– Самообеспечение – цель наших усилий, – сказал он. – Но обитателям станции приходится сталкиваться с массой проблем. Нормирование продуктов питания – реальность нашей жизни.
И это действительно было так. Фотосинтетическая производительность не являлась величиной постоянной, кроме того, нам доставляли неприятности вирусы. Станция не была предназначена для возделывания сельскохозяйственных культур в больших масштабах, и когда мы модифицировали некоторые системы, чтобы компенсировать этот недостаток, нагрузки, падавшие на эти области, увеличились. Численность населения Иокасты не позволяла занимать новые площади для производства продовольствия.
Когда-то станция являлась базой Конфлота, и большая часть продуктов питания завозилась сюда извне. Но постепенно наши запасы истощались, а поддержка Земли слабела. Направляя жалобы в Центр, мы одновременно исследовали возможности развития пищевой промышленности на станции и расширения торговли. К тому времени, когда сэрасы сделали невозможным ведение торговли, мы уже наладили производство основных продуктов питания. Но ситуация постоянно осложняется непредвиденными факторами – на станции слишком много нелегалов, распространяющих различные виды бактерий. Выживают лишь самые выносливые культуры.
– Обитателям станции хватает продуктов, – заметила я. – Рацион обслуживающего персонала на двадцать процентов состоит из космической провизии.
Рэйчел поморщилась.
– То есть из всякой гадости в тюбиках?
– Угу.
Преобразованные питательные вещества, которые сами по себе прекрасны на вкус – все прекрасно на вкус, пока у вас не испорчено обоняние, – теряют свою привлекательность, когда их концентрируют и сжимают. Не одна я на станции сильно похудела за последние месяцы.
А что едят беженцы и нелегалы? Люди, которые обошли бюрократические рогатки, не зарегистрировались хотя бы ради того, чтобы получать медицинское обслуживание, претендовать на жилье и иметь возможность найти работу? Как тот неизвестный, что был в складском отсеке вместе с Кеветом вчера вечером. Эти люди не подлежат учету. Мы можем лишь приблизительно подсчитать, сколько их на станции, основываясь на данных о потреблении кислорода и количестве рециркуляции, но выявить их физически не так-то просто.
– А как у вас обстоит дело с поддержкой главных компьютерных систем? – спросил Клоос.
Я не знала, смеяться мне или плакать.
– По-разному. Мы как раз сейчас над этим работаем.
– Что вы хотите этим сказать? – Он выглядел потрясенным, как любой другой инженер на его месте.
– Некоторые системы все еще функционируют на средней линии, которая имеет основные узлы доступа в центре. Другие – на резервных. По этой причине доступ к одним системам находится в кольцах, а к другим – в центре.
– Все это похоже на кошмар, привидевшийся инженеру команды технического обслуживания, – заметила Рэйчел.
– Иначе как иронией судьбы это не назовешь. Мы должны были проделать такой длинный путь только для того, чтобы оказаться, по существу, в исходной точке. – Гриффис обвел вокруг руками, словно хотел охватить ими всю станцию. – Я хочу сказать, – продолжал он, видя, что я озадачена его словами, – что ваши проблемы очень схожи с теми, которые существовали на Земле в наше время, – перенаселенность, рациональное распределение ресурсов, утилизация отходов, изоляция. Все проблемы, которые возникают в закрытой системе.
Низко расположенный небосвод, ярко освещенный отраженным светом чужой звезды. Изгибающаяся линия горизонта сливается впереди с небом и теряется за углом, где возвышаются серые очертания зданий. Мой натренированный глаз опытного инженера сразу же заметил, что в решетке отражателя отсутствует несколько панелей. Но в последнее время мое внимание все больше привлекало влияние заимствованного солнечного света на рост зеленой массы. Может быть, этот интерес всегда существовал во мне, я подмечала и восхищалась какими-то деталями, но не отдавала себе, в этом отчета?
Я присела на корточки у обочины, чтобы взглянуть вблизи на влажную почву и бледно-зеленую поросль, на которую кто-то неосторожно наступил, оставив следы ботинок. Коричневые мягкие комки налипли на подошвы моей обуви, оставлявшей полукруглые отпечатки на земле. Земля. Нет, это не земля, это просто грязь. Смесь осадка, растительного компоста и переработанных отходов. Всего лишь тонкая кожица, покрывающая металлический костяк.
