Темьян сел за стол. Миссел отошел к стойке и стал о чем-то спорить с хозяином. Служанка поставила на стол тарелку с холодным мясом и кувшин с элем. Урмак принялся за еду.
Миссел куда-то ушел, но вскоре появился, грубо таща за собой упирающуюся девушку. Ту самую, с которой Темьян провел сладкую ночь и которая отдала его на растерзание Ростарю. Темьян напрягся, глядя на нее. Его карие глаза потемнели, слившись по цвету со зрачками.
Миссел толкнул дрожащую невольницу к урмаку:
– Я думаю, парень, ты захочешь сказать ей пару слов на прощанье!
Девушка неловко зацепилась ногой за скамью и упала. Ее длинная юбка задралась, обнажив стройные бедра и маленький треугольник светлых курчавых волос, но она не обратила на это внимания. Ее наполненный ужасом и слезами взгляд был прикован к урмаку. Смазливое личико посерело, а губы дрожали.
Темьян протянул к ней руку.
Наложница сжалась и закрыла глаза в ожидании удара. Но он не собирался ее бить. Темьян осторожно поднял девушку и усадил на скамью. Лицо парня оставалось бесстрастным, но чего ему это стоило, знал только он сам. Девушка открыла глаза и удивленно взглянула, еще не веря, что расправы не будет.
Миссел с непонятным выражением на старческом лице внимательно наблюдал за ними.
– Спасибо, что надела на меня штаны, перед тем как звать убийцу, – глухо сказал Темьян, обращаясь к лупинне. Затем выложил на столешницу пять золотых куаров. – Это тебе за то, что доставила мне удовольствие в постели.
Он медленно встал, приблизился к стойке, чтобы рассчитаться с хозяином, а затем не оглядываясь пошел к выходу. Уже у самой двери его остановил раскатистый смех Миссела. Темьян недоуменно оглянулся. Лжеволшебник хохотал искренне, от души.
– Подожди меня, – сквозь смех выдавил он. – Я все же немного знаком с магией и помогу в твоем деле!
Темьян растерянно посмотрел на него. И вдруг понял, что, приведя к нему девушку, Миссел просто испытывал его, и, видимо, урмак прошел проверку этого странного старца…
Тут дверь распахнулась, ударив Темьяна, и в зал вбежал возбужденный человек, громко крича:
– Джигли! Клянусь Темными Небесами, я только что видел Черных Всадников!
– Что ты несешь! – не поверил хозяин. – Все знают, что джигли бывают только в сказках!
Темьян встрепенулся и схватил вошедшего за грудки:
– Где?! Где ты их видел?!
Краем глаза урмак заметил, как Миссел сделал стойку не хуже охотничьей собаки, но ему было уже наплевать на непонятные игры странного волшебника. Нефела где-то рядом! Джигли движутся гораздо быстрее, чем он думал. Значит, он может не успеть освободить ее, и тогда ей уже ни за что не избежать страшной загадочной участи!
– Где они? – повторил он.
– Здесь неподалеку, за рекой у старого капища…
Недослушав, Темьян опрометью бросился вон с постоялого двора.
13
Он потерянно бродил среди руин, разглядывая следы. Да, без сомнения джигли были здесь. Вместе с Нефелой. Темьян нашел длинный золотистый волос, зацепившийся за ветку осины. Видно, черные всадники переночевали в бывшем капище, а потом двинулись дальше. Темьян явно не успевал за ними. И все еще не мог придумать, как освободить Нефелу. Урмак смотрел на шелковистый волос, и сердце у него беспомощно сжималось.
– Твоя возлюбленная? – услышал он за спиной тихий знакомый голос.
Не оборачиваясь, юноша отрицательно помотал головой.
– Возлюбленная твоего друга? – не отставал Миссел.
– Она дочка графа, – ответил Темьян, как будто это все объясняло.
Миссел истолковал его слова по-своему.
– Граф нанял тебя, чтобы освободить ее?
– Да нет же! Отец сам продал ее джигли.
– Понятно… И что ты собираешься делать дальше?
Темьян с надеждой взглянул в лицо старца. И внезапно УВИДЕЛ его по-настоящему. Внимательные серо-зеленые глаза больше подошли бы молодому воину, чем беспомощному старику. Плотно сжатые губы и твердая линия подбородка выдавали недюжинный характер. Темная от ветра и солнца кожа почти не имела морщин. Темьян удивился: почему еще мгновение назад он был уверен, что перед ним старик?
– Потому, что я так хотел, – ответил Миссел.
– Ты читаешь мысли?!
– Нет, конечно. Я волшебник, но не настолько.
– А как же ты понял, о чем я думаю?
– Да по твоим выпученным глазам и разинутому рту, – засмеялся Миссел.
