Увидев кровь, Энн тут же пришла в себя и бросилась к двери на поиски медсестры. Но на пульте уже прозвучал сигнал тревоги, и к палате бежали люди в белых халатах. Энн вернулась к мужу, чувствуя себя совершенно беспомощной и разбитой. Она очень хотела помочь ему, но не знала, как это сделать и что с ним происходит.
- Он спал, - растерянно пробормотала она, когда Гленна окружила толпа медиков. - Все было нормально, и вдруг... - она замолчала, осознав, что ее никто не слушает.
Санитары навалились на Гленна, а сестра тем временем пыталась приладить трубку к внутривенной игле. Гленн отчаянно сопротивлялся, конвульсивно дергая руками и ногами. Энн вдруг поняла, что он уже проснулся, и оторопело смотрела на мужа, не находя никаких объяснений его поведению. В его глазах она видела лишь одно - бесконечный ужас.
- Гленн! - неожиданно закричала она, не выдержав напряжения. - Ради Бога, Гленн, успокойся! Они хотят помочь тебе!
Услышав ее слова, Гленн на какое-то мгновение застыл, а затем рухнул на подушку и стал судорожно хватать ртом воздух. Вскоре кризис миновал.
- Что с ним случилось? - встревоженно спросила Энн медсестру, когда та закончила восстанавливать все проводки и датчики. Приборы при этом показывали нормальное давление, вполне приемлемый пульс и практически ровное дыхание.
- Эй, - неожиданно прозвучал слабый голос Гленна. Для Энн это было лучшим утешением, чем успокаивающие слова медсестры. Она присела на край его кровати и взяла его руку.
- Дорогой, что с тобой? Что это было?
В течение нескольких секунд Гленн лежал молча, пытаясь вспомнить все подробности только что увиденного кошмарного сна. Еще никогда в жизни он не испытывал подобного ужаса.
- Это был просто сон, - тихо сказал он, крепко вцепившись в руку жены. - И к тому же не самый приятный.
- Сон? Господи, у тебя же никогда не было кошмаров...
- Но у него и сердечных приступов никогда не бывало, - вмешалась медсестра. - Да и такого количества лекарств он никогда не принимал, если судить по его медицинской карте.
Энн перевела взгляд на медсестру:
- Вы хотите сказать, что это было результатом чрезмерного употребления медикаментов?
- Думаю, что вам следует поговорить об этом с доктором, - уклонилась от ответа медсестра, явно жалея о своих словах.
- Да, пожалуй, - согласилась с ней Энн.
Гленн тоже пожалел, что рассказал им о том, что видел кошмарный сон. Его жена была упряма - если она вцеплялась во что-нибудь, то не отступала, не выяснив все до конца.
- Успокойся, дорогая, все нормально. Ведь это был всего лишь сон, о котором я уже почти забыл, - он посмотрел на часы. - Ты не опоздаешь на работу?
- Если у тебя была плохая реакция на медикаменты... - начала было Энн, но потом замолчала, видя, что Гленн приложил палец к губам.
- Ничего страшного, - солгал он. - Я даже не помню всех подробностей этого сна.
Он почувствовал, что его веки тяжелеют, и закрыл глаза.
- Ступай на работу и не волнуйся. Со мной все будет хорошо.
Энн пристально посмотрела на мужа, а потом перевела взгляд на медсестру.
- С ним действительно все нормально?
- Я дала ему успокоительное, - отрезала медсестра. - Я понимаю, миссис Джефферс, что вы слегка напуганы, но поверьте мне, все идет хорошо. Если хотите, я могу позвать доктора...
- Нет-нет, не стоит, - возразила Энн, опасаясь, что будет выглядеть слишком глупо. - Это просто... я полагаю... Я просто никогда не видела его в таком состоянии.
Она встала с кровати и наклонилась над мужем, чтобы поцеловать его на прощание. В этот момент ей показалось, будто он уже засыпает. Облегченно вздохнув, она направилась к двери, но голос Гленна неожиданно остановил ее:
- Энн!
Она резко повернулась и посмотрела в его едва приоткрытые глаза.
- Что, дорогой?
- Ты бегала сегодня утром?
Энн удивленно заморгала. Что за вопрос, черт возьми? Почему он спрашивает об этом?
- Разумеется, бегала, - сказала она и шутливо добавила: - Я же должна быть в форме, правда? Кто будет ухаживать за тобой, когда ты вернешься домой?
Гленн слабо улыбнулся, но его улыбка неожиданно превратилась в гримасу.
- Будь осторожна, хорошо?
- Осторожна? - эхом повторила она, не понимая, что он имеет в виду. - А чего мне нужно остерегаться?
