Резьба выполнена в архаичном стиле, и присутствие животных удивило Наталию. Догматы атараксианства запрещают изображать идолов, и это означает, что верующие для украшения интерьеров могут использовать только геометрические или растительные узоры.
«Может, этот трон остался с прежних времен, когда атараксианство еще не пришло в Истану?»
По всей комнате от двери до трона были свалены грудами и штабелями всевозможные сокровища, какие только Наталия могла себе представить. Правда, в этом развале хоть один принцип был соблюден: подобное с подобным. Груды монет были навалены ближе всего к трону, а ковры ручного производства лежали штабелем у двери, а вокруг – чего только не было!
Шакри Аван поднял взгляд от кучи золотых монет и улыбнулся.
– Спасибо, Добрила, ты все сделала прекрасно. Можешь идти.
Добрила с поклоном удалилась в сторону лестницы. Наталия не пыталась скрыть своего изумления:
– Вы говорите по-крайински?
Шакри Аван был лысым, с черной бородой. Он кивнул, поглаживая бороду:
– У меня есть рабы из Крайины, как ты заметила, они мне служат. Так же и я когда-то служил во Взорине. Там немного освоил ваш язык, но стараюсь его не забывать. Ведь вождь обязан знать язык своих подчиненных?
– Я не знала, что в Гелоре живет много крайинцев.
– Пожалуйста, не надо так скромничать тасота Наталия.
Наталия улыбнулась, скрывая изумление:
– Вы приняли меня за кого-то другого, аланим. Аван подбросил в руке монетку:
– Прошу тебя, не считай меня дураком. Сама видишь, я собираю кое-что, в том числе монеты. Основная коллекция наверху, с радостью покажу тебе попозже. А пока скажу только, что у меня бессчетное количество монет с твоим профилем. Все они, конечно, семилетней давности, но, насколько я заметил, когда ты купалась, что ты вовсе не состарилась.
Наталия вспыхнула:
– Вы следили за мной, когда я мылась? Его синие глаза сверкали от удовольствия:
– Успокойся, тасота. – Он прикоснулся пальцем к синеватой коже в области глаз, указал пальцем на свои слегка заостренные уши. – В тебе хватает дурранской крови, и тебя вполне можно считать пригодной для рождения потомства, но – увы! – меня к тебе не влечет. Даже самая ничтожная из моих гаремных женщин понимает больше в телесных наслаждениях, чем любой десяток крайинских женщин. Такого рода потребности я удовлетворяю тут.
Твое присутствие позволит мне удовлетворить другие мои нужды. Например, отчасти я уже удовлетворен тем, что узнал тебя. Эту монету создавали отличные граверы. Надеюсь, они еще живы? Я заказал бы им создать монету с моим изображением. – Аван указал жестом на свой трон. – На обратной стороне монеты я хотел бы изобразить этот трон, а на лицевой – стороне – себя. Я знаю, что на монетах принято изображать профиль, но еще надо обдумать, каким профилем мне позировать. Правым? Левым? Ты как думаешь?
Аван поворачивался к ней то одним, то другим боком, и Наталия на минуту всерьез задумалась над его вопросом. Но что-то щелкнуло у нее в голове: что за безумный вопрос, разве он заслуживает внимания, особенно в данный момент.
– Где мой спутник?
Аван опомнился, как будто увидел ее впервые, и улыбнулся:
– Твой жрец Волка?
– Откуда…
– Я ведь сказал тебе, что коллекционирую монеты, верно? Его профиль на медали не такой четкий, как твой на твоей монете. Медаль? Ты ее дала тому разведчику, который дрался с ним в Глого. На монете четкость образа важнее – деньга должна быть четкой, согласна? Если жители смотрят на монету и видят на ней уверенного в себе, сильного вождя, они его будут поддерживать, да?
– Он где?
– Сузил приведет его, когда он будет готов. – Аван швырнул монету через плечо, и она звякнула о груду монет. – Я так рад, что ты приехала. Ты моя первая настоящая гостья – я хочу сказать, гостья моего ранга. Ты прибыла в качестве посла?
