Ройбен стоял по левую руку от королевы, его темно-серебристые одежды казались сделанными одновременно из ткани и из металла. Воротник и манжеты были отделаны неровными речными жемчужинами, похожими на зубы. Рыцарь великолепно выглядел, сияя подобно луне.
И он казался далеким, словно луна, бесстрастным и непреклонным.
По правую руку от королевы стояли еще два рыцаря: один облаченный в одеяния темно-красного цвета, а другой - в дымчато-голубом. Чуть дальше на возвышении, за троном замерло существо с лисьей мордой, в шапочке странной формы. В лапе оно сжимало щетку, которой только что обметало полотно, покрывающее большой березовый пень. Этот пень использовался здесь в качестве плахи.
Кайю грубо бросили на колени. Затем она почувствовала, как рядом с ней опустился Нефамаэль.
Королева Зимнего Двора смотрела на девушку сверху вниз, и на губах ее играла улыбка. Кроваво-алые волосы королевы были стянуты в толстые, украшенные драгоценностями косы, а тускло-серый цвет одежд лишь оттенял белизну кожи, заставляя ее казаться еще более гладкой. Королева была нечеловечески прекрасна, но улыбалась недобро. Кайя с беспокойством обнаружила, что улыбается в ответ, глядя в эти жестокие синие глаза и страстно желая увидеть в них одобрение.
Воздух был насыщен сладко пахнущей пыльцой, и от этого у Кайи кружилась голова, все плыло перед глазами, она задыхалась. Кайя подумала, что глаза у королевы слишком синие и прозрачные. Они выглядели ненастоящими. Головокружение усилилось.
- Кайя Фирш, Зимний Двор намерен оказать тебе великую честь. - Слова королевы эхом отдавались в мозгу Кайи, каждое из них звучало отчетливо, но все вместе они казались бессмыслицей. - Ты подчинишься этому?
Кайя знала, что ей задали вопрос и что ей очень важно ответить на него. Она пыталась собрать воедино разбегающиеся мысли. Синие глаза не отпускали ее. Кайя хотела зажмуриться, хотела остановить холод, который зарождался где-то в груди и распространялся по всему телу, наполняя его дрожью. Но все, что она смогла, - это медленно моргнуть.
- Быть может, ее молчание - уже достаточный ответ, - издали донесся до девушки голос Ройбена.
После его слов послышались смешки.
- Подойди ближе, маленькая смертная.
Королева подалась вперед, простерла лилейно-белую руку, и, прежде чем Кайя успела что-либо сообразить, оказалось, что она уже ползет, чтобы коснуться этой руки. Королева провела пальцами по волосам девушки, взъерошив их, а затем опять пригладив.
- Ты хочешь доставить нам удовольствие, не правда ли, крошка?
- Да.
Кайя действительно этого хотела. Она никогда и ничего не хотела так страстно.
Никневин улыбнулась, кончики ее губ чуть приподнялись.
- Ведь верно, единственное твое желание - это доставить нам удовольствие?
- Да. - Девушка дрожала от счастья, когда рука королевы прикасалась к ее щеке.
- Ты доставишь нам великое удовольствие, дитя, если будешь повиноваться, радоваться и не спрашивать о том, что покажется тебе странным. Ты понимаешь?
- Да.
- Мы просим тебя оказать нам честь и принять участие в Десятине. Примешь ли ты бремя этой чести?
Что-то в словах королевы показалось странным, но Кайя знала, что не должна задавать вопросов, а должна соглашаться.
- Да.
Улыбка королевы была ослепительной. Уголком глаза Кайя заметила, что Ройбен хмурится, и это удивило ее. Разве его не радует то, что доставляет удовольствие его госпоже?
- Мой рыцарь проследит за тем, чтобы тебя привели в порядок и одели должным образом. Не слишком пытайся обрадовать его. Это безнадежная задача. - Королева едва заметно кивнула.
