— Это не Старейшина Айрис решила освободить тебя от обязанностей. Наверное, я просто забыла тебе сказать: человек, которого ты так любишь и без которого не можешь жить — и который, если верить твоим словам, сходит по тебе с ума — сам попросил Старейшину Айрис сделать так, чтобы ты больше не сопровождала его во время пребывания в Академии. Он играл с тобой, Ксантия. А ты такая… впечатлительная. Ты сделала именно то, чего он от тебя ждал — подпала под его очарование. А теперь он над тобой смеётся. Да, ещё, Ксантия… Это не Старейшина Айрис меня выбрала, и я её ни о чём не просила. Почтенный Гинт сам предложил, чтобы она назначила меня его сопровождающей.
Смуглое лицо Ксантии потемнело, словно грозовая туча. До сих пор у Элиссы был только один враг — Инквизитор Гот. Теперь появился ещё один.
— Я тебя ненавижу, Элисса.
Больше Ксантии ничего не пришло в голову. Элисса даже не оглянулась.
— Закрой за собой дверь, Ксантия, — сказала она.
Глава 21
Акзабба Вейсзуит
Элисса заметила его рядом с повозкой. Он что-то сказал Саксену, и у того затряслись плечи — впервые за много лет клук смеялся. Да, Тор — само очарование, сама любезность…
Отступив в тень, она продолжала наблюдать. Руки дрожали, и их пришлось сунуть в карманы. Тотчас в пальцы, словно живой, скользнул клочок пергамента. Записка Саксена… Как ему удаётся писать вслепую? Элисса огляделась, чтобы убедиться в отсутствии посторонних глаз. Да, никого. Теперь можно развернуть записку.
«Помнишь, я сказал тебе, что не предназначен тебе? Что есть другой? Я говорил, что он когда-нибудь появится. Он здесь. Следуй за ним. Верь в него. Он — Тот Самый».
Элисса трижды перечитала записку. Во имя Света, о чём идёт речь? Да, она очень хорошо помнит: они с Саксеном ехали по Лесу, она хотела его поцеловать, а он не позволил. Но…
Но она подумает об этом позже. Девушка поспешно спрятала записку и вышла на двор, освещённый тусклым предзимним солнцем. Краем глаза она по-прежнему разглядывала мужчин, стоящих у повозки. Один — искалеченный, сутулый, преждевременно постаревший; человек, из которого пытались выломать жизнь. Второй — в самом расцвете сил, прекрасный, как бог, которого на время одолжили этому миру, уверенный в себе… несомненно, пользующийся успехом у женщин и расположением мужчин.
Тор оглянулся, выпрямился во весь свой великолепный рост, помахал Элиссе… и тут же сник, словно его смутило собственное воодушевление. Пожалуй, это понравилось ей больше всего. Да, не такой уж ты самоуверенный, Торкин Гинт. И тебя всё ещё можно вывести из равновесия.
Поравнявшись с ними, Элисса первым делом обернулась кклуку.
— Спасибо за помощь, Саксен.
Тот передёрнул плечами. Теперь можно было обратить внимание на Тора. Главное, чтобы он не понял, почему она так часто дышит.
— Ещё раз здравствуйте, почтенный Гинт.
Он поймал её взгляд и удержал — слишком надолго, чтобы она могла чувствовать себя уютно. Элисса опустила глаза и кивком указала на повозку.
— Едем?
— Только если ты будешь называть меня «Тор», а не «почтенный».
Элисса послушно кивнула.
Мужчины подали ей руки. Она оперлась на мозолистую ладонь Саксена и легко забралась внутрь, на заднюю скамейку, Тор влез следом. Саксен, примостившись на облучке, прикрикнул на лошадей, и повозка покатила к воротам, которые уже открывали две Старейшины. Ещё немного — и Академия осталась позади. Лошади рысцой бежали по дороге, а справа и слева, за стенами, чернела ажурная сеть облетевших садов.
Не сдержавшись, Тор взял Элиссу за руку, но девушка вырвалась.
— Пожалуйста, не надо…
Чувства, которые она увидела в его глазах, пугали. Для вящей безопасности Элисса сунула руку в карман и тут же наткнулась на пергамент.
«Он — Тот Самый».
Пауза затягивалась, и от этого становилось неловко.
Внезапно Тор посмотрел куда-то вверх. В следующий миг на скамейку опустился красавец сокол. Саксен, кажется, не обратил на птицу никакого внимания. Но Элисса невольно вскрикнула от неожиданности и заметила, как Тор улыбается.
«Ты как раз вовремя, Клут».
«Я понял, что тебя пора спасать, — мысленно ответил сокол. — Не торопи её, Тор. Она ещё не знает тебя взрослым. Она помнит только мальчика».
