Если при этом он ранил или убил достаточно зажиточного человека, родственники погибшего прибегали к услугам наемных убийц. Но опасения Феррет диктовались другими соображениями. Очень редко, хотя в последнее время все чаще, волки-одиночки, изгнанные из стаи, от отчаяния становились кровожадными убийцами. Хотя чаще всего приписываемые им злодеяния совершались не волками, а оборотнями – людьми, которые вследствие наложенного проклятия принимали волчье обличье и испытывали постоянную жажду крови. Возможно, что Эрилин наняли, чтобы выследить и убить одно из чудовищ. Но Феррет предпочла бы наблюдать за такой схваткой из безопасного укрытия.
Феррет преследовала Эрилин по веткам деревьев до самой поляны. Две косули, почуяв приближение полуэльфийки, подняли мокрые мордочки и ускакали в чащу. У ручья не оказалось ни одного волка, но Эрилин это обстоятельство совсем не смутило. Она сняла заплечную сумку и достала какие-то вещи, включая и небольшой мерцающий комок, издали похожий на жидкое серебро.
Затем полуэльфийка сбросила с себя всю одежду. Темный, ничем не примечательный костюм убийцы из Зазеспура Эрилин засунула в дупло нависшего над озером дерева и нырнула в воду. Она долго плескалась и терла кожу, словно смывая с себя невидимую грязь.
В проникавшем сквозь листву лунном свете кожа Эрилин сияла бледным перламутром. Даже критически настроенная Феррет не могла не признать, что цветом кожи и строением тела она была точной копией чистокровного лунного эльфа, названой сестрой белоствольных берез, окружавших лесное озеро.
Вскоре полуэльфийка вышла на берег и надела брюки, легкую сорочку и рубашку – все окрашенное в практичный темно-зеленый цвет листвы. Затем она подняла серебристый сверток. В ее руках он развернулся водопадом прекраснейшей кольчуги, превратившись в длинную металлическую рубашку, явно эльфийской работы. Такой красоты Феррет никогда прежде не видела. Эрилин накинула кольчугу через голову, и рубашка, словно мокрая ткань, облепила ее тело. Наконец полуэльфийка застегнула пояс со своим древним мечом, чтобы лунный камень рукояти смотрел точно вперед. Затем она запустила пальцы в еще влажные волосы и убрала локоны за уши, открыв заостренные кончики. Последней деталью костюма стала затканная серебряным узором лента, поддерживающая волосы. На глазах у Феррет убийца-полукровка исчезла; на ее месте стояла благородная воительница, гордая дочь лунного народа.
Феррет недоверчиво покачала головой. Если бы она не видела чудесного превращения своими глазами, то не поверила бы в такую возможность. Конечно, она слышала о способностях Эрилин к маскировке, но то, что произошло, походило на волшебство.
В это время Эрилин достала из сумки небольшой деревянный предмет и поднесла его к губам. Странный вибрирующий крик пронесся над лесом, и Феррет в ужасе замерла на ветке. Она и раньше слышала этот звук, но никогда его не воспроизводил никто из смертных.
На мгновение воцарилась тишина, затем издалека донесся ответный крик. Эрилин снова подула, долгий пронзительный звук сменился тремя короткими вскриками, следующими через неравные промежутки времени, – наверняка условный сигнал.
На дальней стороне поляны бесшумно раздвинулись ветви кустарника, и из леса вышел огромный серебристо-серый волк. Он был вдвое, даже втрое больше любого волка, виденного когда-либо Феррет. По правде сказать, волком это существо можно было назвать с большой натяжкой, все равно, что назвать единорога конем или эльфа человеком. Большие голубые глаза этого создания светились умом и были раскосыми, как у эльфов, а над треугольной мордой поднимались длинные остроконечные уши. Движения волка были исполнены волшебной грации, а величественная фигура была окружена почти видимой аурой магии всего леса,
Литари!
Слово беззвучно сорвалось с задрожавших губ Феррет. На протяжении всей своей жизни слушала она рассказы о литари, древней расе двуликих эльфов, самых скрытных и могущественных представителей лесного народа. Те, кто говорил о Серебряных Тенях, делал это с величайшим почтением и благоговейным страхом.
