Должны они помнить и Соору Теа, которая привела наш народ к победе! Сегодня легенда оживет. Идите со мной и взгляните на ожившую легенду!
В глазах эльфов зажглась надежда. Но Эрилин не забыла о том, что многие из них до сих пор видят в ней врага. Они не скоро забудут о своих разрушенных домах. Не скоро смогут смириться и с присутствием в их рядах дворфа и человека. Арфистка дернула Ганамеда за руку, кивнула на остальных литари, давая понять, что они должны следовать за ней, и направилась к тому месту, где остались Джилл и Тинкерсдам.
Алхимик сидел на упавшем стволе, опустив голову, и на его лице застыло несчастное выражение. Если перед ним не было интересной цели и не надо ничего разрушать, Тинкерсдам чувствовал себя не в своей тарелке. Джилл сидел рядом с ним и осторожно прихлебывал из фляги летний мед, выпрошенный у Феррет. Кендела вообще не было видно. Дворф и человек, заслышав приближение Эрилин, подняли головы. И оба замерли при виде огромных волков, шедших за ней по пятам.
– На объяснения нет времени, – сказала девушка. – Тинкерсдам, забирайся на спину этого литари. Другой волк возьмет дворфа, а кто-то должен отыскать лунного эльфа с золотисто-рыжими волосами и синими глазами. Скорее всего, он охотится. Вам троим надо отправиться туда, где состоится сражение. Ждите нас там. Но, ради всех богов, Тинкерсдам, если ты что-нибудь взорвешь по собственной инициативе, навсегда останешься в одиночестве, я перестану тебе помогать!
Алхимик поднялся, пожал плечами, вскинул на спину свой увесистый рюкзак и неуклюже забрался на спину волка. Джилл последовал его примеру, но не удержался и сердито заворчал. Двое литари со своей ношей беззвучно исчезли в лесу.
Литари унесли своих седоков как раз вовремя. На поляну ворвалась Феррет, а за ней выбежали эльфы из Высокой Рощи. Эльфийка, остановившись, показала на спящую Зоастрию.
– Исалтри, Нимметар, вы сражались с Соорой Теа. Подойдите и скажите, она ли это?
Вперед выступили двое старших эльфов. Некоторое время они вглядывались в неподвижное лицо спящей эльфийки, вспоминая давние времена и былые сражения. Наконец оба кивнули. Феррет повернулась к Эрилин:
– Начинай!
Эрилин обнажила Лунный Клинок и подняла перед собой. Бледно-голубое сияние возникло в рукояти меча и распространилось до самого кончика. Те, кто не видел волшебного меча в бою, негромко вскрикнули.
Важность происходящего захватила всех присутствующих. Эльфы прекрасно знали легенду о Ссоре Теа, эльфийской героине, которая лежала перед ними на лесной поляне. Все знали, что Эрилин носит Лунный Клинок. Только теперь они поняли, что меч в ее руках когда-то принадлежал их прославленной прародительнице. Это осознание и ожидание чуда ярким огнем вспыхнуло в глазах жителей разрушенной Высокой Рощи, а Феррет высоким звенящим голосом произнесла слова древней легенды:
– Сотни лет мы повторяли себе, что, если волшебный огонь горит в Лунном Клинке Миф Драннора, герой вернется к нам в день великих испытаний. Соора Теа уже водила наш народ в бой. Теперь она снова восстанет по призыву своих потомков.
Эрилин восприняла слова Феррет как сигнал к действию и подошла к спящей Зоастрии. Сияние Лунного Клинка упало на застывшее лицо эльфийки, и по ее сапфировым волосам пробежали искры. Эрилин набрала полную грудь воздуха и заговорила, нарушив благоговейную тишину:
– Выходи та, кто когда-то была Зоастрией, известной в Тефирском лесу под именем Соора Теа. Выходи, снова пришло твое время.
