Королева казалась рассеянной и часто отвечала невпопад. Глаза ее сияли от счастья. По-видимому, она перестала скорбеть по погибшему отцу, решив снова вернуться к обычной жизни, полной радости и волнений.
Придворные и слуги радовались произошедшей перемене. Они воспрянули духом, а некоторые даже решили, что жизнерадостное настроение королевы вызвано предстоящим визитом короля Моргравии. Народ ликовал в ожидании свадьбы и вечного мира с соседним королевством.
Один Финч догадался об истинных причинах перемен в настроении и поведении Валентины. Он заметил, как она смотрит на гренадинца, а потом, внимательно приглядевшись к Уилу, понял, что этих двоих связывают взаимные чувства. Они стали любовниками, решил мальчик. Открытие не удивило его, он предполагал, что нечто подобное может произойти. Уил в обличьи Ромена был неотразим, и влюбиться в него могла любая женщина, даже королева.
Уил очень быстро завоевал симпатию придворных и слуг во дворце. Он всегда был весел и много шутил. За три дня ему удалось подружиться со всеми – от пажа до повара. Жители Веррила занимались подготовкой к визиту короля Моргравии, а столица предвкушала турнир, который намеревалась устроить королева.
Эскорт короля Моргравии уже два дня находился на бриавельской земле. Прибытия Селимуса ждали на третий.
– Гостя нужно будет поприветствовать и после того, как он устроится в отведенных ему покоях, пригласить к столу, – лежа на траве, вслух размышлял Уил.
Рядом с ним сидели Финч в обнимку с Нейвом и Валентина, снова начавшая носить мужское платье.
– Жаль, что вас не будет рядом, – сказала Валентина. – Ведь вам нельзя показываться на глаза Селимусу.
– Вы и без меня отлично справитесь, ваше величество. Действуйте в соответствии с требованиями этикета, и все будет хорошо. Вечером развлеките гостей выступлением артистов. Лишите Селимуса возможности заговорить с вами о том деле, которое заставило его приехать сюда.
– А если он все же заведет речь о браке?
– Не беспокойтесь, я принял меры предосторожности.
– Вы пытаетесь отделаться от меня уклончивыми фразами.
– Я настроен оптимистически, вот и все. Постарайтесь очаровать Селимуса, тогда у него не будет повода жаловаться. А об остальном я сам побеспокоюсь.
Валентина, вздохнув, перевела взгляд на Финча.
– Ты тоже должен держаться подальше от моргравийцев, – предупредила она.
– Вы правы, ваше величество. Нам нельзя рисковать. Кто-нибудь из гостей может узнать меня.
– Неужели вы думаете, Ромен, что Селимус не узнает вас во время поединка? – спросила королева.
– Уверен, что не узнает.
– Вы слишком самонадеянны! – с недовольным видом воскликнула она и, сорвав пучок травы, бросила его в Уила.
– Воин должен быть уверен в себе перед сражением, ваше величество, – сказал он.
Уилу отчаянно хотелось поцеловать Валентину, но он сдерживал себя, помня о том, что рядом сидит Финч.
И тут Нейв, как будто услышав чью-то команду, внезапно вскочил и, вцепившись зубами в подол рубахи Финча, стал тянуть его.
– Ему, наверное, захотелось поиграть, – пожав плечами, сказал мальчик.
Он встал и побежал вдоль берега, собака с радостным лаем помчалась за ним.
– Что это с Нейвом? – удивленно спросила Валентина.
– Он знает о нас.
– Откуда?
Уил сел.
– Собака очень умна, не забывайте об этом. Она решила, что нам надо побыть немного наедине. И Финч понял это.
– В таком случае, не будет зря терять времени, которое они нам дали. Я с ужасом думаю о том, что мне придется целых два дня жить без ваших поцелуев.
Она прижалась к его груди, и Уил вдруг вспомнил последнее видение Финна, в котором Селимус целовал Валентину. Зарывшись лицом в ее густые темные волосы, он отогнал неприятные мысли.
ГЛАВА 37
Селимус был, как никогда, уверен в себе. Он с триумфом ехал по территории враждебного государства, народ которого приветствовал его с восторгом, как избавителя. Казалось, мечта о создании империи начинает осуществляться.
