И если бы этот прибор был предназначен только для регенерации пищи, то он, по всем видимостям, имел бы более эстетичный облик, подходящий к интерьеру современной кухни. Из этого следовало, что регенерация – это ее второстепенное свойство. И космонавт поневоле решил в опытных целях (да простим его, нечаянно захмелевшего после тысячи трехсот сорока шести нырков) поместить в нее Трахтенна с целью переобучения. Что и сделал без дальнейших рассуждений.
Бетономешалка работала натужно и долго, так долго, что Баламут разозлился. От нетерпения ходя по отсеку взад-вперед, он, в конце концов, пришел к здравой мысли «Солдат спит, а служба идет» и сразу же претворил ее в действие прямо на стальном полу отсека.
Проснувшись, Баламут увидел Трахтенна, сидящего перед ним в позе лотоса. Заметив, что синиец сфокусировал на нем зрение, он сказал на хорошем русском языке:
– Давайте знакомится!
* * *
...Через полчаса Трахтенн знал о ситуации на Земле все, в частности и то, что уничтожения ее вовсе не требуется, поскольку «трешка» контролирует Синапс и вовсе не собирается погибать.
Николай же узнал, что:
– до столкновения корабля с Землей остается около четырех суток;
– взрывчатка может взорваться только при определенном варианте ударного взаимодействия космического корабля с земной поверхностью;
– корабль, ввиду отсутствия струнного замедлителя в системе торможения, нельзя ни остановить, ни развернуть;
– в распоряжении Мыслителя имеется достаточно средств, чтобы их уничтожить.
– А почему он этого не делает? – спросил Баламут, метко закинув в генератор опустевшую пачку из-под сигарет «Честерфилд».
– А зачем? – недоуменно пожал плечами Трахтенн. – Он – машина, а машины ничего лишнего не делают.
– Значит, он считает, что мы этот чертов корабль никак повредить не сможем?
– Да.
– И ты так считаешь? – спросил Баламут, доставая из бетономешалки распечатанную пачку «Примы».
– Теоретические шансы существуют. Если захватить корабль, вернее, командный пункт, то можно попытаться восстановить тормозную систему...
Сказав, инопланетянин белозубо улыбнулся и добавил:
– А ты заметил, что этот тонкий и весьма дорогой прибор реагирует на грубости? Ты загрузил ее по-хамски и в результате получил высокосмолистые сигареты без фильтра?
– Ты думаешь? – не поверил Баламут. – А впрочем, давай, поэкспериментируем!
Через полчаса ему стало ясно, что бытовой генератор действительно ценит ласку и отрицательно реагирует на грубые слова: если после загрузки погладить (потереть) его по смесительному барабану и назвать лапушкой или, на худой конец, железушкой, то вместо дурно пахнущей тридцатиградусной водки, он выдает спиртное высшего качества.
Разобравшись с этическими особенностями чудного прибора, Баламут и Трахтенн, временами переходя на шепот, обсудили, как им захватить корабль.
Сначала Трахтенн рассказал, как устроена его космическая торпеда:
– По форме она напоминает короткий пистолетный патрон; все носовые отсеки (примерно половина корабля) забиты взрывчаткой. В узкой средней части располагается командный пункт с Мыслителем, мой личный отсек и бытовые помещения. В кормовой части корабля располагается двигатель, ну, вы бы его назвали двигателем, на самом деле эта такая особая система, позволяющая кораблю перемещаться по космической струне, как по монорельсу. Кроме двигателя там есть довольно громоздкое приспособление, вырабатывающее силу тяжести...
– А люки и двери? Они, наверное, могут быть заблокированы с командного пункта?
– Конечно... Но, видишь ли, я принимал участие в сооружении этого корабля. И ввел в блокираторы, – именно ими мне пришлось заниматься, – микросхемы, которые весьма чутко и весьма положительно реагирует на мое биополе. Ну, ты сам пойми – кому бы понравилось в своем собственном доме у своего собственного компьютера спрашивать разрешения пройти в соседнюю комнату или в релаксатор?
– Молодец, правильно сделал, нечего ждать милостей от природы, – сказал Баламут, одобрительно похлопав инопланетянина по плечу. И поинтересовался:
– Так значит командный пункт под нами?
– Да. Мы сейчас находимся на самом высоком уровне. Над нами (Трахтенн указал пальцем в потолок) полтора метра стали и пластика, за ними – космос и чуть-чуть дальше – твоя Земля.