Облачко тумана поднялось из Лунного Клинка и окутало фигуру спящей эльфийки. Тень Зоастрии, бледная, полупрозрачная и похожая на привидение, встала перед эльфами. На глазах у пораженных эльфов призрачная фигура обрела материальность. Тело утратило свою прозрачность и постепенно стало таким же плотным, как у любого лесного эльфа. Но пока Зоастрия стояла неподвижно, с закрытыми глазами, словно находясь в трансе. Затем ее лицо обрело краски – из снежно-белого оно стало матовым, как слоновая кость. Наконец глаза открылись, и она посмотрела на обитателей Тефирского леса.
Взгляд Зоастрии скользил по лицам собравшихся эльфов, пока не остановился на двух самых старших жителях Высокой Рощи. Эльфийка шагнула вперед и в воинском приветствии хлопнула Исалтри по запястью.
– Я отлично тебя помню, Исалтри, дочь Аманкатары. И тебя тоже, хотя имя пока ускользает из памяти. В давние времена вы оба храбро сражались с врагами. Ваши знания и опыт пригодятся и теперь. До начала битвы надо многому научить ваших сородичей, – закончила она твердым, повелительным тоном.
Взгляды обитателей леса обратились к тому месту, где несколько мгновений назад лежало неподвижное тело эльфийской героини. Там стояла Эрилин с угасшим мечом в руках, носилки у ее ног были пусты. Эльфийская тень и тело стали одним целым.
Глубокое благоговейное молчание воцарилось на поляне. Затем Ротомир вышел вперед и опустился перед миниатюрной воительницей на одно колено. Вслед за ним все жители Высокой Рощи преклонили колени на лесной траве, присягая вернувшейся героине.
Остаток дня прошел в бесконечных совещаниях и лихорадочной подготовке к походу. Даже клан литари расположился неподалеку, чтобы принять участие в составлении планов. Каждому воину отводилась особая роль, и всем стало понятно, как важно объединить усилия с новыми союзниками.
Наконец, перед самым наступлением ночи, Эрилин и Феррет смогли узнать подробности нападения на Высокую Рощу. Они отыскали Амарила и втроем ушли в дальний конец лагеря эльфов. Эльфийки разделили зажаренного кролика – первую пищу за весь долгий день – и приготовились слушать печальную историю.
– Я даже не мог предположить, что люди способны подойти так незаметно, – негромко заговорил Амарил. – Они знали дорогу и обошли все наши ловушки. Их колдун убил часовых и сжег деревья дриад! Наверно, все они были окутаны заклинанием тишины. Если бы не птицы, они застали бы нас врасплох. Мы смогли убежать в лес до того, как на Высокую Рощу обрушился колдовской огонь, но помешать им не успели.
– А как вы ушли от погони? – спросила Феррет.
– Они не преследовали нас.
Эрилин уловила беспокойные нотки в голосе Амарила и невысказанный вопрос в его глазах.
– Ты считаешь, что они намеренно заманивают нас, заставляют сражаться на их территории.
Военный вождь твердо встретил ее взгляд.
– Ты права. Люди поступали так и раньше. Они уничтожили Поляну Совета и оставили в телах убитых мои стрелы. Они дали возможность выследить себя и устроили нам засаду. – Амарил немного помолчал. – Между мной и тем человеком возникла непримиримая вражда. И это нападение – ее следствие.
– Что произошло на этот раз? – тихо спросила Эрилин.
Эльф долго не решался ответить, затем заговорил:
– Я уже рассказывал, что вырезал свою метку на лице человека, которого называют Бунлапом. На границе выжженного круга он оставил тело одного из наших часовых. На его щеке была вырезана моя метка.
Эрилин наклонилась и положила руки на плечи Амарила.
– Если боги проявят к тебе милость, ты никогда не поймешь злобности человеческой души, как поняла ее я. Но ты должен поверить моим словам.
Амарил кивнул, приглашая ее продолжать.
