Какое-то время он разглядывал его, а затем рассмеялся:
– Воровство и бесстыдство Чужака не знают границ!
Развязав мешок, он заглянул внутрь. На самом верху лежала сложенная в несколько раз плотная голубая ткань. Чужак вытащил ее наружу – это было профессиональное одеяние гадалки. Ткань оказалась сухой.
– Почему бы и нет? Разве я не великий ясновидец? Не предсказатель будущего?
Стянув через голову собственное платье, Чужак бросил его на землю, а сам переоделся в сухую одежду гадалки и подошел к костру согреться.
Согревшись, он поднял с земля мокрую одежду, выжал и принялся сушить, помахивая ею над огнем.
– Так вот кто он такой, этот Чужак, – дрессировщик слонов, предсказатель будущего и прачка.
Рассмеявшись собственному остроумию, он взял в руки кувшин и снова отпил из него. Затем, опустив кувшин, принялся смотреть на языки огня.
– Вор, изгнанник.
Неожиданно до его слуха донесся звук приближающихся шагов. Чужак не стал оборачиваться и продолжал сушить одежду.
– Значит, ты все-таки вернулась, Тарзака!
Шлепанье ног по размытой дождем дороге прекратилось. В конце концов Чужак обернулся, вглядываясь в пелену дождя, из-за которой вскоре донесся дрожащий голос Тарзаки:
– Откуда ты знаешь, что это я?
Чужак пожал плечами и повернулся спиной к огню:
– Потому что я – ясновидец.
Тарзака вышла из-за стены дождя и отбросила на спину капюшон. Внимательно посмотрев на чужака, она присела на корточки возле огня:
– На тебе моя одежда, дрессировщик! Чужак только рассмеялся в ответ:
– Это грязная работа, Тарзака, но ведь кто-то должен ее делать!
Он пощупал свою подсыхающую, исходящую паром одежду и снова рассмеялся. Затем посмотрел на Тарзаку и почувствовал, как кровь прилила к его щекам.
– Прости меня. Прошу прощения. Я немедленно верну тебе твою одежду.
– Не надо, – отрицательно покачала головой Тарзака.
– Но почему же?
Тарзака рывком поднялась на ноги, подошла к своему мешку и, присев на корточки, вытащила оттуда черную юбку, красную блузку и пеструю шаль.
– Обычно я гадаю в этом наряде. А сейчас отвернись. Виновато повесив голову, Чужак повернулся к ней спиной. Ему стало стыдно за почти полностью выпитое вино.
– Теперь я твой должник, Тарзака. Только как мне вернуть тебе долг?
– Для начала просто успокойся, Джонджей. От ее слов он только сильней покраснел:
– Откуда тебе известно мое имя?
– Минувшей ночью я побывала в Мийре. По пути мне встретился Великий Дурень Джо с двумя учениками-глашатаями, которые незадолго до этого были в Мийре. Не слишком много времени понадобилось, чтобы весть о твоих делах распространилась по всему Момусу. – На какой-то миг Тарзака умолкла. – Можешь обернуться.
Обернувшись, Чужак увидел, что гадалка успела переодеться в свое традиционное одеяние. Наклонившись, она выжимала воду из длинных, черных волос.
– Ты – сын Крошки Вилл, – сказала она и выпрямилась. На какое-то время их взгляды встретились, но затем Чужак снова принялся разглядывать танцующие языки пламени.
– Теперь, когда ты знаешь, кто я такой, зачем же ты остаешься со мной?
Тарзака присела на корточки возле огня напротив своего собеседника:
– Я хочу, чтобы ты научил меня читать чужие мысли и предсказывать будущее. Чужак рассмеялся:
– Тарзака, ты ведь старше меня. Странная, великовозрастная ученица у меня будет.
Глаза гадалки сузились от обиды.
– И все же я хочу, чтобы ты научил меня. Чужак уселся на землю и отхлебнул из кувшина.
– А что, если я не смогу тебя научить? Говорят, что те, кто умеют обращаться без слов, читая мысли, появляются на свет с таким даром. Что-то я не слышал о том, что подобному можно от кого-то научиться.