Наталия отрицательно покачала головой:
– Нет, мы прибыли, чтобы предупредить вас и илбирийцев, которые находятся у вас тут, что сюда движутся вооруженные силы Крайины.
– Да, да, восхитительная сказка, чтобы отвлечь моих стражников. – Он дружески улыбался, как будто они были близкими друзьями. – Я выслал роту кавалерии, как бы с целью разгромить это твое войско, исключительно для того, чтобы другие подумали, будто я поверил вашей хитрости. Ну ладно, этого ведь не может быть.
– Чего не может быть? Аван прикрыл рот ладонью:
– Твой отец решил прислать тебя ко мне, чтобы я не надумал пойти войной на Крайину, так ведь? Тебя послали в качестве взятки, да?
– Нет, конечно! – Болтовня Авана была бессмысленной, Наталия устала и потеряла самоконтроль. – С чего вы решили, что захватите Крайину?
Безумно-веселый смех Авана эхом прокатился по комнате:
– О, ты совершенно права, люди никогда не видят очевидного. Прости меня, тасота Наталия. Позволь мне представиться тебе по полной форме, хоть я тут и один. – Шакри Аван поднялся во весь рост на своем помосте. – Встань передо мной и узнай истинный страх, дочь Крайины. Я, Шакри Аван, есть Дост вновь рожденный. До конца этого года я снова стану владельцем всей Истану.
Малачи рывком проснулся: чья-то рука невежливо хлопнула его по груди.
– Кто тут?
– Друг. У нас мало времени. – Шептали на илбирийском с сильным акцентом, но Малачи понимал каждое слово. – Ты жрец Волка.
– Да, как и все остальные.
– Здесь нет никаких остальных.
– То есть как? – Малачи протянул руку на голос и схватил собеседника за тунику. – Воздушный корабль, «Сант-Майкл», оставил тут войска.
– Ты же ничего не видишь! – Человек обеими руками схватил Малачи за запястье, но не смог одолеть его хватки. – Ты ошибаешься. Здесь нет войск.
«Значит, мне солгали там, в темнице. – Почему? Малачи ослабил хватку, и все встало на свои места. – Арзлов обманул меня и Наталию. Она меня освободила, и я повез ее в Гелор, чтобы спасти своих. И теперь он скажет ее отцу, что я ее похитил, и тасир одобрит все, что потребует от него Арзлов, чтобы вернуть ее назад. Я хотел предотвратить войну, а сам ее развязываю».
– Ты говоришь, что ты друг. Это как понимать?
– Можно передать послание в Аран.
– Каким образом?
– Сигналы, зеркала, саббакрасулин.
Малачи поморщился. Саббакрасулин – это атараксианские демонические бегуны – люди, согласившиеся на рабство у дьявола, чтобы быстро бегать.
«Если я воспользуюсь их помощью, получается, что я поощряю то, за что церковь осудила их на вечные муки. А если не воспользуюсь? Несчастье произойдет более страшное».
– А тебе чего надо?
– Жрецы Волка богаты.
– Могу обещать тебе столько золота, сколько сможешь унести.
– Но я слабоват.
– Обратись к друзьям.
– У меня есть пять очень сильных друзей.
– Всего пять?
– Они могут привести жен. Жен у каждого помногу.
– Ладно, согласен, пусть это будет семейный бизнес. – Малачи приподнялся, опираясь на локти. – Передай от меня принцу Тревелину. Полк имперских гусар на пути к Гелору, цель – осадить город. Помощь нужна немедленно – и как можно скорее. Если он не задействует все возможные силы, на следующее лето Василий Арзлов будет сидеть в резиденции правительства в Дилике, топча сапогами хребет нашей экономики.
