— На легального клиента, разумеется. Это деловой срочный визит, поэтому, когда будешь уходить, веди себя соответствующим образом.
— Ладно. Давай ближе к делу.
— А дело в том, что тебя тут быть не должно, — едва ли не с угрозой произнес он. — Никогда. Так что забудь дорогу к моему дому.
У меня почему-то промелькнула горькая мысль: придется ли и мне когда-нибудь в будущем таиться вот так от Эллы?
— Выскажи свое недовольство Эду, если тебе так уж не терпится пощелкать клювом, — буркнул я, прогоняя от себя мысли об Элле. — У меня заботы поважнее.
— Я хочу, чтобы ты зарубил это себе на носу, — злобно твердил Клэнси. — Тебе здесь делать нечего. У меня офис в конторе, и я торчу там целыми днями. И твое дело вполне могло бы подождать до завтра.
— Эд сказал мне приехать сюда. И больше обсуждать эту бодягу я не собираюсь. А уж после того, как я по твоей милости отсидел девятнадцать часов в вонючей каталажке, у тебя вообще нет никакого морального права выпендриваться — видите ли, я обижаю его светлость.
— Это было не так просто. Они уперлись, не хотели тебя отпускать.
— Как бы не так. Это ты, по своему обыкновению, хреном груши околачивал. Так что садись и перейдем к более насущным вопросам. У меня на сегодня еще полно дел.
Клэнси, я видел, и дальше намеревался распространяться о том, что его дом — его крепость, но в конце концов до него, очевидно, все же дошло, что избавиться от меня так просто не удастся. И тогда он сел за письменный стол — тоже пустой, как у Эрнста Тессельмана, но не такой огромный, — а я занял место в кресле напротив.
— Так что там стряслось? — спросил Клэнси. — Давай уж закончим поскорее.
— Сегодня вечером я нашел Билли-Билли, — сообщил я. — Правда, фараоны его тоже обнаружили. Нас едва-едва не прихватили вместе.
Он удивленно вскинул брови и, по-моему, даже забыл о том, что настроился злиться на меня и дальше.
— Так он в полиции? Или у тебя?
— Он у них.
— И ты хочешь, чтобы я вытащил его оттуда. Клей, можно было бы просто позвонить, а не мчаться сюда через весь город.
— Послушай, Клэнси, заткнись-ка и дай досказать. Когда я добрался до Билли-Билли, он был уже мертв. Так что фараонам достался лишь окоченевший труп.
— Он умер? — Клэнси откинулся на спинку кресла, погрузившись в раздумья, и вдруг улыбнулся. — Значит, и беспокоиться больше не о чем. Теперь все быстро уладится.
— Боюсь, что нет. Эд все еще требует, чтобы я отыскал гада, который столь круто заварил нам эту кашу.
— Но зачем? Бог ты мой! Труп Кэнтела в полиции, дело можно считать закрытым. Так что все довольны и счастливы.
— Кроме Эда. Тот козел наехал на организацию, и Эд считает нужным поквитаться с ним.
Клэнси подался вперед, обеспокоенно и доверительно глядя на меня, полностью входя в образ адвоката и забывая о своей роли сердитого хозяина.
— Клей, послушай меня, — заговорил он. — Так дела не делаются. Поверь мне. Клей. Последние два дня мы и так уже привлекали слишком много внимания к себе, нарвались на конфликт с полицией. Организации это на пользу не пойдет.
— Ты Эду скажи об этом. Я лишь выполняю приказания.
— Я и ему скажу то же самое. Где он сейчас, дома?
— Ага. Но не думаю, что вы договоритесь до чего-либо дельного. Он очень зол.
— Я его адвокат, Клей. Мой долг — вовремя предупредить его, когда он собирается затеять какую-то глупость. А превращать тебя в Шерлока Холмса нелепо. Ты станешь досаждать людям со стороны, не имеющим отношения к организации, действовать им на нервы, мозолить глаза полиции, обнаруживать нашу причастность к тем делам, о которых им и вовсе не следует знать. Билли-Билли Кэн-тел мертв, у полиции теперь есть его труп. Так что нечего дальше рыпаться.