Литари держались так же обособленно, как и обычные волки, но время от времени с беспощадной жестокостью они уничтожали врагов леса. Даже лесные эльфы, которые вместе с дриадами и лешими изо всех сил защищали леса, не всегда понимали действий литари и, случалось, страдали от их гнева. Немногие обитатели леса встречали их, но ни разу Феррет не приходилось слышать о встрече с литари в облике эльфа.
И теперь, словно в насмешку над ее невысказанными мыслями, волчья фигура на поляне стала расплывчатой и исчезла. На месте огромного хищника стоял молодой эльф, стройный и прекрасный, даже по меркам этого избранного народа. Феррет до крови прикусила губу, чтобы сдержать удивленный возглас. Литари оказался даже выше, чем полуэльфийка, и таким же бледным, а его волосы сохранили серебристый оттенок волчьего меха. Юноша окликнул Эрилин по имени, приветствовал на эльфийском наречии и тепло обнял ее. Но как ни старалась Феррет, она не смогла разобрать ни слова из их разговора.
Спустя некоторое время эльф снова превратился в огромного волка и подставил полуэльфийке свою мощную спину. Эрилин Лунный Клинок покинула поляну верхом, и Феррет потеряла ее из виду. Никто, даже такой опытный следопыт, как она, не смог бы выследить литари, если тот этого не хотел.
Феррет могла предположить только одно: литари решил доставить Эрилин в свое логово, а потому постарался устранить всякую возможность слежки, чтобы не выдать укромного убежища.
Тайна Эрилин Лунный Клинок, полуэльфийки, владевшей волшебным мечом и заслужившей дружбу литари, не переставала занимать мысли Феррет. Ей было известно о нескольких случаях, когда Эрилин убивала только ради того, чтобы пополнить свой кошелек. Почти все члены гильдии восхищались ее непоколебимым хладнокровием и мастерством и считали своей коллегой. Но теперь, увидев полуэльфийку в другой ситуации, Феррет поняла, что, вероятно, ошибалась.
Значит, литари знал ее с лучшей стороны, как благородную воительницу. К несчастью, и Феррет обязательно скоро обнаружат.
И в то же время в голове киллерши вертелся вопрос: сознавал ли этот прекрасный эльф, что он может предать всех лесных обитателей, связавшись с наемным убийцей из Зазеспура?
Глава 11
Ничто не могло так порадовать сердце Хашета и пробудить его гордость, как удачно воплощенный замысел. Даже кипа скучных квитанций и счетов, которые ему надлежало скопировать, не могла погасить его радостное возбуждение. Он хорошо справился со своей ролью, даже Эрилин Лунный Клинок, обладательница Пояса Тени, признала это.
К слову сказать, Хашета не слишком тяготила учеба у Квентина. Работа казалась чем-то вроде гигантской головоломки, а разгадывание разного рода загадок было одним из его любимых занятий. Потому он и помогал Арфистам: они странствовали по всему миру и раскрывали едва зарождающиеся заговоры. Более интересным занятием могла быть только разработка такого замысла, чтобы ни одному из Арфистов не удалось его раскрыть.
Несмотря на всю свою гордость, принц прекрасно понимал, что пока ему это не по силам. Но со временем – почему бы и нет? А где он мог лучше научиться плетению интриг и заговоров, как не под руководством загадочного и честолюбивого лорда Хьюна?
Мастер гильдии, богатый землевладелец и член Совета Лордов, лорд Хьюн обладал достаточно большим влиянием. И все же Хашет догадался, что хозяину не дают покоя мечты о еще большем богатстве и влиянии. Поистине лорд Хьюн был очень деятельным человеком!
– Ты еще не закончил? – раздался над его ухом гнусавый и ворчливый голос. – Остальные писцы уже завершили свои дела и отправились на обед.
Хашет стиснул зубы и поднял взгляд на Акниба, старшего писца лорда Хьюна.
– Я не писец, а ученик, – уже не в первый раз напомнил он.
– Это почти одно и то же, – пренебрежительно ответил старший писец, повернулся и пошел искать следующую жертву.
Провожая его взглядом, Хашет не переставал удивляться, почему такой проницательный и ловкий делец, как лорд Хьюн, терпит подле себя подобного глупца. Акниб достаточно хорошо выполнял инструкции своего господина, но если бы в его голове появилась оригинальная мысль, она бы скончалась там от одиночества!