– А ты попробуй. Это будет твоей платой за мою одежду и мое вино.
Чужак попытался подняться на ноги, но ему это не удалось, и он упал на землю.
– Желаешь еще чего-нибудь? – спросил он, глядя на гадалку снизу вверх.
Тарзака побледнела:
– Я хочу… я хотела бы знать, что увидел ты в своем комке грязи – мое будущее, что ждет меня в жизни…
Оставив безуспешные попытки подняться, Чужак вытянулся на земле и засмеялся. Он продолжать хохотать, пока вино совсем не затуманило его разум, усыпив терзавших его демонов.
Прежде нем разыграться трагедии, Чужак мысленно увидел картину того, чего уже было не избежать… Обезумевшие слоны, их горящие злобой глаза, свернутые в кольцо хоботы.
– Мэй! – Он стоял возле изгороди, окружавшей крааль, наблюдая за сестрой, заканчивающей работу над картиной. Соскочив с изгороди, он бросился прямо к ней: – Мэй!
Сестра обернулась и посмотрела на него.
Неужели тогда действительно так сотрясалась земля? Размахивая хоботом, Гонзо резко закинула голову назад. За ней последовали все остальные. Могучие ноги яростно топтали землю, бивни словно косой косили высокую траву.
Он зацепился правой сандалией за торчавший из земли корень и полетел на землю вниз лицом.
– Мэй!
Мэй исчезла в облаке пыли, ее крик резко оборвался. Разум Джонджея бессознательно обрушил на слонов целую армию хищников – легендарных обитателей Земли: львов, тигров, пантер, леопардов. Эти образы тотчас отпугнули слонов от изуродованного тела Мэй. Издавая трубные звуки, серые гиганты устремились прочь. Джонджей не сводил глаз с сестры. Опустившись рядом с ней на колени, он прикрыл ей лицо.
– О боже! Что они сделали с ней!
Опустив руки, Джонджей посмотрел на слонов – те уже начали успокаиваться. Небо в глазах юноши вновь приобрело кроваво-красный оттенок, и он вторично наслал на слонов мысленные образы хищных кошек. Издавая трубный рев, слоны испуганно заметались по краалю. Свободной оставалась только одна тропа– на нее они и устремились. Тропа, ведущая к краю обрыва. Но слоны этого не знали – для них это был лишь поросший травой открытый участок земли.
Прежде чем мысли его растворились в бездонной черноте, пятеро слонов сорвались вниз, на дно глубоко ущелья,
– Вставай Чужак! – Он почувствовал, как чья-то рука бесцеремонно треплет его за плечо. – Вставай! Просыпайся!
Открыв глаза, он увидел перед собой нахмуренное лицо Тарзаки, обрамленное узорчатой шалью.
– Что такое? – Взглянув на каменную стену ущелья, он увидел, что та освещена солнечным светом.
– Уже день. Дождь прекратился.
Посмотрев на гадалку, Чужак приподнялся, сел и потер виски:
– Зачем ты разбудила меня?
Тарзака указала на дорогу, ведущую в сторону Мийры:
– Слушай!
Прислушавшись, Чужак явственно различил звук шагов и чьи-то голоса.
– Кто это? – Он рывком поднялся на ноги. – Кто? Немедленно отвечай!
– Дурень Джо, его ученики и те, кто сопровождает их, – откликнулась гадалка, засовывая вещи в мешок.
Она потрясла кувшин, посмотрела на Чужака и отбросила порожний сосуд в сторону. Указав на свернутое в узел одеяние дрессировщика, сказала:
– Вот твои вещи. Пошли. Нам пора уходить.
– Уходить? – Чужак нахмурился. – Зачем мне куда-то уходить! Я имею на эту дорогу такие же права, как и все остальные.
Их взгляды встретились. В глазах Тарзаки Чужак прочел нескрываемую ненависть.
– Хочешь услышать, что говорят о тебе в Мийре? Дурень Джо когда-то работал в Старом Цирке. Ты действительно хочешь услышать его слова?