– В Зазеспуре я узнала, что человек по имени Бунлап был нанят для охраны лагеря лесорубов от нападений Сулдасков. Я не удивлюсь, если это задание оказалось труднее, чем он ожидал. Похоже, что сражения с воинами из клана Сулдасков разожгли в нем ненависть ко всем эльфам. Часть этой ярости обратилась и против вашего клана. Можешь не сомневаться, что и другие обитатели Тефирского леса гадают, чем они вызвали такую ненависть с его стороны. Мне приходилось встречать немало людей, похожих на Бунлапа. Я не понимаю, чем вызвана их озлобленность. Так что прошу тебя, друг мои, не бери на себя слишком много, – ласково закончила она.
Амарил поднял руку и погладил ее по щеке.
– Спасибо тебе. Я должен подумать. А теперь пойдемте, пора присоединиться к совету.
Арфистка кивнула, поднялась на ноги и направилась к костру, вокруг которого собрался военный совет. Однако Феррет помедлила и задержала Амарила.
– Во время прошлого праздника солнцестояния мы были обещаны друг другу, – тихо произнесла она. – Неужели ты так быстро забыл об этом?
Амарил озадаченно заглянул в темные глаза эльфийки.
– Мы были слишком молоды, когда произносили слова клятвы, и с тех пор каждый избрал свой путь. И ведь ты сама попросила освободить тебя от обещания перед тем, как отправиться к людям.
– Я не могу сожалеть о том, что сделано ради блага нашего народа, – сказала Феррет. – Но ты мог забыть о причинах нашей клятвы. Я – хранительница традиций и сестра старейшины, ты – военный вождь. У нас могли бы родиться сильные дети, эльфы, способные достойно вести по жизни наш клан. Если ты в скором времени не выберешь достойную подругу и не произведешь на свет наследников, тебе недолго оставаться военным лидером. Но ты нужен клану и обязан думать о благе лесного народа.
– Ах, вот оно что. – Амарил, наконец, понял причину беспокойства Феррет. – Ты боишься, что, если я выберу Эрилин, клан может не принять детей лунной эльфийки.
Феррет кивнула.
– И это еще не все. Ты должен узнать еще кое-что о нашей гостье. Мы с ней встречались и раньше, когда жили в городе людей. Ты должен мне поверить, она не та, за кого себя выдает.
– Я тебя понимаю, – медленно ответил Амарил.
Некоторое время он молча изучал лицо Феррет. То, что она знала и так долго хранила в тайне секрет Эрилин, сначала удивило его. Но затем, после недолгих размышлений, это перестало казаться ему странным. Феррет была беззаветно предана своему народу и ради сородичей была готова смириться с присутствием в клане полуэльфийки и утаить секрет от родного брата.
– Значит, тебе известно, что Эрилин – полуэльфийка, – откровенно сказал он. – А теперь, когда ты узнала, какая она, имеет ли это для тебя какое-то значение?
На лице Феррет отразилось невольное удивление. Во-первых, тем, что Амарил знал истинную натуру Эрилин, а во-вторых, его неожиданным вопросом.
– Нет, – изумленно ответила она. – Думаю, теперь это действительно неважно.
Лицо Феррет смягчилось, и она ласково дотронулась до руки Амарила.
– Есть еще одна вещь, о которой раньше я не хотела тебе рассказывать. Даже признав правоту твоих доводов, я вынуждена сказать, что полуэльфийка не останется с тобой. Она любит другого. Человека.
– И это мне тоже известно, – мягко произнес Амарил. – Но все же я благодарен тебе за участие. Идем. Мы должны присоединиться к совету.
Двое эльфов подошли к костру и прислушались к жарким спорам.
Эрилин кивнула подошедшим друзьям и вернулась к разговору. Ей предстояла нелегкая задача объяснить присутствие Тинкерсдама в Тефирском лесу.
