– Не торчите тут, дети! – прикрикнула на них мать. – Займитесь чем-нибудь! Идите на улицу и поиграйте! Погода разгулялась.
Эта нервозность не вязалась с обычно уравновешенным поведением Майры. Казалось, она сама не своя: ее румянец выглядел чахоточным, волосы спутались, а глаза покраснели от слез.
– Какой позор! – пробормотала она. – Как это переживут дети?
– Что происходит, Майра? – осведомился я. – Мне совершенно ничего не известно.
– Я не знаю, к кому обратиться! – воскликнула она. – Если бы только отец Бреснихан был здесь!
– А я ничем не могу помочь? – сочувственно спросил я.
– Кэтлин говорит, возможно, святой отец вернется сегодня вечером, – бессвязно произносила хозяйка дома. – Ужасно! Эти люди увели его с собой. Они даже не дали мне с ним поговорить!
– С Кевином?
– Да. – Майра разрыдалась.
Когда она немного пришла в себя, я поинтересовался выдвинутыми против Кевина обвинениями.
– Я ничего не знаю, – плакала Майра. – Даже подумать не смею.
– Вообще-то у нас не полицейское государство, – рассудительно сказал я. – Мистер Лисон имеет право воспользоваться услугами защитника, не так ли? Вы уже звонили адвокату?
– Зачем? – пробормотала женщина. – Человек, арестовавший Кевина, сказал мне, что его отправляют в Дублин.
– В Дублин? Но почему, черт возьми?! – растерянно воскликнул я.
– Я не знаю! – всхлипывала хозяйка дома.
Через некоторое время ситуация прояснилось. Майра вышла за покупками, а по дороге домой разговорилась со школьной директрисой. Приближаясь к дому, женщина заметила у дверей какой-то незнакомый автомобиль. Парадная дверь отворилась, и трое чужаков, вышедших из дома, запихали Кевина в машину. Один из них произнес: «Мы увозим вашего мужа в Дублин на допрос. Попрощайтесь с ним. Мы с вами свяжемся».
– Они были в форме, эти люди? – уточнил я.
– Нет, – покачала она головой.
– И Кевин ничего вам не сказал?
– Нет. Вряд ли он вообще меня заметил. У мужа был такой вид, словно небо обрушилось ему на голову, – вздохнула миссис Лисон. – Войдя в дом, я застала там еще двоих мужчин, рывшихся в ящиках письменного стола. Они лишь недавно ушли. Меня просто вытолкали из комнаты. Я не смогла вытянуть из них ни слова о Кевине.
– А они показали ордер на обыск? – выспрашивал я.
– Нет. Я была слишком взволнована, чтобы думать об этом. К тому же дети плакали.
Мне пришла в голову мысль о нацистской Германии. Я подумал о внезапных ночных визитах, когда человека уводят на тайный трибунал и, возможно, его никто больше не увидит. Где доказательства, что схватившие Кевина неразговорчивые чужаки были представителями полиции? Я не стал пугать своими идеями Майру, осведомившись, можно ли мне воспользоваться ее телефоном. Она молча кивнула. Сначала я позвонил Фларри, но Конканнон уже ушел. Я попытался связаться с полицейским управлением Голуэя, но там мне ответили, что начальник еще не вернулся. Наконец, я дозвонился до полиции в Шарлоттестауне. Голос медлительного сержанта, потерпевшего сокрушительную неудачу в расследовании моих неприятностей, показался не слишком утешительным.
– Мистера Кевина забрала из дома группа людей в штатском, – сообщил я. – Они были bona fide?
– Не ломайте над этим голову, мистер Эйр! – посоветовал собеседник.
– Я и не собирался, – ответил я. – Это миссис Лисон. Она хочет узнать, что произошло.
– Это ее право, – произнес служака со сводящим с ума спокойствием. – Но не стоит спешить, мистер Эйр. Старший офицер навестит ее сегодня вечером.
– Но побойтесь бога! – раздраженно заявил я. – Миссис Лисон следует объяснить, в чем обвиняют ее мужа.
– В свое время ей все объяснят, – заявил сержант.
– Скажите сейчас, – настаивал я.
– У меня нет соответствующего приказа, – упрямо твердил полицейский.
– Но ведь не в убийстве? – допытывался я.
Я почти услышал в телефонной трубке скрип мозгов сержанта.
– С чего вы решили, что в убийстве? – подозрительно спросил он.
– О, чтоб тебе! – Я бросил трубку.
Майра смотрела на меня в отчаянной надежде, зрачки ее зеленых глаз расширились от страха и волнения.
– Ему приказано держать рот на замке, – коротко объяснил я. – Судя по его увиливанию, скорее всего, Кевина арестовали по подозрению в убийстве. Хотя я не знаю, почему полиция старается сохранить это в тайне. Мне жаль, Майра.
