Когда имеешь дело с нечестным человеком, то надо быть начеку.
Дон обыскал полковника и вытащил у него спички.
– Хорошо, полковник! В своё время я не смог переварить твои стихи. Надеюсь, что у тебя желудок менее деликатен, хотя ты не портил его лагерной баландой. Сейчас около восьми вечера. Если к семи утра ты сможешь сжевать и проглотить все свои поэтические опусы, то в восемь будешь свободен. Если же здесь, в комнате, останется хотя бы один листок бумаги или кусок обложки, то…
– Мы тебя повесим! – закончил его мысль Коротышка.
– В этом доме никого нет. Но не вздумай орать. Если до нас донесутся твои вопли, то… сам понимаешь. Итак, приступай. – Эл взял одну из тетрадей и протянул её полковнику. – Мы тут немножко понаблюдаем, а потом ты уже самостоятельно продолжишь.
– Рви листки на мелкие части – легче глотать будет, – сочувственно посоветовал Дон, видя как полковник с трудом жуёт бумагу.
– Гы-гы, – присел от смеха Коротышка.
– Вот это лишнее, – строго сказал Эл. – Нехорошо смеяться над чужой бедой. Принеси лучше воды полковнику, запить свои произведения.
– Ты что, его отпустишь? – спросил Дон.
– Я же дал слово. Если к утру он справится со своими поэмами, то пусть идёт на все четыре стороны.
– Я бы его все-таки…
Эл пожал плечами.
– Знаешь, Дон, если он сможет, пусть у полковника останутся приятные воспоминания об этой ночи. Надеюсь, что он навсегда излечится от зуда рифмоплётства… Поэзия и палач – несовместимы…
ВОЗМЕЗДИЕ(продолжение)
Южный городок утопал в зелени фруктовых садов. Стоял самый жаркий летний месяц. Летом городок просыпался рано. К часам шести утра улицы наполнялись спешащими на работу людьми. Впрочем, спешащими – это громко сказано. Жители города спешить не любили. Они двигались медленно, степенно, часто останавливались, чтобы перекинуться несколькими словами с приятелями и знакомыми. Городок был небольшой, и кроме двух маленьких заводиков местной промышленности и фабрики по переработке овощей и фруктов – гиганта местной индустрии, других предприятий не было. Если не считать четырех кинотеатров, двадцати парикмахерских и множества различных контор: нотариальных, заготовительных, похоронных, управленческих… Некоторые конторы носили гордое название филиалов более крупных заведений. Служащие последних составляли элиту и смотрели на остальную мелкую чиновничью братию свысока, с оттенком покровительства и снисхождения. Отличительной чертой элиты были «дипломаты», в то время как остальные носили с собой на службу порыжевшие от времени портфели, с ручками, обмотанными цветной изолентой.
Центр городка, где расположились кинотеатры, магазины и присутственные места, был заасфальтирован. Трех– и четырехэтажные дома центра замыкали большим четырехугольником площадь, в центре коей находился шедевр местного зодчества – большой фонтан, по краям которого в выжидательной позе сидели шесть лягушек, а в центре стояла женская фигура с длинной жердью, ещё два года назад заканчивающейся лопастью весла. Фонтан из-за недостатка воды включали только по большим праздникам и по случаю приезда областного начальства. В эти дни из пасти четырех лягушек текла вода. Остальные не участвовали в празднестве и грустно сидели, обиженно глядя прямо перед собой выпуклыми, сделанными из зеленого бутылочного стекла глазами.
Летом, к полудню, когда жара становилась невыносимой, жизнь в городке замирала часа на три. Все прятались по домам. Город погружался в сон. Вот и сейчас все улицы были пустынны. Разве что выбежит из подворотни дворняга по своим неотложным делам, но и то старается сразу же перебежать на теневую сторону улицы, прячась от лучей немилосердно палящего солнца.
