При первых лучах солнца туман рассеялся. Все предвещало прекрасный ясный день.
Трегомен весь обратился в зрение и слух. Он прислушивался к разговорам туземцев, хотя не понимал их языка; ему хотелось видеть все, что происходит внутри кофеен, в глубине лавок, хотя он и не собирался ничего покупать. Но раз уж капризная судьба забросила его в это невероятное путешествие, пусть, по крайней мере, у него останется побольше воспоминаний. Думая об этом, он сказал:
— Нет, Жюэль, просто непозволительно так путешествовать, как мы! Нигде не останавливаться!.. Три часа в Сук-Ахрасе… Одна ночь в Боне… Потом два дня по железной дороге с короткими остановками на станциях!.. Что я мог увидеть в Тунисе? И что я увижу в Алжерре? note 158
— Я согласен с вами, господин Трегомен. Конечно, это лишено здравого смысла, но попробуйте сказать об этом дяде, и вы сами знаете, что он вам ответит: «Это не развлекательная поездка, а деловое путешествие!» И кто знает, чем оно еще кончится!
— Боюсь, как бы оно не кончилось мистификацией! — ответил Трегомен.
— Да, — согласился Жюэль, — не исключена возможность, что и на втором острове мы найдем документ, который отошлет нас на третий остров!
— И на четвертый, и на пятый, и на все острова пяти частей света, — сказал Трегомен, сокрушенно покачивая доброй большой головой.
— И вы, конечно, всюду будете сопровождать моего дядю, господин Трегомен.
— Я?
— Да. Вы… вы же ни в чем не посмеете ему отказать!
— Это правда. Бедняга очень меня огорчает, и я опасаюсь, как бы он совсем не свихнулся.
— Ну, так вот… А я, господин Трегомен, твердо решил ограничиться вторым островом. Разве Эногат мечтает о принце, а я — о принцессе?
— Конечно, нет! Впрочем, теперь, когда богатства делятся пополам с этим крокодилом Замбуко, речь может идти только о герцоге для нее и герцогине для тебя…
— Не надо так шутить, господин Трегомен!
— Прости меня, мой мальчик, во всем этом нет ничего веселого, и если придется продолжать поиски…
— Продолжать? — вскричал Жюэль. — Нет! Мы отправляемся в залив Лоанго, согласен! Но дальше — никуда! Я заставлю дядю вернуться в Сен-Мало!
— А если этот упрямец откажется?
— Если он откажется? Пусть тогда путешествует без меня. Я вернусь к Эногат. Через несколько месяцев она станет совершеннолетней, и я женюсь на ней наперекор всем препятствиям!
— Послушай, мой дорогой мальчик, не раздражайся, наберись терпения! Все образуется, поверь мне. Ты женишься на малютке Эногат, и я спляшу ригодон note 159 на вашей свадьбе!.. А сейчас мы должны вернуться в гостиницу, чтобы не опоздать на дилижанс. Мне хотелось бы приехать в Бон до наступления ночи, чтобы увидеть хоть кусочек этого города! Ведь другие города, и Константину и Филиппвиль, мы увидим только из окна поезда! А что тут успеешь заметить?.. Если же нам не удастся осмотреть Бон, я наверстаю свое хотя бы в Алжерре… Я полагаю, мы остановимся там хоть на несколько дней.
— Конечно, — ответил Жюэль, — едва ли найдется пароход, который сможет немедленно отправиться к западному берегу Африки, и мы волей-неволей должны будем подождать.
— Подождем, подождем! — повторял Трегомен, радуясь, что он увидит чудеса алжирской столицы. — Ты знаешь Алжерр, Жюэль?
— Да, господин Трегомен.
— Мне рассказывали моряки, что это очень красивый, расположенный амфитеатром город. Мы посмотрим его набережные, площади, арсенал, мечети, дворцы… особенно дворец Мустафы.
— Алжир — хороший город, господин Трегомен, — ответил Жюэль. — Но я знаю еще более красивое место… Это Сен-Мало…
— …и дом на улице От-Салль… и уютную комнатку в первом этаже… и очаровательную девушку, которая в ней живет! Конечно, я с тобой согласен, мой мальчик! Но раз уж мы здесь, разреши мне надеяться, что я смогу посмотреть хотя бы Алжерр!..
Лелея эту мечту, Трегомен вместе со своим молодым другом направился в гостиницу Тагаст. Да и пора уже было: запрягали лошадей. Дядюшка Антифер ходил взад и вперед большими шагами, ругая запоздавших, хотя те вовсе не опоздали.
Трегомен опустил голову, встретив его испепеляющий взгляд. Через несколько минут все разместились, и дилижанс покатил по ухабистому спуску Сук-Ахрас.
