В этих видениях он был яростным и
ненасытным, а девушка робкой и нежной.
Потом другие видения. Появилась другая девушка. Он слышал слова
Неллиана:
- Поразительно! Я не знал, что у мужского тела такие огромные
возможности для любви.
Но все это было как сон. Он узнал, что первую девушку зовут Селк. Имя
второй он так и не узнал, не узнал имена других и даже не был уверен, что
они, эти другие, были.
Потому что вскоре ему нужна была только Селк. В этот момент он достиг
наибольшей остроты сознания. Его поучал дед; одну из фраз деда он запомнил
навсегда. Дед сказал:
- Мой мальчик, если ты настаиваешь, чтобы была только она одна, тогда
тебе придется приспособиться к ее возможностям...
Клэйн смутно припомнил, что согласился с лордом-правителем. Он
приспособится.
Он полностью пришел в себя за обедом с Неллианом. Клэйн остановился,
поднеся ложку ко рту. Что-то в нем привлекло внимание ученого, потому что
тот спросил:
- Что, Клэйн?
Мальчик кивнул.
- Я хотел бы продолжить разговор, начатый в тот день, - сказал он, -
о моем предке Говане. Что было с его детьми?
Неллиан облегченно вздохнул и мысленно продиктовал письмо
лорду-правителю: "Ваше превосходительство, - молча сочинял он. - Через год
и восемь месяцев лорд Клэйн оправился от эмоционального шока, вызванного
знакомством с женщиной. Мозг действительно странный инструмент."
Вслух он сказал:
- Ваш прапрадед Косан Деглет был банкиром и патроном. У него были
отделения во всех главных городах..

Историю семьи Деглет-Линн изучал и другой, более взрослый учащийся. 7
лет после убийства Крега лорд Тьюс прожил в Аваях на море.
У него было небольшое имение на главном острове архипелага, и после
случившегося мать посоветовала ему избрать именно его для жительства, а не
большие поместья на материке. Умный осторожный человек, Тьюс понял
ценность совета. Если он хочет оставаться живым, его удел - власяница и
пепел.
Вначале это был сознательный обман. В Линне Лидия напрягала мозг в
поисках объяснения и в конце концов заявила, что ее сын устал от политики
и уединился, чтобы на покое предаться размышлениям. Долгое время ее вздохи
были весьма убедительными, она так описывала его чувства, как будто сама
стремилась избавиться от обязанностей своего положения. И ей верили.
Патроны, губернаторы и послы на своем пути из Линна через океан
останавливались, чтобы отдать дань уважения сыну Лидии. Постепенно они
начали сознавать, что он в немилости. В ужасной, отчаянной, опасной
немилости.
Напряженное молчание лорда-правителя при упоминании Тьюса вскоре
стало известно всем администраторам и политикам. После этого все стали
умными. Вспомнили, как торопливо удалился из Линна Тьюс, когда было
получено сообщение о смерти лорда Крега, сына лорда-правителя. В то время
его отъезд был едва замечен. Теперь об этом вспомнили и сделали выводы.
Большие корабли, несущие правительственных чиновников, перестали
останавливаться на острове.
Изоляция глубоко повлияла на Тьюса. Он стал наблюдателен. Впервые
заметил он, что островитяне выходят в океан. В воду, которая была с
легендарных времен отравлена атомными богами. Значит, вода больше не
смертоносна? Он отметил это для будущих исследований и впервые
заинтересовался тем, как жители острова называют океан. Тих. Жители
континентов передвинулись подальше от берегов, чтобы уйти от смертоносных
испарений моря, забыли древние названия.
Он размышлял о возрасте цивилизации, которая претерпела такую
катастрофу, что были забыты даже названия океанов. Сколько? Он мог только
предполагать: тысячи лет.