— Зато дело Бетти Бенсон по-прежнему висит, — напомнил я ему. — Вообще-то я здесь из-за него.
— Я могу уладить это в два счета, — сказал он. — Они смогут повесить оба убийства на Билли-Билли. Уверен, что никто не станет слишком упорно дознаваться, кому понадобилось замочить его. Так что нечего ворошить палкой муравейник.
— А я тебе еще раз повторяю: это не мой вопрос.
— Я поговорю с Эдом, — решительно заявил Клэнси, но я знал, что он будет долго набираться храбрости, прежде чем позвонит Эду Ганолезе и скажет ему, что тот не прав.
Его проблемы волновали меня меньше всего.
— Итак, вернемся к Бетти Бенсон, — напомнил я. — Я побывал у нее, разговаривал с ней, пил кофе, и моих отпечатков там более чем достаточно. Время смерти установлено с точностью до получаса, а я уже признал, что мой визит частично совпадает с временем ее убийства.
— Когда ты уходил, она была жива. Этого достаточно.
— А как доказать?
— Во сколько ты ушел от нее?
— Около четырех. Ее убили в промежутке между четырьмя часами и половиной пятого. Я признал, что ушел оттуда в четыре.
— Допустим. И куда ты отправился потом?
— Сразу домой. Парень из гаража может подтвердить, во сколько я приехал. Они регистрируют время прибытия и отъезда каждой машины.
— Замечательно. А еще смотритель позвонил к ней, скажем, в четверть пятого, и она бодро ответила. Была жива. Я могу устроить это свидетельское показание. У нее есть телевизор?
— В гостиной я его как будто не приметил.
— Хорошо. Тогда она ответила ему: “Извините, но у меня нет телевизора”. Это было в четыре пятнадцать. К десяти утра завтрашнего дня все будет устроено наилучшим образом. Затем мы намекнем, что и ее убийство — дело рук Кэн-тела. А ты тут ни при чем.
— А зачем ему убивать ее? Они даже не были знакомы. Что-то я сомневаюсь, что фараоны проглотят такую туфту.
— Узнать, зачем Билли-Билли это сделал, можно только у него самого, а он, к сожалению, мертв. — Клэнси одарил меня своей обворожительной улыбкой. Только что он привел убедительный довод и теперь наслаждается своей изворотливостью. Он до такой степени поднаторел в создании алиби и всяких запутанных обстоятельств, что через какое-то время уже никто в целом свете не сумеет докопаться до истины. Умение замутить воду делает его просто-таки незаменимым в зале суда.
— Ну, если ты считаешь, что можешь справиться с этим... — сказал я.
— Я справлюсь со всем. Но утром. Можешь приходить к девяти ко мне в контору.
— Эд напирает на то, что дело не терпит отлагательства.
— Эд принимает все слишком близко к сердцу. Так что если у тебя ко мне больше ничего нет...
— Больше ничего, — подтвердил я, поднимаясь. — Значит, я мистер Клей, так?
— Роберт Клей, — сказал он. — Ты работаешь на контору “Крейг, Гарри и Берк”.
— Ай да я.
Он проводил меня до дверей, на ходу громогласно рассуждая о делах Крейга, Гарри и Берка, — черт их знает, кто они такие, — и вышел со мной на крыльцо, плотно прикрыв за собой дверь.
— Извини, что я набросился на тебя. Клей, — прошептал он. На лице его, подобно неоновой вывеске, снова включилась улыбка, и он дружески похлопал меня по плечу. — Просто не люблю заниматься делами дома. Ведь тут Лора. Ты же понимаешь.
— Понимаю. Добро, Клэнси, счастливо оставаться. Мысленно же я пытался убедить себя, что Элла не будет такой, как Лора. Элла никогда не станет такой воображающей невесть что о себе курицей, как Лора.
— Я поговорю с Эдом, чтобы-он прекратил валять дурака, — пообещал он. — Незачем попусту тратить время, играя в воров и полицейских.
— И уж конечно, не на стороне полицейских, — согласился я.
