Самой моей связной мыслью в тот момент было: «Вот это да!»
Впрочем, вскоре мысли побежали лавиной, тесня и перебивая друг друга:
«Миссел и есть тот самый Черный Чародей, а джигли у него на побегушках. Правда, они разошлись во мнениях по поводу Нефелы – джигли занялись самодеятельностью, что очень разозлило их хозяина, то бишь Миссела».
Или:
«Миссел работает на Черного Чародея, отвлекает мое внимание и заманивает Темьяна в ловушку. Кстати, Темьян говорил, что на жертвоприношении в их деревне Незнакомцев было двое, так, может, один из них и был Миссел – дейвы умеют мастерски менять свою внешность».
И, наконец:
«Миссел каким-то образом вызвал на разговор одного из джигли и потребовал вернуть девушку. С Черным Миссел никак не связан, и вообще, он на нашей стороне, на стороне „хороших“.
А вслед за догадками и подозрениями пришла сакраментальная мысль: «Что делать? Потребовать от Миссела объяснений в открытую? Начать его подозревать и следить за ним? Постараться потихоньку избавиться от него?»
Так ничего и не решив, я побрел к постоялому двору. Миссел как ни в чем не бывало стоял у крыльца и курил.
Увидев меня, он удивился:
– Эрхал, ты куда ходил?
– По нужде, – буркнул я и пошел мимо него в комнату: мне требовалось время, чтобы подумать.
13
Утро прошло в молчании. Мы с Мисселом пребывали в состоянии задумчивости по вполне понятным причинам, а Темьян сразу почувствовал наше настроение и не лез с разговорами.
Перед завтраком я решил проверить одну свою догадку и под предлогом тренировки на мечах позвал Темьяна прогуляться в ближайший лесок. Я хотел попытаться снять с него розовый ошейник и почти не удивился, когда мне это удалось. Причем достаточно легко.
Мы вернулись на постоялый двор, и, пока довольный Темьян мыл у колодца освобожденную шею, я мрачно думал, что Миссел, видать, просто не захотел в свое время выполнить подобную процедуру, – вероятно, ему выгоднее, чтобы оборотень не получил доступа к своей силе. А какой убедительный спектакль Миссел тогда разыграл передо мной. Не могу снять! Сам попробуй! Да-а, уж в чем, в чем, а в выдержке ему не откажешь, ведь разоблачить его тогда было проще простого. Интересно, как бы он стал выкручиваться? И интересно, какова сейчас будет его реакция, когда он увидит урмака без ошейника?
Реакция была: умеренно-удивленный взгляд на шею Темьяна и мрачный, злобный на меня. Я ответил ему тем же, и отношения в нашем маленьком отряде окончательно испортились. За завтраком Темьян переводил растерянный взгляд с меня на Миссела, явно не понимая, что происходит, но молчал.
Задолго до полудня мы покинули постоялый двор. Следуя разработанному заранее плану, нам следовало устроиться в засаде у местечка Лит-Корру. Впрочем, двое из нас были уверены, что засада ничего не даст: наверняка Миссел вчера предупредил джигли и они не полезут на рожон. Тем не менее мы оседлали лошадей и двинулись через лес по накатанной грунтовой дороге.
День был хорош – тих, ясен. Сюда, к югу, не успело долететь холодное дыхание осени, и природа все еще купалась в летней сытости и безмятежности. По правую руку от нас вздымались над лесом высоченные горы, а слева проплывали невидимые за деревьями Скользящие Степи.
Скользящие Степи были сродни Спящему Лесу, который располагался севернее, и Морю Зыбучести на западе. Три эти области являлись своеобразными полюсами магии – отсюда начинали путь «меридианы силы», создавая вкупе с «параллелями» волшебные силовые поля, насыщающие магией этот мир.