– А сколько уровней до командного пункта?
– Сорок уровней с взрывчаткой, затем идет оболочка, окружающая командный пункт со всех сторон...
Баламут представил себя поседевшим в космосе звездным волком и спросил, покачивая головой:
– В аварийных ситуациях командный пункт, конечно же, можно отделить от носовых и кормовых частей корабля?
– Да. Над и под оболочкой находятся переходные отсеки. Командный пункт располагается как раз под моим уровнем.
– И каждый день после рабочего ты поднимался по винтовой лестнице в свою холостяцкую спаленку...
– Примерно так, – отвел глаза Трахтенн, вспомнив свои беспрестанные походы в релаксатор.
Они помолчали, думая о своем. С трудом выпроводив Нинон из головы, Трахтенн рассказал, какие защитно-силовые средства имеются на корабле.
Эти средства были взяты на борт не случайно – на середине маршрута корабль мог быть атакован рецессивными жителями окраинных систем Тройной Кракодобры. Перечислим эти средства в том порядке, в котором о них докладывал вон Сер:
1. Роботы, вооруженные стрелковым оружием. Обходят корабль регулярно.
2. Манолии-муты. Способны поглощать любые живые органические и кремнийорганические тела. До момента нападения невидимы, неслышимы, неосязаемы и, следовательно, неуязвимы. Имеют, однако, недостаток – с двух до трех мер (то есть шесть с половиной земных минут) галактического времени релаксируют, то есть впадают в глубокий сон. Могут находиться повсюду. Трахтенн-ксенот от них привит.
3. Микроскопические членистоногие из окраинных областей спиральной галактики Круасис. Внедряются в тела своих жертв (как органического, так и кремнийорганического происхождения) сквозь носовые, ушные и иные отверстия и выедают их изнутри. Могут находиться повсюду. Трахтенн был для них неуязвим, так как обрабатывался специальным отпугивающим средством.
4. Отравляющие газы, опасные для всех живых существ с нервной системой. Могут быть выпущены в атмосферу любого из переходных отсеков, окружающих командный пункт.
* * *
– Что-то мне и воевать расхотелось... – сказал Баламут, когда Трахтенн закончил перечислять средства корабельной защиты. – Эти твои невидимые членистоногие... Терпеть ненавижу не видеть противника.
– Вот их уж можно не и бояться! – рассыпчато рассмеялся Трахтенн.
– Ты надеешься, что средство от этих тварей на тебя по-прежнему действует? Сомневаюсь.
– Конечно, не действует. Но у нас есть бытовой генератор. Если тебя выедят муравьи, я брошу в него твою освободившуюся шкуру.
– Это я твою освободившуюся шкуру туда брошу, – выцедил Баламут, зримо представив себя лежащим в загрузочном барабане в виде опустошенного существа.
Трахтенн хотел отпарировать, но в это время по коридору кто-то пробежал. Этот кто-то был в кованых ботинках: звуки бега были хорошо слышны даже сквозь закрытую дверь. Не успели они стихнуть, как раздались другие звуки. И Коля их узнал – это бежал робот-охранник.
Трахтенн и Баламут посмотрели друг на друга, затем взоры их обратились на дверь – она медленно открывалась.
12. Бельмондо. – Бирюльки кончились. – Герои не суетятся. – Точка в пальмовой хижине.
После супружеской истории длиною с жизнь, не было бирюзового бассейна с пальмами вокруг и бокалом холодного сухого «Мартини» с полосато-красной пластиковой трубочкой. А были влажные джунгли с москитами, мухами цеце, змеями и другой нечистью. Обнаружив, что довольно сносно защищен походной одеждой от прелестей экваториальной Африки, Бельмондо полез за пазуху – там что-то топорщилось – и вытащил пакет с надпечаткой на хорошем принтере: «ВСКРЫТЬ НА МЕСТЕ ЗАДАНИЯ».
Борис не стал его распечатывать – что-то там, слева, в джунглях, ему не нравилось. Он перевел М-16 на три выстрела и начал стрелять. Когда магазин опустел, сменил его и пошел в джунгли и нашел в них большое животное из семейства кошачьих. Естественно, прошитое несколькими пулями.
«Блин, вот бы ее в ... эту экзотику со всяческими представителями кошачьих и водных пресмыкающихся типа крокодилов, – думал он на обратном пути. – Вот в России хорошо, там самое гадостное животное – это комар».
