Его метачеловеческая кожа давно уже походила на дорогой, умело связанный свитер. Удобно в носке, но несколько шершаво…
Казалось, он все больше и больше становится самим собой.
Тролль покачал головой – его отражение тоже стало покачиваться. Грустная ухмылка тронула губы. Нет, самим собой он не становится. Во всяком случае тем, кто когда-то погиб в нем в юности. Тот Питер был мальчишка, мечтатель, романтик. Его силой вырвали из уютного мирка, швырнули на улицу, принудили стать зверем. Убийцей…
Как это случилось? Кто может объяснить?
Более чем когда-либо он страдал теперь от одиночества. Границы его интересов безмерно расширялись. Психологический кризис он уже преодолел и теперь безмолвно бросал зов в окружающее пространство – может, кто-то или что-то откликнется, явится из небытия и заполнит собой пустоту, лишающую его сна и отдыха.
Из небытия никто не являлся.
Выход был один – Питер должен был вновь стать человеком. Подлинным… И по виду и по сути…
Лицо, отражавшееся в зеркале, неожиданно оскалило зубы – этакий добродушный недочеловек показал клыки. Как же, ему есть чему порадоваться, все эти годы он успешно справлялся со своей работой. Как пристрелил когда-то Дженкинса, так и продолжает пулять направо и налево.
Все тот же портативный компьютер на столе – он к нему привык. Тот самый, украденный когда-то в книжной лавке. Этот аппарат верно служит благородной цели научного поиска. С его помощью тролль надеется отыскать то средство, которое вернет ему человеческий облик. Надоело обнажать клыки… Рядом с компьютером лежат три оптические дискеты. Каждую он закодировал, но если расшифровать названия, окажется, что на каждой написано одно и то же: «Мой эликсир». Эти три дискеты – результат многолетних исследований, которые он закончил прошлой ночью.
Непонятно, с чьей помощью – неба ли, божества ли, – но работа была сделана.
А может быть, он обманывает себя? Такое тоже могло случиться, вот почему ему крайне необходим был специалист, который сумел бы познакомиться с этой работой и оценить ее.
Питер принял душ, потом надел свой самый лучший костюм. Поверх накинул длинный, цвета загорелой человеческой кожи плащ. Это был подарок Эдди… Изнутри к плащу была подшита бронированная подкладка – конечно, вес ее был великоват, но для Питера это не имело никакого значения. Потом он позвонил Эдди – Торопыга пригласил его на прогулку.
Спускаясь по лестнице, он невольно вздрагивал, когда холодный металл личного оружия касался его кожи. Дыхание, вырывавшееся изо рта, тут же окрашивалось в алый Цвет и очень быстро растворялось в морозном воздухе.
Уже на улице Питер услышал визг тормозов и, оглянувшись, заметил «вестуайнд» Эдди. Тот выезжал с Бродвея. Обогнав два других автомобиля, Торопыга притормозил у противоположного тротуара. Потом, дождавшись, когда дорога оказалась свободной, резко развернул свою машину и, едва не въехав на бордюр, остановился возле Питера.
На какое-то мгновение Питер заколебался. Стоит ли садиться в машину, за рулем которой сидит Торопыга Эдди? В последние годы с нервной системой приятеля стало твориться что-то странное. Его состояние заметно ухудшилось. Если, конечно, ему было куда ухудшаться. Машину Эдди водил какими-то невероятными рывками. Наверное, так двигаются летучие мыши, вырвавшиеся из ада.
Но, как ни странно, Торопыга еще ни разу не попал в дорожное происшествие и по-прежнему не вылезал из-за руля.
Переднее стекло в автомобиле внезапно опустилось – в нем показалось лицо Эдди, натужно пытавшегося замедлить свою речь:
– Готов?… Готов?… Готов?…
Питер сел на заднее сиденье, устроился как мог. Колени уперлись в подбородок.
– Куда… Куда… куд-да?…
– В «Компанию», – весело ответил тролль.
– Встреча… у тебя встреча с Итами?… Встреча с Итами?…– Эдди рванул с места. «Вестуайнд» круто развернулся, и Питера швырнуло налево, потом направо. Их автомобиль пролетел буквально в сантиметре от борта машины муниципальной полиции. Глянув в заднее окно, тролль увидел, что полицейские включили свою мигалку и даже мотор завели, но подумали и тут же выключили зажигание, а потом и ярко-желтую сигнальную лампу.
«Попробовали бы только догнать!» – удовлетворенно хмыкнул Питер. Ничего, пусть себе локти покусают.
