Я не знаю, почему рассеялись другие серые корабли, но мы радовались этому обстоятельству. Возможно, так они были запрограммированы. Корабли Конфлота преследовали их, но не догнали.
После исчезновения серых кораблей мне как будто чего-то стало не хватать. В душе росла пустота, существующая в уголках сознания, полных тягостных воспоминаний и образов – образов смерти, чудовищ и ловушек. У меня не было сил обращаться сейчас к этим воспоминаниям, и я сидела, тупо глядя в пространство и стараясь ни о чем не думать. Я знала, что комиссия с флагмана вернется через час и заседание продолжится, и понимала, что мне сейчас нельзя лечь и заснуть, потому что образы нахлынут на меня и разбередят душу. Я так устала, что мне требовалось сделать над собой усилие, чтобы поднять чашку.
Кофе был замечательным. Меня удивил его забытый горьковатый вкус. Я вспомнила Землю и родной дом, и эти воспоминания имели для меня больше реальности, чем сегодняшние переговоры. Я сделала глоток и закашлялась. Горячий кофе обжег горло.
– Хорош кофеек, а? – раздался рядом со мной голос Мердока.
Поставив свою чашку на столик, он плюхнулся в кресло, и оно заскрипело под ним.
Не произнеся больше ни слова, он устало потер подбородок и стал молча пить кофе. Сделав несколько глотков, с довольным видом крякнул и на мгновение застыл с чашкой в руках, уставившись, подобно мне самой, невидящим взглядом в пространство.
Так мы сидели минут десять, похожие на мумии, находящиеся в состоянии криостаза.
– Билл…
– М-м?..
Он медленно повернулся ко мне, ему, очевидно, было трудно сосредоточиться. Мердок выглядел ужасно – налитые кровью глаза, сухая кожа, обтягивавшая сильно проступавшие височные кости и скулы. Куртка расстегнута.
– Ремонт системы рециркуляции зоны Холма уже закончили?
– Да, сегодня утром. Макгир сказал, что послал вам отчет. – Он допил кофе и посмотрел на меня, держа чашку в руках. – Вы получили его? О Господи, Хэлли. Вы ужасно выглядите. Неужели вам так и не удалось поспать?
Я не могла сдержать усмешки.
– Что смешного я сказал?
Он был слишком утомлен, чтобы раздражаться.
– То же самое я подумала о вас.
Мердок откинулся на спинку кресла. Я решила изменить тему разговора, но не сразу нашлась.
– Мы выдвинули обвинение против Триллита? – спросила я.
Он задумался на мгновение.
– Да. Но он может позволить себе заплатить большой штраф. Я слышал, он сейчас ведет переговоры о получении лицензии на занятие туристическим бизнесом здесь, на станции.
– Он хочет заняться туризмом?
Со стороны мы, наверное, были похожи на пьяных.
– Да, теперь сюда будут приезжать, чтобы развлечься.
Мердок зевнул и, почесав затылок, взглянул на меня.
– Кстати, я вспомнила. Вич хочет остаться здесь.
– Что?..
– Я думаю, его поставили перед выбором – или вернуться, получить выговор и понижение в должности, или остаться на Иокасте. Он выбрал последнее.
– Ну что ж. Нам ведь нужен управляющий.
Сначала мысль о том, что придется и дальше работать с Вичем, показалась мне неприятной. Тогда я подумала: что за черт, он ведь прекрасно справляется со своими обязанностями, а в случае чего у нас есть на него управа.
– С вами все в порядке?
– Да.
Я вспомнила минуты, предшествовавшие гибели Геноита: я с болью сознавала, что мы потеряли диск, и в моей душе росло беспокойство при мысли о том, что мы попали в ловушку. Но после, проводя операцию в центре станции против кчина, я ощущала облегчение от того, что начала действовать. Не знаю, что нашло на меня, но подозреваю, что это был один из тех моментов в жизни, о которых потом вспоминаешь с изумлением и спрашиваешь себя: какой же надо было быть идиоткой, чтобы сделать такое?
Я еще до конца не поняла, как отношусь к смерти Геноита. До сих пор у меня не прошел шок, поскольку все произошло так внезапно. Конечно, я сожалею о его смерти. Но если говорить начистоту, к этому примешивается чувство облегчения. Облегчения от того, что Геноит меня больше никогда не обманет.
Мердок похлопал ладонью по столу, чтобы привлечь мое внимание.
– Вы уверены, что с вами все в порядке?
– У меня болят ушибы, – призналась я. – И одежда все еще пахнет отбросами, которые перерабатываются в системе рециркуляции. Наверное, надо завести новую.