Глава 20
Я знал, что разговор Клэнси с Эдом ничего не даст. Эд вознамерился прижать к стенке негодяя, из-за которого у нас начались неприятности, только-то и всего. А после того, как та сволочь сначала попыталась пристрелить меня, а потом устроила ловушку в подземке, мне и самому не терпелось взять его за горло.
Домой я вернулся почти в половине второго ночи. В два мне нужно заехать в “Тамбарин” за Эллой. Оставил “мерседес” у подъезда и поднялся к себе, намереваясь убить на что-нибудь еще минут пятнадцать.
Я едва успел снять пиджак, как зазвонил телефон. Не спал, оказывается, и Фред Мейн.
— Насчет Алана Петри, — бодро сказал он. — О его семейной жизни ничего выяснить не удалось, но зато могу подсказать, где его можно найти. У него ночные дежурства в Вест-Сайде, район сороковых улиц.
— На патрульной машине?
— Нет, пеший патруль. С напарником. Извини, Клей, но это все, что удалось раздобыть. А лично мы с ним незнакомы.
— Все равно спасибо, — сказал я. — Так говоришь, ночные дежурства? А сейчас он на работе?
— Вполне возможно. Если только не взял выходной.
— Ладно, спасибо.
Вест-Сайд, сороковые улицы. Там на Сорок пятой улице, между Восьмой и Девятой авеню, находился один бар, где в ожидании звонков от клиентов постоянно околачивались девицы из ведомства Арчи Фрейхофера. Хозяин бара наверняка был знаком с полицейскими, патрулирующими прилегающий участок. Я решил не упускать этот шанс и набрал номер телефона заведения.
Мне ответил ангельский голосок молодой, похоже, пуэрториканки. Я объяснил ей, что хочу поговорить с Алексом, тамошним барменом, на что чертовка ответила:
— А что, мистер, разве я не могу быть вам полезной?
— Уверен, что можешь, — согласился я. — Но только сейчас мне нужен Алекс.
— Кто говорит?
Я не был уверен, что Алекс вспомнит, кто такой Клей. Прежде нам никогда не доводилось общаться друг с другом лично. Далеко не каждому в организации позволено знать, кто я такой и чем занимаюсь, и иногда это бывает очень кстати. А иногда не совсем. Как, например, сейчас.
— Передай ему, что звонит начальник Арчи, — объявил я, что в общем-то было не так уж далеко от истины.
— О'кей, — сказала она, и через минуту в трубке раздался мужской голос:
— Алекс у телефона.
— Это Клей, — сказал я. — Ты знаешь полицейского по фамилии Петри? Патрулирует по ночам в твоем районе.
— Слушай, приятель, а тебя-то я знаю? — осведомился он у меня.
— Позвони Арчи и выясни, — посоветовал я.
— Ну и позвоню. Так как, говоришь, тебя зовут?
— Клей. Я перезвоню через пять минут.
Пять минут тянулись невыносимо медленно, и я уже жалел о том, что не отправился туда сразу, а связался с дурацкими звонками. С другой стороны, возможно, мне пришлось бы прокатиться впустую, а допустить напрасную трату времени я не мог.
Когда я перезвонил, он первым делом поинтересовался:
— На кого ты работаешь?
— На того же парня, что и Арчи. На Эда Ганолезе. Так что хватит строить из себя резидента. Ты знаешь фараона по фамилии Петри или нет?
— Знаю.
— А связаться с ним можешь?
— Вполне.
— Мне нужно с ним поговорить. Когда это можно устроить?
— Где-нибудь в пятницу.
— Сегодня. Прямо сейчас.
— Я не уверен, — засомневался он.
— Тебе Арчи что сказал? — спросил я у него.
— А как я узнаю, что ты Клей?
— Черт, — не выдержал я. — Я приеду прямо сейчас.
Я с грохотом швырнул трубку на рычаг и направился к двери. Затем вспомнил об Элле. Глянул на часы. Без четверти два. Вернувшись в гостиную, позвонил в “Тамбарин” и попросил передать Элле, чтобы она дожидалась меня в баре, так как я немного опоздаю. Затем вышел из дому и поехал в центр города.