Поэтому одинокий прохожий, завернув случайно по каким-либо делам на улицу Оптимистов, остановился бы поражённый, увидев большую толпу людей, собравшихся возле сине-жёлтого высокого забора, за которым среди деревьев виднелась красная черепичная крыша большого двухэтажного особняка.
Два милиционера с широкими пятнами пота на защитного цвета рубашках сдерживали сгоравшую от любопытства толпу. Тут же стояли три милицейские машины с областными номерами.
– Граждане, разойдитесь! Ну ничего интересного, обычный обыск, – увещали служители правопорядка любопытных, старающихся заглянуть во двор.
– Копают, – шёпотом, способным разбудить спящего алкоголика, поделился прорвавшийся вперёд наблюдатель, но тут же был отброшен в толпу дюжим сержантом. Толпа заволновалась.
– Что нашли? – хватая то одного, то другого за руку, допытывалась бойкая старушка в синем платье с белым горошком.
– Труп! – мрачно сообщил коротко подстриженный дядька в белой сетчатой тенниске, сквозь которую, как трава сквозь асфальт, пробивались рыжеватые волосы.
– Чего болтаешь зря! – осадил его пожилой мужчина со значком на лацкане пиджака, и доверительно пояснил: – Золото ищут!
– Нашли? – заволновалась старушка.
– Пока ищут, бабуся! Иди проси, чтобы тебе на зубы полфунта дали!
– Наш! – гордо сказал толстяк, привлекая к себе всеобщее внимание, облизывая стаканчик мороженого.
– Известно, ваш! Чей же ещё? Вы там все на фабрике ворюги! Ишь, зажрался, небось на ворованном масле и сахаре. Взялись за вас! – со злорадством в голосе заговорил пожилой мужчина со значком. – Давно до вас добраться надо было бы! Дома, видишь ли, себе какие отгрохали. Честному трудящемуся человеку такой за всю жизнь не заработать. Верно я говорю? – обратился он к собравшимся. Толпа одобрительно загудела.
– Ты что? Видел? Видел? – стал наступать на него животом толстяк. – Тоже мне, ночной сторож… А ещё значок нацепил! Ботинки лучше почисти, голь несчастная!
Пожилой схватил толстяка за плечо.
– Гражданин милиционер! – закричал он громко. – Возьмите этого. Соучастник!
– Граждане, успокойтесь, – снова стал уговаривать сержант. – Кого надо – заберём сами, не допускайте самоуправства.
Толстяк рванулся и, освободившись от пожилого, быстро зашагал прочь.
– Ага, испугался! – торжествовал пожилой. – Погоди уже! Всех вас, ворюг, пересажаем!
– Ведут! Ведут! – заволновалась толпа, ещё больше напирая на милиционеров. Сержант вытащил свисток и пронзительно засвистел. Толпа сразу же отхлынула, освобождая проход. Вышли двое милицейских, ведя с собой дородного мужчину – директора овощефруктоперерабатывающей фабрики. Они посадили его в машину, которая сразу же тронулась с места. Затем из ворот вышли ещё шестеро. Четыре милиционера несли чемоданы, каждый из которых был перевязан верёвкой и опечатан, и двое понятых. Милиционеры сели в машины и уехали. Понятых же – соседей арестованного – поглотила толпа.
Эл удовлетворённо усмехнулся и, отделившись от толпы, медленно пошёл по улице. Завернув за угол, сел в поджидающую его машину, которая сразу же тронулась с места и минут через десять уже мчалась по магистрали, обсаженной по краям абрикосовыми деревьями. Их уже трясли босоногие мальчишки.
– Ну, как там Пад? – спросил Дон, сидящий за рулём автомобиля.
– По сравнению с прежними временами – неважно.
– Ты его раньше видел?
– Да, на встрече с избирателями. Он как раз баллотировался по нашему участку.
– Прошёл?
– Тогда все проходили…
– Теперь, я слышал, будут выдвигаться по две кандидатуры… Или болтают только?
– Может быть. Нас теперь это. Дон, не касается. Мы с тобой вне закона… Под чужими именами и документами… Тут потише… там за поворотом обычно любят пастись автоинспекторы.