Глава 58
Усадьба Гонтлан, Дилика, Пьюсаран, Аран, 15 маджеста 1687
Аманда Гримшо остановилась на пороге отцовского кабинета, и сердце ее сжалось от страха. Отец бегал кругами по комнате, под полуночный перезвон часов на камине ритмически поднимая и опуская руки, откинув голову назад и в том же ритме тихо посапывая и что-то нашептывая. Он не то умирал, не то – не может быть! – смеялся. По его щекам катились слезы, и Аманда подумала: да нет, это он смеется, а это пострашнее. «Он всегда смеется, если у кого-то несчастье».
– Папа, что случилось? Кто у тебя был?
Старик сделал еще два круга и резко остановился, замер на месте, как зверь, готовящийся к прыжку. В его серых глазах блестели слезы, но глаза не были покрасневшими, как бывает после плача.
– Случилось? Абсолютно ничего, дорогая. Был Эдварде, принес из офиса, вот это, и теперь все прекрасно.
Он протянул ей руку с зажатым в ней документом, но не отдал, а тут же поднес к глазам. Пробежал глазами написанное и снова засмеялся.
– Не просто прекрасно, а даже великолепно. Аманда приложила руку к горлу:
– Что это, папа?
Эрвин бросил на нее взгляд через вздернутое плечо и оскалился, как будто собирался зарычать, как дворняга, защищающая кость. Но тут же опустил плечо и улыбнулся:
– Это, Аманда, решение всех наших проблем. Оказывается, мы правы по всем пунктам. Эти дураки там, в Илбирии, сделали фатальную ошибку, что не прислушались к нам. – Его лицо потемнело. – Дугарская катастрофа несколько осложнит ситуацию, но думаю, что пока все у нас под контролем.
– Папа, ты меня просто пугаешь. Лицо Эрвина смягчилось:
– Нет, нет, ни за что не хочу тебя испугать. – Он еще раз просмотрел текст, опять широко улыбнулся и махнул рукой на кресло – садись, мол. – Давай-ка я тебе все объясню. Это я получил из Гелора. Я там договорился кое с кем, чтобы меня извещали о происходящем. Это может оказаться кстати, чтобы увеличить наши доходы. Обычно присылают коммерческие новости – об урожае, о паводках и все такое. Но иногда бывает и что-то посерьезнее. Послушай-ка.
Аманда потянулась взглянуть на документ, но отец развернулся на каблуках и начал шагать по комнате, прежде чем она успела прочесть каракули на листе бумаги. Она догадалась, что полученные новости должны полностью разорить кого-то, ненавистного для ее отца. Она надеялась, что это не имеет отношения к Робину, но ведь он тесно связан с принцем Тревелином. Аманда подумала, что если отец счастлив – значит для Робина это неприятности.
– По-моему, папа, ты мне не доверяешь.
Эрвин минутку помедлил, прежде чем обернуться к ней:
– Тебе не доверяю? Аманда улыбалась:
– Я тебя дразню, папа, как ты меня подразнил новостями в твоем письме. – Опершись локтями о колени, она наклонилась вперед и внимательно вглядывалась в его лицо. – Что-то очень увлекательное?
– Более чем, моя дорогая, – он воздел кверху руку с документом, как будто это было послание от самого Господа Бога. – Это письмо от мартиниста-священника по имени Фиддойан. В нем просьба к принцу о помощи, потому что на Гелор идет полк имперских гусар Крайины. Отправлено около четырех дней назад. Что это за имя такое – Фиддойан? Данорийское? Кулордейнское?
– Не знаю, папа. – Аманда заметила, что у нее задрожали руки, и усилием воли подавила дрожь. – Ты расскажешь принцу об этом письме? Ты ведь давно это предсказывал. Теперь все увидят, что ты был прав.
– Милая моя Аманда, я уже прав. Мне было видение, и я принял меры предосторожности. Видишь ли, крайинцы не смогут доставить снабжение своим войскам через перевалы в горах Гимлан. Значит, у нас есть время до весны на подготовку к их вторжению. Конечно, мы будем готовы, ведь оборону Арана возглавят ополченцы Гримшо.
– Но, папа, если ты скажешь принцу об этом сейчас, он сможет помочь Гелору. И войны можно избежать.
Гримшо едва заметно нахмурился:
– Для чего это нам нужно, доченька?