Вскрыв пакет, Бельмондо обнаружил в нем листок мелованной бумаги. На нем было напечатано следующее:
«Деревня Курринга – уничтожить. Население инфицировано вирусом-эндемиком TUIS. Летальность – 90% в течение шести месяцев. Передается капельножидким путем и при половых контактах. Особенность течения болезни – инфицированные индивиды в высшей степени сексуально агрессивны, вследствие чего вирус неудержимо распространяется. Если население деревни не уничтожить, то через восемь месяцев все население Африки будет поражено этой болезнью, а через год – весь мир. После проведения акции тела необходимо собрать и сжечь».
«Это – что-то новенькое... – подумал Бельмондо, сжигая пакет и послание. – Похоже, бирюльки кончились».
Он пошел в сторону деревни, думая о том, что скажи ему кто двадцать лет назад, что он, Борис Иванович Бочкаренко, инженер-гидрогеолог, будет ходить по Африке с американской автоматической винтовкой в руках, то он покрутил бы пальцем у своего виска.
Пройдя пару километров, Борис увидел африканку и африканца, занимавшихся любовью на окраине запущенного арахисового поля. Спрятавшись за деревом, он посмотрел в бинокль.
Зрелище было ужасным: и поджарый африканец, и африканка сплошь были покрыты бугристыми влажными язвами. Забыв о них, мужчина, лежавший сверху, бешено наяривал свою партнершу. Она выла от удовольствия, яростно подыгрывая тазом. Но только лишь мужчина начал кончать, женщина обмякла. Вглядевшись в ее лицо, Бельмондо понял, что она умерла. Но африканец не прекращал движений, пока не получил своего... Потом он встал, натянул штаны и поискал что-то глазами. Оказалось – лопату. Найдя, поплевал на ладони и принялся копать могилу. Выкопав, бросил в нее женщину. И упал следом с пулей Бориса в затылке.
...В деревне живых оставалось человек сто пятьдесят, все с язвами, а у Бельмондо было всего шесть магазинов по тридцать патронов каждый. Он задумался, как сделать дело так, чтобы никто не скрылся от его пуль в окружающих джунглях. Ничего не придумав, решил разведать окрестности деревни. И нашел то, что хотел.
Курринга располагалась на крутом берегу большой реки, изобиловавшей так не любимыми Бельмондо крокодилами (некоторые были тонны по полторы-две, не меньше). В полутора километрах от нее берег взрезал узкий овраг с крутыми стенками и ровным песчаным дном. "Загоню их сюда и без проблем перестреляю, – подумал Борис и, надев изолирующую маску и нацепив на рукав повязку с красными крестом и полумесяцем, направился в деревню.
В деревне он нашел старосту, который знал десяток-другой слов по-английски (учился в соседней англоязычной Кении) и написал ему на оборотной стороне пакета, что прибыл из Америки с чудодейственным лекарством, способным вылечить поразившую деревню болезнь. Староста не поверил и потребовал ему показать лекарство. Бельмондо усмехнулся (под маской, конечно) и, сняв вещмешок, вытащил из него объемистый целлофановый пакет с желтоватой пудрой. Посовещавшись со старейшинами, староста разрешил пришельцу вылечить своих сограждан. Следующие полчаса Бельмондо жестами объяснял ему, зачем надо собрать все живое население у оврага на берегу реки.
Когда все жители деревни собрались на берегу реки, Борис дал старосте пакет с желтоватой пудрой и попросил его приказать своим людям сосредоточиться в овраге и выпускать их только после приема внутрь столовой ложки снадобья. Но лишь немногие выполнили приказ старосты. Большинство больных, оказавшись на белоснежном береговом песке, немедленно занялось любовью.
Зрелище было ужасным не только из-за приковывающих взор фиолетовых язв: старики обнимали и слюняво целовали безгрудых девочек, старухи костлявыми руками ласкали недоразвитые половые органы мальчиков... Практически все мужчины были обессилены сексом и потому соития, вернее их попытки, выглядели жалкими и отвратительными.
...Лишь через час все население Курринги усилиями старосты и его помощников было полностью перебазировано в овраг. Как только последняя пара оказалась в нем, Бельмондо начал стрелять. Сначала он палил длинными очередями. Когда у выхода из оврага образовалась баррикада из мертвых тел, он перешел на прицельный огонь короткими очередями.