Действительно, встречная машина два раза мигнула фарами, предупреждая, что впереди автоинспекция. Дон сбавил скорость.
Эл обернулся к сидящей на заднем сидении Лоо. Она спала, свернувшись калачиком, сбросив туфли и подобрав под себя ноги.
– Как у тебя с нею? – спросил он Дона, но тот не ответил, плавно затормозил и съехал на обочину. Навстречу им шёл молодой автоинспектор с жезлом в руке и с большой металлической бляхой на шее.
Не успел он, взяв под козырёк, представиться, как тут же прижался к машине Дона. Мимо, на большой скорости, виляя из стороны в сторону, промчался самосвал. Водитель за рулём явно был пьяный.
– Скорее за ним! – автоинспектор обежал спереди машину и дёрнул ручку передней двери. Эл, чтобы не терять времени, перебросил тело через спинку сидения, сел рядом с проснувшейся Лоо, уступая место автоинспектору. Дон рванул с места. Мотор взвыл на предельных оборотах. Вскоре за поворотом дорога снова выпрямилась, и вдали они увидели мчавшийся самосвал. Встречные машины шарахались от него в сторону, на обочину. Дон выжимал из двигателя все возможное, самосвал медленно приближался.
Обнаружив погоню, водитель увеличил скорость.
Автоинспектор кричал что-то в рацию, предупреждая посты на дороге о пьяном водителе.
– До следующего поста километров сорок, – пояснил он. – Надо остановить его, пока он не…
Дон кивнул и увеличил скорость. Самосвал снова стал приближаться. Вот он почти поравнялся с кузовом.
– Ближе! – скомандовал автоинспектор, приоткрывая переднюю дверцу. Он наполовину высунулся из кабины, ловя момент, когда можно будет уцепиться руками за кузов грузовика. Дон понял его и прижался ближе к самосвалу, одновременно повторяя его вихляющие движения, поминутно рискуя быть отброшенным ударом его тяжёлого кузова. Автоинспектор почти вылез из кабины и только чудом ещё держался, уцепившись левой рукой за край крыши и ловя правой край кузова самосвала. В какое-то мгновение Элу показалось, что он сорвался, но парень удержался и в следующее мгновение поймал край кузова грузовика и повис на нем. Дон взял вправо, чтобы в случае, если автоинспектор сорвётся, не наехать на него, но тот, сделав неимоверное усилие, подтянулся на руках и перевалился в кузов.
Только сейчас Эл заметил, что борта кузова самосвала какие-то серые и обратил на это внимание Дона.
– Раствор, – ответил тот. – Вернее, его остатки. Хорошо, если уже застыли… Смотри?
Автоинспектор, плечи и голова которого до этого виднелись из кузова, исчез, по-видимому, поскользнулся и упал. Вот он снова появился, но уже почти у кабины, прикрытой сверху щитком. Подобрался к левому переднему её краю, рассчитывая перелезть в кабину и остановить пьяного водителя.
– Ну и сволочь! Что он делает! – закричал Дон.
Кузов самосвала стал медленно подниматься. Автоинспектор успел уцепиться за борт, но не удержался и на всем ходу вывалился из поднявшегося кузова на дорогу. Дон вильнул в сторону, чуть не врезавшись во встречную машину, и резко затормозил. Машину развернуло поперёк дороги. Эл и Дон выскочили из неё и побежали назад, к упавшему автоинспектору. Тот был без сознания, лежал в луже крови.
– Открытый перелом левого бедра в нижней трети. Быстро жгут! – сказал Эл, осмотрев пострадавшего. Дон кинулся назад к машине, но та уже ехала навстречу. Лоо остановила машину рядом с ними.
– Ну, что с ним?
– Плохо дело. – Эл наложил жгут и поднял автоинспектора за плечи. – Осторожно, предупредил он Дона, занося его вместе с ним в машину и кладя бесчувственное тело на заднее сидение.
– Жив? – с надеждой спросила Лоо.