Чужак перевел взгляд на дорогу. Там вдали, за поворотом, он увидел человеческую фигуру, облаченную в оранжевый клоунский наряд. Немного дальше шли еще двое в черных одеяниях глашатаев. Они поддерживали своего третьего товарища, одетого, как и они, во все черное.
– Неужели ты не в состоянии заглянуть в будущее? Неужели ты, убийца слонов, не видишь будущего? – удивленно вскинула брови Тарзака.
Чужак еще какое-то время продолжал рассматривать идущих по дороге людей. Затем поднял с земли свои вещи и быстро зашагал в сторону Дирака. Перебросив через плечо мешок, гадалка поспешила вслед за ним.
Глава 23
Они шли, не проронив ни единого слова, до тех пор, пока солнце не скрылось за вершинами гор. Когда стало совсем темно, гадалка коснулась руки Чужака. Тот остановился и удивленно посмотрел на нее:
– Что такое?
– Пора остановиться на ночлег, – сказала Тарзака и указала на закопченные камни у обочины. Ее спутник обернулся и посмотрел на пройденный ими участок пути.
– Не бойся, Чужак! – рассмеялась гадалка. – Весть о твоем позоре осталась далеко позади. Дурень Джо по ночам не отправляется в странствия. – Она подошла к сложенным в круг камням, положила рядом с ними свой мешок, сама опустилась на землю. – Сходи, принеси хвороста.
– А я не хочу ночевать здесь, – сердито отозвался Чужак. Тарзака развязала мешок и извлекла из него завернутое в листья тесто.
– Нам придется заночевать именно здесь. Сходи и принеси дров.
Чужак медлил какое-то время, затем положил узел со своей поклажей возле дорожного очага и принялся собирать сухие ветви, бурей сорванные с деревьев, которые росли на вершине. Набрав полную охапку хвороста, он отнес ее к каменному кругу и бросил на старое кострище. Затем присел на корточки возле закопченных камней.
– Становится холодно. Надо развести огонь.
– У тебя есть кремень и кресало?
– Нет. – Чужак поднялся, подошел к горе и оторвал от камней клочок сухого мха.
Гадалка нагнулась над своим мешком и стала что-то на ощупь искать в нем.
– Только дураки отправляются в путь без кресала и кремня.
Она все еще продолжала копаться в своем мешке, когда Чужак вернулся к очагу с пучком мха в руке. Он положил его на кострище, сел на свое прежнее место и посмотрел на темнеющие прямо на глазах исполинские стены ущелья. Вокруг стояла оглушающая тишина. Подойдя сзади, Тарзака взяла его за руку. Он обернулся и увидел, что гадалка протягивает ему какой-то крошечный узелок. Чужак развернул его и взял в руку кресало и кремень. Сжимая пальцами железный клинышек, спросил:
– Откуда это у тебя?
– Купила в Тарзаке. Разжигай огонь. Холодно. Я жутко замерзла.
Чужак несколько раз ударил кресалом о кремень и высек крупные искры, осыпавшиеся в пучок сухого, прекрасно воспламеняющегося мха. Мох задымился, и вскоре на его поверхности заплясали язычки огня. Чужак быстро подложил ко мху коротенькие обломки сухих веток, а на них – более крупные. Через мгновение в темноте возник крошечный оазис желтого света.
Тарзака положила завернутое в листья тесто на свой мешок и снова вернулась к костру.
– Пришло время выполнять обязательство нашего уговора
– Какого уговора? – недовольно отозвался Чужак.
– Ты обещал отплатить мне за мою одежду и вино.
– Не помню я никакого уговора, – ответил Чужак, пожав плечами. – А что я такого говорил?
– Ты пообещал научить меня читать мысли и предсказывать будущее. Скажи, какое будущее ждет меня?
– Я не видел твоего будущего. Я не ясновидящий.
– Но когда я вернулась, ты угадал, что это я, угадал, даже не повернув головы в мою сторону.
– Но ты ведь оставила у костра свои вещи. Было ясно, что вернуться за ними можешь только ты. У любого другого хватило бы благоразумия переждать дождь.
Он посмотрел на дорогу, ведущую в сторону Мийры, которая становилась все темнее. Затем снова повернулся к костру.
