Пока не мог. Не мог сказать, пока не наступит тот самый миг выполнения Приказа, когда уже ничего нельзя будет изменить.
– Какой у тебя Приказ? – настойчиво повторил Барс, и такое беспокойство прозвучало в его голосе, что Алю внезапно стало тошно.
С таким трудом годами возводимая броня черствости и бездушия развалилась в один миг, обнажая нервы, и Аль будто снова превратился в пятнадцатилетнего мальчишку, готового сострадать и помогать. Но он не мог сейчас позволить себе эту роскошь – сострадать. У него Приказ, и он во что бы то ни стало должен выполнить его. Выполнить без колебаний и сомнений. Спокойно, расчетливо, хладнокровно. Чуть позже, когда придет назначенный срок. Выполнить! А сейчас-Сейчас ему тошно, потому что он очень не хочет убивать того, о ком с такой тревогой спросил оборотень по имени Темьян. Не хочет, но убьет. Некуда ему деваться. Убьет, а потом погибнет сам от руки этого оборотня, который, несомненно, захочет отомстить убийце за смерть друга.
Аль скрипнул зубами, ощутив мгновенную вспышку ненависти к Темьяну – своему будущему палачу. Но кроме ненависти почувствовал он и черную зависть к тому, за чьей жизнью пришел. Все бы отдал в этот момент Аль, чтобы поменяться с Эрхалом местами. Чтобы и у него хоть на краткий миг появился такой друг, как этот Темьян. Друг, который с тревогой спросит, не за его ли жизнью пришел убийца. Друг, который, не колеблясь, встанет между ним и смертью, как сделает этот оборотень, чтобы защитить своего Эрхала. Защитить от него, от Аля – врага и безжалостного убийцы!
Аль потемнел лицом, тяжелым взглядом упираясь в траву под ногами.
– Ответь, какой у тебя Приказ? – тихо попросил Темьян, но Аль не смог проронить ни слова, будто какая-то сила намертво сковала ему челюсти. Он молчал, а перед глазами у него стоял красный огонь святилища. И двенадцать Должников, отводящих взгляды. И ожидающий ответа Наставник. И собственные сумбурные мысли: что дороже – двенадцать или один? Двенадцать чужих жизней или одна, но твоя собственная?
…Аля, как и остальных Должников, Наставник разбудил среди ночи. «Вот оно!» – понял Аль, ощущая как липкая, горячая волна страха омывает его с ног до головы, а сердце съеживается, пытаясь спрятаться от неизбежного.
«Вот оно! Но кто? Чья теперь очередь уходить?» Такие мысли метались в голове каждого из тринадцати парней, что собрались среди ночи в холодном каменном мешке под названием святилище. Они не сводили испуганных глаз с Наставника, ожидая его слов как приговора для одного из них. А Наставник все медлил, и царящие в узком, высоком помещении эмоции сгущались и плотнели, становясь почти осязаемыми.
Наконец зазвучал голос Наставника. Он щелкал тяжелыми ударами бича, от которого вздрагивали «приговоренные»:
– Коль ри Моравин. Аль ри Эстан. Дей ри Карсан.
Святилище всколыхнулось изумленными возгласами:
– Как?! Трое сразу?!
– Трое?! Но почему?!
– Три Приказа одновременно?!
– Но так не бывает!
– Так еще не было, но так может быть! – резко произнес Наставник, и голоса Должников съежились и затихли в странном предчувствии.
– Коль ри Моравин, – повторил Наставник, и тот вышел вперед, к источающей красный дым чаше бронзового напольного светильника. – Для тебя получен Приказ: «ВЫВЕСТИ!»
Коль не удержался от постыдного всхлипа: такой чрезвычайно редкий Приказ оставлял шанс выжить.
– Аль ри Эстан. Приказ: «ДОСТАВИТЬ!»
Аль не поверил своим ушам от счастья: его также ожидала не самая плохая участь.
– Дей ри Карсан. Приказ: «УБИТЬ!»