Ощущение теплоты солнечных лучей, пригревавших мой затылок, было упоительным. Свет казался таким сильным по сравнению с расплывчатым искусственным освещением внутренних коридоров. Ласковое солнце могло бы доставить мне больше удовольствия, расстегни я воротник и подставь ему шею. Волна жгучего желания увидеть Землю накатила на меня. Захотелось почувствовать бриз, настоящий, а не искусственно вызванный, запрограммированный. Окунуться в хитросплетение теней, которое может создать лишь атмосфера. Льющийся сквозь трепещущую от легкого ветерка листву золотистый полуденный свет, насыщенный озоном полуденный ливень, после которого все начинает зеленеть с новой силой, огромные деревья с корнями, уходящими глубоко в прошлое. Дождь. Я не была на Земле уже более двадцати лет.
– Вы согласны, командир?
В голосе Флориды слышалось самодовольство. Должно быть, он подвел итог своему рассказу.
– Прошу прощения? Я на минуту задумалась.
– Я рассказывал нашим гостям, – сказал Флорида, взвешивая в руке свой видеоком с таким видом, как будто решал, запустить им в меня или нет, – как все эти месяцы мы, по существу, находились в осаде. Должно быть, Конфедерация тоже терпит бедствие от этих чужеземцев, но администрация станции не дает нам никакой информации. Может, вы просто не знаете, что происходит? Какова вероятность того, что сэрасы захватили Центральный сектор?
– Мне это представляется маловероятным. – Зря он поднял этот вопрос.
– Но почему в таком случае Конфедерация не вошла в контакт с нами?
– Очевидно, они не хотят рисковать станцией, которую могут потерять, если сэрасы атакуют нас.
С каждым его вопросом мое раздражение нарастало. Флорида выбрал неудачное место и время, чтобы сводить счеты с администрацией.
– Что вам дают переговоры с сэрасами?
– Подтекст вашего вопроса возмутителен.
Я была уже готова вспыхнуть от гнева, но тут заметила, что, несмотря на то что вопрос Флориды казался довольно наглым, в его голосе и выражении глаз не было ничего оскорбительного. Скорее он выглядел несчастным, и на его лице отражалась надежда на то, что мой ответ будет убедительным.
Я вздохнула.
– Я хочу только одного: сохранить жизнь всех и каждого.
Похоже, он почувствовал облегчение.
– Так я и думал.
Его слова вернули меня к реальности.
– Если вы хотите помочь, то можете провести для меня одно исследование.
Я не ожидала, что Флорида проявит хоть какой-то интерес к моему предложению, и была удивлена, когда он с готовностью согласился помочь мне. Он должен был просмотреть в базе данных всю имеющуюся информацию, которая могла бы пролить свет на то, где все эти годы находилась «Калипсо». Файлы регистрации кораблей, судовые журналы, блоки новостей – все что угодно. Если мы оба возьмемся за это дело, то у нас будет больше шансов обнаружить что-нибудь интересное.
– Спасибо, – поблагодарила я его.
Флорида поклонился.
– К вашим услугам. Если вам нужна информация, обращайтесь к профессионалам.
– Мы тоже выражаем вам благодарность, – сказал Гриффис, который внимательно слушал меня, когда я описывала Флориде курс «Калипсо».
– Да, – вступила в разговор Рэйчел. – Было бы здорово узнать, что происходило, пока мы спали.
– И как мы оказались здесь, – добавил Клоос.
Раздался сигнал моего коммуникатора. Вызывал технический отдел. Мне необходимо было взглянуть на последние изменения положения кометы. Сотрудники Пузыря хотели, чтобы я немедленно явилась в отдел. Они ожидали, что вскоре начнутся крупномасштабные помехи в работе датчиков и загорится пыль. Если к этому прибавить недавние проблемы с функционированием оперативных систем в центре, станет понятно, что в ближайшее время нас ожидают горячие деньки.
Рэйчел взглянула на мой коммуникатор.
– Вы уходите?
Я кивнула.
– До свидания. Мистер Флорида, они должны вернуться в реабилитационное отделение в полдень. В обязательном порядке.
Сложно делать суровый вид, когда затылок припекает ласковое солнышко.
Флорида приложил руку к виску, пародируя четкие движения, которыми обычно салютовал Баудин. Должна признаться, что жест Флориды мне понравился больше.