Ройбен оказался рядом с Кайей и поднял ее на ноги. От него пахло жженой гвоздикой.
Рат Ройбен Рай стоял по левую руку от своей госпожи на почетном месте и сжимал кулаки так сильно, что на ладонях от ногтей остались полукруглые отметины. Девушка своим мягким, словно пепел, голосом давала губительные ответы на смертоносные вопросы. Она и не попыталась произнести его имя, и теперь уже было слишком поздно.
Ройбен хотел разжать кулаки. Он не желал, чтобы королева догадалась о том, на какой невероятно опасный риск он пошел. Позволить этой девушке узнать его имя и тем самым получить над ним абсолютную власть не входило в его намерения, однако не являлось и следствием глупости. Сначала он сказал себе, что просто испытывал себя, однако истинные причины казались более сложными. Ройбен не понимал себя: его действия не были связаны между собой, в них не было никакой последовательности, подвластной его разумению.
Взгляд Ройбена скользнул по толпе. Он знал Зимний Двор и хорошо разбирался в разных группировках и их планах, интригах, желаниях и обычаях. Он знал их так, как способен только посторонний, и его госпожа это ценила. И это отношение королевы давало Ройбену некоторые преимущества.
Все находится в равновесии. Все является ритуалом. Все причиняет боль.
Вольные фейри настороженно собирались по краям бру. Ройбен понимал, что многие из них не испытывают ни малейшего желания связываться с Зимним Двором, и несколько мгновений гадал, могут ли они как-либо отвергнуть жертвоприношение. Однако со своего места он видел, что они пьют традиционное вино, выжатое из крапивы. Они пришли, чтобы предложить себя в услужение. И за это служение они получат покровительство, которое никогда не даст им независимость.
Негромкий звук заставил Ройбена снова посмотреть на Кайю. Он заметил на ее коже синяки и вспухшие царапины. Девушка смотрела на королеву с обожанием, от которого Ройбену стало нехорошо. Не так ли он когда-то смотрел на Летнюю королеву, когда клялся ей в верности? Он вспомнил, что когда его ясная госпожа всего лишь одаривала взглядом одного из своих рыцарей, то это было подобно солнцу, светившему только для этого рыцаря. И как легко Ройбен произносил клятву верности, облекая все, что он хотел пообещать, в формальные слова! И сейчас он все еще выполняет ее приказы, не так ли? И теперь, глядя в лицо Кайи, которая радостно ожидала, пока он отведет ее в мрачные покои Зимнего дворца, где ее украсят для казни, Ройбен пытался понять, чем же оплачена эта боль.
- Идем, - произнес он.
Они шли вниз по коридорам, отделанным сверкающей слюдой, под сводами перепутанных корней. Свет был тусклым и рассеянным, со свечей, воткнутых в углубления стен, стекали струйки воска. Ройбен слышал глухое постукивание ботинок идущей следом девушки и хотел оглянуться, чтобы улыбкой успокоить ее, скрасить ей бесконечный путь по этим извилистым коридорам. Но улыбка была бы ложью, и чем эта ложь помогла бы Кайе?
Ройбен вел Кайю через сады, где росли белые, словно кость, деревья, увешанные пурпурными плодами. Они проходили через пещеры из кварца и опала, затем миновали череду дверей, каждая из которых была украшена резьбой в виде лица. С потолка сеялся неясный, далекий свет.
- Ты можешь спросить меня, о чем хочешь. Запреты королевы на меня не распространяются. - Ройбен надеялся, что, какие бы чары королева ни наложила на Кайю, их можно отчасти преодолеть.
- Ты знаешь, мне очень жаль, - негромко промолвила девушка.
Чары затуманили ее глаза, веки были полуприкрыты. Одной рукой она касалась искрящейся слюдяной стены, поглаживая ее, словно брюхо какого-то огромного животного.
- Жаль? - непонимающе переспросил Ройбен.