– Все вы видели, на что способен колдун из человеческого лагеря. Это относится не только к уничтожению Высокой Рощи, но и к тому случаю, когда он обращал стрелы эльфов против самих лучников. Представьте себе, на что способен такой волшебник, если у него достаточно времени, чтобы подготовиться к схватке! Вообразите, какие он может приготовить заклинания и какие ловушки расставить!
Кое-кто из эльфов мрачно кивнул. Никто из участников первой битвы не мог забыть, как их товарищи обращались в пепел за считанные секунды.
– Я знаю человека, который может обезвредить ловушки и уничтожить этого колдуна. Это ученый алхимик и жрец одного из богов добра. Он помогает мне уже долгие годы. Даже литари согласились с ним сотрудничать. Он уже отправился на поле боя, а вместе с ним два воина литари.
– Мудрое решение, – быстро промолвил Амарил, завидев гримасы отвращения на лицах многих эльфов. – Еще во времена Кормантора люди наравне с эльфами сражались против сил зла.
– Я не собираюсь вас обманывать. Этот человек не имеет ничего общего с героями Миф Драннора. Он не испытывает особой любви к эльфам и нашим традициям, – откровенно продолжила Эрилин. – Но он и не желает нам зла. Что он на самом деле ненавидит, так это Халруа, и вы можете не сомневаться, что сражение против халруанского жреца он воспримет как свой личный бой!
– Значит, так тому и быть, – сказала Зоастрия, и все остальные, все еще испытывая благоговейный восторг перед вернувшейся героиней, смирились с ее решением.
Затем последовало короткое обсуждение маршрута. Менее чем в двух днях пути лежала долина, известная под названием Лебяжья Поляна, рядом – самое большое из лесных озер, откуда вытекала небольшая речушка, бегущая к реке Сулдаскон. Эльфы решили построить плоты и спуститься вниз по реке. Наконец было решено, что с первыми лучами солнца они отправятся в путь, а ночь посвятят молитвам Селдарину и медитации.
Едва раздались первые неуверенные голоса птиц, предвещающие утренний хор, эльфы уже были в пути. Они без труда шли по следам, оставленным людьми. Тамсин шел впереди и осматривал дорогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
В глазах эльфов зажглась надежда. Но Эрилин не забыла о том, что многие из них до сих пор видят в ней врага. Они не скоро забудут о своих разрушенных домах. Не скоро смогут смириться и с присутствием в их рядах дворфа и человека. Арфистка дернула Ганамеда за руку, кивнула на остальных литари, давая понять, что они должны следовать за ней, и направилась к тому месту, где остались Джилл и Тинкерсдам.
Алхимик сидел на упавшем стволе, опустив голову, и на его лице застыло несчастное выражение. Если перед ним не было интересной цели и не надо ничего разрушать, Тинкерсдам чувствовал себя не в своей тарелке. Джилл сидел рядом с ним и осторожно прихлебывал из фляги летний мед, выпрошенный у Феррет. Кендела вообще не было видно. Дворф и человек, заслышав приближение Эрилин, подняли головы. И оба замерли при виде огромных волков, шедших за ней по пятам.
– На объяснения нет времени, – сказала девушка. – Тинкерсдам, забирайся на спину этого литари. Другой волк возьмет дворфа, а кто-то должен отыскать лунного эльфа с золотисто-рыжими волосами и синими глазами. Скорее всего, он охотится. Вам троим надо отправиться туда, где состоится сражение. Ждите нас там. Но, ради всех богов, Тинкерсдам, если ты что-нибудь взорвешь по собственной инициативе, навсегда останешься в одиночестве, я перестану тебе помогать!
Алхимик поднялся, пожал плечами, вскинул на спину свой увесистый рюкзак и неуклюже забрался на спину волка. Джилл последовал его примеру, но не удержался и сердито заворчал. Двое литари со своей ношей беззвучно исчезли в лесу.
Литари унесли своих седоков как раз вовремя. На поляну ворвалась Феррет, а за ней выбежали эльфы из Высокой Рощи. Эльфийка, остановившись, показала на спящую Зоастрию.