Путешествие по Моргравии тоже принесло ему много положительных эмоций. По совету Джессома Селимус издал указ о значительном сокращении податей и налогов на четыре месяца в честь своей коронации. Решение вызвало бурное одобрение народа. Жители Моргравии встречали его цветами и улыбками. Они выстраивались вдоль дороги и радостно приветствовали своего короля. Селимус бросал в толпу серебряные монеты, и моргравийцы возгласами и рукоплесканиями выражали свой восторг. Слух о предстоящем браке между правителями двух соседних государств разнесся по всей стране, и люди надеялись на прекращение многовековой распри.
Король проявлял по отношению к своим подданным невиданную щедрость. На каждой остановке кортежа всех пришедших приветствовать Селимуса угощали бесплатным элем и вкусной едой. Джессом советовал Селимусу быть великодушным, чтобы в будущем без боязни проводить в жизнь непопулярные решения. Народ, полюбив своего правителя, будет поддерживать и одобрять жесткую политику, помня прежнюю доброту своего короля.
– Вы пленили их сердца, мой король, – говорил скакавший рядом с Селимусом Джессом. – Они обожают вас.
Придворных неприятно удивляло то, что Селимус назначил Джессома, чужака, явившегося в Стоунхарт неизвестно откуда, своим советником и прислушивался к его словам.
Селимус улыбнулся. Ему нравилось обожание черни. Правда, Джессом советовал королю не употреблять это слово, а говорить «подданные» или «мой народ». Однако про себя Селимус продолжал называть моргравийцев «деревенщиной». По его мнению, им крупно повезло с монархом. Селимус понимал причину восторга жителей королевства.
Дурачье, презрительно думал Селимус. Плевать мне на мир! Мне нужны власть и богатство. Когда Бриавель покорится, я пойду на север, чтобы приструнить разбойников, спускающихся с гор и убивающих моих солдат.
Селимус не желал понимать, что агрессивность Кайлеха была всего лишь ответной реакцией на его собственную жестокость. По приказу короля моргравийцы казнили ни в чем не повинных горцев. Что же касается отряда Герина, то Селимус сам послал его на верную гибель.
Кайлех за все поплатится, мстительно думал Селимус. Я загоню его в угол и заставлю молить о пощаде. Весь мир будет у моих ног, я стану императором!
Однако через некоторое время Селимусу почему-то стало не по себе. До его сознания наконец дошло, что он находится на чужой территории, где с ним может произойти все что угодно.
– Ты уверен, что нам не понадобится подкрепление? – спросил он Джессома.
– Да, сир. Пяти сотен воинов вполне достаточно для того, чтобы внушить страх бриавельцам. В последней войне они понесли жестокие потери. Ваш отец хорошо проучил Валора.
Король презрительно фыркнул.
– Мой отец был слабаком, впрочем, как и его дружок, этот старый идиот Фергюс Тирск! Я бы на их месте завершил разгром противника, полностью уничтожив бриавельскую армию. Бриавель был на волосок от гибели, но мой отец проявил сострадание. – Селимус поморщился. – В этой истории меня радует только одно – смерть Тирска, да сгниет его душа в аду!
Видя, что Селимус не на шутку разошелся, Джессом поспешил утихомирить его льстивыми речами.
– Тем не менее, ваше величество, бриавельцы до сих пор не оправились от поражения. Они не представляют для нас никакой опасности и видят в вас свое единственное спасение. Только вы можете дать им мир и надежду на будущее.
Успокоившись, Селимус огляделся вокруг. Народ соседнего королевства встречал его восторженно. Судя по всему, Селимуса не собирались обвинять в гибели Валора. Возможно, многие бриавельцы в душе подозревали короля Моргравии в нечестной игре, но молчали об этом. Советники Валентины были мудрыми людьми.
Из донесений шпионов и послов Селимус знал, что Валентина из толстой неуклюжей девочки превратилась в стройную очаровательную девушку. Ромен, похоже, не обманывал, когда описывал внешность королевы Бриавеля. Тем лучше, думал Селимус, значит, мне не придется морщиться от отвращения, ложась с ней в одну постель. Селимус мечтал о наследнике. Он хотел, чтобы его сын правил объединенными королевствами.
– Далеко еще до Веррила? – спросил он.
– Часа два пути, ваше величество, мы послали вперед гонцов, они известят королеву о нашем приближении, – ответил Джессом.
Король облегченно вздохнул. Ждать встречи с Валентиной осталось недолго. Он бы с удовольствием выпил, но позволить себе такое не мог: чтобы произвести на королеву благоприятное впечатление, необходимо было сохранять трезвость ума.