- В закусочной, - пояснила Кайя и чуть покачнулась, но удержалась, опершись ладонью о стену. - Я не знала, о чем я спрашиваю.
Рыцарь вздрогнул. Ее власть над ним была сильнее любой клятвы - он полностью подчинялся ее приказам, а она теперь извиняется за то, что оказалась так умна! Но, быть может, в этом тоже повинна магия, лишающая ее разума. Рука девушки все еще касалась стены, взгляд устремился в пол.
Ройбен сделал глубокий вдох.
- Это было хорошо проделано. Быть может, ты еще найдешь способ обратить это себе на пользу.
Этот совет казался не очень-то мудрым. Ройбен не знал, почему он втянул ее в такие опасности, позволив вынуть стрелу у него из груди. Кайя неожиданно рассмеялась шальным смехом, каким смеется волшебный народ.
- Мы действительно найдем для меня платье?
Ройбен кивнул.
- Здесь есть швея, которая шьет из шелка тоньше паутинки. Она, конечно же, сошьет тебе платье… Чудесное платье, - неуклюже договорил он, хотя эти слова соответствовали истине.
Он подавился концом фразы, не зная, как сказать, что это будет не бальное платье, а саван.
Кайя радостно улыбнулась и развернулась на одной ноге, неловко имитируя танцевальные па, а потом вновь пошла следом за Ройбеном по мерцающему коридору, повторяя вслух его слова:
- Шелк, который тоньше паутинки…
Жилье Плетенити располагалось в глубинах дворца, куда Ройбен заходил крайне редко. По полу тускло освещенной комнаты были разбросаны отрезы атласа, мерцающего золотистым летним светом, шелка, который можно было протащить через игольное ушко, и тяжелой парчи, затканной изображениями странных животных. На длинном деревянном столе стояли серебряные чаши разной величины с булавками, катушками ниток и разными украшениями для одежды: мышиными шкурками, каплями сверкающей росы, неувядающими листьями и другими, менее приятными штучками.
Ройбен знал, что самая чудесная вещь в этой комнате выглядит самой обыкновенной.
Это был старый изношенный ткацкий станок, посредством которого можно было вплетать волшебный народ в гобелены и держать их связанными там до тех пор, пока не будет выполнен тот или иной договор. Таким же неприметным выглядело и грубое деревянное веретено, однако его обвивала длинная черная нить, на самом деле спряденная из человеческих волос.
Сама швея - небольшая, тощая и неуклюжая, с длинными тонкими конечностями - была закутана в легкое черное одеяние, скрывавшее половину ее лица, и горбилась так сильно, что длинные руки ее почти касались пола. Ройбен слегка поклонился, поймав взгляд блестящих черных глаз мастерицы. Плетенить прошипела приветствие и подползла поближе. Подняв тонкую руку Кайи, она измерила обхват ее талии при помощи пальцев. Ройбен заметил в карих глазах Кайи проблеск страха, хотя тело девушки было все таким же вялым и расслабленным.
- Славный кусочек, - задумчиво проскрипела Плетенить. - Что тебе предложить за нее? Могу сшить тебе тунику с запахом цветущей яблони. Она будет напоминать тебе о доме, так?
Кайя вздрогнула.
- Я пришел сюда, чтобы заказать платье, а не торговаться, - ответил Ройбен, подавив дрожь. - Королева желает, чтобы эта девушка на сегодняшнем пиру была одета как можно лучше, ведь она… - И вновь он запнулся, с трудом подбирая нужные слова, чтобы не насторожить Кайю. - Она почетная гостья.
Плетенить хмыкнула и начала рыться в отрезах тканей. Казалось, Кайя, чье сознание было затуманено чарами, уже и не помнила, что швея напугала ее. Девушка увлеченно гладила полотно, которое меняло цвет от прикосновений ее руки.
- Вытяни руки в стороны, - каркнула портниха, - раскинь их широко, как птица простирает крылья. Вот так.
