Они забрали у него даже имя.
И он знал, кто такие эти «они», так же как знал, почему задушил миссис Бенсон.
Его родителей убили – и он мстил тем, кто их убил.
Но... это же бред. Его родители живы и спокойно спят внизу, в спальне.
Живы?
Грань между действительностью и сном терялась, расплывалась и таяла...
Странные воспоминания о том, что он не мог ни видеть, ни помнить, постепенно становились все более реальными, а мир, в котором он жил – все более незнакомым...
А может быть, сегодня ночью он сам убил собственных родителей, а теперь просто не помнит об этом... Он взглянул на часы, стоявшие на тумбочке возле кровати, светящиеся стрелки показывали половину двенадцатого. В кровать он лег полчаса назад. За полчаса – заснуть, проснуться, расправиться со спящими родителями, затем вернуться в постель и опять уснуть, и видеть сон об убийстве... нет, этого не может быть, конечно же.
Он снова припомнил – минута за минутой – весь сегодняшний вечер. Да, он помнит, конечно, все... хотя нет, из памяти исчез небольшой отрезок времени... с того самого момента, когда он остановился у обочины, и в это время к машине подошла старуха Торрес.
И заговорила с ним. По-испански.
Дальше он помнит себя уже входящим в пиццерию. Помнит очень ясно – он вышел из машины, запер ее, пересек площадь и вошел в дверь кафе «У Джека».
Машину он оставил на стоянке.
На стоянке.
Но он же прекрасно помнит, как поставил ее прямо около кафе... и в то же время в кафе он шел через площадь с автостоянки напротив.
Два исключающих друг друга воспоминания – и оба яркие, подробные, как картинка. Значит, скорее всего он вчера был «У Джека» дважды...
Мысли его были прерваны раздавшимся с улицы завыванием полицейской сирены. Одновременно внизу, в холле, зазвонил телефон.
Встав с кровати, Алекс набросил халат и, спустившись вниз, подошел к двери в спальню родителей.
Голоса доносились из-за двери приглушенно, но слова он слышал отчетливо.
– Они сами не знают, – это отец. – Они только что привезли ее в Центр, но считают, что помощь уже не требуется.
– Если ты едешь в Центр, то я с тобой, – голос матери. – И прошу тебя, хоть сейчас не пытайся спорить. Валери и я чуть ли не с пеленок были подругами. Я хочу быть там, с нею, слышишь?
– Дорогая моя, пока никто никуда не едет. Во-первых, сегодня не мое дежурство, ведь так? Они и позвонили как раз именно потому, что знали – Валери твоя подруга...
Повернувшись, Алекс медленно пошел наверх, в свою комнату.
Валери. Он обшарил самые укромные уголки памяти – может быть, там найдется кто-нибудь еще с таким именем... Нет. Значит, это была все же Валери Бенсон. И она умерла.
И вдруг – хотя память его упорно не давала ответа – он понял, почему приезжал к «Джеку» дважды за этот день.
Он приехал один раз – ненадолго – и вскоре ушел. А потом Мария Торрес заговорила с ним по-испански. После чего он подъехал к дому, где жила Валери Бенсон, и убил ее. А потом приехал снова в кафе, сидел за столом с Бобом, Кэйт и Лайзой, они долго о чем-то разговаривали...
Затем приехал домой, лег в постель, уснул – и ему приснился сон о том, что с ним было совсем недавно...
Но он все равно не мог понять – почему.
Его родители живы и здоровы, а Валери он почти не знал. Убивать ее не было никакой причины.
Но он все же убил ее.
Вытянувшись в постели, Алекс несколько минут лежал, разглядывая потолочные перекрытия. Где-то должен все-таки быть ответ – и если думать об этом достаточно долго, он был уверен, что отыщет его...
Он услышал, как хлопнула внизу дверь, раздались шаги. Шаги матери. Снова дверь, и снова шаги – это встал отец и идет за нею.
А что, если сейчас тоже туда спуститься и рассказать им об этом сне... о Валери Бенсон... а может быть, и о том, с Марти Льюис, и... Алекс отогнал эту мысль. Разве смогут они поверить, что он убил их – ведь у него не было для этого никакой, просто ни малейшей причины...
Нет. Они подумают, что он сошел с ума.
Повернувшись, Алекс натянул одеяло на голову. Он устал бороться с собственным мозгом. Ему нужно отдохнуть...
Словно почуяв свободу, мысли стали обретать форму, выстраиваться. Внезапно все произошедшее с ним стало представляться Алексу не таким уж абсурдным.
Остаток ночи Алекс спал спокойно. Сновидения больше его не тревожили.
* * *
– Говорю тебе, Том, – это детки все и устроили, – угрюмо вещал Роско Финнерти, когда они с Джексоном прибыли в полицейский участок примерно четверть часа назад.