– Спасти жизнь людей, папа.
– Спасти жизнь кого? Атараксиан? Да мне-то на них наплевать, их смерть будет на совести тех крайинцев, которые их прикончат. – Эрвин решительно взмахнул рукой. – Если я доведу эти новости до сведения принца… да я просто не стану этого делать. Это не мой вопрос. Уехал бы я к Вленгалу, как собирался, – а ведь не уехал только из-за его мелочности и капризов, – вот тогда мои заместители передали бы ему это письмо. У него был шанс, но он сам его упустил.
Эрвин строго взглянул на дочь:
– Допусти на минутку, что я сообщу об этом принцу. Он отправит «Сант-Майкл» на север и сможет что-то сделать. И станет спасителем Арана. Укрепится его власть, правление станет более жестким. Передам я принцу эти сведения, и придет конец фирме «Торговля Гримшо», да и всему, ради чего мы работали в Аране. Ни за что не сделаю этого. Самый большой враг Арана – принц Тревелин, и если я утаю от него эти сведения, у нас будет гарантия, что его отзовут в Ладстон.
И он снова рассмеялся:
– А потом мой брат Филберт выступит с предложением назначить меня новым генерал-губернатором. После того, как мы прогоним крайинцев назад в их пределы, самой логичной кандидатурой буду я. Отлично все получится.
Эрвин вытянул руку и сунул краешек письма в огонь масляной лампы, стоявшей на его рабочем столе. Бумага загорелась мгновенно, стала чернеть и скручиваться. После того, как буквы исчезли бесследно, он бросил горящий листок на пол и погасил пламя, наступив ногой на листок.
– Отличный сегодня денек. Аманда заставила себя улыбнуться:
– Да, папа.
– Кончилась одна эпоха, начинается новая, в которой требуется проявить смелость и все силы бросить на выполнение своего долга.
«Не прочел ли ты мои мысли, папа?»
– Да, сэр. Я так и поняла.
– Конечно, поняла. – Эрвин похлопал себя по животу. – По-моему, следует это дело отметить, вы с теткой заслужили по стаканчику портвейна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
«Может, этот трон остался с прежних времен, когда атараксианство еще не пришло в Истану?»
По всей комнате от двери до трона были свалены грудами и штабелями всевозможные сокровища, какие только Наталия могла себе представить. Правда, в этом развале хоть один принцип был соблюден: подобное с подобным. Груды монет были навалены ближе всего к трону, а ковры ручного производства лежали штабелем у двери, а вокруг – чего только не было!
Шакри Аван поднял взгляд от кучи золотых монет и улыбнулся.
– Спасибо, Добрила, ты все сделала прекрасно. Можешь идти.
Добрила с поклоном удалилась в сторону лестницы. Наталия не пыталась скрыть своего изумления:
– Вы говорите по-крайински?
Шакри Аван был лысым, с черной бородой. Он кивнул, поглаживая бороду:
– У меня есть рабы из Крайины, как ты заметила, они мне служат. Так же и я когда-то служил во Взорине. Там немного освоил ваш язык, но стараюсь его не забывать. Ведь вождь обязан знать язык своих подчиненных?
– Я не знала, что в Гелоре живет много крайинцев.
– Пожалуйста, не надо так скромничать тасота Наталия.
Наталия улыбнулась, скрывая изумление:
– Вы приняли меня за кого-то другого, аланим. Аван подбросил в руке монетку:
– Прошу тебя, не считай меня дураком. Сама видишь, я собираю кое-что, в том числе монеты. Основная коллекция наверху, с радостью покажу тебе попозже. А пока скажу только, что у меня бессчетное количество монет с твоим профилем. Все они, конечно, семилетней давности, но, насколько я заметил, когда ты купалась, что ты вовсе не состарилась.