Глава 21
Заведение “Ла-Сорина” было одним из звеньев целой череды баров, расположившихся в подвальных этажах зданий этого квартала Западной Сорок шестой улицы. Когда я вошел, там было полно девиц — некоторые из них сгрудились у стойки бара, другие же сидели в кабинках вдоль стены справа. Дальняя же часть помещения, где располагались столы и можно было заказать ужин, сейчас пустовала. Среди девиц толкалось и несколько парней — скорее всего, сводники или просто подающие надежды молодые искатели приключений. Это не то место, где можно было бы запросто “снять” проститутку. Здешние девочки работают по вызову, именно сюда поступают заказы на них.
За стойкой бара стоял Алекс. Он оказался высоким, недовольного вида толстяком. Протиснувшись между двумя девицами, я облокотился о стойку бара и стал дожидаться, когда он соизволит обратить на меня внимание. Минуты через две он подошел и остановился передо мной.
— Вам чего? — спросил он.
— Петри, — ответил я. — Это я звонил.
— А, так это ты Клей.
— Он самый.
— А с чего ты взял, что я должен тебе верить? — спросил он.
— Потому что у меня нет времени на дурацкие разговоры, — оборвал я нахала. — И потому, что на той стороне улицы есть одно заведение, хозяину которого очень не терпится отобрать у тебя твой телефонный бизнес, а я вправе решать, получит он его или нет.
Алекс задумался на минуту, барабаня пальцами по стойке. У него были толстые пальцы, огромные ручищи. Приняв наконец решение, он обернулся к одной из девиц и быстро сказал ей что-то по-испански. Та ответила, сползла с высокого табурета и вышла.
Он снова повернулся ко мне:
— Что будешь пить?
— Пиво, — ответил я.
Он кивнул и отошел, а затем вернулся с бутылкой пива.
— И долго мне ждать? — поинтересовался я у него. Бармен пожал плечами.
— Не очень, — ответил он и пошел дальше вдоль стойки бара, принимая заказы и обслуживая своих посетителей.
Через пять минут девица вернулась, снова заняла свое место у стойки и что-то по-испански протарахтела Алексу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
— Ладно. Давай ближе к делу.
— А дело в том, что тебя тут быть не должно, — едва ли не с угрозой произнес он. — Никогда. Так что забудь дорогу к моему дому.
У меня почему-то промелькнула горькая мысль: придется ли и мне когда-нибудь в будущем таиться вот так от Эллы?
— Выскажи свое недовольство Эду, если тебе так уж не терпится пощелкать клювом, — буркнул я, прогоняя от себя мысли об Элле. — У меня заботы поважнее.
— Я хочу, чтобы ты зарубил это себе на носу, — злобно твердил Клэнси. — Тебе здесь делать нечего. У меня офис в конторе, и я торчу там целыми днями. И твое дело вполне могло бы подождать до завтра.
— Эд сказал мне приехать сюда. И больше обсуждать эту бодягу я не собираюсь. А уж после того, как я по твоей милости отсидел девятнадцать часов в вонючей каталажке, у тебя вообще нет никакого морального права выпендриваться — видите ли, я обижаю его светлость.
— Это было не так просто. Они уперлись, не хотели тебя отпускать.
— Как бы не так. Это ты, по своему обыкновению, хреном груши околачивал. Так что садись и перейдем к более насущным вопросам. У меня на сегодня еще полно дел.
Клэнси, я видел, и дальше намеревался распространяться о том, что его дом — его крепость, но в конце концов до него, очевидно, все же дошло, что избавиться от меня так просто не удастся. И тогда он сел за письменный стол — тоже пустой, как у Эрнста Тессельмана, но не такой огромный, — а я занял место в кресле напротив.
— Так что там стряслось? — спросил Клэнси. — Давай уж закончим поскорее.
— Сегодня вечером я нашел Билли-Билли, — сообщил я. — Правда, фараоны его тоже обнаружили. Нас едва-едва не прихватили вместе.
Он удивленно вскинул брови и, по-моему, даже забыл о том, что настроился злиться на меня и дальше.
— Так он в полиции? Или у тебя?