Но Акниб от рождения был льстецом, а такие люди часто добиваются относительного успеха. Писец добивался благорасположения своего господина самым бесстыдным и очевидным для всех образом. Он даже старался подражать его внешнему виду – отрастил густые усы, а темные волосы зачесывал назад и смазывал маслом, совсем как лорд Хьюн. Он заказывал себе костюмы у того же портного и зашел настолько далеко, что копировал мимику патрона, его манеру говорить и походку, равно как и его пунктуальность по отношению к окружающим. Чего недоставало Акнибу, так это свойственной Хьюну любви к интригам, В отличие от господина, писец никогда не делал попыток добиться лояльности тех, кто ниже его рангом, предпочитая греться в отраженных лучах славы своего повелителя.
Хашет считал его глупцом. Сам он был вдвое моложе старшего писца, но уже успел усвоить, что могущество – это поток, который может двигаться в любом направлении – как вверх, так и вниз, поскольку даже самый могущественный повелитель в какой-то мере зависит от старательности и благорасположения своих самых ничтожных слуг. Тем, кто намеревался встать во главе любого замысла, необходимо научиться управлять этим потоком и пользоваться его силой.
Едва Акниб скрылся из виду, Хашет вытащил из-под кипы бумаг большую золотую монету. Она была в точности такой же, как и та, что ему показывал лорд Хьюн, так что принц без колебаний на время оставил ее у себя, чтобы как следует изучить имеющиеся на ней значки. Некоторые из них уже были ему знакомы. В сложном переплетении линий виднелась эмблема гильдии Хьюна – тайный символ, понятный только высокопоставленным представителям других гильдий. Эту информацию Хашет купил во время недолгого пребывания в рядах гильдии наемных убийц, еще не представляя тогда, насколько важными для него станут добытые сведения.
Еще один его знакомый Арфист, северянин Данила Танн, очень интересовался рисунком на этих монетах и заучил наизусть все имеющиеся на них символы. Хашет последовал его примеру и теперь мысленно поблагодарил Данилу за предусмотрительность. Молодой лорд Танн был неплохим парнем, и Хашет даже порадовался, узнав, что ему удалось ускользнуть от рук нанятых Хьюном убийц. Без тех знаний, которые Данила настоятельно рекомендовал усвоить, Хашет никогда не смог бы уловить связь между его нынешним господином и членами таинственного общества, известными как Рыцари Щита. Раз уж он решил пробиться в их ряды, то не мешало бы узнать имена членов ордена.
Пальцы Хашета прошлись по надписи, сделанной на ребре монеты, и вокруг щита, изображенного в центре. Этот рисунок был ему хорошо знаком, поскольку его мать до самой своей смерти носила такой символ на медальоне. По ее словам, это был знак, что она находится под защитой Рыцарей Щита. Мать привезла медальон из Калимшана и не расставалась с ним вплоть до своей смерти в ночь, когда она рожала очередного сына паши.
Хашет с младенчества наслушался рассказов об этом тайном обществе, которое, по всей видимости, так же активно действовало на юге, как Арфисты на далеком севере, в Дейленде. Их могущество проистекало от немалого богатства и умения собирать и накапливать самую различную информацию. Никто не мог сказать, какие цели преследовали Рыцари Щита, но всем было известно, что они недолюбливают северян, в особенности жителей Глубоководья во главе с их Лордами. Долгое время Хашет подозревал о существовании каких-то связей между отцом и этими таинственными людьми. Слова лорда Хьюна подтвердили его догадку. Теперь Хашет был твердо уверен еще в одном: присоединение к ордену Рыцарей Щита могло стать ступенью к той степени могущества, которым он так страстно желал обладать.
– Где ты это взял?
Хашет вздрогнул. Он настолько погрузился в изучение монеты, что не заметил приближения Акниба. Писец подскочил, словно голодный кот, и вырвал монету из рук принца.
– На ней метка лорда Хьюна. Так где ты ее взял? – повторил Акниб.
– В «Минотавре», – почти правдиво ответил Хашет.