Кайя стояла с вытянутыми в стороны руками, пока Плетенить окутывала ее кусками тканей и беспрестанно что-то шептала. Неожиданно старуха схватила девушку за подбородок и рывком подняла его вверх, а затем вдруг переместилась к своим чашам и стала копаться в них. Ройбену оставалось только ждать.
Цветущие яблони больше не напоминали Ройбену о доме, хотя Летний Двор и окутывала нежная белизна лепестков. Нет, теперь запах яблоневого цвета напоминал ему о дриаде, смуглое лицо которой оставалось спокойным даже вдали от своего дерева. Она умела предсказывать, но не стала пророчествовать для Зимней королевы. И Ройбену было приказано покарать ее.
И отчетливее всего он запомнил последние слова дриады, произнесенные, когда обомшелые пальцы царапали щеку Ройбена, а из множества ран на теле женщины сочился густой древесный сок. «Это ты умираешь, а не я», - вот что она сказала.
Можно сломать вещь, но не всегда после этого удастся придать ей ту форму, которая тебе нужна.
- Рыцарь? - прошипела Плетенить, протягивая рулон тонкого белого шелка. - Это подойдет?
- Пришли платье в мои комнаты, - ответил Ройбен, отвлекаясь от своих странных дум. - Королева желает, чтобы сегодня вечером девушка в этом одеянии была в бру.
Плетенить подняла взгляд от лоскутов ткани, над которыми она колдовала, мигнула по-совиному и что-то проворчала. Ройбен и не ожидал от нее большой любезности. Пожалуй, чем больше причин для отсрочки, тем лучше для Кайи.
- Идем, - приказал Ройбен, и Кайя послушно последовала за ним. Дурманные чары все еще действовали.
Пройдя обратным путем через дворец термитов, Ройбен привел девушку к деревянной двери, на которой было вырезано грубое изображение единорога. Открыв дверь серебряным ключом, рыцарь пропустил Кайю вперед и вошел следом за ней. Он видел, как она остановилась, чтобы взглянуть на заваленный книгами низкий стол, и провела ладонью по тонким томикам Иейтса и Мильтона;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
И он казался далеким, словно луна, бесстрастным и непреклонным.
По правую руку от королевы стояли еще два рыцаря: один облаченный в одеяния темно-красного цвета, а другой - в дымчато-голубом. Чуть дальше на возвышении, за троном замерло существо с лисьей мордой, в шапочке странной формы. В лапе оно сжимало щетку, которой только что обметало полотно, покрывающее большой березовый пень. Этот пень использовался здесь в качестве плахи.
Кайю грубо бросили на колени. Затем она почувствовала, как рядом с ней опустился Нефамаэль.
Королева Зимнего Двора смотрела на девушку сверху вниз, и на губах ее играла улыбка. Кроваво-алые волосы королевы были стянуты в толстые, украшенные драгоценностями косы, а тускло-серый цвет одежд лишь оттенял белизну кожи, заставляя ее казаться еще более гладкой. Королева была нечеловечески прекрасна, но улыбалась недобро. Кайя с беспокойством обнаружила, что улыбается в ответ, глядя в эти жестокие синие глаза и страстно желая увидеть в них одобрение.
Воздух был насыщен сладко пахнущей пыльцой, и от этого у Кайи кружилась голова, все плыло перед глазами, она задыхалась. Кайя подумала, что глаза у королевы слишком синие и прозрачные. Они выглядели ненастоящими. Головокружение усилилось.
- Кайя Фирш, Зимний Двор намерен оказать тебе великую честь. - Слова королевы эхом отдавались в мозгу Кайи, каждое из них звучало отчетливо, но все вместе они казались бессмыслицей. - Ты подчинишься этому?
Кайя знала, что ей задали вопрос и что ей очень важно ответить на него. Она пыталась собрать воедино разбегающиеся мысли. Синие глаза не отпускали ее. Кайя хотела зажмуриться, хотела остановить холод, который зарождался где-то в груди и распространялся по всему телу, наполняя его дрожью. Но все, что она смогла, - это медленно моргнуть.