– Послушай, Тарзака, иногда я заранее вижу то, чему суждено произойти. – Он указал рукой на огонь. – Но это все равно что посмотреть на костер и увидеть, что в него нужно подбросить дров и что на этом костре скоро испекутся лепешки.
Гадалка посмотрела на своего собеседника долгим взглядом.
– Я слышала песнь о Крошке Вилл и еще кое-какие сказания. Это – что-то новенькое.
– Не совсем, но, может быть, до известной степени это так, – пожал плечами Чужак. – Я видел, как слоны лишили жизни мою сестру, прежде чем это произошло на самом деле. Но я знал слонов, знал сестру, знал, что такое мийрский крааль. – Его взгляд снова вернулся к языкам пламени. – Я не видел будущего, я видел лишь то, что моглопроизойти.
– И все-таки, что же ты в своих мыслях увидел обо мне?
– Ничего я не видел о тебе.
– Ничего? – спросила Тарзака и прижала руки к груди. – Совсем ничего?
Чужак рассмеялся:
– Я хотел сказать, что твое будущее скрыто от меня. Я очень мало о тебе знаю. Мне ничего не известно ни о твоей болезни, ни о чем-либо другом. Я должен многое узнать, тогда это знание сольется воедино в моей голове и создаст определенную картину.
– Но тебе известно то, о чем ты мог и не знать. Чужак покачал головой. Затем подбросил в костер хвороста и снова посмотрел на Тарзаку.
– Я только взял из твоего разума ту картину, которую показали твои мысли. Я могу узнать лишь то, что известно тебе самой. Чтобы увидеть возможный исход твоей болезни, мне необходимо узнать о тебе больше. Узнать, как работает твое тело, как протекает болезнь и все такое прочее.
– Говорят, будто твоя мать умеет передвигать предметы при помощи мысли. А ты умеешь делать подобное?
– Немного. Нужно постоянно тренироваться, чтобы развить эту способность.
Чужак взял в руки ветку и, разломав ее на мелкие части, бросил их в огонь.
– Меня всегда интересовало другое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
– Воровство и бесстыдство Чужака не знают границ!
Развязав мешок, он заглянул внутрь. На самом верху лежала сложенная в несколько раз плотная голубая ткань. Чужак вытащил ее наружу – это было профессиональное одеяние гадалки. Ткань оказалась сухой.
– Почему бы и нет? Разве я не великий ясновидец? Не предсказатель будущего?
Стянув через голову собственное платье, Чужак бросил его на землю, а сам переоделся в сухую одежду гадалки и подошел к костру согреться.
Согревшись, он поднял с земля мокрую одежду, выжал и принялся сушить, помахивая ею над огнем.
– Так вот кто он такой, этот Чужак, – дрессировщик слонов, предсказатель будущего и прачка.
Рассмеявшись собственному остроумию, он взял в руки кувшин и снова отпил из него. Затем, опустив кувшин, принялся смотреть на языки огня.
– Вор, изгнанник.
Неожиданно до его слуха донесся звук приближающихся шагов. Чужак не стал оборачиваться и продолжал сушить одежду.
– Значит, ты все-таки вернулась, Тарзака!
Шлепанье ног по размытой дождем дороге прекратилось. В конце концов Чужак обернулся, вглядываясь в пелену дождя, из-за которой вскоре донесся дрожащий голос Тарзаки:
– Откуда ты знаешь, что это я?
Чужак пожал плечами и повернулся спиной к огню:
– Потому что я – ясновидец.
Тарзака вышла из-за стены дождя и отбросила на спину капюшон. Внимательно посмотрев на чужака, она присела на корточки возле огня:
– На тебе моя одежда, дрессировщик! Чужак только рассмеялся в ответ:
– Это грязная работа, Тарзака, но ведь кто-то должен ее делать!
Он пощупал свою подсыхающую, исходящую паром одежду и снова рассмеялся. Затем посмотрел на Тарзаку и почувствовал, как кровь прилила к его щекам.
– Прости меня. Прошу прощения. Я немедленно верну тебе твою одежду.