Поспать ни одному из них не пришлось, и потому Том Джексон с трудом реагировал на замечания напарника, будучи способным думать лишь о доме и мягкой постели. Финнерти же, напротив, был расположен поговорить, а в этом состоянии – Джексон знал – ему был необходим слушатель. Все равно какой. Занятие, вправду сказать, необременительное, потому что на те вопросы, которые ставил с неизменным пафосом Финнерти, он сам же с неизменной готовностью и отвечал.
– Вот гляди, – продолжал между тем сержант. – Два одинаковых убийства при одинаковых обстоятельствах. И одни и те же люди – эти вот двое засранцев – сообщают нам о своих, так сказать, находках. Что может быть проще? И не говори мне, что, мол, в нашей картотеке эти милые детки не значатся. Ни приводов, мол, ни шалостей в прошлом. Я-то помню – они оба у нас побывали прошлой весной, когда докторов сын кокнул свою тачку и сам покалечился, да еще оба были порядком навеселе. Ну, что скажешь?
– Ты все же минутку погоди, Росс, – перебил его Джексон. – Не перегибай, по крайней мере. Ты тогда этих ребят на алкоголь проверял?
– Нет, а с чего бы...
– А с того, что доказать, скажем, судье, что они тогда были датые, ты не сможешь. А отсюда вопрос: почему бы тебе мирно не поехать домой, а парни в штатском пускай делают свою работу?
Несколько секунд Финнерти свирепо взирал на партнера поверх чашки с недопитым кофе.
– По-твоему, просто забыть об этом?
Вздохнув, Джексон вытянул затекшие ноги.
– Да не то чтобы забыть, только у нас своя работа, у этих парней своя, так что лучше займемся нашей. А соваться, куда нас не звали, ни к чему, по-моему.
– Ну да, и пускай Эл Льюис сидит за то, чего – я знаю! – от никогда не делал.
– Да брось ты! – поморщился Джексон. – Не учел ты только одного: эти два дела могут быть вообще никак не связаны. И убийца вовсе не один и тот же...
– Ага, конечно. Двух разных убийц – одного, скажем, черного, другого белого – обе жертвы сами впускают в дом и преспокойно дают себя удушить – так, что ли? А оба тела находит одна и та же парочка – притом девица случайно живет в тех самых домах, где все и произошло. Не находишь, что многовато совпадений?
– Ну и что ты предлагаешь? – скептически сощурился Джексон, уже понимая, что поехать домой и завалиться спать его напарник предложит в самую последнюю очередь.
– А вот что: потолковать с их одноклассниками, теми, что были в тот вечер с ними «У Джека». Может, они заметили что-нибудь странное. Ну, вперед!
* * *
Отчаянно моргая и пытаясь сообразить, что произошло, полусонная Кэрол Кокрэн уставилась на стоявшие перед ней две фигуры в синих мундирах. Было, в общем-то, уже не так рано – восьмой час утра, однако Кэрол показалось, что ее разбудили вскоре после полуночи. Однако, несмотря на усталость, она уже все поняла.
– Вы насчет... Валери Бенсон, ведь правда?
Полицейские переглянулись, и Финнерти утвердительно кивнул.
– Боюсь, что так, мэм. Хотя, собственно, мы бы хотели поговорить с вашей дочерью.
Кровь отхлынула от щек Кэрол. О чем они? Какое отношение может иметь Лайза к тому, что случилось с Валери Бенсон?
– П... простите, – покачала она головой, – но, боюсь, я не понимаю вас. – Джим, подумала она. Нужно немедленно позвать Джима. Он умеет разговаривать с полицией. Словно прочтя ее мысли, муж неожиданно появился за ее спиной.
– Что-нибудь случилось, дорогая?
Услышав его голос, Кэрол кивнула – не без облегчения.
– Они... они хотят поговорить с Лайзой...
Выйдя на крыльцо, Джим Кокрэн плотно затворил дверь и секунду пристально разглядывал полицейских.
– В чем дело, джентльмены? – Тон его был далек от любезности.
Несколькими фразами Финнерти изложил причину их визита.
С видимой неохотой отворив дверь, Джим пригласил патрульных в гостиную.
– Если только она согласится, – предупредил он. – Если же нет – она, вы сами знаете, не обязана...
– Разумеется, – кивнул Финнерти. – Поверьте, мистер Кокрэн, мы ни в чем ее не подозреваем. Только хотим спросить, не заметила ли она вчера чего-нибудь необычного.
– Я, – голос Джима Кокрэна стал жестким, – отказываюсь поверить в то, что Кэйт Льюис или Боб Кэри способны убить кого бы то ни было. Тем более людей, близких им обоим.
– Понимаю, сэр, – снова кивнул Финнерти. – Но мы все же хотели бы, если не возражаете, поговорить с вашей дочкой.