– Сегодня вечером в вашу честь будет устроен пир, ваше величество, – как будто прочитав его мысли, сообщил Джессом.
– Мы обязательно должны присутствовать на нем?
– Да, сир. Бриавельцы готовят нам радушный прием. Мы должны быть учтивы и вежливы с ними.
– Жаль. Я хотел пораньше лечь спать после столь утомительного путешествия.
– Я вас прекрасно понимаю. Но ничего не поделаешь.
– А когда начнем официальные переговоры?
Прежде чем ответить, Джессом тяжело вздохнул. Он боялся, что король вспылит, услышав его слова.
– После турнира, сир.
Выпрямившись, Селимус бросил сердитый взгляд на своего советника.
– Это шутка?
– Нет, сир. Сегодня утром я получил письмо от королевы. Валентина сообщает, что, узнав о вашей доблести, она решила устроить в вашу честь турнир, на котором вы могли бы продемонстрировать свое боевое мастерство. Королева подчеркивает, что народ Бриавеля с нетерпением ждет вашего выступления. Подданным Валентины будет приятно видеть ее и вас вместе, сир.
Слова советника успокоила Селимуса, и он горделиво расправил плечи.
– Хорошо, я дам им возможность порадоваться. Пусть увидят, какого бравого жениха заарканила их королева, – с самодовольной усмешкой сказал он.
Джессом подобострастно засмеялся.
– Кроме того, ваше величество, вы покажете им свою мощь и силу. Увидев, как мастерски вы владеете оружием, они поймут, как опасно иметь дело с таким противником. Ваше участие в турнире должно устрашить воинов Бриавеля.
– Ты прав. Но о турнире могли бы известить и заранее!
Упрек прозвучал довольно мягко.
– Вы должны простить королеву, она молода и неопытна, – вздохнул советник.
– Как думаешь, Джессом, когда будет уместно заговорить с ней о браке?
– Лучше всего это сделать сразу после турнира, сир. Думаю, это будет самое подходящее время для выражения… э-э… чувств. А официальные переговоры начнем ближе к вечеру. Я уверен, что до ужина мы успеем все обсудить и подпишем документы.
– Отлично. Продолжайте двигаться в том же темпе, а я поскачу вперед.
– Конечно, сир. Пусть все видят, какой вы бравый наездник, – с улыбкой сказал Джессом.
И король пустил лошадь галопом.
Валентина в облегающем фигуру розовом платье выглядела великолепно. Даже у Лайрика, когда он увидел ее, захватило дух. Лицо королевы разрумянилось после утренней конной прогулки. Алые чувственные губы, на которых играла улыбка, притягивали взоры мужчин. Распущенные иссиня-черные волосы подчеркивали безупречную белизну кожи. Остановившись на ступенях парадной лестницы, королева окинула взглядом присутствующих.
Лайрик был восхищен ею. Королева Бриавеля решила оказать Селимусу особые почести. Этикет не требовал от правителя страны лично встречать гостей даже самого высокого ранга вне стен дворца. Своим поступком Валентина хотела подчеркнуть, что считает Селимуса особенно дорогим гостем. Лайрик по достоинству оценил мудрость и хитрость молодой королевы. Она стояла одна на ступенях лестницы, горделиво расправив плечи.
Лайрик взглянул на зубчатые стены замка, на которых выстроились лучники. Они смотрели вдаль на приближавшуюся к Веррилу колонну моргравийцев. Присутствие большого количества солдат в столице должно было показать гостям, что дворец под надежной охраной. Вокруг него стояли в оцеплении бриавельские гвардейцы. Их было раз в десять больше, чем солдат в свите короля Моргравии. Лайрик не хотел рисковать. Он не сомневался, что Селимус прибыл в Бриавель с добрыми намерениями, но на всякий случай все же принял все необходимые меры предосторожности, чтобы исключить неприятные сюрпризы. Его люди были готовы в любой момент дать отпор моргравийцам.
Когда король Моргравии со свитой торжественно въехал во двор замка, Валентина встретила его ослепительной улыбкой, незаметно вытерев о юбку вспотевшие от волнения ладони. Селимус остановил своего великолепного жеребца неподалеку от лестницы, на которой стояла королева.
Какой красавец, невольно подумала Валентина и чуть не рассмеялась. Ее восхитил вовсе не король, а его чистокровный конь. Прекрати любоваться жеребцом, сказала она себе, и поприветствуй гостя. Селимус спешился, бросив поводья своему конюху, и королева спустилась к нему во двор.