Острые коготки птицы царапали скамью. Птица склонила голову набок, и Элисса почувствовала, что её очень внимательно разглядывают. Тор снова обернулся. Похоже, от взгляда этих голубых глаз спасения не будет.
— Клут, — с улыбкой произнёс он, — хочу представить тебе женщину, о которой я тебе рассказывал. Это Элисса.
Сокол потоптался на скамейке, глядя на Элиссу то одним глазом, то другим. Что за чудеса? Тор легко толкнул её в бок, деликатно кашлянул и осторожно указал на сокола. Да, придётся вспомнить правила хорошего тона. К тому же вид этого пернатого красавца вызывал странное чувство, напоминающее благоговейный трепет.
— Э-э-э… как поживаешь, Клут? — она снова повернулась к Тору. — Это твой ястреб?
— Сокол, — поправил он. — Клут очень обижается, когда его называют ястребом.
— Правда? — у Элиссы заблестели глаза. — И он, конечно, понимает, о чём я говорю.
— Каждое слово. Поэтому веди себя прилично. Элисса снова посмотрела на птицу.
— В таком случае, Клут… ты самый красивый сокол, какого я когда-либо видела.
И с радостью увидела, как птица кивнула головой.
— Он говорит, что у тебя прекрасный вкус, — перевёл Тор и с наслаждением услышал, как она смеётся. В этот миг Саксен, которого совершенно не беспокоило соседство хищной птицы, указал на небольшой ручей, мимо которого они проезжали.
— Согласен, — Тор кивнул. — Почему бы нам ненадолго не остановиться?
Элисса недовольно поморщилась. Почему так скоро?! Но Тор погрозил ей пальцем.
— Тебе поручено меня сопровождать. А я хочу остановиться здесь и насладиться красотой окрестностей Илдагарта.
Саксен жестами показал, что останется с лошадьми, и Тор с Элиссой молча направились к ручью. Теперь, оставшись наедине друг с другом, они чувствовали себя более уютно. Клут полетел вперёд в небольшую рощу, и Элисса восхищённо следила за его величавым полётом.
— Расскажи мне про Клута, — попросила спа, когда они сели на мягкую траву.
Несколько мгновений она наблюдала за лицом своего друга, на котором отражался весь ход внутренней борьбы. Наконец Тор вздохнул.
— С чего начать?
— Ну… например, с того, что произошло после Танца Цветов, — она говорила мягко, но не могла скрыть боль.
И он рассказал. Все… вернее, почти все. Как Меркуд догадался, что они общаются мысленно. Как отец отдал ему Камни, как выяснилось, что люди, которых он, Тор, считал своими родителями — вовсе не его родители. Как он понял, что должен последовать за Меркудом в Тал. Рассказал и о своей поездке в Пустотную Топь — когда он хотел принести свои извинения, предложить Элиссе стать его женой и отправиться вместе с ним в столицу, но обнаружил, что она уехала. Ни записки, ни объяснений… почему, куда… За разговором Тор запускал пальцы себе в волосы и то и дело расчёсывал их, точно гребнем. Старая милая привычка, которую Элисса хорошо помнила. Он рассказал, как одиноко ему было без неё, сколько раз за всё это время он взывал к ней — всякий раз безуспешно. Но он никогда не терял надежды…
В этот миг Элисса взяла его за руку. Тор вздрогнул: казалось, через её пальцы хлынул живой ток, который наполнил его силой.
Он продолжал рассказывать. Как случайно увидел калеку, которого огульно обвинили и подвергли издевательствам, и как он, Тор, внезапно услышал у себя в голове его голос. Когда Тор сказал, как звали несчастного, Элисса быстро вскинула глаза и посмотрела на сокола, который сидел неподалёку на ветке и чистил пёрышки, старательно делая вид, что его ничто не интересует. Однако Тор знал, что это представление предназначено для Элиссы. Разумеется, она не могла слышать его возмущённое «прекрати кокетничать, Клут!». Однако сокол перестал прихорашиваться, недоуменно покосился на юношу, а потом расправил мощные крылья и непринуждённо потянулся. Элисса рассмеялась. Она поняла: Клут хочет, чтобы она оценила его прекрасную широкую грудь.
Впрочем, её смех скоро стих. Тор рассказал, как стражники изувечили Клута. Потом поведал о прайм-офицере Кайрусе и докторе Фрейберге. О муравье, который расправлялся с тараканом, и о том, как ему удалось исцелить своего нового друга. О Паладинах Тор по-прежнему знал очень немного, но поделился с Элиссой всем, что было известно. Однако про Эйрян и про то, как его выбрали Королём Моря, он рассказывать не стал. Как-нибудь в другой раз… Как можно рассказывать о ночи в объятьях другой женщины, когда Элисса поглаживает его руку?