Однажды он написал матери: "Ты знаешь, раньше меня это не
интересовало. Но теперь впервые я задумался над происхождением нашей
культуры. Возможно, вместо того, чтобы заниматься бесконечными интригами,
мы должны были бы поинтересоваться своим прошлым и выяснить, какие
смертоносные силы высвободились давным-давно на этой планете. Меня
беспокоит вот что: те, кто действовал против Земли, готовы были буквально
уничтожить планету. Такая безжалостность для меня неожиданна, и хотя все
это лишь отвлеченные рассуждения, я с некоторым беспокойством смотрю в
будущее. Возможно ли, чтобы борьба за власть между группами достигла
такого размаха, что весь мир содрогнется от безумия этой борьбы? Я
предполагаю внимательней всмотреться в эти проблемы, чтобы выработать
здравую философию власти."
В другом письме он заявлял: "Мне всегда досаждала примитивность
нашего оружия. Я склонен верить сказкам о существовании в древности
различных типов огнестрельного оружия. Как ты знаешь, в нашей культуре
имеется очень странный парадокс. Мы владеем машинами, которые так
тщательно сконструированы, что могут быть герметически закрыты для
путешествий в безвоздушном пространстве. Знание металлов, которое делает
это возможным, унаследовано Линном, но его истинное происхождение
неизвестно. С другой стороны, наше оружие - луки, стрелы, копья. Я думаю,
что в прошлом это примитивное вооружение было замещено другими, совершенно
новыми типами оружия, которые, в свою очередь, сменились еще более новыми.
Это означает, что промежуточные виды вооружения просто исчезали из нашей
культуры: тайны их производства забылись. Эти сложные устройства трудно
было производить - я все время рассуждаю, - и поэтому умение передавалось
от отца к сыну, как произошло и с знаниями в металлургии. Мы знаем, что
даже во времена варварства храмы были хранилищами производственных знаний,
и похоже, что кто-то сознательно уничтожил некоторые виды древних знаний.
Мы знаем также, что с древних времен храмы противятся войнам. Возможно, в
них сознательно была уничтожена информация, касающаяся оружия."
Среди прочего Тьюс тщательно изучал происхождение семьи Линн. Как и
Клэйн, изучавший ту же историю, Тьюс отметил, что Косан Деглет, сын
основателя семейства, был изгнан из Линна врагами семьи. Изгнанный
формально, со всей собственностью, конфискованной патронатом, он
переселился на Марс и там, с помощью отделения своего банка, сумел
восстановить и дело на Земле. Как и многие проницательные люди до него, он
предвидел изгнание; когда захватили его дома, там нашли удивительно мало
сокровищ.
Враги Косана вынуждены были повысить налоги. Эти налоги оказались
столь обременительны, что деловые люди все сильнее хотели возвращения
Косана Деглета. Это желание, отметил Тьюс, мудро стимулировалось с Марса
самим Косаном. В нужный момент представители народа формально пригласили
его вернуться из изгнания, подавили попытку части благородных семей силой
захватить власть и провозгласили Косана лордом-правителем.
В течение 30 лет Косан был фактически повелителем Линна. Тьюс
вспомнил, как однажды посетил дом, где жил Косан Деглет. Теперь это было
торговое здание, но у входа висела медная табличка с надписью:
"Прохожий! Когда-то это был дом Косана Деглета.
В нем жил не только великий человек,
но само Знание обитало в этом доме."
Погоня за знаниями и банковское дело - таковы были краеугольные камни
власти Деглетов. Так решил лорд Тьюс. В ключевые моменты банковские
интересы семьи были такой притягательной силой, что подавляли всякое
сопротивление. И во все годы их роста страсть к собиранию произведений
искусства и связь с учеными приносили им уважение и восхищение, что
помогало уменьшить влияние случайных ошибок.
В течение долгих месяцев изучения и одиночества, последовавших за
изгнанием, Тьюс много думал об этом и постепенно стал критически оценивать
свою жизнь в Линне. Он начал видеть ее безумие и бесконечное
надувательство. Он со все большим удивлением читал письма матери. Это был
рассказ о бесконечных обманах, заговорах и убийствах, написанный простым
кодом, эффективным, поскольку он был основан на значениях слов, известных
только его матери и ему самому.
Удивление перешло в отвращение, а отвращение вызвало понимание
величия семьи Деглет-Линн сравнительно с ее противниками. "Нужно было
что-то сделать с этой бандой невежественных воров и рвущихся к власти
негодяев, - решил Тьюс. - Мой отчим лорд-правитель предпринял решительные
действия, которые оправдались и временем."