– Пока жив. – Эл оттянул инспектору нижние веки и посмотрел на зрачки. – Надо скорее в ближайший медпункт. Садись рядом с Доном, – велел он Лоо, – а я введу ему камфору. В аптечке, кажется, она есть. И жми на полной, – это уже относилось к Дону.
Минут через десять Дон стал снижать скорость.
– Ну, что там ещё? – Эл сидел на полу заднего салона, держа руку инспектора и щупая его пульс. Он был, как говорят врачи, нитевидный, едва-едва прощупывался.
Дон не ответил. Эл поднял голову и увидел стоящий поперёк дороги самосвал со спущенными скатами и несколько мотоциклов с колясками. Навстречу им шёл автоинспектор с жезлом. Подойдя, он заглянул в кабину. Эл кивнул на раненого.
– Надо быстрее его доставить в медпункт!
Инспектор открыл было рот, но тут же повернулся и побежал к остальным. Тотчас раздался звук заведённого двигателя мотоцикла.
– Езжайте вслед за ним! – запыхавшись от быстрого бега, прокричал инспектор, показывая на уже выруливший на середину дороги мотоцикл. – Он вас проводит до ближайшего медпункта.
Проезжая мимо самосвала. Эл увидел пьяного водителя. Он сидел на асфальте и бессмысленно смотрел остановившимся взглядом прямо перед собой…
– Нужна кровь! – врач тревожно глядел на доставивших раненого в медпункт. – У меня только одна ампула первой группы, как у раненого, а тут надо по крайней мере ещё пол-литра.
– У меня первая группа, – предложил Дон.
– Придётся взять много, – предупредил врач.
– Берите сколько надо. Выдержу.
– Инфекционной желтухой не болели?
– Ничем, кроме пневмонии.
– Тогда быстро в операционную.
Через полчаса возле медпункта остановилась оперативная машина и из неё вышли двое. Один из них, с погонами лейтенанта, подошёл к машине Дона и записал номер, второй – капитан, вошёл в медпункт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Дон обыскал полковника и вытащил у него спички.
– Хорошо, полковник! В своё время я не смог переварить твои стихи. Надеюсь, что у тебя желудок менее деликатен, хотя ты не портил его лагерной баландой. Сейчас около восьми вечера. Если к семи утра ты сможешь сжевать и проглотить все свои поэтические опусы, то в восемь будешь свободен. Если же здесь, в комнате, останется хотя бы один листок бумаги или кусок обложки, то…
– Мы тебя повесим! – закончил его мысль Коротышка.
– В этом доме никого нет. Но не вздумай орать. Если до нас донесутся твои вопли, то… сам понимаешь. Итак, приступай. – Эл взял одну из тетрадей и протянул её полковнику. – Мы тут немножко понаблюдаем, а потом ты уже самостоятельно продолжишь.
– Рви листки на мелкие части – легче глотать будет, – сочувственно посоветовал Дон, видя как полковник с трудом жуёт бумагу.
– Гы-гы, – присел от смеха Коротышка.
– Вот это лишнее, – строго сказал Эл. – Нехорошо смеяться над чужой бедой. Принеси лучше воды полковнику, запить свои произведения.
– Ты что, его отпустишь? – спросил Дон.
– Я же дал слово. Если к утру он справится со своими поэмами, то пусть идёт на все четыре стороны.
– Я бы его все-таки…
Эл пожал плечами.