«Вестуайнд» мчался по улицам, уже свободным от снега, что, вообще-то, было неудивительно для Чикаго. Погода здесь менялась с поразительной быстротой. Прохожие на тротуарах кутались в теплые пальто – ветер сегодня был сильный. Питер и Эдди направлялись в Вестсайд. В этом районе жили богатые люди. Каждый дом здесь рассказывал о благосостоянии и успехе. Добирались они до ночного клуба около часа.
Эдди скрипнул тормозами и остановился перед порталом, ведущим в ночной клуб.
– Спасибо, дружок! – кивнул ему Питер, выбираясь из кабины. Это была трудная задача, и действовать следовало постепенно – сначала поставить на землю одну ногу, потом другую, потом просунуть голову в распахнутую настежь дверь. Одним словом, хлопот было много. Да еще одна неприятная мысль каждый раз посещала его в подобной ситуации – если кто-то захочет расправиться с Питером, то лучший момент трудно будет подобрать. В эти секунды тролль был совершенно беспомощен. Поэтому у него вошло в привычку всякий раз перед тем, как вылезти из машины, тщательно осматривать улицу.
Эдди уже вылез из автомобиля и теперь трещал как сорока:
– Не стоит благодарности… благодарности… благодарности… – Голова у него чуть подергивалась. – Я люблю водить машину. – Руки тоже не могли успокоиться. – Ох, как я люблю браться за руль. Это просто счастье какое-то.
– Да, – кивнул Питер, – я заметил.
Они рассмеялись. В последние годы они стали удаляться друг от друга. Возможно, это было связано с тем, что Торопыга так и ходил в мелких пешках, а положение Питера в банде становилось все прочнее. Тролль давно уже стал большой величиной в их организации. Но Питеру и в голову не приходило порывать со старым дружком – все-таки это именно он вывел его в люди! А то, что у Эдди время от времени грустнели глаза, было понятным. Такова жизнь, и ничего тут не поделать.
Питер Клерис вошел в ставший ему родным ночной клуб. Как все изменилось здесь за эти годы! Стало еще больше света, еще более нарядной была обстановка. С расцветом симсенсовой индустрии – а этот вид развлекательного бизнеса зародился как раз в Чикаго – город переживал настоящий бум. За несколько лет симсенс распространился по всему миру и произвел настоящую революцию в человеческом образе жизни. Теперь люди с помощью небольших портативных аппаратов могли наяву испытать самые разнообразные и острые ощущения: и падение самолета, и поцелуй прекрасной женщины, и путешествие на луну, и участие в жизни любого литературного персонажа – все было в вашем полном распоряжении. Итами сориентировался вовремя и вложил все свои наличные в это прибыльное дело. Чем сильнее становился Чикаго, тем больше возрастало могущество этого клана. Запах крепкого алкоголя и сигаретный дым висели в воздухе «Веселой компании». Кое-где эти ароматы перебивались веянием хороших духов. Собственно, все здесь было так же, как и в любом злачном месте, решил Питер. Правда, здесь публика побогаче, чем в других заведениях подобного типа, все здесь делали деньги на производстве симсенса, и этот клуб считался любимейшим местом встречи многих бизнесменов. Здесь заключали сделки, здесь же и отдыхали – точнее, напивались и паскудничали как свиньи. Хорошо еще, что официанты были уверены, что любой счет посетители оплатят.
– Эгей, да это же Профессор! – воскликнул старик, сидевший у дверей. Был он сед и толстопуз. К старости такими обычно становятся большие любители пива. Он постоянно занимал место у входа, словно на склоне лет целью его жизни стала встреча гостей и отпуск каждому из них доброй порции колкостей.
– Привет, Макс! – ответил Питер и глупо ухмыльнулся. Он испытывал странное удовольствие, играя с Максом в эту немудреную игру – они делали вид, что были лучшими друзьями.
Макс стоял возле закрытых дверей, ведущих в танцевальный зал, в компании с каким-то длинным изможденным господином. Питер никогда раньше не видел его.
– Мистер Гарнер, – широким жестом представил своего собеседника Макс. Потом он обратился к своему спутнику: – Я бы хотел познакомить вас с Профэссором.
Мистер Гарнер слабо улыбнулся – очевидно, настырность Макса смутила его. Ему явно не понравилось, что он нежданно-негаданно угодил в лапы тролля, но знакомиться с каким-то троллем – это уж слишком.