Миссис Лисон встала, повернувшись спиной ко мне, ее тело окаменело, лоб прижимался к стене – извечная поза женщины в шоке. Она простояла так довольно долго, пытаясь успокоиться, прежде чем обернулась ко мне.
– Этого я и боялась. О, Доминик! Я так этого боялась! – проговорила она отрывисто, снова опускаясь на стул.
Я погладил ее по плечу, чувствуя себя ужасно неловко.
– Постарайтесь не волноваться, Майра, – успокаивал я ее. – Верьте, что его невиновность обязательно будет доказана.
– Если бы Кевин был со мной откровеннее! – вздохнула мать семейства. – Я бы простила его. Он не делился своими переживаниями, поэтому я не могла ему помочь. Эта женщина – она погубила всех. Когда я увидела ее той ночью… – Майра резко оборвала фразу.
– Увидела ее? – ошеломленно переспросил я.
Женщина как-то странно глянула на меня наполовину встревоженно, наполовину лукаво.
– Не знаю, что вы подумаете теперь обо мне. Просто я упомянула вам не обо всем, что случилось в ночь убийства. – Она печально вздохнула. – Теперь, когда его арестовали, это уже не имеет никакого значения. Абсолютно никакого.
Ее голова с гордо поднятым подбородком повернулась ко мне. Взгляд хозяйки дома был обращен внутрь себя.
– Я рассказывала, что какое-то время бродила по усадьбе. Я была в ужасном состоянии: злилась на себя за выслеживание собственного мужа, – вспоминала миссис Лисон. – Так унизительно сознавать, что опустилась до вульгарной слежки! И я действительно ее видела.
– Неужели? – спросил я, чтобы подтолкнуть ее к дальнейшим откровениям.
– Я тихонько кралась под деревьями. Знаете эту рощу на краю усадьбы, между пастбищем и рекой? Потом я выглянула из-за лиственной завесы. Было темно, но не настолько, чтобы я не разглядела ее на траве, у самой воды. – Лицо моей собеседницы скривилось. – Лежала обнаженная, потягиваясь, как шлюха.
– Действительно?
– А потом – тело – исчезло, – с расстановкой произнесла женщина.
– Исчезло? – переспросил я удивленно.
– Ее фигуру заслонила какая-то темная масса. Мне так показалось в первое мгновение, – пояснила мать семейства. – В следующее мгновение я поняла, что это мужчина в темном костюме. Человек некоторое время не двигался. Я пряталась слишком далеко, чтобы слышать их разговор. Потом я увидела ее руки, обнимающие темную фигуру, словно… словно эта развратница пыталась притянуть мужчину поближе. Я больше не могла выносить этот кошмар. Я убежала куда глаза глядят, лишь бы оказаться подальше от этого места. Некоторое время сидела у тропки, пытаясь успокоиться, это было так отвратительно! – И миссис Лисон разразилась рыданиями.
– Но, Майра, – сказал я некоторое время спустя, – вы же не могли узнать ту темную фигуру со спины. Почему вы решили, что это был именно Кевин?
– А кто еще это мог быть? – грустно произнесла хозяйка дома.
– Это мог быть я, – выдавил я из себя. – Вам не приходила в голову такая мысль?
– Нет. Во всяком случае, в ту ночь, – призналась женщина. – Я ожидала застать с ней Кевина, поэтому я и сочла… Ведь это были не вы, верно?
– Верно, – постарался ответить я уверенным тоном.
– А потом Кевин пришел домой, – продолжила Майра. – Он был в темном костюме. И мне показалось, что он ведет себя очень странно. Раздраженный, усталый… не знаю, как сказать… он словно был далеко отсюда. Он казался чужим. Поэтому, когда я услышала, что Гарри…
– Но, Майра, если… Вы же не видели крови на его одежде? – сочувственно спросил я.
Женщина задрожала.
– Я не знаю, – чуть слышно ответила она. – Думаю, нет.
– Полиция ведь осматривала вещи Кевина, – попытался я успокоить Майру.
– Я предположила, что он каким-то образом избежал… – отозвалась хозяйка дома.
– И вы никогда не намекали ему о своих догадках? – удивился я.
– Нет, я не осмеливалась. Только спросила его, чем он был занят в тот вечер и почему вернулся так поздно. Муж заявил, что в машине кончился бензин. Мне не хотелось признаваться, что я подсматривала за ним. – Майра улыбнулась мне слабой копией своей трогательной улыбки. – Боюсь, вы не сможете меня простить, Доминик.
– Я? Не прощу вас?
– Если бы я поведала Конканнону об увиденном, он никогда не стал бы подозревать вас в преступлении. И вам бы не пришлось пройти через это отвратительное дознание. Я уверена… вы ей симпатизировали, – смущенно добавила Майра.
