— Какой дом?
— Девяносто шесть.
Элиот записал и жестом велел Люси продолжать рассказ. Она все еще поглаживала подвеску, но голос ее уже не колебался и звучал отчетливо:
— Было довольно поздно. Мы усердно репетировали. Когда я подъехала к «Хэдли», так называется ювелирная лавка, то увидела, что она закрыта. Я отступила от двери, оглядывая верхний этаж дома, — там находились комнаты мистера Хэдли с женой, и я хотела посмотреть, не пробивается ли оттуда свет. Но окна были темны, и я уж было повернулась, пошла назад по улице, как вдруг заметила движение этажом ниже. Я увидела силуэт человека за оконным стеклом. Он заметил меня, шатаясь подошел и прижался лицом к стеклу. Он был смертельно бледен, и глаза его смотрели ужасным взглядом, но это был Джордж! Никакого сомнения, это был он. Он, очевидно, звал меня, но чьи-то руки оттащили его от окна, и кто-то попытался заткнуть ему рот тряпкой. Джордж высвободился, и я увидела, что подбородок. у него весь в крови, но затем ему ко рту снова прижали тряпку, и он рухнул. Огни погасли, и больше ничего не было видно. Я все стучала и стучала в дверь, что вела к этажам над лавкой, но никто не отзывался. Тогда я позвала полисмена.
— Минутку, прошу вас, — поднял руку Элиот. — Вы все время стояли у дверей?
— Да, — ответила Люси.
— Никто не мог выйти незамеченным?
— Нет.
— И другого выхода в доме нет?
— Нет.
Элиот кивнул:
— Отлично. Это очень важное обстоятельство… Так, говорите, вы позвали полицейского?
— Да, — промолвила Люси, и глаза ее засверкали. — Я рассказала ему, что видела. Он довольно вежливо выслушал меня, но подумал, видимо, что я истеричка, ибо в действиях его не было никакой спешки. И, когда он. допрашивал меня, я почувствовала сомнение в его голосе. Мы, однако, подошли к лавке «Хэдли», и, пользуясь куском проволоки, он открыл дверь. Оттолкнув его, я бросилась вверх по лестнице, ко второй двери, подергала за ручку, но дверь была заперта. Я крикнула, чтобы полисмен пошевеливался, однако тут заскрежетал засов, и дверь отворилась. Слуга, — я говорю «слуга», но голос его, когда он заговорил, показался мне голосом джентльмена, — спросил, чем он может мне помочь. На мгновение я окаменела — глаза слуги были непередаваемо жестоки, как у гремучей змеи, изо рта у него дурно пахло, так отвратительно, словно он напился химикалиев. Он вновь спросил, что мне угодно, но к этому времени я опомнилась и проскочила мимо него в надежде застать убийцу врасплох. Впрочем, комната, куда я ворвалась, была пуста, — никаких следов насилия или кровопролития, воплощение безмятежной роскоши. Только фрак, небрежно брошенный на высокую спинку кресла, казался здесь лишним. Никаких признаков зверского убийства. Мне стало стыдно за свое глупое поведение.
Полисмен, который подошел к нам, придерживался того же мнения. Он рассказал слуге о том, что я видела, но даже не пытался придать моей истории правдоподобие. Широкая улыбка расползлась по лицу слуги.
«Боюсь, что хозяина нет, но хозяйка здесь, — произнес он низким и каким-то шипящим голосом. — Если хотите, я могу спросить у нее, не совершала ли она недавно убийство!»
Он гадостно захихикал, и все его тело затряслось, заизвивалось в восторге. Он повернулся и, поманив полисмена, провел его через дверь. Я осталась в передней одна.
Несколько минут спустя дверь отворилась, и вошла женщина. Как я могу описать ее? Она была в прекрасном платье из красного бархата с большим декольте. Черные волосы длинными прядями спадали на плечи. Лицо ее было так прекрасно, что больно было на него смотреть. Я почувствовала к ней какое-то странное притяжение. В ней было нечто… какая-то сила… ошеломляющая привлекательность.
Люси закрыла глаза и некоторое время ничего не говорила.
— Но она, она наполнила меня ужасом, — прошептала наконец Люси. Голос ее ослаб. — К тому времени, — продолжила она несколько отстраненно, — я начала сомневаться, видела ли я вообще что-нибудь. Но, Джек, когда вошла эта женщина, я поняла: то были не галлюцинации. Я на самом деле узрела нечто ужасное. И потом, когда я получила письмо леди Моуберли, — голос ее прервался, она нахмурилась и покачала головой, — я осознала… осознала…
— Осознала что? — нетерпеливо спросил Элиот.
— Женщина, с которой я встретилась, была той самой, которая преследовала леди Моуберли. — Люси посмотрела на Весткота и на меня. — Леди Моуберли видела ее… она вломилась к ней в дом.