Скользящие Степи, как и два других полюса, населяли причудливые магические существа (причем волшебникам Ксантины так и не удалось составить их полный каталог). Здесь происходили всякие таинственные явления, иногда смертельно опасные, иногда просто непонятные. Местные жители избегали соваться в аномальные зоны. Да и волшебники старались держаться от них подальше, предпочитая изучать на расстоянии.
Нас, слава Богам, защищала от Скользящих Степей солидная полоска обычного леса, чему я был несказанно рад.
До Лит-Корру было еще достаточно далеко, но меня охватывало все большее и большее беспокойство – я ждал подвоха от Миссела. Убегающая вдаль дорога делала поворот, исчезая за порослью молодых елочек, и я невольно придержал коня. Миссел неожиданно оказался впереди. И именно ему досталась первая стрела, правда в мягкую ткань плеча, прилетевшая из-за пушистых, колючих ветвей.
Были ли еще стрелы, я так и не узнал – нас с Темьяном накрыло таким мощным заклинанием, что оно запросто смело выставленную мною защиту и моментально увлекло меня в небытие.
14
Я очнулся, но не сразу осознал это, так как перед глазами возникло настолько прекрасное и необычное женское лицо, какое встречается лишь во сне. Огромные глаза, темные и бездонные, несущие в себе разгадку бытия. Четко очерченные скулы. Необычного рисунка рот, притягательный и зовущий, невозможно не прикоснуться к нему губами, хотя бы на один короткий поцелуй. Высокий лоб. Черные, выразительные брови. Единые у переносицы, к вискам они разделяются на три тоненьких ручейка: верхний образует на матовом лбу кокетливый завиток, средний ведет себя как и положено порядочным бровям, а нижний опускается к внешнему уголку глаза. Очень необычные брови. Вначале я принял их за рисунок, татуировку, но, присмотревшись, понял, что нет – не рисунок.
И тут меня прошиб холодный пот, и я окончательно очнулся.
Трагги! Прибывшие на Ксантину много лет назад и исчезнувшие без следа!
Я поспешно вскочил на ноги (оказывается, я лежал рядом с Темьяном в огромном шатре на мягких коврах среди расшитых шелками подушек) и стал внимательно разглядывать девушку.
Сомнений нет, она трагги. В ее фигуре то же притягательное нарушение пропорций, что и в лице: чуть длиннее ноги, чем у любой «человеческой» женщины, чуть круче бедра, чуть тоньше талия, чуть больше грудь. Картину дополняют схваченные полоской ткани длинные черные волосы. По левому плечу вьется браслет татуировок: стилизованные солнце и луна – жизнь и смерть в оправе судьбы. Такие же знаки украшают светлое короткое платьице девушки и оплетают ножными браслетами ее лодыжки.
Эти символы – верный признак трагги. Они обязательны как для женщин, так и для мужчин. Их наносят жрецы при рождении ребенка в надежде изменить его судьбу. А она у трагги вовсе не подарок. Дело в том, что трагги умирают каждую ночь, правда, утром большинство из них возвращаются к жизни. Это повторяется изо дня в день, из года в год. Жизнь – днем, смерть – ночью. Именно смерть, а не глубокий сон. Причем умирают все и обязательно, не зная, суждено ли вернуться поутру к жизни.
Представьте, что вам жить всего один день. И каково? То-то и оно. А для трагги фраза «каждый день – словно последний» составляет основу существования. И ерунда, что они привыкли к мысли о смерти, к подобному невозможно ни привыкнуть, ни приготовиться. Наоборот. Многократно умирающие умеют ценить жизнь гораздо лучше остальных. Впрочем, как и забирать ее у представителей других рас, которые в глазах трагги выглядят практически бессмертными – ведь они способны прожить лет восемьдесят, а то и больше! – и вызывают жгучую зависть пополам с ненавистью. Именно поэтому трагги – одни из самых беспощадных воинов во вселенной. Не жестоких, нет: у существа, живущего один день, слишком мало времени для изощренных пыток и казней, – но неумолимых и молниеносных. И самое страшное – безжалостных.