- Быть может, ее молчание - уже достаточный ответ, - издали донесся до девушки голос Ройбена.
После его слов послышались смешки.
- Подойди ближе, маленькая смертная.
Королева подалась вперед, простерла лилейно-белую руку, и, прежде чем Кайя успела что-либо сообразить, оказалось, что она уже ползет, чтобы коснуться этой руки. Королева провела пальцами по волосам девушки, взъерошив их, а затем опять пригладив.
- Ты хочешь доставить нам удовольствие, не правда ли, крошка?
- Да.
Кайя действительно этого хотела. Она никогда и ничего не хотела так страстно.
Никневин улыбнулась, кончики ее губ чуть приподнялись.
- Ведь верно, единственное твое желание - это доставить нам удовольствие?
- Да. - Девушка дрожала от счастья, когда рука королевы прикасалась к ее щеке.
- Ты доставишь нам великое удовольствие, дитя, если будешь повиноваться, радоваться и не спрашивать о том, что покажется тебе странным. Ты понимаешь?
- Да.
- Мы просим тебя оказать нам честь и принять участие в Десятине. Примешь ли ты бремя этой чести?
Что-то в словах королевы показалось странным, но Кайя знала, что не должна задавать вопросов, а должна соглашаться.
- Да.
Улыбка королевы была ослепительной. Уголком глаза Кайя заметила, что Ройбен хмурится, и это удивило ее. Разве его не радует то, что доставляет удовольствие его госпоже?
- Мой рыцарь проследит за тем, чтобы тебя привели в порядок и одели должным образом. Не слишком пытайся обрадовать его. Это безнадежная задача. - Королева едва заметно кивнула.
Ройбен оказался рядом с Кайей и поднял ее на ноги. От него пахло жженой гвоздикой.
Рат Ройбен Рай стоял по левую руку от своей госпожи на почетном месте и сжимал кулаки так сильно, что на ладонях от ногтей остались полукруглые отметины. Девушка своим мягким, словно пепел, голосом давала губительные ответы на смертоносные вопросы. Она и не попыталась произнести его имя, и теперь уже было слишком поздно.
Ройбен хотел разжать кулаки. Он не желал, чтобы королева догадалась о том, на какой невероятно опасный риск он пошел. Позволить этой девушке узнать его имя и тем самым получить над ним абсолютную власть не входило в его намерения, однако не являлось и следствием глупости. Сначала он сказал себе, что просто испытывал себя, однако истинные причины казались более сложными. Ройбен не понимал себя: его действия не были связаны между собой, в них не было никакой последовательности, подвластной его разумению.
Взгляд Ройбена скользнул по толпе. Он знал Зимний Двор и хорошо разбирался в разных группировках и их планах, интригах, желаниях и обычаях. Он знал их так, как способен только посторонний, и его госпожа это ценила. И это отношение королевы давало Ройбену некоторые преимущества.
Все находится в равновесии. Все является ритуалом. Все причиняет боль.
Вольные фейри настороженно собирались по краям бру. Ройбен понимал, что многие из них не испытывают ни малейшего желания связываться с Зимним Двором, и несколько мгновений гадал, могут ли они как-либо отвергнуть жертвоприношение. Однако со своего места он видел, что они пьют традиционное вино, выжатое из крапивы. Они пришли, чтобы предложить себя в услужение. И за это служение они получат покровительство, которое никогда не даст им независимость.