– Знаешь, Дон, если он сможет, пусть у полковника останутся приятные воспоминания об этой ночи. Надеюсь, что он навсегда излечится от зуда рифмоплётства… Поэзия и палач – несовместимы…
ВОЗМЕЗДИЕ(продолжение)
Южный городок утопал в зелени фруктовых садов. Стоял самый жаркий летний месяц. Летом городок просыпался рано. К часам шести утра улицы наполнялись спешащими на работу людьми. Впрочем, спешащими – это громко сказано. Жители города спешить не любили. Они двигались медленно, степенно, часто останавливались, чтобы перекинуться несколькими словами с приятелями и знакомыми. Городок был небольшой, и кроме двух маленьких заводиков местной промышленности и фабрики по переработке овощей и фруктов – гиганта местной индустрии, других предприятий не было. Если не считать четырех кинотеатров, двадцати парикмахерских и множества различных контор: нотариальных, заготовительных, похоронных, управленческих… Некоторые конторы носили гордое название филиалов более крупных заведений. Служащие последних составляли элиту и смотрели на остальную мелкую чиновничью братию свысока, с оттенком покровительства и снисхождения. Отличительной чертой элиты были «дипломаты», в то время как остальные носили с собой на службу порыжевшие от времени портфели, с ручками, обмотанными цветной изолентой.
Центр городка, где расположились кинотеатры, магазины и присутственные места, был заасфальтирован. Трех– и четырехэтажные дома центра замыкали большим четырехугольником площадь, в центре коей находился шедевр местного зодчества – большой фонтан, по краям которого в выжидательной позе сидели шесть лягушек, а в центре стояла женская фигура с длинной жердью, ещё два года назад заканчивающейся лопастью весла. Фонтан из-за недостатка воды включали только по большим праздникам и по случаю приезда областного начальства. В эти дни из пасти четырех лягушек текла вода. Остальные не участвовали в празднестве и грустно сидели, обиженно глядя прямо перед собой выпуклыми, сделанными из зеленого бутылочного стекла глазами.
Летом, к полудню, когда жара становилась невыносимой, жизнь в городке замирала часа на три. Все прятались по домам. Город погружался в сон. Вот и сейчас все улицы были пустынны. Разве что выбежит из подворотни дворняга по своим неотложным делам, но и то старается сразу же перебежать на теневую сторону улицы, прячась от лучей немилосердно палящего солнца.
Поэтому одинокий прохожий, завернув случайно по каким-либо делам на улицу Оптимистов, остановился бы поражённый, увидев большую толпу людей, собравшихся возле сине-жёлтого высокого забора, за которым среди деревьев виднелась красная черепичная крыша большого двухэтажного особняка.
Два милиционера с широкими пятнами пота на защитного цвета рубашках сдерживали сгоравшую от любопытства толпу. Тут же стояли три милицейские машины с областными номерами.
– Граждане, разойдитесь! Ну ничего интересного, обычный обыск, – увещали служители правопорядка любопытных, старающихся заглянуть во двор.
– Копают, – шёпотом, способным разбудить спящего алкоголика, поделился прорвавшийся вперёд наблюдатель, но тут же был отброшен в толпу дюжим сержантом. Толпа заволновалась.
– Что нашли? – хватая то одного, то другого за руку, допытывалась бойкая старушка в синем платье с белым горошком.
– Труп! – мрачно сообщил коротко подстриженный дядька в белой сетчатой тенниске, сквозь которую, как трава сквозь асфальт, пробивались рыжеватые волосы.
– Чего болтаешь зря! – осадил его пожилой мужчина со значком на лацкане пиджака, и доверительно пояснил: – Золото ищут!
– Нашли? – заволновалась старушка.
– Пока ищут, бабуся! Иди проси, чтобы тебе на зубы полфунта дали!
– Наш! – гордо сказал толстяк, привлекая к себе всеобщее внимание, облизывая стаканчик мороженого.
– Известно, ваш! Чей же ещё? Вы там все на фабрике ворюги! Ишь, зажрался, небось на ворованном масле и сахаре. Взялись за вас! – со злорадством в голосе заговорил пожилой мужчина со значком. – Давно до вас добраться надо было бы! Дома, видишь ли, себе какие отгрохали. Честному трудящемуся человеку такой за всю жизнь не заработать. Верно я говорю? – обратился он к собравшимся. Толпа одобрительно загудела.
– Ты что? Видел? Видел? – стал наступать на него животом толстяк. – Тоже мне, ночной сторож… А ещё значок нацепил! Ботинки лучше почисти, голь несчастная!