В святилище воцарилась тишина: после выполнения такого Приказа не возвращались. Дей побледнел, но мужество не изменило ему, он нашел в себе силы улыбнуться, как велит обычай. Их так учили, Должников, – принимать свой Приказ с улыбкой. И кого волнует, что улыбка Дея вышла кривой, а губы предательски дрожали. Все равно в Анналах Змееносца напишут: «Дей ри Карсан принял Приказ с гордой улыбкой, бесстрашно глядя в глаза судьбе!»
Положенная по обычаю минута молчания прошла, и сдерживаемые эмоции хлынули через край, выразившись в негромком (святилище все-таки!) шепоте. Не получившие Приказа радовались отсрочке, Коль и Аль – мягкому «приговору», и только Дей стоял молча, погруженный в свои горькие мысли.
Под шепоток Должников Наставник прошелся в красной дымной тесноте святилища от одной каменной стены до другой. Провернул на безымянном пальце левой руки массивное золотое кольцо, изображающее змея, кусающего себя за хвост. Была у него такая привычка: в минуты волнения проворачивать вокруг пальца кольцо Змееносца, ища в нем опору. Сильно волновался в эти минуты Наставник, не решаясь произнести вслух полученное им предложение от Змееносца. Предложение – милосердное для всех и несправедливое для одного.
Наставник все молчал, ходил туда-сюда от стенки до стенки и теребил кольцо, и Алю вдруг показалось, что самое страшное еще впереди. И смолкли радостные перешептывания. Замерли Должники, томимые теми же предчувствиями.
Наконец Наставник остановился подле Аля и посмотрел на него.
– Аль ри Эстан. – Голос Наставника дрогнул, и он вновь ухватился за кольцо. – Аль ри Эстан, Змееносец передал предложение лично для тебя.
– Предложение! Не Приказ! – Должники ахнули, а Аль стоял будто парализованный.
– Аль ри Эстан, – продолжал Наставник, – ты можешь добровольно принять на себя выполнение всех трех Приказов, освободив от этой ноши товарищей, и тогда ваше поколение будет считаться Отдавшим Долг. Никому из вас никогда больше не придется уходить, если ты сейчас скажешь «да».
– Все до единого? Все двенадцать перестанут быть Должниками и станут обычными людьми, если Аль?.. – несмело прозвучал чей-то голос.
– Да. – Отвечая, Наставник по-прежнему смотрел только на Аля.
– Я… – Аль сглотнул. В горле пересохло так, словно он наглотался песка. – Я могу отказаться?
– Да. Ты можешь выполнить только один – свой Приказ и, скорее всего, вернуться живым и невредимым… Да, ты можешь поступить так. Никто не будет на тебя в обиде. Но тогда Должники по-прежнему будут уходить.
– А если я возьму на себя все три Приказа? Вместо Аля? – спросил Дей. – Какая мне разница, сколько их выполнить, прежде чем умереть!
– Нет. – Наставник даже не взглянул на него. – Предложение сделано Алю ри Эстану. Змееносцы не допускают замены, вы же знаете.
Дей сочувственно посмотрел на Аля и вздохнул.
Аль мазнул взглядом по святилищу. Надежда, понимание, обреченность, какая-то непонятная ожесточенность и еще сотни разнообразных выражений мелькали на лицах товарищей. Если он откажется, ни один из них не упрекнет его. Вслух не упрекнет…
– Но почему я? – задал Аль самый бессмысленный в мире вопрос.
– Твое имя назвал Змееносец, – пожал плечами Наставник.
…Три Приказа: «Вывести! Доставить! Убить!» Три слова. И две смерти: Аля и…
– Какой у тебя Приказ? – Потемневшие глаза Барса, как два уголька, прожигали насквозь душу Должника.
– Я… я должен… вывести амечи по имени Эрхал из Скользящих Степей, – запинаясь на каждом слове, пробормотал Аль.
– Отлично! – повеселел Темьян. – Я сразу понял, что ты хочешь помочь нам!
Он встал, потянулся, дугой выгибая звериную спину, и кивнул в сторону сидящего напряженно волшебника.
– Пойдем обрадуем его, а?
2
Запах жареных грибов сводил с ума.
– Темьян, а ты уверен, что их можно есть? – спросил Эрхал, недоверчиво разглядывая веточку с нанизанными на нее подберезовиками.