Когда Селимус отвесил низкий элегантный поклон, Валентина, стараясь сохранять спокойствие, сделала реверанс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Придворные и слуги радовались произошедшей перемене. Они воспрянули духом, а некоторые даже решили, что жизнерадостное настроение королевы вызвано предстоящим визитом короля Моргравии. Народ ликовал в ожидании свадьбы и вечного мира с соседним королевством.
Один Финч догадался об истинных причинах перемен в настроении и поведении Валентины. Он заметил, как она смотрит на гренадинца, а потом, внимательно приглядевшись к Уилу, понял, что этих двоих связывают взаимные чувства. Они стали любовниками, решил мальчик. Открытие не удивило его, он предполагал, что нечто подобное может произойти. Уил в обличьи Ромена был неотразим, и влюбиться в него могла любая женщина, даже королева.
Уил очень быстро завоевал симпатию придворных и слуг во дворце. Он всегда был весел и много шутил. За три дня ему удалось подружиться со всеми – от пажа до повара. Жители Веррила занимались подготовкой к визиту короля Моргравии, а столица предвкушала турнир, который намеревалась устроить королева.
Эскорт короля Моргравии уже два дня находился на бриавельской земле. Прибытия Селимуса ждали на третий.
– Гостя нужно будет поприветствовать и после того, как он устроится в отведенных ему покоях, пригласить к столу, – лежа на траве, вслух размышлял Уил.
Рядом с ним сидели Финч в обнимку с Нейвом и Валентина, снова начавшая носить мужское платье.
– Жаль, что вас не будет рядом, – сказала Валентина. – Ведь вам нельзя показываться на глаза Селимусу.
– Вы и без меня отлично справитесь, ваше величество. Действуйте в соответствии с требованиями этикета, и все будет хорошо. Вечером развлеките гостей выступлением артистов. Лишите Селимуса возможности заговорить с вами о том деле, которое заставило его приехать сюда.
– А если он все же заведет речь о браке?
– Не беспокойтесь, я принял меры предосторожности.
– Вы пытаетесь отделаться от меня уклончивыми фразами.
– Я настроен оптимистически, вот и все. Постарайтесь очаровать Селимуса, тогда у него не будет повода жаловаться. А об остальном я сам побеспокоюсь.
Валентина, вздохнув, перевела взгляд на Финча.
– Ты тоже должен держаться подальше от моргравийцев, – предупредила она.
– Вы правы, ваше величество. Нам нельзя рисковать. Кто-нибудь из гостей может узнать меня.
– Неужели вы думаете, Ромен, что Селимус не узнает вас во время поединка? – спросила королева.
– Уверен, что не узнает.
– Вы слишком самонадеянны! – с недовольным видом воскликнула она и, сорвав пучок травы, бросила его в Уила.
– Воин должен быть уверен в себе перед сражением, ваше величество, – сказал он.
Уилу отчаянно хотелось поцеловать Валентину, но он сдерживал себя, помня о том, что рядом сидит Финч.
И тут Нейв, как будто услышав чью-то команду, внезапно вскочил и, вцепившись зубами в подол рубахи Финча, стал тянуть его.
– Ему, наверное, захотелось поиграть, – пожав плечами, сказал мальчик.
Он встал и побежал вдоль берега, собака с радостным лаем помчалась за ним.
– Что это с Нейвом? – удивленно спросила Валентина.
– Он знает о нас.
– Откуда?
Уил сел.
– Собака очень умна, не забывайте об этом. Она решила, что нам надо побыть немного наедине. И Финч понял это.
– В таком случае, не будет зря терять времени, которое они нам дали. Я с ужасом думаю о том, что мне придется целых два дня жить без ваших поцелуев.
Она прижалась к его груди, и Уил вдруг вспомнил последнее видение Финна, в котором Селимус целовал Валентину. Зарывшись лицом в ее густые темные волосы, он отогнал неприятные мысли.
ГЛАВА 37
Селимус был, как никогда, уверен в себе. Он с триумфом ехал по территории враждебного государства, народ которого приветствовал его с восторгом, как избавителя. Казалось, мечта о создании империи начинает осуществляться.
Путешествие по Моргравии тоже принесло ему много положительных эмоций. По совету Джессома Селимус издал указ о значительном сокращении податей и налогов на четыре месяца в честь своей коронации. Решение вызвало бурное одобрение народа. Жители Моргравии встречали его цветами и улыбками. Они выстраивались вдоль дороги и радостно приветствовали своего короля. Селимус бросал в толпу серебряные монеты, и моргравийцы возгласами и рукоплесканиями выражали свой восторг. Слух о предстоящем браке между правителями двух соседних государств разнесся по всей стране, и люди надеялись на прекращение многовековой распри.
