А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Беллонда вернулась с вытяжкой спайса и занялась наполнением шприцев Ядовитая вытяжка имела едкий запах — горькой корицы.
Поймав внимательный взгляд Одрейд, Мурбелла сказала:
— Благодарю вас за то, что вы сами занялись этим.
— Она благодарит! — презрительно усмехнулась Беллонда, даже не глядя на свою работу.
— Оставь это мне, Белл, — Одрейд продолжала смотреть на Мурбеллу.
Беллонда не остановилась, но нечто скрытое появилось в ее движениях, Беллонда стушевалась? Мурбеллу не переставало удивлять то, как послушницы смущались в Присутствии Матери Настоятельницы. Но здесь-то ни одной послушницы не было. Мурбелла никогда не могла полностью этого постигнуть, даже когда оканчивала послушничество и переходила в следующий статус. «И Беллонда тоже??
Пристально глядя на Мурбеллу, Одрейд сказала:
— Я знаю, что заповедные уголки в твоей душе не позволяют тебе полностью положиться на нас. Хорошо и славно. Я не стану приводить доводов по этому поводу, поскольку в целом они мало чем отличаются от тех, что есть в душе каждой из нас.
«Искренне».
— Различие, если пожелаешь знать, в чувстве ответственности. Я ответственна перед Сестрами… в той степени, в какой мои обязанности еще существуют. Это высокие обязанности, и на одну из них я временами смотрю предвзято.
Беллонда фыркнула.
Одрейд сделала вид, что не заметила этого и продолжила.
— Сестринство Бене Джессерит со времен Тирана преследуют некоторые неудачи. Наш контакт с твоими Достопочтенными Матерями не улучшил дела. Достопочтенные Матери распространяют вокруг себя зловоние смерти и упадка, скатываясь к Великому Молчанию.
— Почему вы мне говорите это сейчас? — со страхом в голосе спросила Мурбелла.
— Потому, что каким-то образом упадок Достопочтенных Матерей не коснулся тебя. Возможно, из-за твоего непосредственного нрава. Хотя со времен Гамму он несколько поутих.
— Это вы сделали!
— Мы только немного утихомирили твою дикость, придав тебе большую уравновешенность. И благодаря этому ты сможешь жить дольше и в большем здравии.
— Если я переживу это! — она резко показала головой на стол у себя за спиной.
— Равновесие — это то, о чем ты должна помнить, Мурбелла. Гомеостаз. Любая группа, что избирает самоубийство, когда есть и другой выбор, совершает это от безумия. Гомеостаз становится непрочным.
Когда Мурбелла опустила взгляд долу, Беллонда выкрикнула:
— Слушай ее, дуреха! Она делает все, что в ее силах, чтобы помочь тебе.
— Все хорошо, Белл. Это наше дело.
Мурбелла резко подняла голову и уставилась в глаза Одрад.
Эту тактику Одрейд использовала нечасто, но с блестящими результатами. Это могло успокоить истерику послушниц и научить их, как справляться с повышенной эмоциональностью. Мурбелла казалась скорее разгневанной, чем испуганной. Великолепно? Но теперь пришла пора для предостережений.
— Ты жаловалась на медленность твоего обучения, — сказала Одрейд. -Это было прежде всего сделано потому, что ты нуждалась в нашем разуме. Все твои ведущие наставники были выбраны по принципу твердости, ни один из них не импульсивен. Мои инструкции были четкими: не давать тебе слишком много способностей слишком скоро. Не открывать шлюзов мощи, которая может быть больше, чем ты сможешь управлять.
— Откуда вы знаете, чем я могу управлять? — все еще злится.
Одрейд только улыбнулась. Одрейд продолжала хранить молчание, и Мурбелла, казалось, начала волноваться. Неужели она показала свою глупость перед лицом Матери Настоятельницы, Дунканом и прочими? Как унизительно… Одрад напомнила себе, что не стоит давать Мурбелле слишком четко сознавать свою беззащитность. Сейчас это дурная тактика. Не надо провоцировать ее. У нее острое чувство уместности, соответствия себя моменту. Это было то, что, как они опасались, может всегда послужить источником мотивации к выбору пути наименьшего сопротивления. «Да не будет так». Теперь полная откровенность! Последнее средство обучения Бене Джессерит. Классический прием, что привязывает послушницу к наставнику.
— Я буду рядом с тобой во все время твоих Страстей. Если ты потерпишь неудачу, я буду горевать.
— А Дункан? — в ее глазах стояли слезы.