– Не хочешь, я и твою порцию съем, – облизнулся Барс, а Эрхал, буркнув:
– Еще чего! – осторожно начал губами снимать с веточки аппетитные, душистые, кусочки.
Аль ел молча, не переставая про себя удивляться, как оборотню удалось раздобыть в мире его, Алиных, фантазий самые настоящие грибы!
– А как с водой? – облизнулся Барс и посмотрел на волшебника.
– Очень просто, – отмахнулся тот, и из-под земли тут же забил небольшой фонтанчик с чистой, прохладной водой.
– Эх, хорошо быть Повелителем Воды, – фыркнул Барс. – Ты, наверное, никогда не страдаешь от жажды?
– Не страдаю, – согласился Эрхал. – Мне не нужна вода, как вам, для поддержания жизни. Я вообще могу никогда не пить.
– Зачем же пьешь? – удивился Темьян. – Ты очень даже не прочь приложиться к кувшинчику с вином, я же видел.
– Так то с вином. Я пью, чтобы наслаждаться вкусом и… скажем так, ощущениями. А вода, как таковая, мне не нужна.
– Да, полезная у тебя стихия, – сделал вывод Темьян. – Самая лучшая из стихий!
– Ну есть и другие, не менее полезные стихии, – заспорил Эрхал. – Например, если бы я был Повелителем Воздуха, то смог бы летать.
– Эк удивил, – усмехнулся Темьян. – Вот я не Повелитель Воздуха, а летаю.
– В облике Дракона, – уточнил Эрхал.
– А какая разница?
– Да, в общем, ты прав, никакой. Ладно, ты меня убедил. У меня и в самом деле самая лучшая из стихий! – Волшебник засмеялся, Барс зафыркал, и даже Аль не удержался от улыбки.
После еды Эрхал задал-таки вопрос, которого уже давно ждал Должник:
– Аль, а как мы сможем выбраться из Ямы?
– А что такое Яма? – тут же влез Темьян.
– Я не знаю, – пожал плечами Должник.
– Не знаешь, как выбраться, или не знаешь, что это такое? – уточнил Эрхал.
– Второе, – ответил Аль.
– Как же тебе удалось ее выкопать в Степи? – вытаращил голубые глаза волшебник.
– Не знаю ни про какие Степи, – помотал головой Аль. – У меня в Приказе стоит: «Вывести амечи по имени Эрхал во внешний мир». Когда я увидел вас, вы находились на волосок от гибели. Спасти вас можно было, только запихав в этот мешок, или, как вы ее называете, Яму. Значит, я умел это делать.
– А если, чтобы выполнить Приказ, тебе понадобится взлететь? – попытался съехидничать Темьян.
– Значит, я смогу летать, – совершенно серьезно ответил Аль.
– Угу, – растерянно протянул Барс. – А что же дальше? Как нам… э… выкопаться из Ямы?
– По-моему, никак, – ответил Аль и вопросительно посмотрел на волшебника.
– Да, ты прав. Я ни разу не слышал, чтобы из Ямы выбирались, – кивнул тот.
– Да вы чего?! – поразился Темьян. – Нам что же теперь, поселиться здесь навечно?!
– Ну навечно вряд ли удастся. Яма – очень неустойчивое образование.
– И что означают эти умные слова? – прищурил черные глаза Барс.
– Яма станет «засыпаться», – пояснил Эрхал. – Начнет исчезать воздух, бледнеть… э… окружающие нас декорации, и… короче, мы просто-напросто задохнемся…
– Я оставил снаружи маячок, – перебил Аль. – Как только закончится магическая буря, нас выкопают… в общем, те, кто надо.
– Трагги?
– Может, и трагги, – согласился Аль. – Но выкопают обязательно. Иначе и быть не может, я же должен вывести тебя во внешний мир, а Должники В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ ВЫПОЛНЯЮТ ПРИКАЗ!
– Нам повезло, что ты с нами, – совершенно искренне мурлыкнул Барс, а у Аля внезапно потеплело на душе. Как хорошо, что до выполнения третьего Приказа еще целая уйма времени!
– Чем займемся? – спросил Эрхал.
– Будем ждать, – ответил Аль.
Темьян воспринял его слова как приглашение задавать вопросы и тут же спросил:
– Аль, а ты видел, как выглядит вход в Тоннель Зла?