Гленн замолчал. Она подождала несколько секунд, а потом снова повернулась к двери, решив, что он уже спит.
- Там много всяких подонков.
Энн с тревогой посмотрела на мужа, но тот лежал с закрытыми глазами и ровно дышал, словно во сне. После минутного замешательства Энн кивнула медсестре, тихонько вышла из палаты и спустилась на лифте вниз. Уже возле машины она повернулась назад и посмотрела на окно той палаты, в которой остался ее муж.
В ее сознании эхом звучали его последние слова:
"Там много всяких подонков".
Открыв дверцу машины, она бросила взгляд на угрюмое кирпичное здание, стоявшее напротив больницы. Какой-то человек смотрел на нее из окна, и на мгновение их глаза встретились. Это был мужчина - вероятно, лет шестидесяти или чуть меньше, в майке, небритый и взъерошенный. Однако Есе эти детали мгновенно потеряли значение, как только она увидела его глаза. Это были глаза поверженного человека - человека, потерпевшего сокрушительное поражение в борьбе с окружающим миром. Но Энн заметила в этих глазах не только крушение всех надежд, но и нечто большее.
В них была ярость.
В ту же секунду мужчина исчез в глубине комнаты, а Энн еще постояла какое-то время, пристально глядя на угрюмый кирпичный дом. Ее поразило, что замеченный ею человек выглядел примерно так же, как и дом, в котором он жил, - грязным, неухоженным и изрядно потрепанным. Печальная картина. Неужели весь этот дом наполнен такими же несчастными людьми, для которых жизнь превратилась в невыносимую рутину?
Весьма вероятно.
Энн снова повернулась к больнице и посмотрела на окно Гленна. Возможно, именно это он и имел в виду: проснулся утром, увидел в окно угрюмое здание, а может, и того самого типа, который только что промелькнул в окне, и решил предупредить ее.
Вздрогнув от утренней прохлады, Энн села с машину и быстро поехала прочь.
Глава 15
Дождь начался в тот момент, когда Энн свернула на автомобильную стоянку неподалеку от здания, которое Гленн всегда называл самым мерзким в Сиэтле. Она никогда не спорила с мужем по этому поводу, так как редакция ее газеты действительно находилась в весьма неприглядном доме, выстроенном еще в 1955 году, то есть в самый мрачный период в истории архитектуры. Дом представлял собой пятиэтажную коробку из стекла и алюминия, нарочито лишенную каких-либо примечательных черт. Даже главный вход обозначался лишь едва заметным прямоугольником стеклянной двери. Авторы этого сооружения, как показалось Энн, были настолько уверены в убогости собственного произведения, что даже не потрудились украсить его унылую простоту каким-нибудь газончиком или лужайкой. Энн, как, впрочем, и большинство сотрудников "Геральд", давно уже перестала обращать внимание на эту коробку, а многие жители города даже не подозревали о том, что именно в ней находится редакция их любимой газеты. Конечно, когда здесь будет разбит парк, о котором так давно говорят в городе, здание "Геральд" будет снесено - к радости сотрудников газеты и жителей окрестных районов.
С трудом отыскав узкую щель между другими автомобилями, припарковавшись и заглушив мотор, Энн быстро заперла дверцу машины и, втянув голову в плечи, поспешила к зданию, огибая недавно образовавшиеся лужи. Приветливо махнув рукой охраннику в фойе, она стряхнула с себя капли воды и в очередной раз подумала, что их охраняют так, словно опасаются налета террористов. Ну почему они всем кажутся такими важными персонами?
Энн нажала кнопку лифта и была приятно удивлена тем, что дверь мгновенно открылась. На третьем этаже царил привычный беспорядок, и Энн с трудом протиснулась к своему столу, на что ушло не меньше пяти минут. Часть сослуживцев интересовалась ее статьей в последнем номере, а другая выражала сочувствие по поводу болезни мужа. Учтиво ответив на все вопросы, Энн уселась наконец за свой стол и бросила взгляд на экран компьютера. Компьютер со всей серьезностью сообщил ей, что она должна откликнуться на двадцать три внутренних запроса и сорок два внешних. А посреди стола, на самом видном месте, лежала коротенькая записка от ее редактора: "Зайди ко мне. Вив".
Энн задержалась на своем месте ровно столько, сколько потребовалось на то, чтобы засунуть сумку в стол, снять промокший жакет и повесить его на вешалку. После этого она преодолела узкий проход между столами и вошла в кабинет редактора, точнее, редакторши. Та разговаривала по телефону и одновременно прикладывалась к чашке с кофе. Энн принялась машинально просматривать бумаги на столе Вивиан Эндрюс, не ощущая при этом никакой неловкости.