— Ему будет позволено оказать любую помощь, на которую он способен. Мурбелла подняла взгляд на ряды сидений и на миг ее взгляд пересекся со взглядом Айдахо. Он приподнялся, но Рука Тамалан на его плече удержала его.
«Они могут убить мою возлюбленную, — думал Айдахо. — „И я должен сидеть и смотреть на это.“ Но ведь Одрейд сказала, что ему позволят помочь… Теперь ничто не остановит этого. Я должен верить Дар. Но, о боги внизу! Она же не знает о том, как мне будет больно, если… если…» Он закрыл глаза.
— Белл. — В голосе Одрейд слышалось, что пора кончать. Острие кинжала в своей ломкости.
Беллонда взяла Мурбеллу за руку и помогла ей лечь на стол. Он слегка покачнулся, приноравливаясь к ее весу.
«Прямо как лодка на стремнине», — подумала Мурбелла. Она лишь отдаленно воспринимала ремни, которые закрепляли на ней, нарочитое движение под собой.
— Это обычная рутина, — сказала Одрейд.
«Рутина?» Мурбелла ненавидела рутину послушничества в Бене Джессерит, все это обучение, выслушивание и реакция на Поверенных… Она особенно ненавидела необходимость оттачивать реакции, которые она считала адекватными, но сбросить кожу под взглядом этих пристальных глаз было невозможно.
«Адекватные! Какое опасное слово».
Это осознание было как раз тем, чего добивались. Как раз то средство воздействия, которое требовалось для их послушницы.
«Если тебе это ненавистно, сделай это лучше. Используй свое отвращение как руководство — нацеливайся точно на то, что тебе нужно».
То, что ее наставники так пристально наблюдали за ее поведением — ну, не замечательно ли! Она хотела этой возможности. О, как она этого хотела! «Я должна выделяться этим».
Это было тем, чему могла позавидовать каждая Достопочтенная Мать. На миг она увидела себя как бы двойным взглядом — одновременно глазами бенегессеритки и Достопочтенной Матери. Пугающее, восприятие.
Ее щеки коснулась рука, подвинула ее голову и исчезла. «Ответственность. Я почти усвоила, что они имеют в виду под „новым чувством истории“.
Взгляд на историю ордена Бене Джессерит зачаровывал ее. Как они могут рассматривать множественные прошлые? Было ли это включено в более величественную схему? Искушение стать одной из них было всепоглощающим. «Это момент, когда я узнаю».
Она увидела, как оральный шприц поднялся в положение над ее ртом. Его подвинула Беллонда.
— Мы несем наш Грааль в своей голове, — сказала Одрейд. — Неси же этот Грааль осторожно, ежели он твой.
Шприц коснулся ее губ. Мурбелла закрыла глаза, но ощутила, как пальцы раздвигают ее губы. Холодный металл коснулся зубов. С нею был напоминающий голос Одрейд.
«Избегай чрезмерности. Слишком усердная корректировка приведет к тому, что в твоих руках будет всегда мешанина, всегда будет необходимость все больших и больших поправок. Осцилляции. Фанатики, замечательные творцы осцилляции».
— Наш Грааль. Он линеен, ибо каждая Преподобная Матерь несет одну и ту же определенность. Вместе мы сохраним его.
Горькая жидкость хлынула ей в рот. Мурбелла судорожно сглотнула. Она ощутила, как пламя потекло вниз по горлу в желудок. Никакой боли — только жжение. Она подумала — может, это и есть мера? Ее желудок сейчас ощущал только тепло. Медленно, так медленно, только через несколько биений сердца она осознала, что тепло изливается наружу. Когда оно достигло кончиков ее пальцев, она ощутила, как содрогнулось ее тело. Спина ее изогнулась над подушками стола. Что-то мягкое, но прочное заменило шприц в ее рту. Голоса. Она слышала их и знала, что это говорят люди, но слов разобрать не могла. Сконцентрировавшись на голосах, она вдруг осознала, что потеряла контакт с собственным телом. Где-то корчилось от боли тело, но она была далека от него. Рука коснулась ее руки и крепко сжала ее. Она узнала прикосновение Дункана, и внезапно вернулась к своему телу и его страданиям. Ее легкие отзывались болью, когда она выдыхала. Но не во время вдоха. Тогда они казались пустыми и неспособными наполниться вновь. Ее чувство бытия в живой плоти стало тонкой нитью, что вилась сквозь множество сущностей. Она ощущала всех вокруг себя, куда больше, чем могли собраться в маленьком амфитеатре. Еще одно человеческое существо вплыло в поле ее зрения. Мурбелла ощутила себя в фабрике-челноке… в космосе. Челнок был примитивным. Слишком сильный ручной контроль. Слишком много слепящего света. У рычагов управления женщина, маленькая и неопрятная, в поту от трудов. У нее длинные каштановые волосы, свернутые узлом на голове, откуда выбиваются пряди посветлее и висят вдоль узких щек. На ней только короткое платье ярких цветов — красного, синего и зеленого. «Машины».