Убив всех, Борис забрался на обрыв. По бортам оврага было много сухого кустарника, и через два часа неторопливой работы гора трупов была засыпана горой хвороста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Бетономешалка работала натужно и долго, так долго, что Баламут разозлился. От нетерпения ходя по отсеку взад-вперед, он, в конце концов, пришел к здравой мысли «Солдат спит, а служба идет» и сразу же претворил ее в действие прямо на стальном полу отсека.
Проснувшись, Баламут увидел Трахтенна, сидящего перед ним в позе лотоса. Заметив, что синиец сфокусировал на нем зрение, он сказал на хорошем русском языке:
– Давайте знакомится!
* * *
...Через полчаса Трахтенн знал о ситуации на Земле все, в частности и то, что уничтожения ее вовсе не требуется, поскольку «трешка» контролирует Синапс и вовсе не собирается погибать.
Николай же узнал, что:
– до столкновения корабля с Землей остается около четырех суток;
– взрывчатка может взорваться только при определенном варианте ударного взаимодействия космического корабля с земной поверхностью;
– корабль, ввиду отсутствия струнного замедлителя в системе торможения, нельзя ни остановить, ни развернуть;
– в распоряжении Мыслителя имеется достаточно средств, чтобы их уничтожить.
– А почему он этого не делает? – спросил Баламут, метко закинув в генератор опустевшую пачку из-под сигарет «Честерфилд».
– А зачем? – недоуменно пожал плечами Трахтенн. – Он – машина, а машины ничего лишнего не делают.
– Значит, он считает, что мы этот чертов корабль никак повредить не сможем?
– Да.
– И ты так считаешь? – спросил Баламут, доставая из бетономешалки распечатанную пачку «Примы».
– Теоретические шансы существуют. Если захватить корабль, вернее, командный пункт, то можно попытаться восстановить тормозную систему...
Сказав, инопланетянин белозубо улыбнулся и добавил:
– А ты заметил, что этот тонкий и весьма дорогой прибор реагирует на грубости? Ты загрузил ее по-хамски и в результате получил высокосмолистые сигареты без фильтра?
– Ты думаешь? – не поверил Баламут. – А впрочем, давай, поэкспериментируем!
Через полчаса ему стало ясно, что бытовой генератор действительно ценит ласку и отрицательно реагирует на грубые слова: если после загрузки погладить (потереть) его по смесительному барабану и назвать лапушкой или, на худой конец, железушкой, то вместо дурно пахнущей тридцатиградусной водки, он выдает спиртное высшего качества.
Разобравшись с этическими особенностями чудного прибора, Баламут и Трахтенн, временами переходя на шепот, обсудили, как им захватить корабль.
Сначала Трахтенн рассказал, как устроена его космическая торпеда:
– По форме она напоминает короткий пистолетный патрон; все носовые отсеки (примерно половина корабля) забиты взрывчаткой. В узкой средней части располагается командный пункт с Мыслителем, мой личный отсек и бытовые помещения. В кормовой части корабля располагается двигатель, ну, вы бы его назвали двигателем, на самом деле эта такая особая система, позволяющая кораблю перемещаться по космической струне, как по монорельсу. Кроме двигателя там есть довольно громоздкое приспособление, вырабатывающее силу тяжести...
– А люки и двери? Они, наверное, могут быть заблокированы с командного пункта?
– Конечно... Но, видишь ли, я принимал участие в сооружении этого корабля. И ввел в блокираторы, – именно ими мне пришлось заниматься, – микросхемы, которые весьма чутко и весьма положительно реагирует на мое биополе. Ну, ты сам пойми – кому бы понравилось в своем собственном доме у своего собственного компьютера спрашивать разрешения пройти в соседнюю комнату или в релаксатор?
– Молодец, правильно сделал, нечего ждать милостей от природы, – сказал Баламут, одобрительно похлопав инопланетянина по плечу. И поинтересовался:
– Так значит командный пункт под нами?
– Да. Мы сейчас находимся на самом высоком уровне. Над нами (Трахтенн указал пальцем в потолок) полтора метра стали и пластика, за ними – космос и чуть-чуть дальше – твоя Земля.
– А сколько уровней до командного пункта?
– Сорок уровней с взрывчаткой, затем идет оболочка, окружающая командный пункт со всех сторон...