– Нет. Его невозможно увидеть. Весь мой родной мир – один гигантский зев Тоннеля.
– А есть другие входы-выходы?
Аль пожал плечами, Эрхал ответил за него:
– Есть. Их множество. И они постоянно растут. Существует теория, что если все отдельные ростки Тоннеля соединятся в некое подобие пентакля, то во вселенной наступит Эра Развоплощения.
– А это хорошо или плохо?
– Кто ж знает! Но, судя по тому что пока из Тоннеля лезет только всякая мерзость, вряд ли стоит ждать от Эры Развоплощения что-либо хорошее. Кстати, кольцо дейва-Змееносца имеет форму змея, кусающего себя за хвост, – символ разорванного круга. Пока хоть в одном месте Тоннель разорван, у всех живущих остается шанс.
– Тоннель, Творец. Откуда они взялись? – спросил Темьян.
– Понятия не имею, – отозвался Эрхал.
– И я не знаю, – искренне ответил на взгляд Барса Аль.
Эрхал тоже посмотрел на Аля, в очередной раз пытаясь безуспешно разглядеть его глаза, и сказал:
– Кстати, сила Должников имеет очень необычную природу – чуждую нашей вселенной. Считается, что она идет из Тоннеля. Именно поэтому ничто не в состоянии помешать вам выполнить Приказ.
3
Аль дремал, когда снаружи кто-то стал раскапывать Яму, и вскоре пасторальные березки сменились серым, тусклым маревом безвременья. Аль потянулся, расправил смявшуюся, выбившуюся из штанов рубаху и лениво пошел вслед за остальными на свет огней и рокот барабанов. Они оказались в центре обнесенного кострами круга, и Аль с любопытством уставился на «барабанщиков». Лица угрюмые. С точки зрения художника, может, и красивые, но странной, озлобленной красотой.
Аль поежился. У Должников тоже жизнь не сахар, дерьмовая, прямо скажем, жизнь – в ежеминутном ожидании Приказа, после которого не возвращаются. И тем не менее умеют смеяться Должники. Радоваться солнцу и близости с девушками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
– Какой у тебя Приказ? – настойчиво повторил Барс, и такое беспокойство прозвучало в его голосе, что Алю внезапно стало тошно.
С таким трудом годами возводимая броня черствости и бездушия развалилась в один миг, обнажая нервы, и Аль будто снова превратился в пятнадцатилетнего мальчишку, готового сострадать и помогать. Но он не мог сейчас позволить себе эту роскошь – сострадать. У него Приказ, и он во что бы то ни стало должен выполнить его. Выполнить без колебаний и сомнений. Спокойно, расчетливо, хладнокровно. Чуть позже, когда придет назначенный срок. Выполнить! А сейчас-Сейчас ему тошно, потому что он очень не хочет убивать того, о ком с такой тревогой спросил оборотень по имени Темьян. Не хочет, но убьет. Некуда ему деваться. Убьет, а потом погибнет сам от руки этого оборотня, который, несомненно, захочет отомстить убийце за смерть друга.
Аль скрипнул зубами, ощутив мгновенную вспышку ненависти к Темьяну – своему будущему палачу. Но кроме ненависти почувствовал он и черную зависть к тому, за чьей жизнью пришел. Все бы отдал в этот момент Аль, чтобы поменяться с Эрхалом местами. Чтобы и у него хоть на краткий миг появился такой друг, как этот Темьян. Друг, который с тревогой спросит, не за его ли жизнью пришел убийца. Друг, который, не колеблясь, встанет между ним и смертью, как сделает этот оборотень, чтобы защитить своего Эрхала. Защитить от него, от Аля – врага и безжалостного убийцы!
Аль потемнел лицом, тяжелым взглядом упираясь в траву под ногами.
– Ответь, какой у тебя Приказ? – тихо попросил Темьян, но Аль не смог проронить ни слова, будто какая-то сила намертво сковала ему челюсти. Он молчал, а перед глазами у него стоял красный огонь святилища. И двенадцать Должников, отводящих взгляды. И ожидающий ответа Наставник. И собственные сумбурные мысли: что дороже – двенадцать или один? Двенадцать чужих жизней или одна, но твоя собственная?