Наталия вспыхнула:
– Вы следили за мной, когда я мылась? Его синие глаза сверкали от удовольствия:
– Успокойся, тасота. – Он прикоснулся пальцем к синеватой коже в области глаз, указал пальцем на свои слегка заостренные уши. – В тебе хватает дурранской крови, и тебя вполне можно считать пригодной для рождения потомства, но – увы! – меня к тебе не влечет. Даже самая ничтожная из моих гаремных женщин понимает больше в телесных наслаждениях, чем любой десяток крайинских женщин. Такого рода потребности я удовлетворяю тут.
Твое присутствие позволит мне удовлетворить другие мои нужды. Например, отчасти я уже удовлетворен тем, что узнал тебя. Эту монету создавали отличные граверы. Надеюсь, они еще живы? Я заказал бы им создать монету с моим изображением. – Аван указал жестом на свой трон. – На обратной стороне монеты я хотел бы изобразить этот трон, а на лицевой – стороне – себя. Я знаю, что на монетах принято изображать профиль, но еще надо обдумать, каким профилем мне позировать. Правым? Левым? Ты как думаешь?
Аван поворачивался к ней то одним, то другим боком, и Наталия на минуту всерьез задумалась над его вопросом. Но что-то щелкнуло у нее в голове: что за безумный вопрос, разве он заслуживает внимания, особенно в данный момент.
– Где мой спутник?
Аван опомнился, как будто увидел ее впервые, и улыбнулся:
– Твой жрец Волка?
– Откуда…
– Я ведь сказал тебе, что коллекционирую монеты, верно? Его профиль на медали не такой четкий, как твой на твоей монете. Медаль? Ты ее дала тому разведчику, который дрался с ним в Глого. На монете четкость образа важнее – деньга должна быть четкой, согласна? Если жители смотрят на монету и видят на ней уверенного в себе, сильного вождя, они его будут поддерживать, да?
– Он где?
– Сузил приведет его, когда он будет готов. – Аван швырнул монету через плечо, и она звякнула о груду монет. – Я так рад, что ты приехала. Ты моя первая настоящая гостья – я хочу сказать, гостья моего ранга. Ты прибыла в качестве посла?
Наталия отрицательно покачала головой:
– Нет, мы прибыли, чтобы предупредить вас и илбирийцев, которые находятся у вас тут, что сюда движутся вооруженные силы Крайины.
– Да, да, восхитительная сказка, чтобы отвлечь моих стражников. – Он дружески улыбался, как будто они были близкими друзьями. – Я выслал роту кавалерии, как бы с целью разгромить это твое войско, исключительно для того, чтобы другие подумали, будто я поверил вашей хитрости. Ну ладно, этого ведь не может быть.
– Чего не может быть? Аван прикрыл рот ладонью:
– Твой отец решил прислать тебя ко мне, чтобы я не надумал пойти войной на Крайину, так ведь? Тебя послали в качестве взятки, да?
– Нет, конечно! – Болтовня Авана была бессмысленной, Наталия устала и потеряла самоконтроль. – С чего вы решили, что захватите Крайину?
Безумно-веселый смех Авана эхом прокатился по комнате:
– О, ты совершенно права, люди никогда не видят очевидного. Прости меня, тасота Наталия. Позволь мне представиться тебе по полной форме, хоть я тут и один. – Шакри Аван поднялся во весь рост на своем помосте. – Встань передо мной и узнай истинный страх, дочь Крайины. Я, Шакри Аван, есть Дост вновь рожденный. До конца этого года я снова стану владельцем всей Истану.
Малачи рывком проснулся: чья-то рука невежливо хлопнула его по груди.
– Кто тут?
– Друг. У нас мало времени. – Шептали на илбирийском с сильным акцентом, но Малачи понимал каждое слово. – Ты жрец Волка.
– Да, как и все остальные.
– Здесь нет никаких остальных.
– То есть как? – Малачи протянул руку на голос и схватил собеседника за тунику. – Воздушный корабль, «Сант-Майкл», оставил тут войска.
– Ты же ничего не видишь! – Человек обеими руками схватил Малачи за запястье, но не смог одолеть его хватки. – Ты ошибаешься. Здесь нет войск.