…Девушка-трагги молча протянула мне кувшин с разбавленным вином и вышла из шатра.
– Эрхал, где мы? – Темьян потихоньку пришел в себя. Девушка, вероятно, показалась сновидением и ему.
Я пожал плечами и отпил вина.
– А Миссел где? – не отставал парень.
Я снова пожал плечами, не отрываясь от кувшина.
– А она кто? – не унимался Темьян.
– Трагги, – коротко ответил я и протянул ему кувшин.
– Это еще кто?
– Полагаю, что в настоящий момент это наши тюремщики. Уверен, они служат Черному Чародею и выполняют его приказ.
– Так мы в плену?! – Темьян удивленно посмотрел на мой висящий на поясе меч и дотронулся до рукояти своего, будто сомневаясь в его реальности. – А почему у нас не отобрали оружие?
– Потому, что трагги уверены в своих силах. Оставив нам мечи, они дают понять, что не боятся нас.
– И что? Они действительно настолько сильны? – неуверенно уточнил Темьян.
Я ограничился коротким кивком. Темьян остался не удовлетворенным таким ответом. Он попытался приоткрыть полог шатра и выглянуть наружу, но его пальцы натолкнулись на невидимое препятствие.
– Бесполезно, Темьян, – сказал я. – Трагги выставили «охранку». В смысле охранное заклинание.
– А ты разве не можешь снять его? Давай используем твою магию и мои урмакские штучки и сбежим, – предложил он.
– Не думаю, что от них удастся сбежать… Да и с магией не все так просто… Расслабься, Темьян. Если бы нас хотели убить, убили бы. Но мы живы, – значит, им от нас что-то надо. Давай подождем, послушаем, посмотрим, а попытаться сбежать мы всегда успеем.
– Ладно, – после короткого раздумья согласился Темьян. – Тогда пока мы ждем, расскажи мне про трагги.
Я вздохнул. Придется рассказывать, причем подробно, иначе любознательный урмак так и будет выматывать мне душу вопросами – есть в нем такая неприятная черточка.
– Трагги, как и джигли с кабаёши, являются жителями Несуществующих миров. Это причудливые, извращенные миры, а самый причудливый из них – Изнанка, родина трагги. Боги между собой называют его «помойкой»…
– Помню, помню! Ты еще говорил, что из Изнанки в другие миры лезут всякие дикие оборотни, с которыми и воюют кабаёши.
– Ага. Пожалуй, стоит немного рассказать тебе о Несуществующих мирах, чтобы было понятнее про трагги.
– Да-да. Я сам собирался спросить.
Подавляю вздох: ничуть не сомневаюсь, что собирался!
– Итак, сотни тысяч лет назад, задолго до моего рождения, не говоря уж о твоем, среди прочих миров, существовал мир под названием Арнатох. Он мало чем отличался от всех остальных: материки и океаны, моря и пустыни, леса, реки и горы. Населяли его две разумные расы – люди и ящеры.
В те времена амечи и дейвы еще не заключили между собой Договор, а пребывали в состоянии войны за власть над обитаемыми мирами. Арнатох принадлежал тогда амечи и являлся одним из ключевых – раса разумных ящеров слыла отменными бойцами и активно использовалась в войне.
И вот однажды Арнатох начал просто-напросто разваливаться на части, причем не в физическом, а в магическом плане. Подобное действие в магии называется «расслоением». Механизм его очень сложный, подробностей я объяснять не стану, извини, ты все равно не поймешь. Главное, что Арнатох начал «расслаиваться», излучая очень много магической энергии, которая волной побежала по вселенной, буквально взрывая соседние миры.
По мере расслоения Арнатоха волна всемирных разрушений расходилась все дальше и дальше, грозя обратить в пыль десятки галактик.
