- Кофе, - попросил я.
- Оно несвежее. Утрешнее.
- Ничего, я люблю подогретый кофе.
- Взаправду, сэр? У нас дома один и тот же кофеечный порошок варили в кофянике по сто раз. Был настоящий праздник, когда покупали свежее кофе.
Между тем она уже ловко запихнула кусочки хлеба в тостер, а теперь выливала взбитые яйца на сковороду в кипящее масло.
- Дома, это имеется в виду - в Хантингтоне? - поинтересовался я.
Она метнула на меня быстрый взгляд, не забыв приоткрыть рот. В глубине ее синих глаз заплясали странные огоньки.
- Как вышло, что вы это знаете-то?
- В полиции узнал. Должно быть, в Хантингтоне у вас было вдосталь овса?
- Скорее бобов, чем овса, мистер. Если удавалось их раздобыть. Я никогда с моего родильного дня так хорошо не ела, как меня питают тут. Нет, сэр, никогда. И никогда не пристраивалась на такую замечательную работу. Знаете, сколько мне платят-то?
Яичница поджарилась и Лидия разрезала ее и разложила на две тарелки. Затем намазала мне тост маслом, а сама полезла в холодильник, достала тарелку с салом и отрезала себе изрядный ломоть. Вопросов я не задавал, а сама она вдаваться в объяснения не стала, но выглядело вполне логично, что девушка с Юга, выросшая в полной нищете, более привычна к салу, нежели к сливочному маслу. Или нет? Я попытался вспомнить, что дороже - сало или маргарин, но безуспешно. Ведь мне никогда не доводилось покупать ни того, ни другого. К тому же, бедная семья, живущая на Юге, наверняка сама готовила сало.
- И сколько же вам платят, Лидия?
- Шестьдесят баксов в неделю - а работа-то не бей лежащего. И любая кормежка в придачу. - Мы уже оба приступили к еде. - По-настоящему прекрасные люди, да, сэр.
- Не сомневаюсь. Кто, по-вашему, украл это колье, Лидия?
Она тупо уставилась на меня и улыбнулась.
- Вы поняли, о чем я вас спросил?
- О да, сэр. Я просто не смогла бы говорить - кто. Они тут все были такие замечательные. Такие люди. Они не смогут красть никаких колье.
- А вы, Лидия?
- Я?
- Вы бы тоже не смогли?
- Господи всемогущий! Нет, конечно!
- У вас здесь работы невпроворот, Лидия?
Она помотала головой, с полуоткрытым ртом.
- Мне нравится ваша стряпня, Лидия, - сказал я. - Не всякий сможет приготовить такую вкусную яичницу. Почему-то считается, что это очень просто, а ведь это совсем не так. Я и сам не могу понять, почему у одних всегда все спорится, а у других, наоборот, из рук валится. Пять лет назад я женился на девушке, которая вообще не умела готовить. Правда, расстались мы с ней не из-за этого, а из-за сотни других причин. В основном, по моей вине. Промучились месяца три, а потом решили - все, хватит. С тех пор я плачу ей алименты -полсотни в неделю. Она спуталась с одним актером. Он, правда, работает всего пять-шесть недель в году, так что жениться им не на что. Они существуют только на мои полсотни. Знаете, порой я думаю об этом и просто лезу на стенку от злости: так становится жалко своих кровных, что хоть плачь. Но такое случается лишь изредка. В остальное же время я даже по-идиотски счастлив. Эти еженедельные полсотни - единственное в моей бесцельной жизни, что имеет хоть какой-то смысл. Все остальное - абсолютно бессмысленно. Иногда по ночам меня мучает бессонница и я задумываюсь о бренности своего бытия. Больше всего меня мучает мысль: а на кой черт я вообще живу? Разве это жизнь? Скорее - просто каждодневное существование. Изо дня в день, изо дня в день... Меня просто тошнит от этого. Вы понимаете, что я пытаюсь вам сказать?
Лидия посмотрела на меня непонимающим взором и напомнила:
- У вас уже яйцы похладели, мистер. Они уже невкусные, если холодеют.
- Я просто пытаюсь объясниться, Лидия. Для меня это очень важно. Я понимаю - вам, наверное, скучно, но мне это и вправду очень важно. Дело в том, что, найдя украденное колье, я получу за него пятьдесят тысяч долларов! Да, да, пятьдесят тысяч - двадцать процентов от страховой суммы. Пусть мне даже придется с кем-то поделиться - все равно, останется вполне достаточно. Сейчас я живу в тюрьме. Я заперт в ловушке. Возможно, такое может сказать про себя любой, но я не в состоянии выручить всех. Да, я в тюрьме и, чтобы вырваться на свободу, должен заплатить. Вот для чего мне необходимо это колье. Но мне бы очень не хотелось, чтобы вы из-за него пострадали.