«Значит, мне солгали там, в темнице. – Почему? Малачи ослабил хватку, и все встало на свои места. – Арзлов обманул меня и Наталию. Она меня освободила, и я повез ее в Гелор, чтобы спасти своих. И теперь он скажет ее отцу, что я ее похитил, и тасир одобрит все, что потребует от него Арзлов, чтобы вернуть ее назад. Я хотел предотвратить войну, а сам ее развязываю».
– Ты говоришь, что ты друг. Это как понимать?
– Можно передать послание в Аран.
– Каким образом?
– Сигналы, зеркала, саббакрасулин.
Малачи поморщился. Саббакрасулин – это атараксианские демонические бегуны – люди, согласившиеся на рабство у дьявола, чтобы быстро бегать.
«Если я воспользуюсь их помощью, получается, что я поощряю то, за что церковь осудила их на вечные муки. А если не воспользуюсь? Несчастье произойдет более страшное».
– А тебе чего надо?
– Жрецы Волка богаты.
– Могу обещать тебе столько золота, сколько сможешь унести.
– Но я слабоват.
– Обратись к друзьям.
– У меня есть пять очень сильных друзей.
– Всего пять?
– Они могут привести жен. Жен у каждого помногу.
– Ладно, согласен, пусть это будет семейный бизнес. – Малачи приподнялся, опираясь на локти. – Передай от меня принцу Тревелину. Полк имперских гусар на пути к Гелору, цель – осадить город. Помощь нужна немедленно – и как можно скорее. Если он не задействует все возможные силы, на следующее лето Василий Арзлов будет сидеть в резиденции правительства в Дилике, топча сапогами хребет нашей экономики.
Глава 58
Усадьба Гонтлан, Дилика, Пьюсаран, Аран, 15 маджеста 1687
Аманда Гримшо остановилась на пороге отцовского кабинета, и сердце ее сжалось от страха. Отец бегал кругами по комнате, под полуночный перезвон часов на камине ритмически поднимая и опуская руки, откинув голову назад и в том же ритме тихо посапывая и что-то нашептывая. Он не то умирал, не то – не может быть! – смеялся. По его щекам катились слезы, и Аманда подумала: да нет, это он смеется, а это пострашнее. «Он всегда смеется, если у кого-то несчастье».
– Папа, что случилось? Кто у тебя был?
Старик сделал еще два круга и резко остановился, замер на месте, как зверь, готовящийся к прыжку. В его серых глазах блестели слезы, но глаза не были покрасневшими, как бывает после плача.
– Случилось? Абсолютно ничего, дорогая. Был Эдварде, принес из офиса, вот это, и теперь все прекрасно.
Он протянул ей руку с зажатым в ней документом, но не отдал, а тут же поднес к глазам. Пробежал глазами написанное и снова засмеялся.
– Не просто прекрасно, а даже великолепно. Аманда приложила руку к горлу:
– Что это, папа?
Эрвин бросил на нее взгляд через вздернутое плечо и оскалился, как будто собирался зарычать, как дворняга, защищающая кость. Но тут же опустил плечо и улыбнулся:
– Это, Аманда, решение всех наших проблем. Оказывается, мы правы по всем пунктам. Эти дураки там, в Илбирии, сделали фатальную ошибку, что не прислушались к нам. – Его лицо потемнело. – Дугарская катастрофа несколько осложнит ситуацию, но думаю, что пока все у нас под контролем.
– Папа, ты меня просто пугаешь. Лицо Эрвина смягчилось:
– Нет, нет, ни за что не хочу тебя испугать. – Он еще раз просмотрел текст, опять широко улыбнулся и махнул рукой на кресло – садись, мол. – Давай-ка я тебе все объясню. Это я получил из Гелора. Я там договорился кое с кем, чтобы меня извещали о происходящем. Это может оказаться кстати, чтобы увеличить наши доходы. Обычно присылают коммерческие новости – об урожае, о паводках и все такое. Но иногда бывает и что-то посерьезнее. Послушай-ка.