Амечи вначале решили, что это проделки дейвов, но те поклялись, что не имеют к происходящему никакого отношения, тем более что пострадал и ряд миров, находящихся под контролем дейвов.
Было объявлено перемирие. Амечи и дейвы сообща постарались остановить процесс. С большим трудом им это удалось – на Арнатохе воцарилось хрупкое равновесие, но… Короче, Арнатох превратился в целую совокупность миров – плоских небольших кусочков, нанизанных на волшебную ось. Миры-осколки объявили запретной зоной, заповедником, присвоив статус Несуществующих миров. Они очень необычные. Например, Ледяной мир. Там царит зима и никогда не бывает лета. А в Солнечном наоборот – круглый год лето и вечный день, его жители не знают ночной темноты и никогда не видели звезд.
– А в Лунном – вечная ночь и вечное лето, да? Как будет и здесь, если победят Темные Небеса.
– Не победят, – проворчал я.
Темьян вздохнул и спросил:
– Наверное, очень трудно жить в мирах-осколках?
– Да нет. Живые существа привыкают ко всему. К тому же тамошние жители поголовно владеют магией, да так, что самый слабый из них даст сто очков вперед любому архимагу Ксантины.
– Ого!
– Ага!
Урмак улыбнулся и вернулся к любимой игре в «вопросы-ответы»:
– А кто же все-таки разрушил Арнатох, если не дейвы и не амечи?
– Видишь ли, Темьян, причину Катастрофы так и не установили. Высказывались мнения о присутствии Чужака, но… доказательств не было, так что… В общем, решили, что это просто необычное природное явление вроде магического землетрясения. Кстати, именно после того случая амечи и дейвы заключили пресловутый Договор, раз и навсегда покончив с войной.
– Ты думаешь, Эрхал, что тот, кто хотел уничтожить Арнатох, пытается сделать то же самое с Ксантиной?
Я пожал плечами:
– Очень может быть. Но на Арнатохе не разрушали Храмы Богов, процесс расслоения начался сразу. Внезапно и без предупреждения. И было это еще до Начала Времен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Впрочем, вскоре мысли побежали лавиной, тесня и перебивая друг друга:
«Миссел и есть тот самый Черный Чародей, а джигли у него на побегушках. Правда, они разошлись во мнениях по поводу Нефелы – джигли занялись самодеятельностью, что очень разозлило их хозяина, то бишь Миссела».
Или:
«Миссел работает на Черного Чародея, отвлекает мое внимание и заманивает Темьяна в ловушку. Кстати, Темьян говорил, что на жертвоприношении в их деревне Незнакомцев было двое, так, может, один из них и был Миссел – дейвы умеют мастерски менять свою внешность».
И, наконец:
«Миссел каким-то образом вызвал на разговор одного из джигли и потребовал вернуть девушку. С Черным Миссел никак не связан, и вообще, он на нашей стороне, на стороне „хороших“.
А вслед за догадками и подозрениями пришла сакраментальная мысль: «Что делать? Потребовать от Миссела объяснений в открытую? Начать его подозревать и следить за ним? Постараться потихоньку избавиться от него?»
Так ничего и не решив, я побрел к постоялому двору. Миссел как ни в чем не бывало стоял у крыльца и курил.
Увидев меня, он удивился:
– Эрхал, ты куда ходил?
– По нужде, – буркнул я и пошел мимо него в комнату: мне требовалось время, чтобы подумать.
13
Утро прошло в молчании. Мы с Мисселом пребывали в состоянии задумчивости по вполне понятным причинам, а Темьян сразу почувствовал наше настроение и не лез с разговорами.
Перед завтраком я решил проверить одну свою догадку и под предлогом тренировки на мечах позвал Темьяна прогуляться в ближайший лесок. Я хотел попытаться снять с него розовый ошейник и почти не удивился, когда мне это удалось. Причем достаточно легко.