Я пошла к люку обслуживания, чтобы налить себе еще чашечку кофе.
– Что вы теперь собираетесь делать? – спросил Мердок, полуобернувшись ко мне.
– Теперь?..
– Ну, после того, как вся эта шумиха утихнет.
Я снова села за стол, не зная, что ему ответить. Честно говоря, я не загадывала так далеко. Сейчас моя голова была занята переговорами.
– Думаю, найду себе работу по специальности.
Он удивленно взглянул на меня.
– Вы хотите сказать, что снова станете инженером? – Мердок обвел рукой зал. – А кто будет руководить всем этим?
О возвращении к своей профессии я сказала, не подумав, однако втайне я давно мечтала об этом.
– Я не политик, Билл. Если идея независимости восторжествует, людям нужен будет избранный глава станции. На эту роль подойдет тот, кто хорошо ладит и с Конфедерацией, и с другими политическими силами.
– То есть не вы?
– Нет, думаю, не я. Дэн Флорида был бы хорош на этом посту. А что вы будете делать?
Он пожал плечами.
– Я не собираюсь подавать в отставку, если это то, о чем вы спрашиваете. Приму любое назначение, которое последует от руководства.
– После пребывания здесь вы заслуживаете более спокойной работы.
Я хотела, чтобы он улыбнулся, но выражение его лица оставалось серьезным. Наклонившись вперед, Мердок положил ладони мне на колени. Ладони были очень большими и тяжелыми.
– Чем бы вы дальше ни занялись в жизни, берегите себя, ладно? – И он поцеловал меня.
Я была так изумлена, что ответила на поцелуй. Он был коротким и целомудренным. Так, наверное, целуются старомодные возлюбленные, чтобы просто подтвердить существование друг друга.
Мердок убрал руки с моих коленей и встал. У него был непринужденный вид, но он не совсем твердо держался на ногах.
– До свидания.
– Да, до встречи…
У меня было что сказать ему, но я решила не делать этого сейчас.
Генерал сообщил, что привез с собой нескольких гостей.
На этот раз со станцией состыковался очень вместительный шаттл, и когда мы – Мердок, Вич и я – вышли встречать прибывших, то поняли, почему они прибыли на таком большом корабле.
– Мы привезли Эна Барика, которого вы хорошо знаете, – сказал генерал. – А это – Эн Серат.
– Вызовите Гриффиса и Рэйчел, – шепнула я Сасаки, которая командовала группой эскорта.
Генерал, который настоял на том, что только трое его охранников должны быть вооружены – это, кстати, вызвало бурю негодования со стороны Мердока, – произнес речь. Конфедерация в его лице, заявил он, ознакомилась с нашим заявлением и обещала рассмотреть его на ближайшем заседании Совета Конфедерации. Члены Совета сняли также судебные обвинения со всех, включая офицерский состав Конфлота. Это великодушие было проявлено с учетом того, что мы сохранили станцию для Конфедерации.
В этот момент появились Рэйчел и Гриффис. Потрясенные, они не сводили глаз с инвиди, а Сасаки давала им краткие объяснения.
Оба инвиди тихо стояли в тесном помещении вестибюля. Они не были похожи друг на друга, несмотря на одинаковую одежду. Барик выглядел более подтянутым, он был высок и строен. Эн Серат, напротив, был толстым, и его костюм потерял свои яркие краски. Он, должно быть, ходил в нем второе столетие. Чувствовалось, что они в натянутых отношениях. Но, как противоположные полюса магнита, их тянуло друг к другу.
– Я хотела бы задать Эну Серату несколько вопросов, если он не возражает, – сказала я вежливо.
Я напомнила себе, что мы вновь вернулись в мир, где всеми командуют инвиди. Они пишут программы, которые правят всем остальным миром.
Эн Серат вышел вперед. Его движения были медленны и плавны.
Я шагнула ему навстречу, и он, не спрашивая разрешения, вдруг выпустил свое щупальце и дотронулся до моей груди. Я замерла на месте и вскрикнула от неожиданности. Мне было немного щекотно.
– Вы хотите что-то узнать, не так ли?
Его механический голос был звонче и теплее, чем голос Барика, и сильно отличался по тембру. Я поймала на себе взгляд Рэйчел.
– Вы установили диск на «Калипсо». И послали корабль сюда.
– Правильно.
– Вы были уверены, что он прибудет именно в эту точку галактики?
– Нет, у меня не было никакой гарантии. Но сроки были относительно ясны.
В его речи в отличие от речи Барика не было никой нечеткости, я не ощущала в нем замешательства по поводу предмета нашего разговора.