— Но почему вы так уверены, что это та самая женщина?
— Письмо… ее описание… Помните, леди Моуберли не смогла толком описать взломщицу? По ее словам, это было самое необычное лицо, которое она когда-либо видела… Так вот, я ощутила то же смятение. Как я уже сказала, Джек, лицо ее было прекрасно… О, как прекрасно! Но в глазах читались опасность, колдовство, зло, величие… Как описать все это? Не могу. Просто не могу…
Она сжала руку в кулак и поднесла к губам, терзаясь тем, что не может определить, что именно она увидела.
— Я чувствовала, как она… совращает, меня, — тихо прошептала Люси. — Да, совращает… В конце концов, с большим усилием мне удалось оторвать от нее взгляд…
В комнате воцарилось долгое молчание. Элиот скрестил руки на груди и прислонился к стене.
— В Лондоне много поразительных женщин, — заявил он.
— Нет, Джек, я вам еще не все рассказала. — Люси разжала пальцы и повернулась к нам. — Леди Моуберли видела второго человека — джентльмена-иностранца, смуглого, из Индии или Аравии.
— Ага, — сразу оживился Элиот. — Вы тоже видели похожего человека?
— Да. Полисмен вернулся в холл и сообщил, что обыскал всю квартиру, но не нашел никаких следов борьбы, не говоря уже о трупе. Он извинился перед хозяйкой дома и предложил, чтобы мы с ним ушли. И тут на лестнице послышались шаги. Кто-то поднимался по лестнице…
— Поднимался? — прервал ее Элиот.
— Да, — кивнула Люси.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— Простите, — пробормотал Элиот, — продолжайте, пожалуйста!
— Через парадную дверь вошел джентльмен. Он был в вечерней одежде, хотя без фрака, но я так поняла, что это его фрак брошен на высокую спинку кресла. Он выслушал рассказ полисмена об увиденном мною и очень удивился, а потом мы ушли. У меня не было никаких причин подозревать его в чем-то. И лишь когда я получила письмо леди Моуберли, мои страхи подтвердились. Джек! Я видела Джорджа там, наверху! Я видела, как его убили!
Элиот слушал все это, полузакрыв глаза.
— Согласен, — пробормотал он, — тут много пищи для размышлений… Но скажите, как этот иностранный джентльмен отреагировал на ваше присутствие в комнате — обеспокоило это его как-нибудь?
— Никоим образом. Он был исключительно спокоен. Словно поддразнивал меня. Его самообладание было каким-то величественным… И это поразило меня.
— А он говорил с вами?
— Так, простые любезности.
— Ага. — Лицо Элиота потемнело, а глаза открылись шире. — Тогда это весьма загадочный случай… Как я понимаю, дорогая Люси, вы хотите, чтобы я расследовал это дело как можно доскональнее?
— Ну конечно, Джек! Артур уже умер — и при таких странных обстоятельствах, о которых я лишь недавно узнала. Мысль о том, что и Джорджа постигла столь же ужасная судьба…
— Что ж, — Элиот взглянул на часы, — если вам больше нечего сказать, тогда разрешите откланяться…
— Есть, Джек, есть!
— Что же? — удивленно поинтересовался Элиот.
— Сегодня вечером… я видела их опять… сегодня вечером они были здесь.
— В театре? — воскликнул я. — Эта леди и иностранец?
— Я уверена, это были они. Они сидели в отдельной ложе справа, ближе всего к сцене, вот почему я заметила их. На втором акте женщины не было, но джентльмен просмотрел весь спектакль. Он ушел лишь в самом конце, когда мистер Ирвинг выступал с благодарственной речью…
Элиот повернулся ко мне:
— Вы записываете тех, кто заказывает у вас ложи?
— Естественно, — ответил я. — Подробности у меня в конторе.
— Тогда пойдемте туда! — Элиот повернулся к Люси. — Не бойтесь! — взял он ее за руку. — Я сделаю все что смогу, чтобы расследовать это дело!
Он поцеловал ее и вышел из комнаты, а я — за ним. Мы двинулись по коридору к моему кабинету, но позади вдруг-раздались шаги. Мы обернулись — нас догонял Весткот.
— Доктор Элиот! — окликнул он. — Я должен знать… Люси в большой опасности, как вы думаете?
— Слишком рано утверждать что-либо, — пожал плечами Элиот.
— Если я чем-нибудь могу помочь, какое-нибудь опасное дело…
— Оставайтесь с женой, — посоветовал Элиот. — Не отходите от нее ни на шаг… И будьте готовы ко всему.
Весткот в неуверенности уставился на него:
— Так я лучше всего смогу помочь ей?
— Вот именно. — Элиот улыбнулся и похлопал Весткота по плечу. — Удачи. Будьте достойны женщины, на которой женились.