Повествование подобно реке: когда тает лёд, течение набирает силу. Тор рассказал, как среди ночи скакал в Бревис; как Клут превратился в сокола; как они нашли Кайруса прибитым к дереву и вызволили его. А потом — о том, как его представили королю и королеве; об ученичестве у Меркуда; о том, как живут люди во Дворце… И о том, как желание найти её, Элиссу, становилось всё сильнее, пока не превратилось в настоящую одержимость.
Её слезы упали ему на запястье… и Тор понял, что Элисса стиснула его ладонь обеими руками.
Для того, чтобы пересказать события последних пяти лет, много времени не потребовалось. Подробно Тор остановился лишь на исцелении королевы Найрии, за которой последовала ссора с Меркудом. Он поделился с Элиссой своими подозрениями относительно старика, рассказал об исчезновении прайм-офицера в Сердце Лесов, о Дармуде Кориле и Лисе. Но когда он захотел поведать ей о странном сне, который показала ему невидимая женщина, что-то его остановило. Позже, позже… Вместо этого он пристально поглядел на Элиссу:
— Ты мне веришь?
Её взгляд, казалось, был устремлён не в его глаза — куда-то глубже.
— Каждому твоему слову, Тор. Саксен тоже рассказывал мне про женщину, которая являлась ему в снах. И тоже называл её Лисе. Она и привела его ко мне.
Тор кивнул.
— Само собой. Он — твой защитник.
Для неё это не было столь очевидно. Но прежде, чем она успела возразить, Тор спросил:
— Ты простишь меня за Мине…
Ледяная ладошка запечатала его губы. Не стоило даже пытаться продолжать. Но ответ он получил — молчаливый кивок.
— А Ксантия? — тихо спросила она и отвела руку.
— Ксантия? — это имя показалось словом из незнакомого языка. — Она — ничто, Элисса… помрачение.
— Правда? Несколько лет мы были лучшими подругами. Но в последнее время она предпочитает считать меня своим врагом.
— Из-за меня?
— Нет. Все гораздо сложнее. То, что её терзает — это не только ревность к тебе. Скоро выборы новой Старейшины, и Ксантия считает, что это место — её по праву. Вообще-то, на него прочат ещё двух девушек. Но Ксантия решила, что именно я ей угрожаю.
Она не стала вдаваться в подробности, но Тор догадался: против Элиссы ни у кого из этой троицы нет шансов. Впрочем, свои догадки он предпочёл оставить при себе.
— Это ещё полбеды. Но теперь Ксантия влюбилась. В тебя. И ничего не желает слушать. Она и так меня ненавидит, а тут получается, что я отбила у неё мужчину, которого она знает всего несколько часов, но уже обожает. Тор, Ксантия считает нас любовниками!
— Ну, так давай не будем её разочаровывать, — он улыбнулся. — Пусть ваша ссора будет не напрасной.
Это был более чем прозрачный намёк. Элисса видела, как вспыхнули его васильковые глаза.
Потом Тор отпрянул, бросил быстрый взгляд на сокола и скорчил гримасу. Похоже, Клут что-то ему сказал.
— Тор… — осторожно начала Элисса. — Как бы тебе объяснить… Я не вполне понимаю, в чём дело, но в последнее время мне постоянно приходится напоминать людям, что означает архалит у меня на лбу.
— А, эта штука?
Лёгкое прикосновение — и камешек отскочил и беззвучно упал в складки её юбок. Элисса непроизвольно сжала колени.
У неё не было слов. Тор явно веселился. Он взял камушек двумя пальцами, повертел, посмотрел на свет… Травяно-зелёные грани ярко искрились, ловя и отражая тусклые лучи солнца.
«Добро пожаловать назад», — прозвучал у неё в голове голос. Потом Тор небрежно сунул камушек в карман и наклонился, чтобы поцеловать Элиссу.
Онемевшая, безгласная, она не сопротивлялась, но и не ответила на поцелуй. Сейчас ей казалось, что все эти годы она видела и слышала мир сквозь тонкую кисею. Но едва она освободилась от архалита, все цвета, запахи и звуки как будто стали ярче. Интересно, что произойдёт, если попробовать что-нибудь на вкус? .
Тор отстранился и посмотрел на неё. Сколько времени он мечтал об этом… Даже если мечтал только он один… Неважно.
«Саксен!» — мысленно крикнула Элисса.
Клук прибежал — так быстро, как может бежать хромой слепец. Его изуродованное лицо, обычно непроницаемое, как маска, снова ожило.
«Ты вернулась!» — его глубокий голос был исполнен волнения. Как ей недоставало этих звуков, которые может слышать только она сама! — «Но как?»
«Это сделал Тор».
Саксен улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68