Негромкий звук заставил Ройбена снова посмотреть на Кайю. Он заметил на ее коже синяки и вспухшие царапины. Девушка смотрела на королеву с обожанием, от которого Ройбену стало нехорошо. Не так ли он когда-то смотрел на Летнюю королеву, когда клялся ей в верности? Он вспомнил, что когда его ясная госпожа всего лишь одаривала взглядом одного из своих рыцарей, то это было подобно солнцу, светившему только для этого рыцаря. И как легко Ройбен произносил клятву верности, облекая все, что он хотел пообещать, в формальные слова! И сейчас он все еще выполняет ее приказы, не так ли? И теперь, глядя в лицо Кайи, которая радостно ожидала, пока он отведет ее в мрачные покои Зимнего дворца, где ее украсят для казни, Ройбен пытался понять, чем же оплачена эта боль.
- Идем, - произнес он.
Они шли вниз по коридорам, отделанным сверкающей слюдой, под сводами перепутанных корней. Свет был тусклым и рассеянным, со свечей, воткнутых в углубления стен, стекали струйки воска. Ройбен слышал глухое постукивание ботинок идущей следом девушки и хотел оглянуться, чтобы улыбкой успокоить ее, скрасить ей бесконечный путь по этим извилистым коридорам. Но улыбка была бы ложью, и чем эта ложь помогла бы Кайе?
Ройбен вел Кайю через сады, где росли белые, словно кость, деревья, увешанные пурпурными плодами. Они проходили через пещеры из кварца и опала, затем миновали череду дверей, каждая из которых была украшена резьбой в виде лица. С потолка сеялся неясный, далекий свет.
- Ты можешь спросить меня, о чем хочешь. Запреты королевы на меня не распространяются. - Ройбен надеялся, что, какие бы чары королева ни наложила на Кайю, их можно отчасти преодолеть.
- Ты знаешь, мне очень жаль, - негромко промолвила девушка.
Чары затуманили ее глаза, веки были полуприкрыты. Одной рукой она касалась искрящейся слюдяной стены, поглаживая ее, словно брюхо какого-то огромного животного.
- Жаль? - непонимающе переспросил Ройбен.
- В закусочной, - пояснила Кайя и чуть покачнулась, но удержалась, опершись ладонью о стену. - Я не знала, о чем я спрашиваю.
Рыцарь вздрогнул. Ее власть над ним была сильнее любой клятвы - он полностью подчинялся ее приказам, а она теперь извиняется за то, что оказалась так умна! Но, быть может, в этом тоже повинна магия, лишающая ее разума. Рука девушки все еще касалась стены, взгляд устремился в пол.
Ройбен сделал глубокий вдох.
- Это было хорошо проделано. Быть может, ты еще найдешь способ обратить это себе на пользу.
Этот совет казался не очень-то мудрым. Ройбен не знал, почему он втянул ее в такие опасности, позволив вынуть стрелу у него из груди. Кайя неожиданно рассмеялась шальным смехом, каким смеется волшебный народ.
- Мы действительно найдем для меня платье?
Ройбен кивнул.
- Здесь есть швея, которая шьет из шелка тоньше паутинки. Она, конечно же, сошьет тебе платье… Чудесное платье, - неуклюже договорил он, хотя эти слова соответствовали истине.
Он подавился концом фразы, не зная, как сказать, что это будет не бальное платье, а саван.
Кайя радостно улыбнулась и развернулась на одной ноге, неловко имитируя танцевальные па, а потом вновь пошла следом за Ройбеном по мерцающему коридору, повторяя вслух его слова:
- Шелк, который тоньше паутинки…
Жилье Плетенити располагалось в глубинах дворца, куда Ройбен заходил крайне редко. По полу тускло освещенной комнаты были разбросаны отрезы атласа, мерцающего золотистым летним светом, шелка, который можно было протащить через игольное ушко, и тяжелой парчи, затканной изображениями странных животных. На длинном деревянном столе стояли серебряные чаши разной величины с булавками, катушками ниток и разными украшениями для одежды: мышиными шкурками, каплями сверкающей росы, неувядающими листьями и другими, менее приятными штучками.
Ройбен знал, что самая чудесная вещь в этой комнате выглядит самой обыкновенной.