– Не надо, – отрицательно покачала головой Тарзака.
– Но почему же?
Тарзака рывком поднялась на ноги, подошла к своему мешку и, присев на корточки, вытащила оттуда черную юбку, красную блузку и пеструю шаль.
– Обычно я гадаю в этом наряде. А сейчас отвернись. Виновато повесив голову, Чужак повернулся к ней спиной. Ему стало стыдно за почти полностью выпитое вино.
– Теперь я твой должник, Тарзака. Только как мне вернуть тебе долг?
– Для начала просто успокойся, Джонджей. От ее слов он только сильней покраснел:
– Откуда тебе известно мое имя?
– Минувшей ночью я побывала в Мийре. По пути мне встретился Великий Дурень Джо с двумя учениками-глашатаями, которые незадолго до этого были в Мийре. Не слишком много времени понадобилось, чтобы весть о твоих делах распространилась по всему Момусу. – На какой-то миг Тарзака умолкла. – Можешь обернуться.
Обернувшись, Чужак увидел, что гадалка успела переодеться в свое традиционное одеяние. Наклонившись, она выжимала воду из длинных, черных волос.
– Ты – сын Крошки Вилл, – сказала она и выпрямилась. На какое-то время их взгляды встретились, но затем Чужак снова принялся разглядывать танцующие языки пламени.
– Теперь, когда ты знаешь, кто я такой, зачем же ты остаешься со мной?
Тарзака присела на корточки возле огня напротив своего собеседника:
– Я хочу, чтобы ты научил меня читать чужие мысли и предсказывать будущее. Чужак рассмеялся:
– Тарзака, ты ведь старше меня. Странная, великовозрастная ученица у меня будет.
Глаза гадалки сузились от обиды.
– И все же я хочу, чтобы ты научил меня. Чужак уселся на землю и отхлебнул из кувшина.
– А что, если я не смогу тебя научить? Говорят, что те, кто умеют обращаться без слов, читая мысли, появляются на свет с таким даром. Что-то я не слышал о том, что подобному можно от кого-то научиться.
– А ты попробуй. Это будет твоей платой за мою одежду и мое вино.
Чужак попытался подняться на ноги, но ему это не удалось, и он упал на землю.
– Желаешь еще чего-нибудь? – спросил он, глядя на гадалку снизу вверх.
Тарзака побледнела:
– Я хочу… я хотела бы знать, что увидел ты в своем комке грязи – мое будущее, что ждет меня в жизни…
Оставив безуспешные попытки подняться, Чужак вытянулся на земле и засмеялся. Он продолжать хохотать, пока вино совсем не затуманило его разум, усыпив терзавших его демонов.
Прежде нем разыграться трагедии, Чужак мысленно увидел картину того, чего уже было не избежать… Обезумевшие слоны, их горящие злобой глаза, свернутые в кольцо хоботы.
– Мэй! – Он стоял возле изгороди, окружавшей крааль, наблюдая за сестрой, заканчивающей работу над картиной. Соскочив с изгороди, он бросился прямо к ней: – Мэй!
Сестра обернулась и посмотрела на него.
Неужели тогда действительно так сотрясалась земля? Размахивая хоботом, Гонзо резко закинула голову назад. За ней последовали все остальные. Могучие ноги яростно топтали землю, бивни словно косой косили высокую траву.
Он зацепился правой сандалией за торчавший из земли корень и полетел на землю вниз лицом.
– Мэй!
Мэй исчезла в облаке пыли, ее крик резко оборвался. Разум Джонджея бессознательно обрушил на слонов целую армию хищников – легендарных обитателей Земли: львов, тигров, пантер, леопардов. Эти образы тотчас отпугнули слонов от изуродованного тела Мэй. Издавая трубные звуки, серые гиганты устремились прочь. Джонджей не сводил глаз с сестры. Опустившись рядом с ней на колени, он прикрыл ей лицо.
– О боже! Что они сделали с ней!