— Он у них.
— И ты хочешь, чтобы я вытащил его оттуда. Клей, можно было бы просто позвонить, а не мчаться сюда через весь город.
— Послушай, Клэнси, заткнись-ка и дай досказать. Когда я добрался до Билли-Билли, он был уже мертв. Так что фараонам достался лишь окоченевший труп.
— Он умер? — Клэнси откинулся на спинку кресла, погрузившись в раздумья, и вдруг улыбнулся. — Значит, и беспокоиться больше не о чем. Теперь все быстро уладится.
— Боюсь, что нет. Эд все еще требует, чтобы я отыскал гада, который столь круто заварил нам эту кашу.
— Но зачем? Бог ты мой! Труп Кэнтела в полиции, дело можно считать закрытым. Так что все довольны и счастливы.
— Кроме Эда. Тот козел наехал на организацию, и Эд считает нужным поквитаться с ним.
Клэнси подался вперед, обеспокоенно и доверительно глядя на меня, полностью входя в образ адвоката и забывая о своей роли сердитого хозяина.
— Клей, послушай меня, — заговорил он. — Так дела не делаются. Поверь мне. Клей. Последние два дня мы и так уже привлекали слишком много внимания к себе, нарвались на конфликт с полицией. Организации это на пользу не пойдет.
— Ты Эду скажи об этом. Я лишь выполняю приказания.
— Я и ему скажу то же самое. Где он сейчас, дома?
— Ага. Но не думаю, что вы договоритесь до чего-либо дельного. Он очень зол.
— Я его адвокат, Клей. Мой долг — вовремя предупредить его, когда он собирается затеять какую-то глупость. А превращать тебя в Шерлока Холмса нелепо. Ты станешь досаждать людям со стороны, не имеющим отношения к организации, действовать им на нервы, мозолить глаза полиции, обнаруживать нашу причастность к тем делам, о которых им и вовсе не следует знать. Билли-Билли Кэн-тел мертв, у полиции теперь есть его труп. Так что нечего дальше рыпаться.
— Зато дело Бетти Бенсон по-прежнему висит, — напомнил я ему. — Вообще-то я здесь из-за него.
— Я могу уладить это в два счета, — сказал он. — Они смогут повесить оба убийства на Билли-Билли. Уверен, что никто не станет слишком упорно дознаваться, кому понадобилось замочить его. Так что нечего ворошить палкой муравейник.
— А я тебе еще раз повторяю: это не мой вопрос.
— Я поговорю с Эдом, — решительно заявил Клэнси, но я знал, что он будет долго набираться храбрости, прежде чем позвонит Эду Ганолезе и скажет ему, что тот не прав.
Его проблемы волновали меня меньше всего.
— Итак, вернемся к Бетти Бенсон, — напомнил я. — Я побывал у нее, разговаривал с ней, пил кофе, и моих отпечатков там более чем достаточно. Время смерти установлено с точностью до получаса, а я уже признал, что мой визит частично совпадает с временем ее убийства.
— Когда ты уходил, она была жива. Этого достаточно.
— А как доказать?
— Во сколько ты ушел от нее?
— Около четырех. Ее убили в промежутке между четырьмя часами и половиной пятого. Я признал, что ушел оттуда в четыре.
— Допустим. И куда ты отправился потом?
— Сразу домой. Парень из гаража может подтвердить, во сколько я приехал. Они регистрируют время прибытия и отъезда каждой машины.
— Замечательно. А еще смотритель позвонил к ней, скажем, в четверть пятого, и она бодро ответила. Была жива. Я могу устроить это свидетельское показание. У нее есть телевизор?
— В гостиной я его как будто не приметил.
— Хорошо. Тогда она ответила ему: “Извините, но у меня нет телевизора”. Это было в четыре пятнадцать. К десяти утра завтрашнего дня все будет устроено наилучшим образом. Затем мы намекнем, что и ее убийство — дело рук Кэн-тела. А ты тут ни при чем.
— А зачем ему убивать ее? Они даже не были знакомы. Что-то я сомневаюсь, что фараоны проглотят такую туфту.