День второй, 11:00 утра
Я справилась с делами в техническом отделе быстрее, чем предполагала. Исследовательский аппарат был почти готов, и оставалось лишь принять меры безопасности против повреждений станции обломками и пылью кометы и продолжать наблюдения за ней.
Ни у кого из сотрудников отдела не появилось новых теорий относительно того, как попала к нам «Калипсо» и почему активизировалась мина. Я просмотрела данные и сделала единственно возможный в этой ситуации вывод, что экипаж загадочного корабля попал в какую-то аномалию, подобную пространственно-временному туннелю вселенной, который заканчивался здесь, в системе Абеляра. Такая версия была вполне правдоподобной, как бы странно она ни звучала, потому что вблизи Альфы Центавра существовали зарегистрированные точки перехода, которые, правда, вели в районы космоса, далекие от Иокасты. Выходя из этой аномалии, похожей на управляемую точку перехода из гиперпространства, «Калипсо» активизировала мину.
Мы могли бы попробовать вернуть корабль назад к Центавру тем же способом, но у нас не было ни времени, ни ресурсов для того, чтобы экспериментировать с гиперпространством, и теории предстояло так и остаться теорией.
Квотермейна все еще не было дома. Поколебавшись, я все же решила набрать номер его бывшего партнера. Мне очень нужна была помощь Брина. И вообще его длительное отсутствие начинало вызывать беспокойство.
– Рейнит слушает, – раздался сонный голос из коммуникатора. Возможно, Рейнит работал в этом месяце во вторую или третью смену.
– Простите, что потревожила вас. С вами говорит командир Хэлли. Вы видели Брина? Мне надо срочно связаться с ним.
Рейнит не сразу ответил, и я уже хотела повторить вопрос, но тут он заговорил снова:
– Нет, я не видел его уже несколько недель. – В голосе Рейнита звучала тревога. У него был приятный мягкий баритон. – Разве он не на работе?
– Нет. В любом случае благодарю вас.
– С ним все в порядке?
Вопрос прозвучал довольно резко.
– Все хорошо, – солгала я. – Просто он срочно понадобился нам для перевода.
Я прервала связь и, используя свой код, подключилась к линии ограниченного запроса.
– Командир вызывает мистера Квотермейна. Пожалуйста, срочно свяжитесь с командным центром или службой безопасности.
Это сообщение транслировалось во всех офисах и общественных местах. Таким манером можно было связаться с теми, кто, подобно Квотермейну, отключил личный коммуникатор. Только руководство станции и старший персонал обязаны постоянно иметь при себе устройства связи, большинство же обитателей Иокасты или часто их отключали, или же просто не имели. Общественная система связи была бесплатной и легкодоступной, и жители станции чаще всего пользовались именно ею.
Я решила, что дам Квотермейну полчаса на то, чтобы связаться со мной, а если он не выйдет на связь по истечении этого времени, обратиться к Мердоку. Исчезнуть куда-то, никого не предупредив, – это не похоже на Брина.
Я пригладила свои жесткие непокорные волосы. У меня страшно болела голова. Куда-то запропал Брин, по станции свободно разгуливает убийца, в системе звезды Абеляр летают обломки кометы, и, наконец, цепь таинственных отказов в работе оперативных систем.
Что же касается горячей воды и двенадцатичасового сна… Ох, навряд ли. Тем не менее я могла бы успеть сделать что-нибудь с волосами, прежде чем отправиться к Мердоку.
Карикар остановился зоне Холма, где, как обычно, было тепло и темно. В этот утренний час главный коридор наводняли праздношатающиеся, лоточники, владельцы магазинов и их клиенты: неосвещенных углов было меньше, чем вечером. Сегодня было особенно людно в связи с подготовкой фестиваля.
Приготовления заключались в том, что обитатели станции стряпали особенно много еды, болтая друг с другом, и освобождали главный коридор от всего, что могло помешать праздничному шествию. Группа танцующих и оживленно жестикулирующих гарокианцев, являвшихся гвоздем праздника, должна была продефилировать по кольцу «Дельта», затем подняться в лифте на уровень «Гамма», пройти по ней в праздничном шествии и, наконец, добраться до «Альфы», у благородных жителей которой участники фестиваля не могли вызвать никаких иных чувств, кроме раздражения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62