Как-никак, а это серьёзное подспорье.
– А как мы туда будем добираться? У нас нет машины.
– Как все – автобусом. – Молли встала со стула, одела пальто и чмокнула его на прощанье в щеку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60