Баламут представил себя поседевшим в космосе звездным волком и спросил, покачивая головой:
– В аварийных ситуациях командный пункт, конечно же, можно отделить от носовых и кормовых частей корабля?
– Да. Над и под оболочкой находятся переходные отсеки. Командный пункт располагается как раз под моим уровнем.
– И каждый день после рабочего ты поднимался по винтовой лестнице в свою холостяцкую спаленку...
– Примерно так, – отвел глаза Трахтенн, вспомнив свои беспрестанные походы в релаксатор.
Они помолчали, думая о своем. С трудом выпроводив Нинон из головы, Трахтенн рассказал, какие защитно-силовые средства имеются на корабле.
Эти средства были взяты на борт не случайно – на середине маршрута корабль мог быть атакован рецессивными жителями окраинных систем Тройной Кракодобры. Перечислим эти средства в том порядке, в котором о них докладывал вон Сер:
1. Роботы, вооруженные стрелковым оружием. Обходят корабль регулярно.
2. Манолии-муты. Способны поглощать любые живые органические и кремнийорганические тела. До момента нападения невидимы, неслышимы, неосязаемы и, следовательно, неуязвимы. Имеют, однако, недостаток – с двух до трех мер (то есть шесть с половиной земных минут) галактического времени релаксируют, то есть впадают в глубокий сон. Могут находиться повсюду. Трахтенн-ксенот от них привит.
3. Микроскопические членистоногие из окраинных областей спиральной галактики Круасис. Внедряются в тела своих жертв (как органического, так и кремнийорганического происхождения) сквозь носовые, ушные и иные отверстия и выедают их изнутри. Могут находиться повсюду. Трахтенн был для них неуязвим, так как обрабатывался специальным отпугивающим средством.
4. Отравляющие газы, опасные для всех живых существ с нервной системой. Могут быть выпущены в атмосферу любого из переходных отсеков, окружающих командный пункт.
* * *
– Что-то мне и воевать расхотелось... – сказал Баламут, когда Трахтенн закончил перечислять средства корабельной защиты. – Эти твои невидимые членистоногие... Терпеть ненавижу не видеть противника.
– Вот их уж можно не и бояться! – рассыпчато рассмеялся Трахтенн.
– Ты надеешься, что средство от этих тварей на тебя по-прежнему действует? Сомневаюсь.
– Конечно, не действует. Но у нас есть бытовой генератор. Если тебя выедят муравьи, я брошу в него твою освободившуюся шкуру.
– Это я твою освободившуюся шкуру туда брошу, – выцедил Баламут, зримо представив себя лежащим в загрузочном барабане в виде опустошенного существа.
Трахтенн хотел отпарировать, но в это время по коридору кто-то пробежал. Этот кто-то был в кованых ботинках: звуки бега были хорошо слышны даже сквозь закрытую дверь. Не успели они стихнуть, как раздались другие звуки. И Коля их узнал – это бежал робот-охранник.
Трахтенн и Баламут посмотрели друг на друга, затем взоры их обратились на дверь – она медленно открывалась.
12. Бельмондо. – Бирюльки кончились. – Герои не суетятся. – Точка в пальмовой хижине.
После супружеской истории длиною с жизнь, не было бирюзового бассейна с пальмами вокруг и бокалом холодного сухого «Мартини» с полосато-красной пластиковой трубочкой. А были влажные джунгли с москитами, мухами цеце, змеями и другой нечистью. Обнаружив, что довольно сносно защищен походной одеждой от прелестей экваториальной Африки, Бельмондо полез за пазуху – там что-то топорщилось – и вытащил пакет с надпечаткой на хорошем принтере: «ВСКРЫТЬ НА МЕСТЕ ЗАДАНИЯ».
Борис не стал его распечатывать – что-то там, слева, в джунглях, ему не нравилось. Он перевел М-16 на три выстрела и начал стрелять. Когда магазин опустел, сменил его и пошел в джунгли и нашел в них большое животное из семейства кошачьих. Естественно, прошитое несколькими пулями.
«Блин, вот бы ее в ... эту экзотику со всяческими представителями кошачьих и водных пресмыкающихся типа крокодилов, – думал он на обратном пути. – Вот в России хорошо, там самое гадостное животное – это комар».