Это был старый изношенный ткацкий станок, посредством которого можно было вплетать волшебный народ в гобелены и держать их связанными там до тех пор, пока не будет выполнен тот или иной договор. Таким же неприметным выглядело и грубое деревянное веретено, однако его обвивала длинная черная нить, на самом деле спряденная из человеческих волос.
Сама швея - небольшая, тощая и неуклюжая, с длинными тонкими конечностями - была закутана в легкое черное одеяние, скрывавшее половину ее лица, и горбилась так сильно, что длинные руки ее почти касались пола. Ройбен слегка поклонился, поймав взгляд блестящих черных глаз мастерицы. Плетенить прошипела приветствие и подползла поближе. Подняв тонкую руку Кайи, она измерила обхват ее талии при помощи пальцев. Ройбен заметил в карих глазах Кайи проблеск страха, хотя тело девушки было все таким же вялым и расслабленным.
- Славный кусочек, - задумчиво проскрипела Плетенить. - Что тебе предложить за нее? Могу сшить тебе тунику с запахом цветущей яблони. Она будет напоминать тебе о доме, так?
Кайя вздрогнула.
- Я пришел сюда, чтобы заказать платье, а не торговаться, - ответил Ройбен, подавив дрожь. - Королева желает, чтобы эта девушка на сегодняшнем пиру была одета как можно лучше, ведь она… - И вновь он запнулся, с трудом подбирая нужные слова, чтобы не насторожить Кайю. - Она почетная гостья.
Плетенить хмыкнула и начала рыться в отрезах тканей. Казалось, Кайя, чье сознание было затуманено чарами, уже и не помнила, что швея напугала ее. Девушка увлеченно гладила полотно, которое меняло цвет от прикосновений ее руки.
- Вытяни руки в стороны, - каркнула портниха, - раскинь их широко, как птица простирает крылья. Вот так.
Кайя стояла с вытянутыми в стороны руками, пока Плетенить окутывала ее кусками тканей и беспрестанно что-то шептала. Неожиданно старуха схватила девушку за подбородок и рывком подняла его вверх, а затем вдруг переместилась к своим чашам и стала копаться в них. Ройбену оставалось только ждать.
Цветущие яблони больше не напоминали Ройбену о доме, хотя Летний Двор и окутывала нежная белизна лепестков. Нет, теперь запах яблоневого цвета напоминал ему о дриаде, смуглое лицо которой оставалось спокойным даже вдали от своего дерева. Она умела предсказывать, но не стала пророчествовать для Зимней королевы. И Ройбену было приказано покарать ее.
И отчетливее всего он запомнил последние слова дриады, произнесенные, когда обомшелые пальцы царапали щеку Ройбена, а из множества ран на теле женщины сочился густой древесный сок. «Это ты умираешь, а не я», - вот что она сказала.
Можно сломать вещь, но не всегда после этого удастся придать ей ту форму, которая тебе нужна.
- Рыцарь? - прошипела Плетенить, протягивая рулон тонкого белого шелка. - Это подойдет?
- Пришли платье в мои комнаты, - ответил Ройбен, отвлекаясь от своих странных дум. - Королева желает, чтобы сегодня вечером девушка в этом одеянии была в бру.
Плетенить подняла взгляд от лоскутов ткани, над которыми она колдовала, мигнула по-совиному и что-то проворчала. Ройбен и не ожидал от нее большой любезности. Пожалуй, чем больше причин для отсрочки, тем лучше для Кайи.
- Идем, - приказал Ройбен, и Кайя послушно последовала за ним. Дурманные чары все еще действовали.
Пройдя обратным путем через дворец термитов, Ройбен привел девушку к деревянной двери, на которой было вырезано грубое изображение единорога. Открыв дверь серебряным ключом, рыцарь пропустил Кайю вперед и вошел следом за ней. Он видел, как она остановилась, чтобы взглянуть на заваленный книгами низкий стол, и провела ладонью по тонким томикам Иейтса и Мильтона;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31