- Почему, мистер? - невинно спросила Лидия. - Я ровным счетом ничего не поняла, но скажите - почему вы не хотите, чтобы я пострадала?
- Не знаю, - медленно ответил я. - Все пытаются из себя что-то строить. Я, например, стараюсь казаться грубым и беспринципным. Это мой защитный панцирь, моя броня. Так же, как ваша маска - образ глупой девчонки с Юга. Не знаю, как я к вам отношусь, да и отношусь ли вообще хоть как-нибудь, но мне бы и в самом деле не хотелось, чтобы вы пострадали. Вот что меня сейчас заботит.
- Вы покушали очень хорошо, мистер - теперь лучше, что вы пойдете.
- Нет, - твердо сказал я. - Не так сразу, Лидия. Не понимаю, как, черт побери, вам удалось играть тут свою роль целых восемь месяцев! Вы, наверное, старались, по возможности, лишний раз не раскрывать рта. Только это могло вас выручить. Я, конечно, не считаю себя специалистом в американских диалектах, но вы все перепутали. Такой акцент скорее можно услышать в Вирджинии, нежели на Юге Техаса. Ваши грамматические ошибки совершенно неестественны, они надуманные. Идиотское выражение на лице не может сочетаться с прекрасной координацией движений. Босиком ходят в горных районах, а не на техасском побережье. Я понимаю, трудно играть непривычную роль. Возьмите, например, местоимение "я" - вы произносите его как "йо". Одно это должно было вас сразу разоблачить. Я не раз бывал в Техасе, а мелочи подмечать давно приучен. Южный акцент - дело непростое. В юном возрасте я путешествовал автостопом по южным штатам и развлекался тем, что сравнивал местные диалекты...
- Вы просто уходите, мистер, - медленно произнесла Лидия. Голос звучал спокойно и бесстрастно. И в самом деле, на редкость крепкая девка, подумал я. Такую так просто не прошибешь.
- Подумайте над моими словами, Лидия. Я убежден, что вы обладаете трезвым и аналитическим складом ума, так что подумайте спокойно. Одолеть меня вам не удастся, а раз так - значит, нужно искать другие способы. Вы это отлично понимаете. Я знаю, что вы не тот человек, за кого себя выдаете, и, стоит мне сообщить о своих выводах в полицию - вам придется несладко. Поэтому для вас было бы куда разумнее поговорить со мной, а не пытаться меня выставить, на что, впрочем, вы имеете полное право.
Лидия с минуту подумала, потом встала, взяла в руки кофейник и, даже не извинившись, заговорила без своего идиотского акцента:
- Еще кофе, мистер Крим?
- Да, пожалуйста.
- А вам и в самом деле нравится подогретый кофе?
- Да.
Лидия налила нам по чашечке.
- У вас есть сигареты? - спросила она.
Курю я редко, но пачку сигарет ношу с собой всегда. Я угостил девушку сигаретой, предупредив, что она не первой свежести.
- Каков кофе, такова и сигарета, - усмехнулась Лидия.
Я поднес ей зажигалку, девушка закурила и, откинувшись назад с закрытыми глазами, погрузилась в раздумья. Потом отпила кофе и произнесла:
- Я не слишком люблю людей, мистер Крим, и разбираюсь в них слабо. Особенно я не верю в святош и правдолюбцев. Что вы за человек?
С закрытым ртом она смотрелась куда лучше. Нет, красавицей я бы ее все равно не назвал, но взгляд от нее не уставал.
- Я уже говорил вам это.
- Со мной вы держитесь совсем не грубо. Почему?
- Сам не знаю.
- Что вы имели в виду, сказав, что если сообщите о своих выводах в полицию, то мне придется несладко. Насколько я знаю, выдавать себя за уроженку Техаса - не преступление. Разговор с южным акцентом, пусть даже с таким скверным, как мой, тоже уголовно не наказуем. Кстати, никому, кроме вас, он слух не резал. Пусть меня даже уволят, ну и что? Это не преступление.
- Кража колье стоимостью в триста пятьдесят тысяч долларов - уже преступление.
- Вы думаете, что его украла я?
Я кинул на нее изучающий взгляд, потом кивнул.
- Да, думаю. Вы его украли?
- Если вы уже так уверены...
- Я задал вам вопрос, Лидия. Я могу по-прежнему называть вас Лидией? Или - мисс Андерсон?
- Лидия.
- Тогда не называйте меня мистером Кримом. Меня зовут Харви.
- Да, вы уже говорили. Только разница в том, что я простая горничная, а вы - частный сыщик.
- Не будем спорить. Не хотите звать меня Харви - не надо. Как вам удобнее.
- Хорошо - Харви, так Харви, я не против. Нет, я не крала колье. Но вы все равно мне не поверите.
- Не поверю.