Право, жаль, что Трегомену не разрешили осмотреть эти тунисские земли. Ничего более живописного нельзя себе представить: холмы, похожие скорей на горы, лесистые овраги, заставившие будущих строителей железной дороги делать бесчисленные повороты и объезды; среди могучей растительности — крепкие утесы, как бы насквозь пробивающие землю; повсюду разбросаны поселки, в которых копошится туземное население; ночью перед хижинами горят костры для защиты от диких зверей.
Жильдас Трегомен охотно делился со своими спутниками всем, что ему удавалось узнать от возницы, а разговаривал он с ним при каждом удобном случае.
За год в этих зарослях убивают не меньше сорока львов, несколько сотен пантер, не говоря уж о бесчисленных стаях воющих шакалов. Саук, как и подобает человеку, не знающему французского языка, оставался равнодушным к этим потрясающим рассказам; дядюшку Антифера тоже нисколько не заботили тунисские пантеры и львы. Если бы их было по миллиону голов на острове номер два, то и тогда он бы не отступил ни на шаг.
Но банкир, с одной стороны, и нотариус — с другой, внимательно слушали истории Жильдаса Трегомена. Замбуко иногда хмурил брови и бросал косые взгляды через дверцу дилижанса, Бен-Омар, напротив, отводил глаза от этой дверцы, сжавшись в комок в своем углу, дрожа и бледнея, когда хриплый вой раздавался в густой придорожной чаще.
— Честное слово, — рассказывал в этот день Трегомен, — я узнал от кучера, что в прошлый раз на дилижанс напали звери. Пассажиры открыли стрельбу, чтобы испугать этих хищников… А вчера ночью пришлось даже поджечь дилижанс, чтобы отогнать огнем стаю пантер.
— А что же случилось с путешественниками? — спросил Бен-Омар.
— Путешественники вынуждены были идти до подставы пешком, — ответил Жильдас Трегомен.
— Пешком! — дрожащим голосом воскликнул нотариус. — Я… я никогда бы не смог!..
— Ну что ж, вы бы остались позади, господин Омар! Поверьте, мы не стали бы вас ждать!
Легко догадаться, что этот не очень милосердный и не очень утешительный ответ исходил от дядюшки Антифера. Иначе он не вступил бы в разговор. И Бен-Омар теперь окончательно убедился, что он не приспособлен к путешествиям ни на суше, ни на море.
Однако день проходил, а хищники давали знать о себе только издалека доносившимся воем.
К своему огорчению, Жильдас Трегомен убедился, что дилижанс доберется до Бона только к ночи.
В самом деле, было уже семь часов вечера, когда в трех или четырех километрах от Бона они миновали Хиппо, старинный нумидийский город, ставший знаменитым из-за могилы Блаженного Августина note 160; этот городок интересен и своими глубокими водоемами, в которых арабские старые женщины занимались волхвованием и колдовством. Каких-нибудь двадцать лет спустя путешественники увидели бы на этом месте стены базилики note 161 и госпиталя, появившиеся словно из-под земли благодаря могуществу кардинала Лавижери note 162.
Между тем глубокая темнота уже окутывала Бон, прибрежную аллею вдоль крепостных валов, продолговатый мол, заканчивающийся на западе песчаным клином, могучие деревья, осеняющие набережную, новую часть города с его обширной площадью, где возвышается теперь статуя Тьера в бронзовом сюртуке, и, наконец, Касба note 163, которая предвосхитила бы впечатление Трегомена от Касбы в Алжире.
Следует признать, что неудача преследовала этого превосходного человека, и он утешал себя только мыслью взять реванш в столице Второй Франции note 164.
Путешественники выбрали гостиницу, расположенную на площади, поужинали и в десять часов легли спать, чтобы вовремя проснуться к утреннему поезду. В эту ночь, утомленные шестидесятичасовым путешествием в дилижансе, все они спали глубоким сном, даже и этот ужасный дядюшка Антифер.
ГЛАВА ШЕСТАЯ,

повествующая о наиболее значительных событиях, которыми ознаменовалось плавание из Бона в Алжир и из Алжира в Дакар
Дядюшка Антифер был уверен, что между Боной и Алжиром проложена железная дорога, но он поторопился на двадцать лет. Поэтому на следующий день ответ хозяина гостиницы поставил его в тупик.
— Как! Из Бона в Алжир нет железной дороги? — подпрыгнув, закричал дядюшка Антифер.
— Нет, но через несколько лет будет, и если вам угодно подождать!.. — сказал веселый хозяин.