Упоминание самой роскошной гостиницы Зазеспура заставило писца немного остыть. Хашет, конечно, заметил, как скривился писец, и продолжил:
– Как вам наверняка известно, лорд Хьюн обратился к гильдии наемных убийц с заданием избавить город от человека, подозреваемого в связи с Арфистами. Двое из них были убиты в гостинице, где проживала их жертва. У одного киллера была с собой эта монета. Поскольку наемные убийцы не справились со своей задачей, я взял на себя смелость забрать монету, чтобы впоследствии вернуть ее лорду Хьюну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Феррет преследовала Эрилин по веткам деревьев до самой поляны. Две косули, почуяв приближение полуэльфийки, подняли мокрые мордочки и ускакали в чащу. У ручья не оказалось ни одного волка, но Эрилин это обстоятельство совсем не смутило. Она сняла заплечную сумку и достала какие-то вещи, включая и небольшой мерцающий комок, издали похожий на жидкое серебро.
Затем полуэльфийка сбросила с себя всю одежду. Темный, ничем не примечательный костюм убийцы из Зазеспура Эрилин засунула в дупло нависшего над озером дерева и нырнула в воду. Она долго плескалась и терла кожу, словно смывая с себя невидимую грязь.
В проникавшем сквозь листву лунном свете кожа Эрилин сияла бледным перламутром. Даже критически настроенная Феррет не могла не признать, что цветом кожи и строением тела она была точной копией чистокровного лунного эльфа, названой сестрой белоствольных берез, окружавших лесное озеро.
Вскоре полуэльфийка вышла на берег и надела брюки, легкую сорочку и рубашку – все окрашенное в практичный темно-зеленый цвет листвы. Затем она подняла серебристый сверток. В ее руках он развернулся водопадом прекраснейшей кольчуги, превратившись в длинную металлическую рубашку, явно эльфийской работы. Такой красоты Феррет никогда прежде не видела. Эрилин накинула кольчугу через голову, и рубашка, словно мокрая ткань, облепила ее тело. Наконец полуэльфийка застегнула пояс со своим древним мечом, чтобы лунный камень рукояти смотрел точно вперед. Затем она запустила пальцы в еще влажные волосы и убрала локоны за уши, открыв заостренные кончики. Последней деталью костюма стала затканная серебряным узором лента, поддерживающая волосы. На глазах у Феррет убийца-полукровка исчезла; на ее месте стояла благородная воительница, гордая дочь лунного народа.
Феррет недоверчиво покачала головой. Если бы она не видела чудесного превращения своими глазами, то не поверила бы в такую возможность. Конечно, она слышала о способностях Эрилин к маскировке, но то, что произошло, походило на волшебство.
В это время Эрилин достала из сумки небольшой деревянный предмет и поднесла его к губам. Странный вибрирующий крик пронесся над лесом, и Феррет в ужасе замерла на ветке. Она и раньше слышала этот звук, но никогда его не воспроизводил никто из смертных.
На мгновение воцарилась тишина, затем издалека донесся ответный крик. Эрилин снова подула, долгий пронзительный звук сменился тремя короткими вскриками, следующими через неравные промежутки времени, – наверняка условный сигнал.
На дальней стороне поляны бесшумно раздвинулись ветви кустарника, и из леса вышел огромный серебристо-серый волк. Он был вдвое, даже втрое больше любого волка, виденного когда-либо Феррет. По правде сказать, волком это существо можно было назвать с большой натяжкой, все равно, что назвать единорога конем или эльфа человеком. Большие голубые глаза этого создания светились умом и были раскосыми, как у эльфов, а над треугольной мордой поднимались длинные остроконечные уши. Движения волка были исполнены волшебной грации, а величественная фигура была окружена почти видимой аурой магии всего леса,
Литари!
Слово беззвучно сорвалось с задрожавших губ Феррет. На протяжении всей своей жизни слушала она рассказы о литари, древней расе двуликих эльфов, самых скрытных и могущественных представителей лесного народа. Те, кто говорил о Серебряных Тенях, делал это с величайшим почтением и благоговейным страхом.
Литари держались так же обособленно, как и обычные волки, но время от времени с беспощадной жестокостью они уничтожали врагов леса. Даже лесные эльфы, которые вместе с дриадами и лешими изо всех сил защищали леса, не всегда понимали действий литари и, случалось, страдали от их гнева. Немногие обитатели леса встречали их, но ни разу Феррет не приходилось слышать о встрече с литари в облике эльфа.