– Исалтри, Нимметар, вы сражались с Соорой Теа. Подойдите и скажите, она ли это?
Вперед выступили двое старших эльфов. Некоторое время они вглядывались в неподвижное лицо спящей эльфийки, вспоминая давние времена и былые сражения. Наконец оба кивнули. Феррет повернулась к Эрилин:
– Начинай!
Эрилин обнажила Лунный Клинок и подняла перед собой. Бледно-голубое сияние возникло в рукояти меча и распространилось до самого кончика. Те, кто не видел волшебного меча в бою, негромко вскрикнули.
Важность происходящего захватила всех присутствующих. Эльфы прекрасно знали легенду о Ссоре Теа, эльфийской героине, которая лежала перед ними на лесной поляне. Все знали, что Эрилин носит Лунный Клинок. Только теперь они поняли, что меч в ее руках когда-то принадлежал их прославленной прародительнице. Это осознание и ожидание чуда ярким огнем вспыхнуло в глазах жителей разрушенной Высокой Рощи, а Феррет высоким звенящим голосом произнесла слова древней легенды:
– Сотни лет мы повторяли себе, что, если волшебный огонь горит в Лунном Клинке Миф Драннора, герой вернется к нам в день великих испытаний. Соора Теа уже водила наш народ в бой. Теперь она снова восстанет по призыву своих потомков.
Эрилин восприняла слова Феррет как сигнал к действию и подошла к спящей Зоастрии. Сияние Лунного Клинка упало на застывшее лицо эльфийки, и по ее сапфировым волосам пробежали искры. Эрилин набрала полную грудь воздуха и заговорила, нарушив благоговейную тишину:
– Выходи та, кто когда-то была Зоастрией, известной в Тефирском лесу под именем Соора Теа. Выходи, снова пришло твое время.
Облачко тумана поднялось из Лунного Клинка и окутало фигуру спящей эльфийки. Тень Зоастрии, бледная, полупрозрачная и похожая на привидение, встала перед эльфами. На глазах у пораженных эльфов призрачная фигура обрела материальность. Тело утратило свою прозрачность и постепенно стало таким же плотным, как у любого лесного эльфа. Но пока Зоастрия стояла неподвижно, с закрытыми глазами, словно находясь в трансе. Затем ее лицо обрело краски – из снежно-белого оно стало матовым, как слоновая кость. Наконец глаза открылись, и она посмотрела на обитателей Тефирского леса.
Взгляд Зоастрии скользил по лицам собравшихся эльфов, пока не остановился на двух самых старших жителях Высокой Рощи. Эльфийка шагнула вперед и в воинском приветствии хлопнула Исалтри по запястью.
– Я отлично тебя помню, Исалтри, дочь Аманкатары. И тебя тоже, хотя имя пока ускользает из памяти. В давние времена вы оба храбро сражались с врагами. Ваши знания и опыт пригодятся и теперь. До начала битвы надо многому научить ваших сородичей, – закончила она твердым, повелительным тоном.
Взгляды обитателей леса обратились к тому месту, где несколько мгновений назад лежало неподвижное тело эльфийской героини. Там стояла Эрилин с угасшим мечом в руках, носилки у ее ног были пусты. Эльфийская тень и тело стали одним целым.
Глубокое благоговейное молчание воцарилось на поляне. Затем Ротомир вышел вперед и опустился перед миниатюрной воительницей на одно колено. Вслед за ним все жители Высокой Рощи преклонили колени на лесной траве, присягая вернувшейся героине.
Остаток дня прошел в бесконечных совещаниях и лихорадочной подготовке к походу. Даже клан литари расположился неподалеку, чтобы принять участие в составлении планов. Каждому воину отводилась особая роль, и всем стало понятно, как важно объединить усилия с новыми союзниками.