– Вы помните нас? – Гриффис выглядел потрясенным новой встречей с инвиди.
Серат повернулся к нему:
– Да, помню.
– Вы использовали и нас, и эту станцию для своих политических целей, – возмущенно сказала Рэйчел.
– Так может показаться со стороны.
– Вы знали о мине?
По-видимому, ей давно хотелось спросить об этом. Серат выпустил другое щупальце в направлении ее лица.
– Не все вещи проявляют себя. Это было слишком удаленно.
– Но почему все эти события произошли именно здесь? – задала я вопрос, который давно мучил меня. – Неужели это место какое-то особенное?
– Дело не в месте. – Казалось, мой вопрос позабавил его.
– Я не понимаю. Если дело не в месте, значит, во времени?
– Барик говорил с вами об узлах?
– Да.
Взоры всех присутствующих обратились к Барику, тот стоял неподвижно.
– Подозреваю, что он, как всегда, выражался недостаточно ясно, – заметил Эн Серат. – Пожалейте его, если можете. Он не мог не позволить случиться всем тем бедам, которые произошли со станцией, потому что не мог осмелиться что-либо изменить. Это помешало бы «Калипсо» прибыть в эту точку. И все же, ничего не предпринимая, он тем самым фактически настраивал вас, подготавливал к тому, что вы захотите завладеть диском и присоединиться к мятежникам, пытающимся развалить Конфедерацию.
Я понимала мотивы, которыми руководствовался Эн Барик, но не испытывала к нему жалости. Мне было жаль Кевета, Квотермейна и других обитателей станции, которые погибли, потому что Эн Барик бездействовал.
– Так что такое узлы? – спросил Гриффис.
– Узлы – это концентрация… причин, которые оказывают заметное воздействие, – сказал Серат. – Они изменяют направление строк так сильно, что мы это отчетливо видим.
– Определенные события имеют существенные последствия? – уточнил Гриффис.
– Это – результат, как вы это понимаете. В действительности все происходит, конечно, не так линейно. И события в вашем понимании приводятся в движение действиями живых существ.
– Такими, например, как ваше решение помогать Нгуену? – спросила я.
– Или таким, как ваше решение изменить здесь баланс сил. Некоторые живые существа сами являются узлами. – Он снова коснулся моей груди. – Подобно вам.
– Мне? – Мне не нравилась мысль, что я представляю собой какую-то концентрацию причин.
– Я послал вам диск, хотя не знал, кто вы.
Я подошла ближе к инвиди и обратилась к Барику:
– Почему вы медлили? Я забрала бы диск, если бы не вы. А теперь вы потеряли свою монополию на выход в гиперпространство.
Но вместо Барика мне ответил Серат:
– Возможно, в этом нет ничего ужасного, хотя многие мои соплеменники думают иначе.
В голосе инвиди явно слышались веселые нотки. Я застонала.
– Не понимаю. Почему бы вам просто не передать нам эту проклятую технологию?
– Потому что, как я уже сказал, многие мои соплеменники все еще полагают, что из-за этого произойдет что-то ужасное.
По телу Барика пробежала дрожь. Так вот в чем состояла суть разногласий. Информация Геноита была правдивой. Я была рада видеть в лице Серата союзника «Девятки», но методы, которыми он действовал, вызывали у меня не меньшее беспокойство, чем когда-то методы Геноита.
– Теперь это не имеет никакого значения. Диск разрушен, – сказала я.
– Вы его разрушили, – заметил Серат.
Это не было обвинением, он просто констатировал факт. На этот раз я ничего не ответила ему.
– И теперь все вернутся к своей прежней жизни так, как будто ничего не случилось?
Гнев, который слышался в голосе Рэйчел, поразил нас всех.
– Мы ликвидировали угрозу тени. Вы называли ее серыми кораблями. Это было наследием торов. Было бы печально, если бы они заполучили нашу технологию.
– А какая роль отводилась сэрасам во всей этой схеме? – спросила я почти столь же сердитым тоном, каким до этого говорила Рэйчел. То, как мной манипулировал Геноит, было пустяком по сравнению с игрой инвиди.
– Они были непредвиденным фактором.
– Они, вероятно, погибли. Держу пари, они тоже не предвидели этого.
– Вы испытываете чувство сожаления?
– Я испытываю чувство… что нас используют. – Я посмотрела на Рэйчел, Мердока и даже на Вича. – Мы все это чувствуем.
– Мы все делаем то, что должны делать, – сказал Серат. – Один из ваших старейшин как-то сказал мне: «Наши сожаления – это то, что определяет нас».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62