– В чем дело? Джим, что им нужно от Лайзы? – полный тревоги взгляд жены встретил Джима на пороге кухни, куда он вошел минуту спустя. За спиной Кэрол он увидел протиравшую со сна глаза Лайзу.
– Бред какой-то, – Джим хмуро покачал головой. – Им почему-то кажется, что Боб и Кэйт – представляешь? – могли убить Валери, и они хотят расспросить Лайзу о вчерашнем вечере. Не заметила ли она, дескать, чего-нибудь необычного.
– Боже мой, – простонала Кэрол. Она опустилась на стул, пальцы нервно теребили ворот халата. Лайза же словно потеряла дар речи, она смотрела прямо перед собой, покачивая головой, словно отказываясь поверить в услышанное.
– Они... правда думают, что Кэйт убила миссис Бенсон? – наконец спросила она слабым голосом. – Но это же чистое безумие, папа...
– Знаю, дорогая моя, – подойдя к дочери, Джим обнял ее за плечи. – Невозможно в это поверить, но, по-моему, именно так они и думают. Но если ты не хочешь с ними разговаривать, то вовсе не обязана делать это.
– Нет, – Лайза упрямо мотнула головой. – Я выйду и отвечу на их вопросы. И скажу им, что их так называемая версия – кретинизм чистейшей воды. Ведь правда?
Прежде чем Джим успел что-либо сказать, Лайза уже вышла в гостиную. Полицейские встали, но даже не успели поздороваться с ней – Лайза накинулась на них прямо с порога.
– Кэйт и Боб не убивали никого! – выпалила она, гневно сверкнув глазами. – А если вы собираетесь убеждать меня, что в их поведении минувшим вечером было что-то необычное, так я вам скажу – не было ничего такого. Вели они себя, как всегда, только Кэйт была задумчивей, что ли...
– Никто не обвиняет их ни в чем, Лайза, – удалось наконец вставить слово Финнерти. – Мы просто пытаемся восстановить картину случившегося, и выяснить, могли ли твои друзья иметь какое-то отношение к этому, вот и все.
– Не могли, – отрезала Лайза. – И я знаю, почему вы задаете такие вопросы. Это из-за прошлогоднего случая в Мэрине, верно ведь?
Сглотнув, Финнерти кивнул.
– Но те же, в Мэрине, были наркоманами! Они кололись все время и еще пили... а Боб и Кэйт никогда ничего такого не делали!
– Успокойся, дорогая, – присев на диван рядом с дочерью, Джим Кокрэн снова обнял Лайзу за плечи. – Полицейские по долгу службы всего лишь хотят задать тебе несколько вопросов. Если ты не хочешь им отвечать – это твое законное право, но не мешай им, пожалуйста, исполнять их обязанности.
Лайза резко обернулась к нему, и Джим увидел в ее глазах слезы.
– Но, папа, это же просто... просто кошмар! Как они могут думать, что Боб или Кэйт способны на такое, скажи, пожалуйста?
– Сам не знаю, – признался Джим. – Да и наши... гости тоже, я думаю. Ну а теперь ты, может быть, все же поговоришь с ними?
Поколебавшись, Лайза кивнула, вытирая глаза отцовским платком.
– Извините, – всхлипнула она, постепенно успокаиваясь. – Просто ничего необычного вчера вечером не происходило.
– Отлично, – кивнув, Финнерти вынул из кармана блокнот. – Вполне можем начать и с этого.
Медленно и подробно Лайза пересказывала полицейским события минувшего вечера. В кафе она приехала одна, но там уже было довольно много знакомых. Потом приехали Боб и Кэйт, они сели за отдельный столик, взяли колу и разговаривали... да нет, особенно ни о чем. Потом к ним присоединился ненадолго Алекс Лонсдейл... а потом они ушли. Вот и все.
– А ничего странного в поведении Кэйт или Боба ты не заметила? Не были они взволнованны или встревожены чем-то?
Глаза Лайзы сузились.
– Если вы думаете, что они вели себя так, будто только что убили кого-то, то я вам отвечу – ничего такого не было. Перед тем как уехать, Кэйт даже хотела позвонить миссис Бенсон и сказать ей, что они, мол, с Бобом «У Джека» и уже собираются домой. – Увидев, что полицейские переглянулись, она поспешно продолжила: – И делать из этого какие-то выводы тоже вряд ли стоит. Она и раньше всегда звонила матери, когда задерживалась в школе. Говорила, что мать и так переживает из-за отца – он ведь у нее пьяница, не хватало, мол, еще, чтобы она из-за нее переживала.
Захлопнув блокнот, Финнерти встал со стула.
– Ну что ж. Думаю, что этого нам достаточно. Если больше ничего не вспомнишь – я имею в виду, ничего необычного или странного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46