Мы продолжили путь, а Весткот направился обратно к жене.
— Вы и вправду думаете, что мисс Рутвен грозит опасность? — спросил я, как только мы зашли ко мне в кабинет.
— Вы имеете в виду миссис Весткот?
— Конечно, — поправился я, — миссис Весткот.
Элиот взял конторскую книгу, которую я ему вручил, и покачал головой:
— Думаю, нет… Но дело все же не столь простое, как я ранее предполагал.
Он нахмурился и посмотрел на страницу, которую я открыл.
— Вот, — показал я. — Вот эта ложа. Боже мой. Доктор Элиот! Ради Бога, что с вами?
Ибо Элиот вдруг смертельно побледнел. Глаза его уставились на запись в регистрационной книге, а рот раскрылся от изумления.
— И все же, — пробормотал он, вставая, — это просто совпадение…
Его глаза подернулись поволокой, и он погрузился в какие-то глубоко личные размышления. Я взглянул в книгу, чтобы узнать, что повергло его в такое изумление. Ложа была заказана на имя раджи Каликшутры.
— Раджа! — вскричал я. — Так мисс Рутвен была права. Это был индус.
— Да, — ответил Элиот. — По крайней мере, похоже на то.
— Эта Каликшутра вам о чем-нибудь говорит?
— Немного.
Он вновь вгляделся в запись в книге. Лицо его стало бесстрастным, как и раньше. Он пожал плечами и захлопнул книгу.
— Уже поздно, — заявил он. — Завтра будет долгий день. Мне пора идти, мистер Стокер, и благодарю вас за уделенное мне время.
— Я пойду с вами, — сказал я, запер кабинет и проводил Элиота на улицу.
Мы пошли по Друри-лейн в поисках извозчика, но было несколько позже, чем я думал, и даже у Ковент Гардена улицы были почти пусты. Мы вышли на флорал-стрит, и тут я заметил, что за нами едет экипаж — черный, с розовым гербом на дверце. Колеса его громыхали по булыжной мостовой. Когда лошади поравнялся с нами, кто-то постучал тростью в окошко, и экипаж остановился. Окошко отворилось, и чья-то бледная рука поманила нас. Элиот не обратил на это внимания, продолжая шагать по улице.
Из экипажа высунулся лорд Рутвен. Он улыбался.
— Доктор Джон Элиот! — позвал он. — Как я понимаю, вашей хирургической клинике ужасно не хватает средств?
Элиот повернулся, с удивлением взглянув на него:
— Если даже и так, то вам какое до этого дело?
Лорд Рутвен выхватил какой-то конверт и бросил его на мостовую.
— Прочтите! — крикнул он. — Это может вам пригодиться.
Он стукнул тростью по крыше, возница натянул поводья, и экипаж стал быстро удаляться.
Элиот провожал его взглядом, пока лошади не скрылись за ближайшим углом, потом нагнулся и поднял конверт Вскрыв его и прочтя записку внутри, он передал все мне. По адресу, вытисненному в верхней половине листа, я понял, что улица находится в Мэйфейр.
«Навестите меня, — писал лорд Рутвен, — нам надо многое обсудить».
— Вы поедете? — взглянул я на Элиота.
Он вначале ничего не ответил. Ему стало зябко, и он поплотнев закутался в пальто.
— Свалились тут всякие тайны на мою голову, — наконец буркнул он, взял письмо, из моих рук и зашагал дальше по улице.
— Если могу помочь вам… — окликнул я его.
Он не обернулся.
— Знайте, — вновь крикнул я, — я сделаю все, чтобы отвратить опасность от мисс Рутвен.
— На Бонд-стрит, завтра, — проговорил он не оборачиваясь, — в девять…
— Непременно буду, — пообещал я.
— Доброй ночи, мистер Стокер!
Он продолжал шагать и быстро исчез в темноте. На следующее утро на Бонд-стрит я ожидал увидеть его у лавки ювелира, но он стоял у двери справа от «Хэдли», где, как я понял, находился вход на верхние этажи. Увидев меня, Элиот улыбнулся и подошел пожать мне руку.
— Стокер, — жизнерадостно сказал он, вцепляясь в мою руку железной хваткой и притягивая меня, чтобы я не шел дальше.
— Не показывайтесь перед дверью ювелирной лавки, — произнес он по-прежнему жизнерадостным голосом, будто предлагая вместе позавтракать.
И действительно, со стороны могло показаться, что один из друзей приглашает другого в гости. Он открыл дверь, впустил меня, вошел следом и запер дверь.
— Где вы достали ключ? — с удивлением спросил я.
— Лахор, — ответил он.
От его радушной улыбки не осталось и следа. Он взглянул на лестницу, и лицо его стадо совершенно непроницаемым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60