…Аля, как и остальных Должников, Наставник разбудил среди ночи. «Вот оно!» – понял Аль, ощущая как липкая, горячая волна страха омывает его с ног до головы, а сердце съеживается, пытаясь спрятаться от неизбежного.
«Вот оно! Но кто? Чья теперь очередь уходить?» Такие мысли метались в голове каждого из тринадцати парней, что собрались среди ночи в холодном каменном мешке под названием святилище. Они не сводили испуганных глаз с Наставника, ожидая его слов как приговора для одного из них. А Наставник все медлил, и царящие в узком, высоком помещении эмоции сгущались и плотнели, становясь почти осязаемыми.
Наконец зазвучал голос Наставника. Он щелкал тяжелыми ударами бича, от которого вздрагивали «приговоренные»:
– Коль ри Моравин. Аль ри Эстан. Дей ри Карсан.
Святилище всколыхнулось изумленными возгласами:
– Как?! Трое сразу?!
– Трое?! Но почему?!
– Три Приказа одновременно?!
– Но так не бывает!
– Так еще не было, но так может быть! – резко произнес Наставник, и голоса Должников съежились и затихли в странном предчувствии.
– Коль ри Моравин, – повторил Наставник, и тот вышел вперед, к источающей красный дым чаше бронзового напольного светильника. – Для тебя получен Приказ: «ВЫВЕСТИ!»
Коль не удержался от постыдного всхлипа: такой чрезвычайно редкий Приказ оставлял шанс выжить.
– Аль ри Эстан. Приказ: «ДОСТАВИТЬ!»
Аль не поверил своим ушам от счастья: его также ожидала не самая плохая участь.
– Дей ри Карсан. Приказ: «УБИТЬ!»
В святилище воцарилась тишина: после выполнения такого Приказа не возвращались. Дей побледнел, но мужество не изменило ему, он нашел в себе силы улыбнуться, как велит обычай. Их так учили, Должников, – принимать свой Приказ с улыбкой. И кого волнует, что улыбка Дея вышла кривой, а губы предательски дрожали. Все равно в Анналах Змееносца напишут: «Дей ри Карсан принял Приказ с гордой улыбкой, бесстрашно глядя в глаза судьбе!»
Положенная по обычаю минута молчания прошла, и сдерживаемые эмоции хлынули через край, выразившись в негромком (святилище все-таки!) шепоте. Не получившие Приказа радовались отсрочке, Коль и Аль – мягкому «приговору», и только Дей стоял молча, погруженный в свои горькие мысли.
Под шепоток Должников Наставник прошелся в красной дымной тесноте святилища от одной каменной стены до другой. Провернул на безымянном пальце левой руки массивное золотое кольцо, изображающее змея, кусающего себя за хвост. Была у него такая привычка: в минуты волнения проворачивать вокруг пальца кольцо Змееносца, ища в нем опору. Сильно волновался в эти минуты Наставник, не решаясь произнести вслух полученное им предложение от Змееносца. Предложение – милосердное для всех и несправедливое для одного.
Наставник все молчал, ходил туда-сюда от стенки до стенки и теребил кольцо, и Алю вдруг показалось, что самое страшное еще впереди. И смолкли радостные перешептывания. Замерли Должники, томимые теми же предчувствиями.
Наконец Наставник остановился подле Аля и посмотрел на него.
– Аль ри Эстан. – Голос Наставника дрогнул, и он вновь ухватился за кольцо. – Аль ри Эстан, Змееносец передал предложение лично для тебя.
– Предложение! Не Приказ! – Должники ахнули, а Аль стоял будто парализованный.
– Аль ри Эстан, – продолжал Наставник, – ты можешь добровольно принять на себя выполнение всех трех Приказов, освободив от этой ноши товарищей, и тогда ваше поколение будет считаться Отдавшим Долг. Никому из вас никогда больше не придется уходить, если ты сейчас скажешь «да».
– Все до единого? Все двенадцать перестанут быть Должниками и станут обычными людьми, если Аль?.. – несмело прозвучал чей-то голос.
– Да. – Отвечая, Наставник по-прежнему смотрел только на Аля.