- Почему? Вы можете доказать, что я украла его?
- Нет.
- Интуиция, Харви?
- Частично. Но, в основном - логика. Вы прослужили у Сарбайнов уже восемь месяцев. За это время вы могли хоть сто раз похитить это колье. Однако вы прождали до прошлого воскресенья - а почему? Чтобы совершить идеальное преступление. Очевидно, что кражу должен был совершить кто-то из своих - вы слишком умны, чтобы взламывать замки или отмыкать наружные двери. Вы выжидали, пока подвернется такой случай, чтобы подозрение пало сразу на многих лиц, любое из которых могло умыкнуть колье. Лейтенант Ротшильд из местного полицейского управления назвал эту кражу идиотской. Идеальной по глупости и ротозейству. Я не согласен с ним. Мне кажется, что это одно из самых хитроумных преступлений из всех, с какими мне доводилось сталкиваться. Более того, я думаю, что вы провернули его именно потому, что по всем канонам логики все указывает именно на вас.
Лидия откинулась на спинку стула и улыбнулась. Приятная улыбка, открытая и немного мальчишеская. Потом встала и убрала со стола. Поставила масло и сало в холодильник. Затем снова улыбнулась и сказала:
- Признайтесь, Харви, вам не стыдно? Ведь у вас логика первокурсника. Смотрите, что получается: вы сразу приводите основную предпосылку, затем выстраиваете логическую цепочку - вполне добротную, тут вам не откажешь, которая вращается вокруг вашего исходного тезиса. И, разумеется, вы его с легкостью доказываете. Отличная работа. Вы никогда не хотели стать учителем?
Я со вздохом покачал головой.
- Нет, вот это мне еще в голову не приходило.
- А жаль - у вас определенно талант. Но ваша хитроумная логическая схема рассыпается в пух и прах из-за простого факта: не крала я это колье. Вы ведь не докажете, что я виновна в том, в чем я невиновна - не так ли, Харви?
- Почему, порой случается и такое, хотя и не в моей практике. Лично мне претило доказать даже то, что вы виновны в том, в чем вы виновны. Я не легавый. Как преступница вы меня нисколько не интересуете. Мне нужны бриллианты и только бриллианты.
- Громко сказано - преступница! Это слово ко многому обязывает, Харви. На самом деле я вовсе не преступница и я никогда не лгу.
- Все лгут, Лидия. Вы это сами знаете. Даже взять вашу работу здесь она вся замешана на лжи и притворстве.
- Это другое дело. Вы задали мне вопрос и я ответила вам совершенно правдиво. В словах я всегда искренна.
Я потряс головой.
- Это не пройдет.
- Неужели вы и в самом деле уверены, что колье украла я?
- На все сто. - Сказав это, я устремил на девушку внимательный взгляд. Лидия даже ухом не повела. Она выглядела совершенно невозмутимой, как будто я даже не задел ее самолюбие. Я спросил, почему это так.
- Мы ведь уже достаточно разоткровенничались, Харви. Почти что на дружеской ноге. Потом вы испытываете такую нужду...
- В чем?
- В этих пятидесяти тысячах. Вам и вправду кажется, что эти деньги многое изменят?
Я пожал плечами.
- Во всяком случае, я смогу купить все, что мне нужно.
- А что вам нужно?
- Сразу не скажешь. Нужно думать.
- А думать легче, когда денежки уже лежат на счету в банке, так, Харви? Что ж, если вы так уверены, что колье украла я, то скажите - где оно?
- Я бы предположил, что оно где-то здесь, в этой квартире.
- Но полицейские уже обыскали квартиру, Харви, - улыбнулась она.
- Я знаю, но...
- Но это всего лишь факт. Ваша исходная предпосылка существует независимо от фактов.
- Лидия, я хочу сделать вам предложение. Отдайте мне колье, а я поделюсь с вами своим вознаграждением - вы получите двадцать пять тысяч долларов.
Она тихонько присвистнула.
- Это - большие деньги, Лидия.
- Как я могу быть уверена, что вы сдержите обещание?
- А как другие бывают уверены? Честное бойскаутское. Если я даю слово, я разобьюсь, но сдержу его.
Лидия задумчиво разглядывала меня бездонными синими глазами. Мне показалось, что она оценивает меня, одновременно взвешивая мои слова. В конце концов она призналась, что так и не решила, как ей следует ко мне относиться.
- Должно быть, Харви вам свойственно производить на людей именно такое сложное впечатление. У вас щедрая душа. Я поразилась, когда вы предложили мне половину своей премии. Вполне могли отвалить десять тысяч, или пять... С другой стороны, вам ничего не стоило загнать меня в угол, пригрозить выдать меня полиции, чтобы признание вырвали из меня под пыткой...
- Что за дурацкие шутки?
- Это не шутки - наши полицейские скоры на расправу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23