Питер ухмыльнулся как можно глупее – он уже давным-давно привык строить подобные гримасы. Нормальных людей при этом кидало то в жар, то в холод, но в любом случае они не могли отделаться от ощущения, что глупее существа, чем этот тролль, трудно сыскать. При этом Питер еще и мямлить начал:
– Очень, понимаете, приятно, значит, приятно познакомиться с вами, мистер Гарнер.
– Разве он не великолепен?! – восхитился Макс. Мистер Гарнер выдавил вежливую улыбку.
Дверь неожиданно отворилась, и из-за нее высунулась голова Билли.
– Мистер Гарнер, не желаете войти?
На лице гостя появилось такое облегчение, что Питер едва сдержал улыбку. Мистер Гарнер скользнул в дверь.
– Проф, ты тоже! – добавил Билли.
– Со ка, Билли.
Тот, услышав японскую речь, улыбнулся. Особенно потешно было слышать иностранные слова из уст тролля. Казалось, он получал удовольствие от того, как неуклюже пытался подстроиться этот богатырь под образованного светского человека. Но что было удивительно, за столько лет Питер никогда не заметил в подобном обращении и тени насмешки. Билли всегда был по сердцу Питеру, а за эти годы он очень вырос и приобрел большой вес в городе. Карьера его развивалась куда более стремительно, чем карьера Питера. Тролль завидовал успеху Билли у женщин, той легкости, с которой он завязывал романы. Бывали случаи, когда Билли предлагал Питеру познакомиться с той или иной красоткой, но тролль всегда отказывался. Он не любил разговаривать на эту тему, но, в общем-то, и так было ясно, в чем причина. «Только не в этом теле, – сам себе говорил он. – Подожду, пока стану человеком».
Мистер Итами сидел за столом, расположенным в центре танцевального зала. По обе стороны кресла стояли его сыновья – Арикори и Йоака. Лица их были похожи на каменные маски, неподвижные, непроницаемые. Так же как и Питер, они носили револьверы под мышками.
Питер остановился метрах в двух от стола – достаточно близко, чтобы слышать разговор, и в то же время достаточно далеко, так чтобы можно было сделать вид, что он здесь ни при чем.
Билли пододвинул кресло мистеру Гарнеру – тот нервно поблагодарил.
Теперь тролль внимательно пригляделся к гостю – выставлять напоказ свою глупость было уже ни к чему. Мистер Гарнер все равно не видел его, а Билли и мистер Итами давным-давно разобрались, с кем имеют дело. Мистер Гарнер чем-то напоминал привидение, хотя, с другой стороны, его вполне можно было принять за управляющего какой-либо солидной компании. Ясно было, что в подобных играх он новичок. По лбу гостя покатилась ярко-алая струйка пота – прямо на глазах она становилась прозрачной.
Выбранное Билли место встречи заставило мистера Гарнера испытать известное смущение – он стоял один посреди огромного зала. Этим боссы, скорее всего, хотели подчеркнуть его безвыходное положение. С другой стороны, мысль о том, что здесь не мог спрятаться никто посторонний, несколько успокаивала. Но спокойствия хватило ненадолго… Алая струйка пота вновь потекла по лбу.
Питер тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Прежде его никогда не приглашали на те деловые встречи, на которых председательствовал сам почтенный глава клана. До этого дня он имел честь встречаться с мистером Итами, даже два раза разговаривал, но приближен к нему никогда не был. Итами родился в Чикаго, и все же японское происхождение давало себя знать и в его лице, и в его манере поведения. Правда, он был очень стар, и Питер иногда со страхом думал, что же случится, когда он уйдет от них.
Мистер Итами сложил высохшие руки на коленях. Он ждал.
Молчание тянулось минуту. Наконец мистер Гарнер выговорил:
– Так что?
Широкое морщинистое лицо Итами осталось неподвижным. Истинный восточный мудрец, знающий все на свете… Питер, глядя на представителей этого народа, не переставал удивляться: как японцы ухитряются обделывать свои дела? Казалось, большего удовольствия, чем глубокомысленное разглядывание друг друга, для них не существовало. Подобная созерцательность, с одной стороны, конечно, вызывала уважение, с другой же – в собеседнике возникали нетерпение и невольное смущение. Сколько можно смотреть друг на друга?
– Думаю, Эмидж должна быть убита. – Мистер Гарнер позволил себе открыть рот.
Эмидж? Питер задумался. Имя было знакомое, но он никак не мог вспомнить, кому оно принадлежало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53