Пожилой схватил толстяка за плечо.
– Гражданин милиционер! – закричал он громко. – Возьмите этого. Соучастник!
– Граждане, успокойтесь, – снова стал уговаривать сержант. – Кого надо – заберём сами, не допускайте самоуправства.
Толстяк рванулся и, освободившись от пожилого, быстро зашагал прочь.
– Ага, испугался! – торжествовал пожилой. – Погоди уже! Всех вас, ворюг, пересажаем!
– Ведут! Ведут! – заволновалась толпа, ещё больше напирая на милиционеров. Сержант вытащил свисток и пронзительно засвистел. Толпа сразу же отхлынула, освобождая проход. Вышли двое милицейских, ведя с собой дородного мужчину – директора овощефруктоперерабатывающей фабрики. Они посадили его в машину, которая сразу же тронулась с места. Затем из ворот вышли ещё шестеро. Четыре милиционера несли чемоданы, каждый из которых был перевязан верёвкой и опечатан, и двое понятых. Милиционеры сели в машины и уехали. Понятых же – соседей арестованного – поглотила толпа.
Эл удовлетворённо усмехнулся и, отделившись от толпы, медленно пошёл по улице. Завернув за угол, сел в поджидающую его машину, которая сразу же тронулась с места и минут через десять уже мчалась по магистрали, обсаженной по краям абрикосовыми деревьями. Их уже трясли босоногие мальчишки.
– Ну, как там Пад? – спросил Дон, сидящий за рулём автомобиля.
– По сравнению с прежними временами – неважно.
– Ты его раньше видел?
– Да, на встрече с избирателями. Он как раз баллотировался по нашему участку.
– Прошёл?
– Тогда все проходили…
– Теперь, я слышал, будут выдвигаться по две кандидатуры… Или болтают только?
– Может быть. Нас теперь это. Дон, не касается. Мы с тобой вне закона… Под чужими именами и документами… Тут потише… там за поворотом обычно любят пастись автоинспекторы.
Действительно, встречная машина два раза мигнула фарами, предупреждая, что впереди автоинспекция. Дон сбавил скорость.
Эл обернулся к сидящей на заднем сидении Лоо. Она спала, свернувшись калачиком, сбросив туфли и подобрав под себя ноги.
– Как у тебя с нею? – спросил он Дона, но тот не ответил, плавно затормозил и съехал на обочину. Навстречу им шёл молодой автоинспектор с жезлом в руке и с большой металлической бляхой на шее.
Не успел он, взяв под козырёк, представиться, как тут же прижался к машине Дона. Мимо, на большой скорости, виляя из стороны в сторону, промчался самосвал. Водитель за рулём явно был пьяный.
– Скорее за ним! – автоинспектор обежал спереди машину и дёрнул ручку передней двери. Эл, чтобы не терять времени, перебросил тело через спинку сидения, сел рядом с проснувшейся Лоо, уступая место автоинспектору. Дон рванул с места. Мотор взвыл на предельных оборотах. Вскоре за поворотом дорога снова выпрямилась, и вдали они увидели мчавшийся самосвал. Встречные машины шарахались от него в сторону, на обочину. Дон выжимал из двигателя все возможное, самосвал медленно приближался.
Обнаружив погоню, водитель увеличил скорость.
Автоинспектор кричал что-то в рацию, предупреждая посты на дороге о пьяном водителе.
– До следующего поста километров сорок, – пояснил он. – Надо остановить его, пока он не…
Дон кивнул и увеличил скорость. Самосвал снова стал приближаться. Вот он почти поравнялся с кузовом.