И теперь, словно в насмешку над ее невысказанными мыслями, волчья фигура на поляне стала расплывчатой и исчезла. На месте огромного хищника стоял молодой эльф, стройный и прекрасный, даже по меркам этого избранного народа. Феррет до крови прикусила губу, чтобы сдержать удивленный возглас. Литари оказался даже выше, чем полуэльфийка, и таким же бледным, а его волосы сохранили серебристый оттенок волчьего меха. Юноша окликнул Эрилин по имени, приветствовал на эльфийском наречии и тепло обнял ее. Но как ни старалась Феррет, она не смогла разобрать ни слова из их разговора.
Спустя некоторое время эльф снова превратился в огромного волка и подставил полуэльфийке свою мощную спину. Эрилин Лунный Клинок покинула поляну верхом, и Феррет потеряла ее из виду. Никто, даже такой опытный следопыт, как она, не смог бы выследить литари, если тот этого не хотел.
Феррет могла предположить только одно: литари решил доставить Эрилин в свое логово, а потому постарался устранить всякую возможность слежки, чтобы не выдать укромного убежища.
Тайна Эрилин Лунный Клинок, полуэльфийки, владевшей волшебным мечом и заслужившей дружбу литари, не переставала занимать мысли Феррет. Ей было известно о нескольких случаях, когда Эрилин убивала только ради того, чтобы пополнить свой кошелек. Почти все члены гильдии восхищались ее непоколебимым хладнокровием и мастерством и считали своей коллегой. Но теперь, увидев полуэльфийку в другой ситуации, Феррет поняла, что, вероятно, ошибалась.
Значит, литари знал ее с лучшей стороны, как благородную воительницу. К несчастью, и Феррет обязательно скоро обнаружат.
И в то же время в голове киллерши вертелся вопрос: сознавал ли этот прекрасный эльф, что он может предать всех лесных обитателей, связавшись с наемным убийцей из Зазеспура?
Глава 11
Ничто не могло так порадовать сердце Хашета и пробудить его гордость, как удачно воплощенный замысел. Даже кипа скучных квитанций и счетов, которые ему надлежало скопировать, не могла погасить его радостное возбуждение. Он хорошо справился со своей ролью, даже Эрилин Лунный Клинок, обладательница Пояса Тени, признала это.
К слову сказать, Хашета не слишком тяготила учеба у Квентина. Работа казалась чем-то вроде гигантской головоломки, а разгадывание разного рода загадок было одним из его любимых занятий. Потому он и помогал Арфистам: они странствовали по всему миру и раскрывали едва зарождающиеся заговоры. Более интересным занятием могла быть только разработка такого замысла, чтобы ни одному из Арфистов не удалось его раскрыть.
Несмотря на всю свою гордость, принц прекрасно понимал, что пока ему это не по силам. Но со временем – почему бы и нет? А где он мог лучше научиться плетению интриг и заговоров, как не под руководством загадочного и честолюбивого лорда Хьюна?
Мастер гильдии, богатый землевладелец и член Совета Лордов, лорд Хьюн обладал достаточно большим влиянием. И все же Хашет догадался, что хозяину не дают покоя мечты о еще большем богатстве и влиянии. Поистине лорд Хьюн был очень деятельным человеком!
– Ты еще не закончил? – раздался над его ухом гнусавый и ворчливый голос. – Остальные писцы уже завершили свои дела и отправились на обед.
Хашет стиснул зубы и поднял взгляд на Акниба, старшего писца лорда Хьюна.
– Я не писец, а ученик, – уже не в первый раз напомнил он.
– Это почти одно и то же, – пренебрежительно ответил старший писец, повернулся и пошел искать следующую жертву.
Провожая его взглядом, Хашет не переставал удивляться, почему такой проницательный и ловкий делец, как лорд Хьюн, терпит подле себя подобного глупца. Акниб достаточно хорошо выполнял инструкции своего господина, но если бы в его голове появилась оригинальная мысль, она бы скончалась там от одиночества!