Наконец, перед самым наступлением ночи, Эрилин и Феррет смогли узнать подробности нападения на Высокую Рощу. Они отыскали Амарила и втроем ушли в дальний конец лагеря эльфов. Эльфийки разделили зажаренного кролика – первую пищу за весь долгий день – и приготовились слушать печальную историю.
– Я даже не мог предположить, что люди способны подойти так незаметно, – негромко заговорил Амарил. – Они знали дорогу и обошли все наши ловушки. Их колдун убил часовых и сжег деревья дриад! Наверно, все они были окутаны заклинанием тишины. Если бы не птицы, они застали бы нас врасплох. Мы смогли убежать в лес до того, как на Высокую Рощу обрушился колдовской огонь, но помешать им не успели.
– А как вы ушли от погони? – спросила Феррет.
– Они не преследовали нас.
Эрилин уловила беспокойные нотки в голосе Амарила и невысказанный вопрос в его глазах.
– Ты считаешь, что они намеренно заманивают нас, заставляют сражаться на их территории.
Военный вождь твердо встретил ее взгляд.
– Ты права. Люди поступали так и раньше. Они уничтожили Поляну Совета и оставили в телах убитых мои стрелы. Они дали возможность выследить себя и устроили нам засаду. – Амарил немного помолчал. – Между мной и тем человеком возникла непримиримая вражда. И это нападение – ее следствие.
– Что произошло на этот раз? – тихо спросила Эрилин.
Эльф долго не решался ответить, затем заговорил:
– Я уже рассказывал, что вырезал свою метку на лице человека, которого называют Бунлапом. На границе выжженного круга он оставил тело одного из наших часовых. На его щеке была вырезана моя метка.
Эрилин наклонилась и положила руки на плечи Амарила.
– Если боги проявят к тебе милость, ты никогда не поймешь злобности человеческой души, как поняла ее я. Но ты должен поверить моим словам.
Амарил кивнул, приглашая ее продолжать.
– В Зазеспуре я узнала, что человек по имени Бунлап был нанят для охраны лагеря лесорубов от нападений Сулдасков. Я не удивлюсь, если это задание оказалось труднее, чем он ожидал. Похоже, что сражения с воинами из клана Сулдасков разожгли в нем ненависть ко всем эльфам. Часть этой ярости обратилась и против вашего клана. Можешь не сомневаться, что и другие обитатели Тефирского леса гадают, чем они вызвали такую ненависть с его стороны. Мне приходилось встречать немало людей, похожих на Бунлапа. Я не понимаю, чем вызвана их озлобленность. Так что прошу тебя, друг мои, не бери на себя слишком много, – ласково закончила она.
Амарил поднял руку и погладил ее по щеке.
– Спасибо тебе. Я должен подумать. А теперь пойдемте, пора присоединиться к совету.
Арфистка кивнула, поднялась на ноги и направилась к костру, вокруг которого собрался военный совет. Однако Феррет помедлила и задержала Амарила.
– Во время прошлого праздника солнцестояния мы были обещаны друг другу, – тихо произнесла она. – Неужели ты так быстро забыл об этом?
Амарил озадаченно заглянул в темные глаза эльфийки.
– Мы были слишком молоды, когда произносили слова клятвы, и с тех пор каждый избрал свой путь. И ведь ты сама попросила освободить тебя от обещания перед тем, как отправиться к людям.
– Я не могу сожалеть о том, что сделано ради блага нашего народа, – сказала Феррет. – Но ты мог забыть о причинах нашей клятвы. Я – хранительница традиций и сестра старейшины, ты – военный вождь. У нас могли бы родиться сильные дети, эльфы, способные достойно вести по жизни наш клан. Если ты в скором времени не выберешь достойную подругу и не произведешь на свет наследников, тебе недолго оставаться военным лидером. Но ты нужен клану и обязан думать о благе лесного народа.
– Ах, вот оно что. – Амарил, наконец, понял причину беспокойства Феррет. – Ты боишься, что, если я выберу Эрилин, клан может не принять детей лунной эльфийки.
Феррет кивнула.