Мы вернулись на постоялый двор, и, пока довольный Темьян мыл у колодца освобожденную шею, я мрачно думал, что Миссел, видать, просто не захотел в свое время выполнить подобную процедуру, – вероятно, ему выгоднее, чтобы оборотень не получил доступа к своей силе. А какой убедительный спектакль Миссел тогда разыграл передо мной. Не могу снять! Сам попробуй! Да-а, уж в чем, в чем, а в выдержке ему не откажешь, ведь разоблачить его тогда было проще простого. Интересно, как бы он стал выкручиваться? И интересно, какова сейчас будет его реакция, когда он увидит урмака без ошейника?
Реакция была: умеренно-удивленный взгляд на шею Темьяна и мрачный, злобный на меня. Я ответил ему тем же, и отношения в нашем маленьком отряде окончательно испортились. За завтраком Темьян переводил растерянный взгляд с меня на Миссела, явно не понимая, что происходит, но молчал.
Задолго до полудня мы покинули постоялый двор. Следуя разработанному заранее плану, нам следовало устроиться в засаде у местечка Лит-Корру. Впрочем, двое из нас были уверены, что засада ничего не даст: наверняка Миссел вчера предупредил джигли и они не полезут на рожон. Тем не менее мы оседлали лошадей и двинулись через лес по накатанной грунтовой дороге.
День был хорош – тих, ясен. Сюда, к югу, не успело долететь холодное дыхание осени, и природа все еще купалась в летней сытости и безмятежности. По правую руку от нас вздымались над лесом высоченные горы, а слева проплывали невидимые за деревьями Скользящие Степи.
Скользящие Степи были сродни Спящему Лесу, который располагался севернее, и Морю Зыбучести на западе. Три эти области являлись своеобразными полюсами магии – отсюда начинали путь «меридианы силы», создавая вкупе с «параллелями» волшебные силовые поля, насыщающие магией этот мир.
Скользящие Степи, как и два других полюса, населяли причудливые магические существа (причем волшебникам Ксантины так и не удалось составить их полный каталог). Здесь происходили всякие таинственные явления, иногда смертельно опасные, иногда просто непонятные. Местные жители избегали соваться в аномальные зоны. Да и волшебники старались держаться от них подальше, предпочитая изучать на расстоянии.
Нас, слава Богам, защищала от Скользящих Степей солидная полоска обычного леса, чему я был несказанно рад.
До Лит-Корру было еще достаточно далеко, но меня охватывало все большее и большее беспокойство – я ждал подвоха от Миссела. Убегающая вдаль дорога делала поворот, исчезая за порослью молодых елочек, и я невольно придержал коня. Миссел неожиданно оказался впереди. И именно ему досталась первая стрела, правда в мягкую ткань плеча, прилетевшая из-за пушистых, колючих ветвей.
Были ли еще стрелы, я так и не узнал – нас с Темьяном накрыло таким мощным заклинанием, что оно запросто смело выставленную мною защиту и моментально увлекло меня в небытие.
14
Я очнулся, но не сразу осознал это, так как перед глазами возникло настолько прекрасное и необычное женское лицо, какое встречается лишь во сне. Огромные глаза, темные и бездонные, несущие в себе разгадку бытия. Четко очерченные скулы. Необычного рисунка рот, притягательный и зовущий, невозможно не прикоснуться к нему губами, хотя бы на один короткий поцелуй. Высокий лоб. Черные, выразительные брови. Единые у переносицы, к вискам они разделяются на три тоненьких ручейка: верхний образует на матовом лбу кокетливый завиток, средний ведет себя как и положено порядочным бровям, а нижний опускается к внешнему уголку глаза. Очень необычные брови. Вначале я принял их за рисунок, татуировку, но, присмотревшись, понял, что нет – не рисунок.
И тут меня прошиб холодный пот, и я окончательно очнулся.
Трагги! Прибывшие на Ксантину много лет назад и исчезнувшие без следа!