– Ближе! – скомандовал автоинспектор, приоткрывая переднюю дверцу. Он наполовину высунулся из кабины, ловя момент, когда можно будет уцепиться руками за кузов грузовика. Дон понял его и прижался ближе к самосвалу, одновременно повторяя его вихляющие движения, поминутно рискуя быть отброшенным ударом его тяжёлого кузова. Автоинспектор почти вылез из кабины и только чудом ещё держался, уцепившись левой рукой за край крыши и ловя правой край кузова самосвала. В какое-то мгновение Элу показалось, что он сорвался, но парень удержался и в следующее мгновение поймал край кузова грузовика и повис на нем. Дон взял вправо, чтобы в случае, если автоинспектор сорвётся, не наехать на него, но тот, сделав неимоверное усилие, подтянулся на руках и перевалился в кузов.
Только сейчас Эл заметил, что борта кузова самосвала какие-то серые и обратил на это внимание Дона.
– Раствор, – ответил тот. – Вернее, его остатки. Хорошо, если уже застыли… Смотри?
Автоинспектор, плечи и голова которого до этого виднелись из кузова, исчез, по-видимому, поскользнулся и упал. Вот он снова появился, но уже почти у кабины, прикрытой сверху щитком. Подобрался к левому переднему её краю, рассчитывая перелезть в кабину и остановить пьяного водителя.
– Ну и сволочь! Что он делает! – закричал Дон.
Кузов самосвала стал медленно подниматься. Автоинспектор успел уцепиться за борт, но не удержался и на всем ходу вывалился из поднявшегося кузова на дорогу. Дон вильнул в сторону, чуть не врезавшись во встречную машину, и резко затормозил. Машину развернуло поперёк дороги. Эл и Дон выскочили из неё и побежали назад, к упавшему автоинспектору. Тот был без сознания, лежал в луже крови.
– Открытый перелом левого бедра в нижней трети. Быстро жгут! – сказал Эл, осмотрев пострадавшего. Дон кинулся назад к машине, но та уже ехала навстречу. Лоо остановила машину рядом с ними.
– Ну, что с ним?
– Плохо дело. – Эл наложил жгут и поднял автоинспектора за плечи. – Осторожно, предупредил он Дона, занося его вместе с ним в машину и кладя бесчувственное тело на заднее сидение.
– Жив? – с надеждой спросила Лоо.
– Пока жив. – Эл оттянул инспектору нижние веки и посмотрел на зрачки. – Надо скорее в ближайший медпункт. Садись рядом с Доном, – велел он Лоо, – а я введу ему камфору. В аптечке, кажется, она есть. И жми на полной, – это уже относилось к Дону.
Минут через десять Дон стал снижать скорость.
– Ну, что там ещё? – Эл сидел на полу заднего салона, держа руку инспектора и щупая его пульс. Он был, как говорят врачи, нитевидный, едва-едва прощупывался.
Дон не ответил. Эл поднял голову и увидел стоящий поперёк дороги самосвал со спущенными скатами и несколько мотоциклов с колясками. Навстречу им шёл автоинспектор с жезлом. Подойдя, он заглянул в кабину. Эл кивнул на раненого.
– Надо быстрее его доставить в медпункт!
Инспектор открыл было рот, но тут же повернулся и побежал к остальным. Тотчас раздался звук заведённого двигателя мотоцикла.
– Езжайте вслед за ним! – запыхавшись от быстрого бега, прокричал инспектор, показывая на уже выруливший на середину дороги мотоцикл. – Он вас проводит до ближайшего медпункта.
Проезжая мимо самосвала. Эл увидел пьяного водителя. Он сидел на асфальте и бессмысленно смотрел остановившимся взглядом прямо перед собой…
– Нужна кровь! – врач тревожно глядел на доставивших раненого в медпункт. – У меня только одна ампула первой группы, как у раненого, а тут надо по крайней мере ещё пол-литра.
– У меня первая группа, – предложил Дон.
– Придётся взять много, – предупредил врач.
– Берите сколько надо. Выдержу.
– Инфекционной желтухой не болели?
– Ничем, кроме пневмонии.
– Тогда быстро в операционную.
Через полчаса возле медпункта остановилась оперативная машина и из неё вышли двое. Один из них, с погонами лейтенанта, подошёл к машине Дона и записал номер, второй – капитан, вошёл в медпункт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60