Темьян закрыл рот. Еще раз внимательно оглядел стоящего перед ним человека. Широкий потрепанный плащ скрывал фигуру и возможное оружие (что Миссел вооружен, урмак больше не сомневался). Рука небрежно держала гладкий, выточенный из розоватого дерева посох.
– Если ты волшебник, я хочу нанять тебя, – сказал Темьян.
– А сколько заплатишь?
– Триста золотых куаров. – Благодаря щедрости Келвина Темьян был по меркам Саарии настоящим богачом.
– Хм, неплохо! Считай, что ты нанял волшебника… А теперь подожди чуток…
Миссел отложил посох в сторону и задумчиво прошелся среди руин, дотрагиваясь руками до полуразрушенных стен. Мелкие камешки хрустели под его сапогами. В центре капища у черного квадрата вывороченной земли он присел на корточки, протянул руки и блаженно прикрыл глаза.
– Эй! – окликнул его Темьян. – Ты что делаешь?
– А? – Миссел очнулся и недовольно посмотрел на урмака. – Силу собираю.
– Силу?
– Ну да. Это же бывшее капище Проклятых, а в этом месте стоял их алтарь. Здесь осталось много хорошей доброй силы.
Темьян насторожился и подозрительно посмотрел на волшебника:
– Доброй? Но все знают, что Проклятые несли людям зло, пока Боги не победили их в кровавой битве и не изгнали на самые задворки мироздания. А те, кто поклоняется Проклятым, – враги всего рода человеческого. Они приносят в жертву новорожденных младенцев и пьют кровь девственниц. Поэтому храмовые даккиры разрушают капища Проклятых, а их адептов предают очищающему огню.
Миссел с непонятным выражением взглянул на Темьяна.
– А ты своими глазами видел все это? – Голос волшебника был лишен всяческих интонаций.
– Что?
– Ну про девственниц и младенцев?
– Нет, конечно. Но жрецы Всемогущих Богов так говорят, а они-то врать не станут!
– Это почему же? – с гадкой усмешкой спросил Миссел, и выражение его лица очень не понравилось Темьяну. Он решил сменить тему.
– А ты откуда сам-то будешь? – насупившись, спросил урмак. – К какой Священной Пятерке принадлежишь? Посох у тебя больно странноват.
Казалось, Миссел не сразу понял, о чем идет речь.
– А… Ты об этой палке! Да это не посох, это простая жердь. Утащил ее в одной деревне. Я же говорю: для маскировки. Ну кто поверит, что я волшебник без посоха?
– И я не верю! Ты шарлатан! Или того хуже – адепт Проклятых!
– Хм, оставим наши религиозные разногласия в стороне. А что касается твоего первого обвинения…
Миссел встал, осмотрелся и прищурился на ближайшую осину. Та немного потряслась, поскрипела и… разломилась пополам, словно подрубленная топором дровосека. Ее метелка-верхушка обрушилась вниз, ломая растущие на развалинах кусты бузины.
– А теперь что скажешь?
Темьян вернул отвисшую челюсть на место и промямлил:
– Ну… возможно. И все равно ты странный. Так не колдуют!
Миссел насмешливо вскинул седую бровь:
– Да? Так поучи меня, как это делается.
Темьян покраснел, но упрямо продолжал:
– Волшебники машут посохом…
– Чтобы ударить кого-то? – невинно уточнил Миссел.
– Чтобы колдовать! Бормочут заклинания…
– Это они просто молятся от страха.
– Ты издеваешься надо мной!
– Ну немножко. Просто забавно, что кто-то учит меня волшебству. Меня! Волшебству! – Миссел почесал нос и примирительно посмотрел на Темьяна: – Не будем ссориться. Так ты по-прежнему хочешь нанять меня?
– Да. Только ответь мне правду: кто ты такой?
– Нет. Решай так. Нужен я тебе или нет.
– Ты-то мне нужен. Весь вопрос в том, зачем тебе нужен я?
– Ого. – Миссел посмотрел на Темьяна с неподдельным уважением. – Для урмака ты слишком сообразительный.
Парень покраснел:
– Ты давно догадался, что я урмак?
– Да сразу же! Еще во время драки. Очень уж ощутимо витал дух Барса. И ты не воспользовался висящим на поясе мечом. Не умеешь, да?
– Не умею. Я привык обходиться без оружия. А меч так, Для маскировки.
– Вот видишь, мы с тобой оба хотим казаться не теми, кем на самом деле являемся! – Миссел раскатисто захохотал. – А насчет того, зачем мне нужен ты… Видишь ли, у нас с тобой дело к одному и тому же… злодею, назовем его так. Скорее всего, именно он украл твою девушку, а у меня… ну неважно. Короче, цель у нас общая, а вот с деньгами у меня туговато. Отвлекаться на заработок мне некогда, а тратить волшебную силу на пропитание жалко, да и опасно. ОН почувствует меня – и начнется Большая Охота. А мне нужно подобраться к нему как можно ближе незамеченным.