— Узнать, зачем Билли-Билли это сделал, можно только у него самого, а он, к сожалению, мертв. — Клэнси одарил меня своей обворожительной улыбкой. Только что он привел убедительный довод и теперь наслаждается своей изворотливостью. Он до такой степени поднаторел в создании алиби и всяких запутанных обстоятельств, что через какое-то время уже никто в целом свете не сумеет докопаться до истины. Умение замутить воду делает его просто-таки незаменимым в зале суда.
— Ну, если ты считаешь, что можешь справиться с этим... — сказал я.
— Я справлюсь со всем. Но утром. Можешь приходить к девяти ко мне в контору.
— Эд напирает на то, что дело не терпит отлагательства.
— Эд принимает все слишком близко к сердцу. Так что если у тебя ко мне больше ничего нет...
— Больше ничего, — подтвердил я, поднимаясь. — Значит, я мистер Клей, так?
— Роберт Клей, — сказал он. — Ты работаешь на контору “Крейг, Гарри и Берк”.
— Ай да я.
Он проводил меня до дверей, на ходу громогласно рассуждая о делах Крейга, Гарри и Берка, — черт их знает, кто они такие, — и вышел со мной на крыльцо, плотно прикрыв за собой дверь.
— Извини, что я набросился на тебя. Клей, — прошептал он. На лице его, подобно неоновой вывеске, снова включилась улыбка, и он дружески похлопал меня по плечу. — Просто не люблю заниматься делами дома. Ведь тут Лора. Ты же понимаешь.
— Понимаю. Добро, Клэнси, счастливо оставаться. Мысленно же я пытался убедить себя, что Элла не будет такой, как Лора. Элла никогда не станет такой воображающей невесть что о себе курицей, как Лора.
— Я поговорю с Эдом, чтобы-он прекратил валять дурака, — пообещал он. — Незачем попусту тратить время, играя в воров и полицейских.
— И уж конечно, не на стороне полицейских, — согласился я.
Глава 20
Я знал, что разговор Клэнси с Эдом ничего не даст. Эд вознамерился прижать к стенке негодяя, из-за которого у нас начались неприятности, только-то и всего. А после того, как та сволочь сначала попыталась пристрелить меня, а потом устроила ловушку в подземке, мне и самому не терпелось взять его за горло.
Домой я вернулся почти в половине второго ночи. В два мне нужно заехать в “Тамбарин” за Эллой. Оставил “мерседес” у подъезда и поднялся к себе, намереваясь убить на что-нибудь еще минут пятнадцать.
Я едва успел снять пиджак, как зазвонил телефон. Не спал, оказывается, и Фред Мейн.
— Насчет Алана Петри, — бодро сказал он. — О его семейной жизни ничего выяснить не удалось, но зато могу подсказать, где его можно найти. У него ночные дежурства в Вест-Сайде, район сороковых улиц.
— На патрульной машине?
— Нет, пеший патруль. С напарником. Извини, Клей, но это все, что удалось раздобыть. А лично мы с ним незнакомы.
— Все равно спасибо, — сказал я. — Так говоришь, ночные дежурства? А сейчас он на работе?
— Вполне возможно. Если только не взял выходной.
— Ладно, спасибо.
Вест-Сайд, сороковые улицы. Там на Сорок пятой улице, между Восьмой и Девятой авеню, находился один бар, где в ожидании звонков от клиентов постоянно околачивались девицы из ведомства Арчи Фрейхофера. Хозяин бара наверняка был знаком с полицейскими, патрулирующими прилегающий участок. Я решил не упускать этот шанс и набрал номер телефона заведения.
Мне ответил ангельский голосок молодой, похоже, пуэрториканки. Я объяснил ей, что хочу поговорить с Алексом, тамошним барменом, на что чертовка ответила:
— А что, мистер, разве я не могу быть вам полезной?
— Уверен, что можешь, — согласился я. — Но только сейчас мне нужен Алекс.
— Кто говорит?
Я не был уверен, что Алекс вспомнит, кто такой Клей. Прежде нам никогда не доводилось общаться друг с другом лично. Далеко не каждому в организации позволено знать, кто я такой и чем занимаюсь, и иногда это бывает очень кстати. А иногда не совсем. Как, например, сейчас.