– И это еще не все. Ты должен узнать еще кое-что о нашей гостье. Мы с ней встречались и раньше, когда жили в городе людей. Ты должен мне поверить, она не та, за кого себя выдает.
– Я тебя понимаю, – медленно ответил Амарил.
Некоторое время он молча изучал лицо Феррет. То, что она знала и так долго хранила в тайне секрет Эрилин, сначала удивило его. Но затем, после недолгих размышлений, это перестало казаться ему странным. Феррет была беззаветно предана своему народу и ради сородичей была готова смириться с присутствием в клане полуэльфийки и утаить секрет от родного брата.
– Значит, тебе известно, что Эрилин – полуэльфийка, – откровенно сказал он. – А теперь, когда ты узнала, какая она, имеет ли это для тебя какое-то значение?
На лице Феррет отразилось невольное удивление. Во-первых, тем, что Амарил знал истинную натуру Эрилин, а во-вторых, его неожиданным вопросом.
– Нет, – изумленно ответила она. – Думаю, теперь это действительно неважно.
Лицо Феррет смягчилось, и она ласково дотронулась до руки Амарила.
– Есть еще одна вещь, о которой раньше я не хотела тебе рассказывать. Даже признав правоту твоих доводов, я вынуждена сказать, что полуэльфийка не останется с тобой. Она любит другого. Человека.
– И это мне тоже известно, – мягко произнес Амарил. – Но все же я благодарен тебе за участие. Идем. Мы должны присоединиться к совету.
Двое эльфов подошли к костру и прислушались к жарким спорам.
Эрилин кивнула подошедшим друзьям и вернулась к разговору. Ей предстояла нелегкая задача объяснить присутствие Тинкерсдама в Тефирском лесу.
– Все вы видели, на что способен колдун из человеческого лагеря. Это относится не только к уничтожению Высокой Рощи, но и к тому случаю, когда он обращал стрелы эльфов против самих лучников. Представьте себе, на что способен такой волшебник, если у него достаточно времени, чтобы подготовиться к схватке! Вообразите, какие он может приготовить заклинания и какие ловушки расставить!
Кое-кто из эльфов мрачно кивнул. Никто из участников первой битвы не мог забыть, как их товарищи обращались в пепел за считанные секунды.
– Я знаю человека, который может обезвредить ловушки и уничтожить этого колдуна. Это ученый алхимик и жрец одного из богов добра. Он помогает мне уже долгие годы. Даже литари согласились с ним сотрудничать. Он уже отправился на поле боя, а вместе с ним два воина литари.
– Мудрое решение, – быстро промолвил Амарил, завидев гримасы отвращения на лицах многих эльфов. – Еще во времена Кормантора люди наравне с эльфами сражались против сил зла.
– Я не собираюсь вас обманывать. Этот человек не имеет ничего общего с героями Миф Драннора. Он не испытывает особой любви к эльфам и нашим традициям, – откровенно продолжила Эрилин. – Но он и не желает нам зла. Что он на самом деле ненавидит, так это Халруа, и вы можете не сомневаться, что сражение против халруанского жреца он воспримет как свой личный бой!
– Значит, так тому и быть, – сказала Зоастрия, и все остальные, все еще испытывая благоговейный восторг перед вернувшейся героиней, смирились с ее решением.
Затем последовало короткое обсуждение маршрута. Менее чем в двух днях пути лежала долина, известная под названием Лебяжья Поляна, рядом – самое большое из лесных озер, откуда вытекала небольшая речушка, бегущая к реке Сулдаскон. Эльфы решили построить плоты и спуститься вниз по реке. Наконец было решено, что с первыми лучами солнца они отправятся в путь, а ночь посвятят молитвам Селдарину и медитации.
Едва раздались первые неуверенные голоса птиц, предвещающие утренний хор, эльфы уже были в пути. Они без труда шли по следам, оставленным людьми. Тамсин шел впереди и осматривал дорогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50