Вскрыв пакет, Бельмондо обнаружил в нем листок мелованной бумаги. На нем было напечатано следующее:
«Деревня Курринга – уничтожить. Население инфицировано вирусом-эндемиком TUIS. Летальность – 90% в течение шести месяцев. Передается капельножидким путем и при половых контактах. Особенность течения болезни – инфицированные индивиды в высшей степени сексуально агрессивны, вследствие чего вирус неудержимо распространяется. Если население деревни не уничтожить, то через восемь месяцев все население Африки будет поражено этой болезнью, а через год – весь мир. После проведения акции тела необходимо собрать и сжечь».
«Это – что-то новенькое... – подумал Бельмондо, сжигая пакет и послание. – Похоже, бирюльки кончились».
Он пошел в сторону деревни, думая о том, что скажи ему кто двадцать лет назад, что он, Борис Иванович Бочкаренко, инженер-гидрогеолог, будет ходить по Африке с американской автоматической винтовкой в руках, то он покрутил бы пальцем у своего виска.
Пройдя пару километров, Борис увидел африканку и африканца, занимавшихся любовью на окраине запущенного арахисового поля. Спрятавшись за деревом, он посмотрел в бинокль.
Зрелище было ужасным: и поджарый африканец, и африканка сплошь были покрыты бугристыми влажными язвами. Забыв о них, мужчина, лежавший сверху, бешено наяривал свою партнершу. Она выла от удовольствия, яростно подыгрывая тазом. Но только лишь мужчина начал кончать, женщина обмякла. Вглядевшись в ее лицо, Бельмондо понял, что она умерла. Но африканец не прекращал движений, пока не получил своего... Потом он встал, натянул штаны и поискал что-то глазами. Оказалось – лопату. Найдя, поплевал на ладони и принялся копать могилу. Выкопав, бросил в нее женщину. И упал следом с пулей Бориса в затылке.
...В деревне живых оставалось человек сто пятьдесят, все с язвами, а у Бельмондо было всего шесть магазинов по тридцать патронов каждый. Он задумался, как сделать дело так, чтобы никто не скрылся от его пуль в окружающих джунглях. Ничего не придумав, решил разведать окрестности деревни. И нашел то, что хотел.
Курринга располагалась на крутом берегу большой реки, изобиловавшей так не любимыми Бельмондо крокодилами (некоторые были тонны по полторы-две, не меньше). В полутора километрах от нее берег взрезал узкий овраг с крутыми стенками и ровным песчаным дном. "Загоню их сюда и без проблем перестреляю, – подумал Борис и, надев изолирующую маску и нацепив на рукав повязку с красными крестом и полумесяцем, направился в деревню.
В деревне он нашел старосту, который знал десяток-другой слов по-английски (учился в соседней англоязычной Кении) и написал ему на оборотной стороне пакета, что прибыл из Америки с чудодейственным лекарством, способным вылечить поразившую деревню болезнь. Староста не поверил и потребовал ему показать лекарство. Бельмондо усмехнулся (под маской, конечно) и, сняв вещмешок, вытащил из него объемистый целлофановый пакет с желтоватой пудрой. Посовещавшись со старейшинами, староста разрешил пришельцу вылечить своих сограждан. Следующие полчаса Бельмондо жестами объяснял ему, зачем надо собрать все живое население у оврага на берегу реки.
Когда все жители деревни собрались на берегу реки, Борис дал старосте пакет с желтоватой пудрой и попросил его приказать своим людям сосредоточиться в овраге и выпускать их только после приема внутрь столовой ложки снадобья. Но лишь немногие выполнили приказ старосты. Большинство больных, оказавшись на белоснежном береговом песке, немедленно занялось любовью.
Зрелище было ужасным не только из-за приковывающих взор фиолетовых язв: старики обнимали и слюняво целовали безгрудых девочек, старухи костлявыми руками ласкали недоразвитые половые органы мальчиков... Практически все мужчины были обессилены сексом и потому соития, вернее их попытки, выглядели жалкими и отвратительными.
...Лишь через час все население Курринги усилиями старосты и его помощников было полностью перебазировано в овраг. Как только последняя пара оказалась в нем, Бельмондо начал стрелять. Сначала он палил длинными очередями. Когда у выхода из оврага образовалась баррикада из мертвых тел, он перешел на прицельный огонь короткими очередями.
Убив всех, Борис забрался на обрыв. По бортам оврага было много сухого кустарника, и через два часа неторопливой работы гора трупов была засыпана горой хвороста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40