Миссел помолчал, потом посмотрел Темьяну в глаза:
– Я действительно волшебник, но из другого мира. И сила моя отличается от здешней. Сильно отличается. Так что прибегать к ней я могу только в крайнем случае. Самом крайнем. – Он улыбнулся задорной мальчишеской улыбкой, которая совсем не вязалась с личиной старца. – Ты хотел откровенности, ты ее получил. Решай.
– Мы пойдем вместе! – Темьян уверенно протянул Мисселу руку. – А почему бы тебе не принять свой истинный облик?
Миссел пожал руку урмаку, заключая договор, и усмехнулся:
– Мой истинный облик! Если бы ты только знал, о чем говоришь!
Темьян насупился:
– Ладно, дело твое как выглядеть. Говори, что нам делать дальше.
– Вернемся на постоялый двор. У тебя там осталась лошадь?
Темьян кивнул.
– А мне сможешь купить? – спросил Миссел.
– Конечно, только мы все равно не догоним джигли.
– Не волнуйся. На лошадях мы за полдня доберемся до Дзенты, там я кое-что сделаю, а потом мы поедем напрямик через Спящий Лес и обгоним джигли.
– Через Спящий Лес?! Оттуда не выходят живыми!
– Ты – оборотень, я – волшебник. Прорвемся!
– Пока у меня на шее эта штука, я не оборотень.
– А зачем, по-твоему, мы направляемся в Дзенту?
14
К вечеру они действительно вступили в северные ворота Дзенты – пограничного города Саарии. Начинающееся за рекой государство Беотия славилось миролюбивым нравом своего короля, но крепостные стены и башни Дзенты содержались в образцовом порядке, да и охраняющие ворота стражники в латах и кирасах с нарядным белым плюмажем проявляли бдительность, цепкими взглядами впиваясь во всех прибывающих в город. Впрочем, волшебник и сопровождающий его наемник не вызвали у стражников особых подозрений, и Темьян с Мисселом вступили на мощенную булыжником мостовую, ведя лошадей в поводу.
Городок не отличался от сотен других, разбросанных по всей Саарии. Аристократические кварталы сменялись торговыми, ремесленными, на окраинах переходя в трущобы. Над разномастными двух-, трех– и даже пятиэтажными кирпичными домами возвышались острые шпили двух башен волшебников: Священной Пятерки Датныок и Священной Пятерки Шинэхуу. Украшенные разноцветными полотнищами, они были видны из любой точки города. Флаг Датныок имел два поля: коричневое и синее, что соответствовало стихиям земли и воды. Флаг Шинэхуу был выкрашен в цвета огня (желтый) и воздуха (бледно-голубой).
Темьян поглядел на коричнево-синий флаг и невольно поежился: если убитый им волшебник успел послать Последнюю Мысль, то находиться в городе ему небезопасно – каждый адепт Датныок знает его в лицо и с радостью предаст лютой смерти. Впрочем, Миссел вроде говорил, что они заехали в город, только чтобы снять ошейник, а это не должно отнять много времени. И все же Темьян опасливо разглядывал прохожих, внутренне сжимаясь, когда в камзолах горожан или платьях встречных дам мелькали синие или коричневые тона.
Миссел внимательно вглядывался в дома, разыскивая что-то конкретное. Темьяну показалось, что тот не раз уже бывал в Дзенте.
Они вышли на Храмовую площадь, центр которой занимало огромное, высокое здание из белоснежного мрамора с узкими портиками, разноцветными витражами и стрельчатыми окнами.
Темьян покосился на спутника и сказал:
– Если не возражаешь, я зайду в Храм, попросить у Бога Молний удачи.
– Давай. Я тоже зайду. Это будет даже забавно! Надеюсь, что от моей молитвы Ювис подскочит как от шила в заднице и подавится своей любимой амброзией.
– Кто такой Ювис? – недоуменно спросил Темьян.
– Хм… Там, где я живу, так называют Бога Молний, – немного смущенно ответил Миссел.
Они оставили лошадей у коновязи и поднялись по сахарным мраморным ступеням.
Внутри Храм поражал великолепием и долженствовал приводить в священный трепет простых смертных, чему очень помогали умело расположенные светильники, которые разрывали тщательно продуманный полумрак разноцветными языками магического бездымного пламени. Величественные статуи Всемилостивых Богов с прекрасными лицами и статными фигурами строго взирали с мраморных постаментов, а глаза из драгоценных самоцветов глядели как живые.
У входа их встретил дежурный жрец в длинной белоснежной тоге.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68