- Я знаю, что вы делаете, и считаю это недостойным, если не сказать незаконным, - завершила телефонный разговор Вивиан и положила трубку. - Ты собираешься все прочитать или, может быть, все-таки присядешь?
Энн недовольно посмотрела на стул, а потом на свою начальницу.
- Я прочла твою записку. Что случилось?
Вивиан Эндрюс погрузила руки в кучу бумаг на своем столе и через секунду извлекла оттуда утренний номер их газеты, раскрытый как раз на статье Энн. Постучав по газетному листу ярко накрашенным ногтем, Вивиан подняла голову.
- Как видишь, я отправила твою статью в печать в том виде, в каком ты продиктовала мне ее вчера вечером. А теперь, когда ты уже вернулась с места казни и обо всем рассказала нашим читателям, как долго ты намерена дразнить гусей? Могу ли я надеяться, что ты займешься наконец чем-нибудь более интересным и по-настоящему новым? - Вивиан откинулась на спинку стула и посмотрела на Энн вопрошающим взглядом. - Кстати, под словами "по-настоящему новым" я имею в виду нечто такое, что произошло за последние, скажем, шесть месяцев.
По интонации начальницы Энн поняла, что та начинает терять терпение.
- Сколько у меня есть времени? - угрюмо спросила Энн.
Вивиан Эндрюс сложила пальцы и в раздумье опустила на них подбородок.
- Не очень много, - сказала она наконец. - Грядет сокращение бюджета, и мы можем оказаться в весьма затруднительном положении.
Она снова задумалась и неожиданно вспомнила фразу из последней статьи Энн.
- Ты действительно думаешь, будто мы что-то упустили? Неужели, по-твоему, еще не все раскрыто?
Энн плюхнулась на стул и заерзала, почувствовав под собой острую пружину.
- Приговор приведен в исполнение, и никаких судебных процессов больше не предвидится, - напомнила она редакторше. - А Марк Блэйкмур сказал мне, что они закрывают все дела. Стало быть, у них теперь не имеется никаких оснований препятствовать мне в проведении моего собственного расследования.
Вивиан Эндрюс самым тщательным образом взвесила все "за" и "против". Конечно, если Энн отыщет что-нибудь новенькое в этом старом деле, то это явно перевесит потерю нескольких дней, которые она потратит на это. Несколько сенсационных номеров газеты окупят все затраты.
- Ладно, - согласилась Вивиан. - Но только несколько дней. Как только выяснится, что там нет ничего стоящего, сразу же бросай это дело. Договорились?
- Договорились.
Энн уже направилась к двери, когда ее остановил заботливый голос Вивиан:
- Энн, как там Гленн?
- Все нормально - в общем и целом.
- Я слышала, что он чуть было не умер.
Энн хотела сказать что-нибудь бодренькое, но у нее это не получилось.
- Да, но им, слава Богу, все-таки удалось вытащить его. Думаю, что теперь все будет хорошо. Просто нужно какое-то время на поправку.
Вивиан сочувственно кивнула.
- Если тебе нужен отпуск... - начала было она, но Энн тут же покачала головой:
- Нет, не думаю. Во всяком случае, не сейчас. Но я запомню твои слова, и когда Гленна выпишут, мне, видимо, придется посидеть с ним несколько дней. Не будешь возражать?
- Не буду, - быстро согласилась та. - И держи меня, пожалуйста, в курсе дела. И насчет твоей работы, и насчет Гленна.
- Спасибо, Вив. Непременно.
Вернувшись к своему рабочему столу, Энн быстро разобралась с запросами и перешла к телефонным звонкам. Автоответчик записал всякую дребедень, касавшуюся отдельных статей, темных мест, нерешенных вопросов и так далее. И только в самом конце пленки она обнаружила несколько записей, относившихся к ее последней статье. Последняя запись показалась ей наиболее интересной.
Она услышала сиплый женский голос, в котором явственно звучали тревожные нотки. "Я должна поговорить с вами. Он убил моего сына! Я давно знаю, что именно он это сделал, но меня никто не выслушал! Нас никто никогда не слушает, потому что мы индейцы!" После этого женщина назвала свое имя и адрес, но адрес Энн так и не смогла разобрать, хотя и прокручивала пленку несколько раз.
Остаток дня она провела в полицейском участке, разгребая документы, сложенные в большие коробки. Марк и Лоис тем временем притащили в кабинет еще несколько коробок, а через некоторое время Марк угостил ее сандвичами, что несказанно удивило Энн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56