Без сомнения, Бен-Омар не желал бы ничего лучшего, так как во избежание задержек приходилось опять ехать морем.
Но Пьер-Серван-Мало Антифер повелительным тоном спросил:
— Есть пакетбот, готовый к отходу?
— Да, он отчалит сегодня утром.
— Мы отправляемся на нем!
Вот почему в шесть часов утра дядюшка Антифер отбыл из Бона на пакетботе вместе с пятью спутниками, из которых двое — Жильдас Трегомен и Жюэль — были выбраны им самим, а остальные трое — Замбуко, Бен-Омар и Назим — стали его спутниками по необходимости.
Не стоит рассказывать об этом переходе в несколько сот километров.
Конечно, Жильдас Трегомен предпочел бы плаванию путешествие в поезде, что позволило бы ему хоть мельком увидеть из окна вагона те самые земли, по которым через несколько лет предстояло проложить железнодорожную колею. Но он рассчитывал вознаградить себя в Алжире. Если дядюшка Антифер воображает, что в Алжире сразу же к его услугам окажется корабль, готовый к отплытию на западный берег Африки, то он жестоко ошибается, и, хочет он этого или нет, ему придется запастись терпением! А какие тем временем прелестные загородные прогулки можно будет предпринять, пожалуй, даже к ручью Обезьян!..
Конечно, Жильдас Трегомен ничего не выиграет, если и будут найдены сокровища Камильк-паши, ну и пусть! Но зато у него останется богатая коллекция воспоминаний о путешествии в алжирскую столицу.
Было восемь часов вечера, когда пакетбот, шедший на всех парах, бросил якорь в Алжирском порту.
В конце марта под этой широтой даже звездные ночи еще очень темны. На севере чернела неясная громада города с выступающей на переднем плане Касбой, той самой долгожданной Касбой, которую так хотелось увидеть Жильдасу Трегомену. Сойдя с пристани, он поднялся вместе со всеми по широкой лестнице, потом прошел сквозь массивную аркаду note 165, которая вывела их на набережную. По левую руку остался сверкающий огнями сквер, где Трегомен охотно бы задержался; но мешкать было некогда, и вот он уже очутился перед ансамблем высоких домов; в одном из них помещалась гостиница «Европа».
Дядюшку Антифера и его спутников очень радушно приняли в этой гостинице. Заняв номера, путешественники оставили свои чемоданы и спустились в столовую. Обед продолжался до девяти часов, и, так как еще немало времени уйдет на ожидание пакетбота, право же, разумнее всего будет хорошенько выспаться, чтобы наутро встать свежими, бодрыми и приступить к осмотру города.
Тем не менее, прежде чем позволить себе отдых, хотя и вполне заслуженный за эту долгую и утомительную дорогу, Жюэль решил написать письмо невесте, не дожидаясь наступления жаркого и пыльного алжирского дня. Письмо уйдет завтра, и уже через три дня Эногат будет знать все новости. Впрочем, для нее ничего особенно интересного в этом письме не содержалось. Разве что Эногат узнает, что Жюэль не находит себе места и любит ее от всего сердца. Но это тем более не было для нее новостью.
Кстати, надо заметить, что, если Бен-Омар и Саук, с одной стороны, и Жильдас Трегомен и Жюэль — с другой, разошлись по своим комнатам, то дядюшка Антифер и Замбуко, два шурина — разве нельзя применить к ним это определение семейного родства, по всем правилам скрепленное договором? — исчезли после обеда, не сказав ни слова, по какому делу они уходят из гостиницы. Это, конечно, удивило Трегомена и молодого капитана и, несомненно, встревожило Саука и Бен-Омара. Но малуинец, по всей вероятности, не счел бы нужным ответить, если бы его об этом спросили.
Так куда же они ушли, эти два наследника? Может быть, их охватило желание пробежаться по живописным кварталам Алжира? Или это было любопытство путешественников, вздумавших побродить по улице Баб-Азум, по другим улицам или пройтись вдоль набережной, все еще заполненной гуляющими? Нет, подобное предположение невероятно, его просто невозможно было допустить.
— Тогда что же? — сказал Трегомен.
Молодой капитан и остальные пассажиры дилижанса заметили еще в пути, что дядюшка Антифер несколько раз нарушал свое добровольное молчание и о чем-то беседовал вполголоса с банкиром. И Замбуко, казалось, соглашался с тем, что ему предлагал собеседник.
О чем же они совещались? Не был ли их внезапный уход заранее обусловлен? Не было ли у них каких-нибудь особых планов? Ведь от этих двух несносных свояков можно ожидать самых неожиданных комбинаций…
Пожелав спокойной ночи Жюэлю, Трегомен ушел в свою комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50