Аманда потянулась взглянуть на документ, но отец развернулся на каблуках и начал шагать по комнате, прежде чем она успела прочесть каракули на листе бумаги. Она догадалась, что полученные новости должны полностью разорить кого-то, ненавистного для ее отца. Она надеялась, что это не имеет отношения к Робину, но ведь он тесно связан с принцем Тревелином. Аманда подумала, что если отец счастлив – значит для Робина это неприятности.
– По-моему, папа, ты мне не доверяешь.
Эрвин минутку помедлил, прежде чем обернуться к ней:
– Тебе не доверяю? Аманда улыбалась:
– Я тебя дразню, папа, как ты меня подразнил новостями в твоем письме. – Опершись локтями о колени, она наклонилась вперед и внимательно вглядывалась в его лицо. – Что-то очень увлекательное?
– Более чем, моя дорогая, – он воздел кверху руку с документом, как будто это было послание от самого Господа Бога. – Это письмо от мартиниста-священника по имени Фиддойан. В нем просьба к принцу о помощи, потому что на Гелор идет полк имперских гусар Крайины. Отправлено около четырех дней назад. Что это за имя такое – Фиддойан? Данорийское? Кулордейнское?
– Не знаю, папа. – Аманда заметила, что у нее задрожали руки, и усилием воли подавила дрожь. – Ты расскажешь принцу об этом письме? Ты ведь давно это предсказывал. Теперь все увидят, что ты был прав.
– Милая моя Аманда, я уже прав. Мне было видение, и я принял меры предосторожности. Видишь ли, крайинцы не смогут доставить снабжение своим войскам через перевалы в горах Гимлан. Значит, у нас есть время до весны на подготовку к их вторжению. Конечно, мы будем готовы, ведь оборону Арана возглавят ополченцы Гримшо.
– Но, папа, если ты скажешь принцу об этом сейчас, он сможет помочь Гелору. И войны можно избежать.
Гримшо едва заметно нахмурился:
– Для чего это нам нужно, доченька?
– Спасти жизнь людей, папа.
– Спасти жизнь кого? Атараксиан? Да мне-то на них наплевать, их смерть будет на совести тех крайинцев, которые их прикончат. – Эрвин решительно взмахнул рукой. – Если я доведу эти новости до сведения принца… да я просто не стану этого делать. Это не мой вопрос. Уехал бы я к Вленгалу, как собирался, – а ведь не уехал только из-за его мелочности и капризов, – вот тогда мои заместители передали бы ему это письмо. У него был шанс, но он сам его упустил.
Эрвин строго взглянул на дочь:
– Допусти на минутку, что я сообщу об этом принцу. Он отправит «Сант-Майкл» на север и сможет что-то сделать. И станет спасителем Арана. Укрепится его власть, правление станет более жестким. Передам я принцу эти сведения, и придет конец фирме «Торговля Гримшо», да и всему, ради чего мы работали в Аране. Ни за что не сделаю этого. Самый большой враг Арана – принц Тревелин, и если я утаю от него эти сведения, у нас будет гарантия, что его отзовут в Ладстон.
И он снова рассмеялся:
– А потом мой брат Филберт выступит с предложением назначить меня новым генерал-губернатором. После того, как мы прогоним крайинцев назад в их пределы, самой логичной кандидатурой буду я. Отлично все получится.
Эрвин вытянул руку и сунул краешек письма в огонь масляной лампы, стоявшей на его рабочем столе. Бумага загорелась мгновенно, стала чернеть и скручиваться. После того, как буквы исчезли бесследно, он бросил горящий листок на пол и погасил пламя, наступив ногой на листок.
– Отличный сегодня денек. Аманда заставила себя улыбнуться:
– Да, папа.
– Кончилась одна эпоха, начинается новая, в которой требуется проявить смелость и все силы бросить на выполнение своего долга.
«Не прочел ли ты мои мысли, папа?»
– Да, сэр. Я так и поняла.
– Конечно, поняла. – Эрвин похлопал себя по животу. – По-моему, следует это дело отметить, вы с теткой заслужили по стаканчику портвейна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79