Было осознание чудовищной машины как раз под ее сиюминутным пространством. Платье женщины резко контрастировало с однообразностью и тягучим ощущением машин. Она заговорила, но ее губы не шевелились…
— Слушай! Когда настанет время тебе взяться за эти рычаги, не становись разрушителем. Я здесь, чтобы помочь тебе избежать разрушителей. Ты это понимаешь?
Мурбелла попыталась заговорить, но у нее не было голоса.
— Не старайся так, девочка! — сказала женщина. — Я слышу тебя.
Мурбелла попыталась отвлечься от женщины.
«Что это за место??
Оператор, огромный пакгауз… фабрика… все автоматизировано… паутина линий обратной связи стекается в центр этого маленького пространства с комплексным контролем.
— Кто вы? — спросила Мурбелла, думая, что прошепчет. И услышала, как «взревел ее голос. Агония слуха!
— Не так громко! Я твой ведущий в мохалате, одна из двух, кто помогает тебе избежать разрушителей.
«Дар защищает меня, — подумала Мурбелла. — Это я не где-то, это во мне самой!» На этой мысли контрольная комната исчезла. Она была перелетная птица в пустоте, обреченная на вечный непокой, и нет ей ни минуты покоя. Все, кроме ее мимолетных мыслей было нематериальным. У нее не было плоти, только тонкая привязь, которую она признавала сознанием.
«Я создала себя сама из дымки».
Возникла другая Память, кусочки и осколки чужого, как знала она, опыта. На нее искоса смотрели лица, и требовали ее внимания, но женщина и управление челнока вытолкнули ее. Мурбелла осознавала необходимость этих последовательных смен картин, но не могла осознанно сформулировать их.
— Это жизни твоего прошлого. — Это говорила женщина, управляющая челноком, но ее голос был бестелесной сущностью и шел из неопределенности. — Мы потомки людей, которые делали отвратительные вещи, — сказала женщина. — Мы не любим признавать, что у нас в предках были варвары. Но Преподобная Матерь обязана это признавать. У нас нет выбора.
Мурбелла изловчилась теперь только подумать о своих вопросах.
«Почему я…?
— Победители размножаются. Мы их потомки. Победа часто стоит высокой моральной платы. Варварство не является даже точным словом для кое-чего, что делали наши предки.
Мурбелла ощутила знакомую руку на щеке.
«Дункан!» Прикосновение вернуло страдания. «О, Дункан, ты делаешь мне больно».
Сквозь страдания она почувствовала разрывы в жизнях, что разворачивались перед ней. Кое что удерживалось.
— Только то, что ты способна сейчас воспринять, — сказал бестелесный голос. — Остальное придет потом, когда ты станешь сильнее… если выживешь.
?Селективный фильтр». Слова Одрад. «Необходимость открывает двери».
Постоянные стенания исходили от других сущностей.
— Видишь? Видишь, что случается, когда ты пренебрегаешь здравым смыслом?
Боль усилилась. Она не могла избежать ее. Каждого нерва касалось пламя. Она хотела закричать, провизжать угрозу, умолять о помощи… Страсти сопровождались смятенными чувствами, но она проигнорировала их. Все шло по тонкой нити бытия. И нить могла оборваться!
«Я умираю».
Нить натянулась. Она шла на разрыв! Бесполезно сопротивляться. Мышцы не станут слушаться. А может, у нее и не осталось мышц. В любом случае она не хотела их иметь. Они болели. Это был ад, и несть конца… даже если нить лопнет. Огонь бежал по нити, его языки лизали ее сознание.
Чьи-то руки трясли ее за плечи. «Дункан… не надо…» Каждое движение причиняло боль, сильнее, нежели она могла представить. Это заслуживало названия Страстей.
Нить больше не растягивалась, она сокращалась, сжималась. Она стала одним маленьким предметом, веретенцем такой острой боли, что кроме нее уже ничего не существовало. Ощущение бытия стало смутным, полупрозрачным… прозрачным…
— Ты видишь? — послышался издали голос ее ведущего в мохалате.
«Я вижу нечто».
Не совсем видела. Скорее, это было отдаленное осознание присутствия других. Других веретенец. Иная Память облекалась в оболочки утраченных жизней. Они тянулись позади нее чередой, длину которой она не могла определить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов