— Это озеро судоходно? — спросил Бен Раддль.
— Вполне, на протяжении всех его тринадцати лье, — ответил Билль Стелль.
— В общем, — заметил Бен Раддль, — если не считать нескольких сухопутных переездов, лодка доставит нас до Доусона?
— Прямехонько, господин Раддль, — ответил Билль Стелль, — и если принять все обстоятельства во внимание, то все-таки путешествие по воде — самое легкое.
— А какое расстояние отделяет озеро Лабарж от Клондайка по рекам Юкон и Левис? — спросил Бен Раддль.
— Считая объезды, около ста пятидесяти лье.
— Я вижу теперь, — заявил Сумми Ским, — что мы далеко еще не прибыли на место.
— Конечно, — ответил Билль. — Когда мы достигнем Левиса, у северной оконечности озера Лабарж, мы будем как раз на полпути.
— В таком случае, — заключил Сумми Ским, — в ожидании этого долгого путешествия наберемся сил и, пользуясь возможностью провести спокойную ночь на станции озера Линдемана, пойдем спать.
Это была действительно одна из лучших ночей, проведенных обоими кузенами со дня отъезда из Ванкувера. Хорошо протопленные печи поддерживали в защищенном от ветра домике высокую температуру.
Было девять часов, когда на другой день, 1 мая Билль дал сигнал к отправлению. Большая часть людей, сопровождавших проводника от Скагуэя, должны были идти с ним до Клондайка. Их помощь была нужна для того, чтобы волочить лодку, как сани, пока нельзя еще было плыть по озерам и спускаться по течению Левиса и Юкона.
Что касается собак, то они принадлежали к местным породам. Эти животные, замечательно акклиматизировавшиеся, имеют лапы без шерсти. Это дает им возможность легче бегать по снегу, не застревая в нем. Но из того, что они акклиматизированы, не следует, что они ручные. По правде говоря, эти собаки остались, по-видимому, такими же дикими, как волки или лисицы.
И проводникам удается их подчинить себе отнюдь не лаской и не сладостями.
Среди людей Билля Стелля находился теперь лоцман, который должен был во время плавания править лодкой. Это был индеец из Клондайка по имени Нелуто, уже девять лет находившийся на службе у Билля. Он хорошо знал свое дело, прекрасно изучил все трудности переходов по озерам, рекам и порогам, и на его ловкость можно было положиться. До приглашения его Биллем он долго служил в компании Гудзонова залива, исправляя обязанности проводника по этой обширной территории и оказывая услуги охотникам за пушным зверем. Нелуто великолепно знал край, который он прошел по всем направлениям, даже за Доусоном, у границы полярного круга.
Нелуто достаточно знал английский язык, чтобы изъясняться понятно. Впрочем, вне всего, что касалось его ремесла, он был неразговорчив, и у него, как говорится, приходилось вырывать слова из горла. Между тем этот человек, привычный к климату Клондайка, мог сообщить много полезного. Поэтому Бен Раддль счел нужным спросить его, что он думает о погоде и о времени наступления ледохода.
Нелуто объявил, что если не произойдет резкой перемены в состоянии атмосферы — что нередко случается в этих широтах, — то нельзя ожидать оттепели и ледохода раньше чем через две недели.
Бен Раддль мог думать что ему угодно по поводу этого неопределенного ответа. Во всяком случае, он должен был отказаться от надежды получить более точные указания от человека, решившего, очевидно, ничем себя не компрометировать.
Если будущее оставалось, таким образом, неопределенным, то настоящее было ясно. По озеру Линдемана предстояло не плыть, а двигаться санным путем; Жанна и Эдита могли поместиться, впрочем, в лодке, которую должны были тащить по льду.
Погода стояла тихая, резкий ветер, дувший накануне, стихал и переходил в южный. Однако холод еще держался около двенадцати градусов ниже нуля. Это обстоятельство было очень благоприятно для путешествия, которое становится чрезвычайно затруднительным во время снежных метелей.
Озеро Линдемана прошли около одиннадцати часов; одного часа оказалось достаточно, чтобы преодолеть два километра, отделяющие его от озера Беннетта, и в полдень Билль и его караван остановились на станции, расположенной у его северной оконечности.
На этой станции скопление эмигрантов было так же велико, как и в становище Шип, у перевала Чилькут. В ожидании возможности двинуться дальше станцию занимали несколько тысяч человек. Со всех сторон возвышались палатки, которые в случае продолжения этого наплыва в Клондайк еще в течение нескольких лет должны были замениться хижинами и домами.
Уже и теперь в этом зародыше деревни, которой суждено сделаться поселком и затем городом, находились постоялые дворы — будущие гостиницы, лесопилки и лесные склады, раскинутые по берегам озера, не говоря уж о помещениях для полиции, обязанности которой среди этих авантюристов крайне опасны.
Индеец Нелуто мудро сделал свое предсказание погоды. После полудня в атмосфере произошла резкая перемена. Ветер переменился на южный, и термометр поднялся до нуля по Цельсию. Это был признак, в значении которого не приходилось сомневаться. Было ясно, что зима кончилась и ледоход должен был, очевидно, скоро освободить ото льда поверхность озер и рек.
Озеро Беннетта уже и теперь было отчасти свободно ото льда. Среди снежных и ледяных полей на нем образовались водные каналы, по которым, удлиняя, впрочем, дорогу, можно было плыть в лодке.
К вечеру температура поднялась еще выше; оттепель усилилась; льдины начали отделяться от берега и поплыли к северу. Таким образом, не наступи в ближайшую ночь мороз, можно уже было без особых затруднений плыть до северной оконечности озера.
За ночь температура не упала, и утром 2 мая Билль Стелль сообщил, что плавание может совершиться при довольно благоприятных обстоятельствах. Дувший с юга ветер, если бы он продержался, позволял идти под парусом попутным ветром.
Когда на рассвете Билль захотел уложить в лодку багаж и провизию, он заметил, что все было уже сделано. Еще накануне вечером Эдита и Жанна занялись этим. Под их наблюдением все было уложено с таким совершенством, какого никогда не добился бы Билль. Каждый уголок был использован, и все вещи, от самых больших до самых мелких, были разложены в образцовом порядке, который приятно было видеть.
Когда оба кузена подошли к Биллю, он сообщил им о своем изумлении.
— Да, — ответил Бен Раддль, — они удивительные девушки. Энергия и постоянно хорошее настроение Жанны непобедимы, хотя и мягкая твердость Эдиты имеет в себе что-то исключительное. Я начинаю думать, что действительно сделал хорошее дело.
— Какое дело? — спросил Билль Стелль.
— Вы не поймете этого… Но скажите мне, Билль, — продолжал Бен Раддль,
— что вы думаете о погоде? Покончили мы с зимой?
— Я не хотел бы высказывать определенного мнения, — ответил Билль. — Но кажется, что озера и реки скоро освободятся ото льда. К тому же, следуя по свободной воде, наша лодка, даже если мы удлиним этим путь…
— …все-таки все время пойдет водой, — окончил за него Сумми Ским. — Тем лучше.
— Что думает Нелуто? — спросил Бен Раддль.
— Нелуто думает, — объявил индеец, — что если температура не упадет, то оттепель не прекратится.
— Отлично! — заметил Бен Раддль, смеясь. — Вы не рискуете ошибиться, мой милый… Но не следует ли опасаться ледохода?
— О, лодка крепкая, — подтвердил Билль Стелль. — Она уже была в деле во время ледохода.
Бен обратился к индейцу:
— Не выскажете ли вы, Нелуто, более определенно свое мнение?
— Вот уже два дня, как первые льды двинулись, — ответил лоцман, — и надо думать, что север озера уже очистился.
— А! — сказал Бен, — вот наконец мнение. А что вы думаете о ветре?
— Он начался за два часа до рассвета и благоприятствует нам.
— Это, конечно, факт. Но продержится ли ветер?
Нелуто обернулся и обвел взглядом южный горизонт, который был закрыт горами Чилькут. По склону горы едва виднелись маленькие облачка. Протянув руку в этом направлении, лоцман ответил:
— Я думаю, сударь, что ветер продержится до вечера…
— Очень хорошо!
— …если только до вечера не переменится, — закончил Нелуто с самым серьезным видом.
— Спасибо, лоцман, — поблагодарил его Бен, — теперь я вполне осведомлен.
Лодка Билля была похожа на барку и имела двенадцать метров в длину. На корме ее был устроен крытый навес, под которым два или три человека могли спать и укрыться от снежной метели или дождя. Это судно с плоским дном, неглубоко сидящее в воде, имело в ширину два метра, что позволяло ему нести довольно большой парус. Последний имел форму рыбачьего паруса и прикреплялся одной стороной к носу, а другой — к вершине мачты вышиной в пять метров.
В случае дурной погоды мачта снималась и укладывалась вдоль сидений.
Такое судно, конечно, не могло идти крутым ветром. Когда узкие проходы между льдами заставляли лоцмана держаться против ветра, парус спускали, и четыре здоровых канадца садились на весла.
Поверхность озера Беннетта была невелика. Ее нельзя было сравнить с обширными внутренними морями Северной Америки, где разыгрываются сильные бури. Для перехода по нему было вполне достаточно той провизии, которую взял с собой Билль: сушеное мясо, бисквиты, чай, кофе, бочонок водки и запас угля для печки. К тому же можно было рассчитывать на рыбную ловлю, так как рыба водится в этих водах в изобилии, а также и на дичь — куропаток и рябчиков, которые слетаются на берега озера.
В восемь часов лодка отвалила от берега. Лоцман Нелуто встал у кормового весла, за навесом, под которым пометились Эдита и Жанна. Сумми Ским и Бен Раддль расположились в середине лодки, около Билля Стелля, а четыре гребца — на носу, вооруженные баграми, чтобы отталкивать льдины.
Двигаться было довольно трудно вследствие множества лодок, загромоздивших свободные проходы во льдах. Желая воспользоваться начавшимся ледоходом и благоприятным ветром, несколько сот лодок отправились со станции озера Беннетта. Среди этой многочисленной флотилии было иногда трудно избежать столкновений. И тогда какие крики, какие ругательства, какие угрозы раздавались во всех сторон! Иногда дело доходило и до драки.
После полудня встретились с полицейской лодкой. Сидевшим в ней людям часто приходилось вмешиваться в происходившие ссоры.
Начальник этого полицейского дозора знал Билля и при встрече окликнул его:
— Здравствуйте, Билль!.. Золотоискатели едут в Клондайк из Скагуэя без конца…
— Да, — ответил канадец, — больше, чем нужно…
— И больше, чем их вернется…
— Наверное! Сколько их проехало по озеру Беннетта?
— Около пятнадцати тысяч.
— И все еще нет конца?
— До конца еще далеко.
— Есть ли ледоход ниже по течению?
— Говорят. Вы сможете, вероятно, добраться до Юкона водой.
— Да, если не начнется опять мороз.
— Надо надеяться, что нет.
— Да?.. Спасибо.
— Счастливого пути.
Так как ветра не было, то лодка двигалась довольно медленно. Она прибыла к оконечности озера Беннетта только после двух ночевок, к вечеру 4 мая.
В этом месте из озера вытекает маленькая речка или, вернее, канал — Барибон, который на расстоянии одного лье отсюда впадает в озеро Тагиш.
Так как в дальнейший путь предстояло отправиться только после ночевки, то Сумми Ским захотел воспользоваться остатком дня, чтобы поохотиться на соседней равнине. Не успел он сообщить о своем намерении, как, к его удивлению и большому удовольствию, Жанна Эджертон объявила, что пойдет с ним.
Желание девушки должно было показаться более или менее странным ее спутникам. Но молодая девушка оказалась отличным охотником, не хуже Сумми Скима, и вскоре оба они вернулись, убив три пары куропаток и четырех рябчиков с бледно-зеленым оперением. Во время их отсутствия Эдита разложила на берегу костер из сухих дров, и изжаренная на угольях дичь была объявлена превосходной.
Озеро Тагиш, длиной в семь с половиной лье, соединяется с озером Марш узким проливом, который к прибытию каравана оказался загроможденным льдами. Пришлось тащить лодку при помощи нанятого мула на расстояние около полулье. Плавание, таким образом, возобновилось утром 7 мая.
Чтобы пройти всю длину озера Марш, понадобилось двое суток, хотя протяженность его не больше семи-восьми лье. Ветер перешел в северный, а на веслах двигаться быстро было нельзя. К счастью, лодок было здесь меньше, чем на озере Беннетта, так как многие из них остались позади, и стать на ночь у оконечности озера удалось 8 мая, еще до захода солнца.
— Если я не ошибаюсь, Билль, — сказал Бен Раддль после ужина, — нам остается пройти еще только одно озеро, последнее?
— Да, господин Раддль, — ответил Билль Стелль, — озеро Лабарж. Но раньше нам придется спуститься по реке Левис, а это и есть самая трудная часть пути. Нам нужно будет пройти пороги Уайтхорз, где погибла с людьми и грузом не одна лодка.
Эти пороги действительно представляют наибольшую опасность на дороге от Скагуэя до Доусона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49