— Передай ему, что звонит начальник Арчи, — объявил я, что в общем-то было не так уж далеко от истины.
— О'кей, — сказала она, и через минуту в трубке раздался мужской голос:
— Алекс у телефона.
— Это Клей, — сказал я. — Ты знаешь полицейского по фамилии Петри? Патрулирует по ночам в твоем районе.
— Слушай, приятель, а тебя-то я знаю? — осведомился он у меня.
— Позвони Арчи и выясни, — посоветовал я.
— Ну и позвоню. Так как, говоришь, тебя зовут?
— Клей. Я перезвоню через пять минут.
Пять минут тянулись невыносимо медленно, и я уже жалел о том, что не отправился туда сразу, а связался с дурацкими звонками. С другой стороны, возможно, мне пришлось бы прокатиться впустую, а допустить напрасную трату времени я не мог.
Когда я перезвонил, он первым делом поинтересовался:
— На кого ты работаешь?
— На того же парня, что и Арчи. На Эда Ганолезе. Так что хватит строить из себя резидента. Ты знаешь фараона по фамилии Петри или нет?
— Знаю.
— А связаться с ним можешь?
— Вполне.
— Мне нужно с ним поговорить. Когда это можно устроить?
— Где-нибудь в пятницу.
— Сегодня. Прямо сейчас.
— Я не уверен, — засомневался он.
— Тебе Арчи что сказал? — спросил я у него.
— А как я узнаю, что ты Клей?
— Черт, — не выдержал я. — Я приеду прямо сейчас.
Я с грохотом швырнул трубку на рычаг и направился к двери. Затем вспомнил об Элле. Глянул на часы. Без четверти два. Вернувшись в гостиную, позвонил в “Тамбарин” и попросил передать Элле, чтобы она дожидалась меня в баре, так как я немного опоздаю. Затем вышел из дому и поехал в центр города.
Глава 21
Заведение “Ла-Сорина” было одним из звеньев целой череды баров, расположившихся в подвальных этажах зданий этого квартала Западной Сорок шестой улицы. Когда я вошел, там было полно девиц — некоторые из них сгрудились у стойки бара, другие же сидели в кабинках вдоль стены справа. Дальняя же часть помещения, где располагались столы и можно было заказать ужин, сейчас пустовала. Среди девиц толкалось и несколько парней — скорее всего, сводники или просто подающие надежды молодые искатели приключений. Это не то место, где можно было бы запросто “снять” проститутку. Здешние девочки работают по вызову, именно сюда поступают заказы на них.
За стойкой бара стоял Алекс. Он оказался высоким, недовольного вида толстяком. Протиснувшись между двумя девицами, я облокотился о стойку бара и стал дожидаться, когда он соизволит обратить на меня внимание. Минуты через две он подошел и остановился передо мной.
— Вам чего? — спросил он.
— Петри, — ответил я. — Это я звонил.
— А, так это ты Клей.
— Он самый.
— А с чего ты взял, что я должен тебе верить? — спросил он.
— Потому что у меня нет времени на дурацкие разговоры, — оборвал я нахала. — И потому, что на той стороне улицы есть одно заведение, хозяину которого очень не терпится отобрать у тебя твой телефонный бизнес, а я вправе решать, получит он его или нет.
Алекс задумался на минуту, барабаня пальцами по стойке. У него были толстые пальцы, огромные ручищи. Приняв наконец решение, он обернулся к одной из девиц и быстро сказал ей что-то по-испански. Та ответила, сползла с высокого табурета и вышла.
Он снова повернулся ко мне:
— Что будешь пить?
— Пиво, — ответил я.
Он кивнул и отошел, а затем вернулся с бутылкой пива.
— И долго мне ждать? — поинтересовался я у него. Бармен пожал плечами.
— Не очень, — ответил он и пошел дальше вдоль стойки бара, принимая заказы и обслуживая своих посетителей.
Через пять минут девица вернулась, снова заняла свое место у стойки и что-то по-испански протарахтела Алексу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29