Король проявлял по отношению к своим подданным невиданную щедрость. На каждой остановке кортежа всех пришедших приветствовать Селимуса угощали бесплатным элем и вкусной едой. Джессом советовал Селимусу быть великодушным, чтобы в будущем без боязни проводить в жизнь непопулярные решения. Народ, полюбив своего правителя, будет поддерживать и одобрять жесткую политику, помня прежнюю доброту своего короля.
– Вы пленили их сердца, мой король, – говорил скакавший рядом с Селимусом Джессом. – Они обожают вас.
Придворных неприятно удивляло то, что Селимус назначил Джессома, чужака, явившегося в Стоунхарт неизвестно откуда, своим советником и прислушивался к его словам.
Селимус улыбнулся. Ему нравилось обожание черни. Правда, Джессом советовал королю не употреблять это слово, а говорить «подданные» или «мой народ». Однако про себя Селимус продолжал называть моргравийцев «деревенщиной». По его мнению, им крупно повезло с монархом. Селимус понимал причину восторга жителей королевства.
Дурачье, презрительно думал Селимус. Плевать мне на мир! Мне нужны власть и богатство. Когда Бриавель покорится, я пойду на север, чтобы приструнить разбойников, спускающихся с гор и убивающих моих солдат.
Селимус не желал понимать, что агрессивность Кайлеха была всего лишь ответной реакцией на его собственную жестокость. По приказу короля моргравийцы казнили ни в чем не повинных горцев. Что же касается отряда Герина, то Селимус сам послал его на верную гибель.
Кайлех за все поплатится, мстительно думал Селимус. Я загоню его в угол и заставлю молить о пощаде. Весь мир будет у моих ног, я стану императором!
Однако через некоторое время Селимусу почему-то стало не по себе. До его сознания наконец дошло, что он находится на чужой территории, где с ним может произойти все что угодно.
– Ты уверен, что нам не понадобится подкрепление? – спросил он Джессома.
– Да, сир. Пяти сотен воинов вполне достаточно для того, чтобы внушить страх бриавельцам. В последней войне они понесли жестокие потери. Ваш отец хорошо проучил Валора.
Король презрительно фыркнул.
– Мой отец был слабаком, впрочем, как и его дружок, этот старый идиот Фергюс Тирск! Я бы на их месте завершил разгром противника, полностью уничтожив бриавельскую армию. Бриавель был на волосок от гибели, но мой отец проявил сострадание. – Селимус поморщился. – В этой истории меня радует только одно – смерть Тирска, да сгниет его душа в аду!
Видя, что Селимус не на шутку разошелся, Джессом поспешил утихомирить его льстивыми речами.
– Тем не менее, ваше величество, бриавельцы до сих пор не оправились от поражения. Они не представляют для нас никакой опасности и видят в вас свое единственное спасение. Только вы можете дать им мир и надежду на будущее.
Успокоившись, Селимус огляделся вокруг. Народ соседнего королевства встречал его восторженно. Судя по всему, Селимуса не собирались обвинять в гибели Валора. Возможно, многие бриавельцы в душе подозревали короля Моргравии в нечестной игре, но молчали об этом. Советники Валентины были мудрыми людьми.
Из донесений шпионов и послов Селимус знал, что Валентина из толстой неуклюжей девочки превратилась в стройную очаровательную девушку. Ромен, похоже, не обманывал, когда описывал внешность королевы Бриавеля. Тем лучше, думал Селимус, значит, мне не придется морщиться от отвращения, ложась с ней в одну постель. Селимус мечтал о наследнике. Он хотел, чтобы его сын правил объединенными королевствами.
– Далеко еще до Веррила? – спросил он.
– Часа два пути, ваше величество, мы послали вперед гонцов, они известят королеву о нашем приближении, – ответил Джессом.
Король облегченно вздохнул. Ждать встречи с Валентиной осталось недолго. Он бы с удовольствием выпил, но позволить себе такое не мог: чтобы произвести на королеву благоприятное впечатление, необходимо было сохранять трезвость ума.
– Сегодня вечером в вашу честь будет устроен пир, ваше величество, – как будто прочитав его мысли, сообщил Джессом.
– Мы обязательно должны присутствовать на нем?