– Вам тоже есть за что меня прощать, – откровенно заявил я.
– Я не понимаю, – изумленно взмахнула ресницами женщина.
– Дело в том, что мне пришлось известить Конканнона о ваших странствиях в поисках Кевина в тот вечер, – с сожалением произнес я.
Майра поджала губы.
– Я знаю, что обманул ваше доверие. Но я сам оказался в еще худшем положении, – попытался я оправдаться. – В действительности Конканнон не проявил к этим сведениям никакого интереса. Но мне жаль, правда.
– И я полагаю, вы сообщили ему, что я делала… бродила по усадьбе?
В ее сарказме я уловил нотку опасения.
– Нет. Я лишь упомянул, что вы выехали на велосипеде встречать Кевина, подождали на перекрестке и вернулись домой тем же путем.
– А почему я должна вам верить? – резко заявила женщина.
Но я различил вздох облегчения.
– Я вас не выдам, – пообещал я. – Это было бы подло. Но у меня нет причин любить вашего мужа.
Произнося эту речь, я вдруг испугался, что Майра может неправильно понять мое последнее замечание. Она пристально посмотрела мне в глаза.
– Подразумевается, что у вас есть причина любить меня? – спросила она с шокирующей откровенностью.
– Я… я хотел сказать, что вы никогда не причиняли мне зла… вы были ужасно добры ко мне, – сбивчиво проговорил я, смутившись.
Майра отвела взгляд.
– А Кевин навредил вам? – спросила она внезапно. – Как?
– Да все тот самый бойкот, – в замешательстве произнес я. – И…
– И? – подтолкнула меня она.
Я понял намек:
– Я подозреваю, что это он спалил коттедж. И привез меня связанным на побережье, где я чуть было не утонул.
– Вы с ума сошли, Доминик! – Миссис Лисон говорила с искренним недоумением. – Для чего ему так скверно поступать с вами? Вы ему нравились.
Я ответил как можно легкомысленнее:
– Дорогая Майра, вы – не единственный ревнивый человек в Шарлоттестауне.
– О, перестаньте!
Женщина натянуто улыбнулась. Потом ее красивые брови снова сошлись на переносице.
– Не знаю, как мы можем так о нем рассуждать после его ареста. Мне должно быть стыдно.
– Вы ему ничем не поможете, если будете хандрить, – сказал я как можно убедительнее.
– Хорошо, я больше не буду! – ответила она по-детски.
О, женское послушание!
– Но что же мне делать, Доминик? – всхлипнула жена Кевина.
– Держаться. Выживать. Возможно, все случившееся – ужасная ошибка, – советовал я покровительственным тоном. – Переговорите с отцом Бресниханом после его возвращения. Даже если произойдет худшее, у вас есть дети. И я рад буду помочь вам, чем смогу. Однажды, когда все это будет позади…
– О, что за мерзкие разговоры! – воскликнула она.
Настроение хозяйки дома внезапно переменилось. Она взирала на меня с опаской.
– Некоторые мужчины пытаются сблизиться с женщиной, когда у нее большое горе. Мне так говорили, – напряженно сказала миссис Лисон.
– Да, но я не принадлежу к их числу, – успокоил я ее.
– Вы для меня большое утешение, мой дорогой, – тепло произнесла моя собеседница. – Разве не странно, что я разговариваю с вами так запросто. С первой нашей встречи я подумала, что мы с вами очень похожи.
Я понимал, что разговор принимает опасный оборот. Сдержанность и светские условности Майры начинали сползать с нее, подобно шелухе, после суровых испытаний последних нескольких дней. А я был усталым, бестактным и доведенным до последней черты.
– Майра, вы любили… Вы любите Кевина? – вырвалось у меня, прежде чем я спохватился.
Ее глаза расширились.
– Люблю ли я его? – возмущенно заявила она. – Ну конечно! Я люблю его, ведь он – мой муж.
Я улыбнулся ей.
– Как гадко с вашей стороны так меня дразнить! – обиженно воскликнула женщина. – Я действительно любила его. Я была готова ради него на все – даже умереть, если нужно…
– Или служить образцом беспорочной ирландской женственности в соответствии с идеалами отца Бреснихана, – насмешливо отозвался я. – Но через некоторое время вы поняли, что на самом деле превратились в обычную домохозяйку, муж которой скрывал от нее самую интересную часть своей жизни.
– Вы очень циничны, Доминик, – горько сказала миссис Лисон.
– Вы знаете, что это правда, – возразил я.
Ее губы задрожали. Она бросила на меня продолжительный испытующий взгляд. В следующее мгновение она припала к моим ногам, причитая:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30