Его озарило. Такой подход больше не является правильным. Для
объединения вселенной больше не нужно сосредоточивать власть в руках
одного человека или одной семьи. Старая республика также невозможна, ее
губят бесконечные раздоры. Но теперь, после десятилетий всеобщего, не
разделенного на партии патриотизма под руководством лорда-правителя, можно
восстановить республику, и, весьма вероятно, она уцелеет. А в качестве
предосторожности члены семьи должны снова овладеть искусством банковского
дела.
Тьюс решил: "Если я смогу вернуться в Линн, то лично займусь этим."
Проходили месяцы.

Как обычно, Неллиан сообщил Медрону Линну: "... через две недели ваш
внук лорд Клэйн со своей свитой поселится в храме Джоквина и возобновит
свое обучение, чтобы в конечном счете стать ученым."
Старик удивился, когда два дня спустя маленькой космической шлюпкой
прибыл специальный курьер. Учитель мальчика приглашался в Капитолийский
дворец для встречи с лордом-правителем. "Если возможно, - говорилось в
письме, - прибудьте вместе с курьером и до наступления ночи вы вернетесь к
себе."
Неллиан мудро воспринял это приглашение как приказ. Через два часа
его ввели к лорду-правителю. Он заметил, что у правителя уставшее лицо.
Его пригласили сесть в большое кресло у окна, выходящего в сад.
Лорд-правитель тоже присел, но лишь на мгновение. Он ходил по
комнате, останавливался, глядя в лицо учителю Клэйна, и снова начинал
ходить. Потом садился в кресло, беспокойно вертелся, снова вскакивал и
начинал ходить.
Они говорили о будущем 16-летнего лорда Клэйна Линна.
- Самая главная задача, - не в первый раз говорил Медрон Линн, -
удерживать... гм... враждебные силы от того, чтобы его удушили.
Неллиан осторожно промолчал. У него не было иллюзий насчет
"враждебных сил". Прямую опасность представляла леди Лидия, жена Медрона
Линна.
Лорд-правитель снова остановился, лицо его стало задумчивым.
- У нас странная семья, - сказал он. - Сначала ростовщик, потом
проницательный Косан Деглет, который единолично сумел стать
лордом-правителем. Можно опустить Парили Старшего: его слабость позволила
вырасти оппозиционным силам. Но кризис наступил в большой битве за
контроль над храмами во времена Парили Деглета и его брата Лорана. Их не
любили, потому что они действовали деспотически и потому, что они заметили
то, чего почти никто тогда не заметил, - растущую власть храмов.
Жрец-политик, действуя через легко поддающуюся воздействию храмовую
конгрегацию, все более и более влиял на государство, и почти всегда его
влияние было нереалистичным и узколобым, направленным только на усиление
власти храмов. Парили и Лоран совершенно сознательно - я в этом не
сомневаюсь - вели затяжные войны, главной целью которых было удержать
большие массы людей подальше от храмов и одновременно придать им
солдатскую философию, противостоящую власти храмов. Группа, позже
связавшая себя с Рахейнлом, в это время пользовалась поддержкой, открытой
и тайной, храмовых ученых, и следует отдать должное Лорану, моему отцу, и
его брату: они сумели удержать власть и влияние, хотя все их ненавидели и
против них непрерывно действовали храмы. Вспомним: они были изгнаны на 15
лет и вернулись уже в 30-летнем возрасте. Во время этих 15 лет в Линне
действовал закон, по которому смертной казни подлежал всякий, кто хотя бы
предложил разрешить Деглетам возвращение в Линн. По этому обвинению были
повешены или обезглавлены некоторые друзья нашей семьи.
Лорд-правитель угрюмо помолчал, как будто чувствовал боль за смерть
давно казненных. Немного погодя он оторвался от своих раздумий и сказал:
- Парили и Лоран вернулись в Линн во главе армии 60 лет назад. Они
были решительными и жестокими правителями. Они отказались хоть в чем-то
полагаться на толпу, истерически приветствующую их возвращение. В
атмосфере убийств и казней они удерживали свою власть безжалостным
контролем. Парили был замечательным полководцем, Лоран - выдающимся
администратором;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25