– Я… – Аль сглотнул. В горле пересохло так, словно он наглотался песка. – Я могу отказаться?
– Да. Ты можешь выполнить только один – свой Приказ и, скорее всего, вернуться живым и невредимым… Да, ты можешь поступить так. Никто не будет на тебя в обиде. Но тогда Должники по-прежнему будут уходить.
– А если я возьму на себя все три Приказа? Вместо Аля? – спросил Дей. – Какая мне разница, сколько их выполнить, прежде чем умереть!
– Нет. – Наставник даже не взглянул на него. – Предложение сделано Алю ри Эстану. Змееносцы не допускают замены, вы же знаете.
Дей сочувственно посмотрел на Аля и вздохнул.
Аль мазнул взглядом по святилищу. Надежда, понимание, обреченность, какая-то непонятная ожесточенность и еще сотни разнообразных выражений мелькали на лицах товарищей. Если он откажется, ни один из них не упрекнет его. Вслух не упрекнет…
– Но почему я? – задал Аль самый бессмысленный в мире вопрос.
– Твое имя назвал Змееносец, – пожал плечами Наставник.
…Три Приказа: «Вывести! Доставить! Убить!» Три слова. И две смерти: Аля и…
– Какой у тебя Приказ? – Потемневшие глаза Барса, как два уголька, прожигали насквозь душу Должника.
– Я… я должен… вывести амечи по имени Эрхал из Скользящих Степей, – запинаясь на каждом слове, пробормотал Аль.
– Отлично! – повеселел Темьян. – Я сразу понял, что ты хочешь помочь нам!
Он встал, потянулся, дугой выгибая звериную спину, и кивнул в сторону сидящего напряженно волшебника.
– Пойдем обрадуем его, а?
2
Запах жареных грибов сводил с ума.
– Темьян, а ты уверен, что их можно есть? – спросил Эрхал, недоверчиво разглядывая веточку с нанизанными на нее подберезовиками.
– Не хочешь, я и твою порцию съем, – облизнулся Барс, а Эрхал, буркнув:
– Еще чего! – осторожно начал губами снимать с веточки аппетитные, душистые, кусочки.
Аль ел молча, не переставая про себя удивляться, как оборотню удалось раздобыть в мире его, Алиных, фантазий самые настоящие грибы!
– А как с водой? – облизнулся Барс и посмотрел на волшебника.
– Очень просто, – отмахнулся тот, и из-под земли тут же забил небольшой фонтанчик с чистой, прохладной водой.
– Эх, хорошо быть Повелителем Воды, – фыркнул Барс. – Ты, наверное, никогда не страдаешь от жажды?
– Не страдаю, – согласился Эрхал. – Мне не нужна вода, как вам, для поддержания жизни. Я вообще могу никогда не пить.
– Зачем же пьешь? – удивился Темьян. – Ты очень даже не прочь приложиться к кувшинчику с вином, я же видел.
– Так то с вином. Я пью, чтобы наслаждаться вкусом и… скажем так, ощущениями. А вода, как таковая, мне не нужна.
– Да, полезная у тебя стихия, – сделал вывод Темьян. – Самая лучшая из стихий!
– Ну есть и другие, не менее полезные стихии, – заспорил Эрхал. – Например, если бы я был Повелителем Воздуха, то смог бы летать.
– Эк удивил, – усмехнулся Темьян. – Вот я не Повелитель Воздуха, а летаю.
– В облике Дракона, – уточнил Эрхал.
– А какая разница?
– Да, в общем, ты прав, никакой. Ладно, ты меня убедил. У меня и в самом деле самая лучшая из стихий! – Волшебник засмеялся, Барс зафыркал, и даже Аль не удержался от улыбки.
После еды Эрхал задал-таки вопрос, которого уже давно ждал Должник:
– Аль, а как мы сможем выбраться из Ямы?
– А что такое Яма? – тут же влез Темьян.
– Я не знаю, – пожал плечами Должник.
– Не знаешь, как выбраться, или не знаешь, что это такое? – уточнил Эрхал.
– Второе, – ответил Аль.
– Как же тебе удалось ее выкопать в Степи? – вытаращил голубые глаза волшебник.