– Да, сир. Бриавельцы готовят нам радушный прием. Мы должны быть учтивы и вежливы с ними.
– Жаль. Я хотел пораньше лечь спать после столь утомительного путешествия.
– Я вас прекрасно понимаю. Но ничего не поделаешь.
– А когда начнем официальные переговоры?
Прежде чем ответить, Джессом тяжело вздохнул. Он боялся, что король вспылит, услышав его слова.
– После турнира, сир.
Выпрямившись, Селимус бросил сердитый взгляд на своего советника.
– Это шутка?
– Нет, сир. Сегодня утром я получил письмо от королевы. Валентина сообщает, что, узнав о вашей доблести, она решила устроить в вашу честь турнир, на котором вы могли бы продемонстрировать свое боевое мастерство. Королева подчеркивает, что народ Бриавеля с нетерпением ждет вашего выступления. Подданным Валентины будет приятно видеть ее и вас вместе, сир.
Слова советника успокоила Селимуса, и он горделиво расправил плечи.
– Хорошо, я дам им возможность порадоваться. Пусть увидят, какого бравого жениха заарканила их королева, – с самодовольной усмешкой сказал он.
Джессом подобострастно засмеялся.
– Кроме того, ваше величество, вы покажете им свою мощь и силу. Увидев, как мастерски вы владеете оружием, они поймут, как опасно иметь дело с таким противником. Ваше участие в турнире должно устрашить воинов Бриавеля.
– Ты прав. Но о турнире могли бы известить и заранее!
Упрек прозвучал довольно мягко.
– Вы должны простить королеву, она молода и неопытна, – вздохнул советник.
– Как думаешь, Джессом, когда будет уместно заговорить с ней о браке?
– Лучше всего это сделать сразу после турнира, сир. Думаю, это будет самое подходящее время для выражения… э-э… чувств. А официальные переговоры начнем ближе к вечеру. Я уверен, что до ужина мы успеем все обсудить и подпишем документы.
– Отлично. Продолжайте двигаться в том же темпе, а я поскачу вперед.
– Конечно, сир. Пусть все видят, какой вы бравый наездник, – с улыбкой сказал Джессом.
И король пустил лошадь галопом.
Валентина в облегающем фигуру розовом платье выглядела великолепно. Даже у Лайрика, когда он увидел ее, захватило дух. Лицо королевы разрумянилось после утренней конной прогулки. Алые чувственные губы, на которых играла улыбка, притягивали взоры мужчин. Распущенные иссиня-черные волосы подчеркивали безупречную белизну кожи. Остановившись на ступенях парадной лестницы, королева окинула взглядом присутствующих.
Лайрик был восхищен ею. Королева Бриавеля решила оказать Селимусу особые почести. Этикет не требовал от правителя страны лично встречать гостей даже самого высокого ранга вне стен дворца. Своим поступком Валентина хотела подчеркнуть, что считает Селимуса особенно дорогим гостем. Лайрик по достоинству оценил мудрость и хитрость молодой королевы. Она стояла одна на ступенях лестницы, горделиво расправив плечи.
Лайрик взглянул на зубчатые стены замка, на которых выстроились лучники. Они смотрели вдаль на приближавшуюся к Веррилу колонну моргравийцев. Присутствие большого количества солдат в столице должно было показать гостям, что дворец под надежной охраной. Вокруг него стояли в оцеплении бриавельские гвардейцы. Их было раз в десять больше, чем солдат в свите короля Моргравии. Лайрик не хотел рисковать. Он не сомневался, что Селимус прибыл в Бриавель с добрыми намерениями, но на всякий случай все же принял все необходимые меры предосторожности, чтобы исключить неприятные сюрпризы. Его люди были готовы в любой момент дать отпор моргравийцам.
Когда король Моргравии со свитой торжественно въехал во двор замка, Валентина встретила его ослепительной улыбкой, незаметно вытерев о юбку вспотевшие от волнения ладони. Селимус остановил своего великолепного жеребца неподалеку от лестницы, на которой стояла королева.
Какой красавец, невольно подумала Валентина и чуть не рассмеялась. Ее восхитил вовсе не король, а его чистокровный конь. Прекрати любоваться жеребцом, сказала она себе, и поприветствуй гостя. Селимус спешился, бросив поводья своему конюху, и королева спустилась к нему во двор.
Когда Селимус отвесил низкий элегантный поклон, Валентина, стараясь сохранять спокойствие, сделала реверанс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73