Опустив руки, Джонджей посмотрел на слонов – те уже начали успокаиваться. Небо в глазах юноши вновь приобрело кроваво-красный оттенок, и он вторично наслал на слонов мысленные образы хищных кошек. Издавая трубный рев, слоны испуганно заметались по краалю. Свободной оставалась только одна тропа– на нее они и устремились. Тропа, ведущая к краю обрыва. Но слоны этого не знали – для них это был лишь поросший травой открытый участок земли.
Прежде чем мысли его растворились в бездонной черноте, пятеро слонов сорвались вниз, на дно глубоко ущелья,
– Вставай Чужак! – Он почувствовал, как чья-то рука бесцеремонно треплет его за плечо. – Вставай! Просыпайся!
Открыв глаза, он увидел перед собой нахмуренное лицо Тарзаки, обрамленное узорчатой шалью.
– Что такое? – Взглянув на каменную стену ущелья, он увидел, что та освещена солнечным светом.
– Уже день. Дождь прекратился.
Посмотрев на гадалку, Чужак приподнялся, сел и потер виски:
– Зачем ты разбудила меня?
Тарзака указала на дорогу, ведущую в сторону Мийры:
– Слушай!
Прислушавшись, Чужак явственно различил звук шагов и чьи-то голоса.
– Кто это? – Он рывком поднялся на ноги. – Кто? Немедленно отвечай!
– Дурень Джо, его ученики и те, кто сопровождает их, – откликнулась гадалка, засовывая вещи в мешок.
Она потрясла кувшин, посмотрела на Чужака и отбросила порожний сосуд в сторону. Указав на свернутое в узел одеяние дрессировщика, сказала:
– Вот твои вещи. Пошли. Нам пора уходить.
– Уходить? – Чужак нахмурился. – Зачем мне куда-то уходить! Я имею на эту дорогу такие же права, как и все остальные.
Их взгляды встретились. В глазах Тарзаки Чужак прочел нескрываемую ненависть.
– Хочешь услышать, что говорят о тебе в Мийре? Дурень Джо когда-то работал в Старом Цирке. Ты действительно хочешь услышать его слова?
Чужак перевел взгляд на дорогу. Там вдали, за поворотом, он увидел человеческую фигуру, облаченную в оранжевый клоунский наряд. Немного дальше шли еще двое в черных одеяниях глашатаев. Они поддерживали своего третьего товарища, одетого, как и они, во все черное.
– Неужели ты не в состоянии заглянуть в будущее? Неужели ты, убийца слонов, не видишь будущего? – удивленно вскинула брови Тарзака.
Чужак еще какое-то время продолжал рассматривать идущих по дороге людей. Затем поднял с земли свои вещи и быстро зашагал в сторону Дирака. Перебросив через плечо мешок, гадалка поспешила вслед за ним.
Глава 23
Они шли, не проронив ни единого слова, до тех пор, пока солнце не скрылось за вершинами гор. Когда стало совсем темно, гадалка коснулась руки Чужака. Тот остановился и удивленно посмотрел на нее:
– Что такое?
– Пора остановиться на ночлег, – сказала Тарзака и указала на закопченные камни у обочины. Ее спутник обернулся и посмотрел на пройденный ими участок пути.
– Не бойся, Чужак! – рассмеялась гадалка. – Весть о твоем позоре осталась далеко позади. Дурень Джо по ночам не отправляется в странствия. – Она подошла к сложенным в круг камням, положила рядом с ними свой мешок, сама опустилась на землю. – Сходи, принеси хвороста.
– А я не хочу ночевать здесь, – сердито отозвался Чужак. Тарзака развязала мешок и извлекла из него завернутое в листья тесто.
– Нам придется заночевать именно здесь. Сходи и принеси дров.
Чужак медлил какое-то время, затем положил узел со своей поклажей возле дорожного очага и принялся собирать сухие ветви, бурей сорванные с деревьев, которые росли на вершине. Набрав полную охапку хвороста, он отнес ее к каменному кругу и бросил на старое кострище. Затем присел на корточки возле закопченных камней.
– Становится холодно. Надо развести огонь.
– У тебя есть кремень и кресало?
– Нет. – Чужак поднялся, подошел к горе и оторвал от камней клочок сухого мха.
Гадалка нагнулась над своим мешком и стала что-то на ощупь искать в нем.