– Не знаю ни про какие Степи, – помотал головой Аль. – У меня в Приказе стоит: «Вывести амечи по имени Эрхал во внешний мир». Когда я увидел вас, вы находились на волосок от гибели. Спасти вас можно было, только запихав в этот мешок, или, как вы ее называете, Яму. Значит, я умел это делать.
– А если, чтобы выполнить Приказ, тебе понадобится взлететь? – попытался съехидничать Темьян.
– Значит, я смогу летать, – совершенно серьезно ответил Аль.
– Угу, – растерянно протянул Барс. – А что же дальше? Как нам… э… выкопаться из Ямы?
– По-моему, никак, – ответил Аль и вопросительно посмотрел на волшебника.
– Да, ты прав. Я ни разу не слышал, чтобы из Ямы выбирались, – кивнул тот.
– Да вы чего?! – поразился Темьян. – Нам что же теперь, поселиться здесь навечно?!
– Ну навечно вряд ли удастся. Яма – очень неустойчивое образование.
– И что означают эти умные слова? – прищурил черные глаза Барс.
– Яма станет «засыпаться», – пояснил Эрхал. – Начнет исчезать воздух, бледнеть… э… окружающие нас декорации, и… короче, мы просто-напросто задохнемся…
– Я оставил снаружи маячок, – перебил Аль. – Как только закончится магическая буря, нас выкопают… в общем, те, кто надо.
– Трагги?
– Может, и трагги, – согласился Аль. – Но выкопают обязательно. Иначе и быть не может, я же должен вывести тебя во внешний мир, а Должники В ЛЮБОМ СЛУЧАЕ ВЫПОЛНЯЮТ ПРИКАЗ!
– Нам повезло, что ты с нами, – совершенно искренне мурлыкнул Барс, а у Аля внезапно потеплело на душе. Как хорошо, что до выполнения третьего Приказа еще целая уйма времени!
– Чем займемся? – спросил Эрхал.
– Будем ждать, – ответил Аль.
Темьян воспринял его слова как приглашение задавать вопросы и тут же спросил:
– Аль, а ты видел, как выглядит вход в Тоннель Зла?
– Нет. Его невозможно увидеть. Весь мой родной мир – один гигантский зев Тоннеля.
– А есть другие входы-выходы?
Аль пожал плечами, Эрхал ответил за него:
– Есть. Их множество. И они постоянно растут. Существует теория, что если все отдельные ростки Тоннеля соединятся в некое подобие пентакля, то во вселенной наступит Эра Развоплощения.
– А это хорошо или плохо?
– Кто ж знает! Но, судя по тому что пока из Тоннеля лезет только всякая мерзость, вряд ли стоит ждать от Эры Развоплощения что-либо хорошее. Кстати, кольцо дейва-Змееносца имеет форму змея, кусающего себя за хвост, – символ разорванного круга. Пока хоть в одном месте Тоннель разорван, у всех живущих остается шанс.
– Тоннель, Творец. Откуда они взялись? – спросил Темьян.
– Понятия не имею, – отозвался Эрхал.
– И я не знаю, – искренне ответил на взгляд Барса Аль.
Эрхал тоже посмотрел на Аля, в очередной раз пытаясь безуспешно разглядеть его глаза, и сказал:
– Кстати, сила Должников имеет очень необычную природу – чуждую нашей вселенной. Считается, что она идет из Тоннеля. Именно поэтому ничто не в состоянии помешать вам выполнить Приказ.
3
Аль дремал, когда снаружи кто-то стал раскапывать Яму, и вскоре пасторальные березки сменились серым, тусклым маревом безвременья. Аль потянулся, расправил смявшуюся, выбившуюся из штанов рубаху и лениво пошел вслед за остальными на свет огней и рокот барабанов. Они оказались в центре обнесенного кострами круга, и Аль с любопытством уставился на «барабанщиков». Лица угрюмые. С точки зрения художника, может, и красивые, но странной, озлобленной красотой.
Аль поежился. У Должников тоже жизнь не сахар, дерьмовая, прямо скажем, жизнь – в ежеминутном ожидании Приказа, после которого не возвращаются. И тем не менее умеют смеяться Должники. Радоваться солнцу и близости с девушками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68