Я поспешно вскочил на ноги (оказывается, я лежал рядом с Темьяном в огромном шатре на мягких коврах среди расшитых шелками подушек) и стал внимательно разглядывать девушку.
Сомнений нет, она трагги. В ее фигуре то же притягательное нарушение пропорций, что и в лице: чуть длиннее ноги, чем у любой «человеческой» женщины, чуть круче бедра, чуть тоньше талия, чуть больше грудь. Картину дополняют схваченные полоской ткани длинные черные волосы. По левому плечу вьется браслет татуировок: стилизованные солнце и луна – жизнь и смерть в оправе судьбы. Такие же знаки украшают светлое короткое платьице девушки и оплетают ножными браслетами ее лодыжки.
Эти символы – верный признак трагги. Они обязательны как для женщин, так и для мужчин. Их наносят жрецы при рождении ребенка в надежде изменить его судьбу. А она у трагги вовсе не подарок. Дело в том, что трагги умирают каждую ночь, правда, утром большинство из них возвращаются к жизни. Это повторяется изо дня в день, из года в год. Жизнь – днем, смерть – ночью. Именно смерть, а не глубокий сон. Причем умирают все и обязательно, не зная, суждено ли вернуться поутру к жизни.
Представьте, что вам жить всего один день. И каково? То-то и оно. А для трагги фраза «каждый день – словно последний» составляет основу существования. И ерунда, что они привыкли к мысли о смерти, к подобному невозможно ни привыкнуть, ни приготовиться. Наоборот. Многократно умирающие умеют ценить жизнь гораздо лучше остальных. Впрочем, как и забирать ее у представителей других рас, которые в глазах трагги выглядят практически бессмертными – ведь они способны прожить лет восемьдесят, а то и больше! – и вызывают жгучую зависть пополам с ненавистью. Именно поэтому трагги – одни из самых беспощадных воинов во вселенной. Не жестоких, нет: у существа, живущего один день, слишком мало времени для изощренных пыток и казней, – но неумолимых и молниеносных. И самое страшное – безжалостных.
…Девушка-трагги молча протянула мне кувшин с разбавленным вином и вышла из шатра.
– Эрхал, где мы? – Темьян потихоньку пришел в себя. Девушка, вероятно, показалась сновидением и ему.
Я пожал плечами и отпил вина.
– А Миссел где? – не отставал парень.
Я снова пожал плечами, не отрываясь от кувшина.
– А она кто? – не унимался Темьян.
– Трагги, – коротко ответил я и протянул ему кувшин.
– Это еще кто?
– Полагаю, что в настоящий момент это наши тюремщики. Уверен, они служат Черному Чародею и выполняют его приказ.
– Так мы в плену?! – Темьян удивленно посмотрел на мой висящий на поясе меч и дотронулся до рукояти своего, будто сомневаясь в его реальности. – А почему у нас не отобрали оружие?
– Потому, что трагги уверены в своих силах. Оставив нам мечи, они дают понять, что не боятся нас.
– И что? Они действительно настолько сильны? – неуверенно уточнил Темьян.
Я ограничился коротким кивком. Темьян остался не удовлетворенным таким ответом. Он попытался приоткрыть полог шатра и выглянуть наружу, но его пальцы натолкнулись на невидимое препятствие.
– Бесполезно, Темьян, – сказал я. – Трагги выставили «охранку». В смысле охранное заклинание.
– А ты разве не можешь снять его? Давай используем твою магию и мои урмакские штучки и сбежим, – предложил он.
– Не думаю, что от них удастся сбежать… Да и с магией не все так просто… Расслабься, Темьян. Если бы нас хотели убить, убили бы. Но мы живы, – значит, им от нас что-то надо. Давай подождем, послушаем, посмотрим, а попытаться сбежать мы всегда успеем.
– Ладно, – после короткого раздумья согласился Темьян. – Тогда пока мы ждем, расскажи мне про трагги.