Но Акниб от рождения был льстецом, а такие люди часто добиваются относительного успеха. Писец добивался благорасположения своего господина самым бесстыдным и очевидным для всех образом. Он даже старался подражать его внешнему виду – отрастил густые усы, а темные волосы зачесывал назад и смазывал маслом, совсем как лорд Хьюн. Он заказывал себе костюмы у того же портного и зашел настолько далеко, что копировал мимику патрона, его манеру говорить и походку, равно как и его пунктуальность по отношению к окружающим. Чего недоставало Акнибу, так это свойственной Хьюну любви к интригам, В отличие от господина, писец никогда не делал попыток добиться лояльности тех, кто ниже его рангом, предпочитая греться в отраженных лучах славы своего повелителя.
Хашет считал его глупцом. Сам он был вдвое моложе старшего писца, но уже успел усвоить, что могущество – это поток, который может двигаться в любом направлении – как вверх, так и вниз, поскольку даже самый могущественный повелитель в какой-то мере зависит от старательности и благорасположения своих самых ничтожных слуг. Тем, кто намеревался встать во главе любого замысла, необходимо научиться управлять этим потоком и пользоваться его силой.
Едва Акниб скрылся из виду, Хашет вытащил из-под кипы бумаг большую золотую монету. Она была в точности такой же, как и та, что ему показывал лорд Хьюн, так что принц без колебаний на время оставил ее у себя, чтобы как следует изучить имеющиеся на ней значки. Некоторые из них уже были ему знакомы. В сложном переплетении линий виднелась эмблема гильдии Хьюна – тайный символ, понятный только высокопоставленным представителям других гильдий. Эту информацию Хашет купил во время недолгого пребывания в рядах гильдии наемных убийц, еще не представляя тогда, насколько важными для него станут добытые сведения.
Еще один его знакомый Арфист, северянин Данила Танн, очень интересовался рисунком на этих монетах и заучил наизусть все имеющиеся на них символы. Хашет последовал его примеру и теперь мысленно поблагодарил Данилу за предусмотрительность. Молодой лорд Танн был неплохим парнем, и Хашет даже порадовался, узнав, что ему удалось ускользнуть от рук нанятых Хьюном убийц. Без тех знаний, которые Данила настоятельно рекомендовал усвоить, Хашет никогда не смог бы уловить связь между его нынешним господином и членами таинственного общества, известными как Рыцари Щита. Раз уж он решил пробиться в их ряды, то не мешало бы узнать имена членов ордена.
Пальцы Хашета прошлись по надписи, сделанной на ребре монеты, и вокруг щита, изображенного в центре. Этот рисунок был ему хорошо знаком, поскольку его мать до самой своей смерти носила такой символ на медальоне. По ее словам, это был знак, что она находится под защитой Рыцарей Щита. Мать привезла медальон из Калимшана и не расставалась с ним вплоть до своей смерти в ночь, когда она рожала очередного сына паши.
Хашет с младенчества наслушался рассказов об этом тайном обществе, которое, по всей видимости, так же активно действовало на юге, как Арфисты на далеком севере, в Дейленде. Их могущество проистекало от немалого богатства и умения собирать и накапливать самую различную информацию. Никто не мог сказать, какие цели преследовали Рыцари Щита, но всем было известно, что они недолюбливают северян, в особенности жителей Глубоководья во главе с их Лордами. Долгое время Хашет подозревал о существовании каких-то связей между отцом и этими таинственными людьми. Слова лорда Хьюна подтвердили его догадку. Теперь Хашет был твердо уверен еще в одном: присоединение к ордену Рыцарей Щита могло стать ступенью к той степени могущества, которым он так страстно желал обладать.
– Где ты это взял?
Хашет вздрогнул. Он настолько погрузился в изучение монеты, что не заметил приближения Акниба. Писец подскочил, словно голодный кот, и вырвал монету из рук принца.
– На ней метка лорда Хьюна. Так где ты ее взял? – повторил Акниб.
– В «Минотавре», – почти правдиво ответил Хашет.
Упоминание самой роскошной гостиницы Зазеспура заставило писца немного остыть. Хашет, конечно, заметил, как скривился писец, и продолжил:
– Как вам наверняка известно, лорд Хьюн обратился к гильдии наемных убийц с заданием избавить город от человека, подозреваемого в связи с Арфистами. Двое из них были убиты в гостинице, где проживала их жертва. У одного киллера была с собой эта монета. Поскольку наемные убийцы не справились со своей задачей, я взял на себя смелость забрать монету, чтобы впоследствии вернуть ее лорду Хьюну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50