– Только дураки отправляются в путь без кресала и кремня.
Она все еще продолжала копаться в своем мешке, когда Чужак вернулся к очагу с пучком мха в руке. Он положил его на кострище, сел на свое прежнее место и посмотрел на темнеющие прямо на глазах исполинские стены ущелья. Вокруг стояла оглушающая тишина. Подойдя сзади, Тарзака взяла его за руку. Он обернулся и увидел, что гадалка протягивает ему какой-то крошечный узелок. Чужак развернул его и взял в руку кресало и кремень. Сжимая пальцами железный клинышек, спросил:
– Откуда это у тебя?
– Купила в Тарзаке. Разжигай огонь. Холодно. Я жутко замерзла.
Чужак несколько раз ударил кресалом о кремень и высек крупные искры, осыпавшиеся в пучок сухого, прекрасно воспламеняющегося мха. Мох задымился, и вскоре на его поверхности заплясали язычки огня. Чужак быстро подложил ко мху коротенькие обломки сухих веток, а на них – более крупные. Через мгновение в темноте возник крошечный оазис желтого света.
Тарзака положила завернутое в листья тесто на свой мешок и снова вернулась к костру.
– Пришло время выполнять обязательство нашего уговора
– Какого уговора? – недовольно отозвался Чужак.
– Ты обещал отплатить мне за мою одежду и вино.
– Не помню я никакого уговора, – ответил Чужак, пожав плечами. – А что я такого говорил?
– Ты пообещал научить меня читать мысли и предсказывать будущее. Скажи, какое будущее ждет меня?
– Я не видел твоего будущего. Я не ясновидящий.
– Но когда я вернулась, ты угадал, что это я, угадал, даже не повернув головы в мою сторону.
– Но ты ведь оставила у костра свои вещи. Было ясно, что вернуться за ними можешь только ты. У любого другого хватило бы благоразумия переждать дождь.
Он посмотрел на дорогу, ведущую в сторону Мийры, которая становилась все темнее. Затем снова повернулся к костру.
– Послушай, Тарзака, иногда я заранее вижу то, чему суждено произойти. – Он указал рукой на огонь. – Но это все равно что посмотреть на костер и увидеть, что в него нужно подбросить дров и что на этом костре скоро испекутся лепешки.
Гадалка посмотрела на своего собеседника долгим взглядом.
– Я слышала песнь о Крошке Вилл и еще кое-какие сказания. Это – что-то новенькое.
– Не совсем, но, может быть, до известной степени это так, – пожал плечами Чужак. – Я видел, как слоны лишили жизни мою сестру, прежде чем это произошло на самом деле. Но я знал слонов, знал сестру, знал, что такое мийрский крааль. – Его взгляд снова вернулся к языкам пламени. – Я не видел будущего, я видел лишь то, что моглопроизойти.
– И все-таки, что же ты в своих мыслях увидел обо мне?
– Ничего я не видел о тебе.
– Ничего? – спросила Тарзака и прижала руки к груди. – Совсем ничего?
Чужак рассмеялся:
– Я хотел сказать, что твое будущее скрыто от меня. Я очень мало о тебе знаю. Мне ничего не известно ни о твоей болезни, ни о чем-либо другом. Я должен многое узнать, тогда это знание сольется воедино в моей голове и создаст определенную картину.
– Но тебе известно то, о чем ты мог и не знать. Чужак покачал головой. Затем подбросил в костер хвороста и снова посмотрел на Тарзаку.
– Я только взял из твоего разума ту картину, которую показали твои мысли. Я могу узнать лишь то, что известно тебе самой. Чтобы увидеть возможный исход твоей болезни, мне необходимо узнать о тебе больше. Узнать, как работает твое тело, как протекает болезнь и все такое прочее.
– Говорят, будто твоя мать умеет передвигать предметы при помощи мысли. А ты умеешь делать подобное?
– Немного. Нужно постоянно тренироваться, чтобы развить эту способность.
Чужак взял в руки ветку и, разломав ее на мелкие части, бросил их в огонь.
– Меня всегда интересовало другое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34