Я вздохнул. Придется рассказывать, причем подробно, иначе любознательный урмак так и будет выматывать мне душу вопросами – есть в нем такая неприятная черточка.
– Трагги, как и джигли с кабаёши, являются жителями Несуществующих миров. Это причудливые, извращенные миры, а самый причудливый из них – Изнанка, родина трагги. Боги между собой называют его «помойкой»…
– Помню, помню! Ты еще говорил, что из Изнанки в другие миры лезут всякие дикие оборотни, с которыми и воюют кабаёши.
– Ага. Пожалуй, стоит немного рассказать тебе о Несуществующих мирах, чтобы было понятнее про трагги.
– Да-да. Я сам собирался спросить.
Подавляю вздох: ничуть не сомневаюсь, что собирался!
– Итак, сотни тысяч лет назад, задолго до моего рождения, не говоря уж о твоем, среди прочих миров, существовал мир под названием Арнатох. Он мало чем отличался от всех остальных: материки и океаны, моря и пустыни, леса, реки и горы. Населяли его две разумные расы – люди и ящеры.
В те времена амечи и дейвы еще не заключили между собой Договор, а пребывали в состоянии войны за власть над обитаемыми мирами. Арнатох принадлежал тогда амечи и являлся одним из ключевых – раса разумных ящеров слыла отменными бойцами и активно использовалась в войне.
И вот однажды Арнатох начал просто-напросто разваливаться на части, причем не в физическом, а в магическом плане. Подобное действие в магии называется «расслоением». Механизм его очень сложный, подробностей я объяснять не стану, извини, ты все равно не поймешь. Главное, что Арнатох начал «расслаиваться», излучая очень много магической энергии, которая волной побежала по вселенной, буквально взрывая соседние миры.
По мере расслоения Арнатоха волна всемирных разрушений расходилась все дальше и дальше, грозя обратить в пыль десятки галактик.
Амечи вначале решили, что это проделки дейвов, но те поклялись, что не имеют к происходящему никакого отношения, тем более что пострадал и ряд миров, находящихся под контролем дейвов.
Было объявлено перемирие. Амечи и дейвы сообща постарались остановить процесс. С большим трудом им это удалось – на Арнатохе воцарилось хрупкое равновесие, но… Короче, Арнатох превратился в целую совокупность миров – плоских небольших кусочков, нанизанных на волшебную ось. Миры-осколки объявили запретной зоной, заповедником, присвоив статус Несуществующих миров. Они очень необычные. Например, Ледяной мир. Там царит зима и никогда не бывает лета. А в Солнечном наоборот – круглый год лето и вечный день, его жители не знают ночной темноты и никогда не видели звезд.
– А в Лунном – вечная ночь и вечное лето, да? Как будет и здесь, если победят Темные Небеса.
– Не победят, – проворчал я.
Темьян вздохнул и спросил:
– Наверное, очень трудно жить в мирах-осколках?
– Да нет. Живые существа привыкают ко всему. К тому же тамошние жители поголовно владеют магией, да так, что самый слабый из них даст сто очков вперед любому архимагу Ксантины.
– Ого!
– Ага!
Урмак улыбнулся и вернулся к любимой игре в «вопросы-ответы»:
– А кто же все-таки разрушил Арнатох, если не дейвы и не амечи?
– Видишь ли, Темьян, причину Катастрофы так и не установили. Высказывались мнения о присутствии Чужака, но… доказательств не было, так что… В общем, решили, что это просто необычное природное явление вроде магического землетрясения. Кстати, именно после того случая амечи и дейвы заключили пресловутый Договор, раз и навсегда покончив с войной.
– Ты думаешь, Эрхал, что тот, кто хотел уничтожить Арнатох, пытается сделать то же самое с Ксантиной?
Я пожал плечами:
– Очень может быть. Но на Арнатохе не разрушали Храмы Богов, процесс расслоения начался сразу. Внезапно и без предупреждения. И было это еще до Начала Времен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68