Он думал о другом. Первой его мыслью было, что он видит рождение бога, который проклевывается из яйца, как цыпленок. В древнем поселении ветер и дождь превратили их в ржавые скелеты. Люди растаскивали их по частям и делали наконечники для копий и стрел. Выходит, что они убивали зверей останками богов? Мертвых богов? Какой смысл тогда им поклоняться, если сами они смертны? Совета у них иногда просить стоит, но старейшины, получая ответ, часто толкуют его так, как им выгодно.
Огромный. Веретенообразный. Серебристый. Внизу у него появился синий огонь, похожий на хвост.
Земля все осыпалась и осыпалась. Края бездны, постепенно подбирались к Скаурусу, а он гадал, станет ли избранником богов или его ждет смерть. Он бы уверен, что это зависит от того, дрогнет он сейчас или нет. Если бросится бежать, то бездна его все равно настигнет, а если останется на месте, то это ее успокоит, она его не заметит, как бывает это со слишком большим хищником, который не обращает внимания на людей, если те стоят с подветренной стороны и не двигаются.
В эти секунды, когда его вначале с ног до головы осыпало каменной крошкой, а потом слегка овеяло огнем, но не сильно, только кожа чуть раскраснелась, а веки и волосы не опалились, он на слишком многое в этой жизни стал смотреть иначе.
— Спасибо, спасибо, — шептали его потрескавшиеся губы.
Не зря он подгонял свой отряд. Задержись они хоть чуть-чуть, то увидели бы только глубокую яму с остывшими краями и не знали бы, что здесь родился бог...
Роботы забирались в проходы по двое, а то и по трое, шли по ним гуськом друг за другом. Последних шершни резали на две половинки. Их останки забивали проход, и дальше шершни пробраться не могли. Но ведь тогда они должны вспарывать поверхность или каким-то другим способом добираться до роботов. Их нельзя было отпускать. Поздно теперь ломать над этим голову. Поздно. Когда Лоно увидел, как взлетает чужой корабль, под днищем его собственного так полыхнуло, что нижние секции осели. Корабль завалился набок, а внутри все, что было не закреплено, в том числе и Лоно с Таккером, повалилось на накренившуюся палубу и стало сползать.
Он прикусил губу, не сильно, не до крови, но все-таки было больно. Сверху на него упал Таккер, вдавливаясь всеми угловатостями своего тела.
Лоно отпихнул Таккера, поднялся, успел проводить взглядом ускользающий от него корабль. Будь он один, затопал бы от бессилия. Он почти забыл, что рядом Таккер, но тот напомнил о себе, заворочавшись, поэтому Лоно сдержался.
— Поломки, похоже, существенные, — сказал Таккер, — времени для ремонта надо много. Не успеем. Правоохранители раньше нагрянут.
У Лоно взгляд был странный, стеклянный какой-то, точно у него глаза искусственные, и они после встряски перестали функционировать. К перемене он адаптировался быстро. Только что, казалось бы, он владел ситуацией, и вот теперь все наоборот.
— Вот он, — прошептал Таккер завороженно, — какой красивый. Но как смогли они его поднять? Как? — в его глазах была такая тоска, которая бывает в глазах человека, который навсегда потерял цель в жизни.
Какая отличная мишень этот корабль. Лучше желать нельзя. На охоте загонщики вот так же выгоняют зверье прямо под ствол архаичного оружия, набитого древними реактивными зарядами. Остается только спустить курок. Даже с кресла вставать необязательно. Вот только в тепловых орудиях не осталось энергии. Ее словно высосали во время взрыва, а того, что уже накопилось, не хватит, чтобы оставить на борту корабля даже отметину.
Лоно не верил, что это конец. Мозг его лихорадочно искал выход из ситуации.
Раньше Бастиан и не подозревал, что можно получать удовольствие от перегрузки. Может, оттого, что раньше от него ничего не зависело. Роли в пьесе ему не полагалось, и в каюте он был не более чем декорацией. Теперь же у него была главная роль, поэтому и вел он себя соответственно. Приготовился к тому, что когда навалится давление, корчить не будет, но вышло, что кресла в корабле чужаков компенсировали нагрузку даже лучше, чем антиперегрузочные ванны. То, что корабль поднимается, Бастиан заметил, только когда тот пробил выход из пещеры, стряхивая с себя камни. Холодное пламя колебалось под его брюхом, удерживая его над поверхностью.
Никто не почувствовал характерной встряски при взлете, ни у кого не натянулась кожа от перегрузки, не сделалось слишком тяжелым сердце, готовое сорваться с удерживающих его сосудов и покатиться, стукаясь о ребра вниз — к ногам, и прочее, прочее. Все эти чудеса приписали внезапно проснувшимся талантам Бастиана, будто в нем спала генетическая память о прошлых жизнях, в одной из которых он был капитаном корабля. Этого ли корабля?
Легкая тяжесть все же была, но она не превышала ту, что давит на тебя, когда поднимаешься на скоростном лифте на самый верх небоскреба, крыша которого задевает облака. Когда и эта тяжесть пропала, они поняли, что забрались на самые небеса и даже еще выше.
Стены каюты стали прозрачными, а может быть, на них спроецировалось окружающее пространство.
Их окружала черная пустота с вкраплениями звезд, с медленно уходяшей из-под ног планетой и уже оставленным позади спутником. Бастиан слышал, как за его спиной тихо, словно стесняясь, Лю Чен излагает свою гипотезу случившегося.
— Этот корабль похож на ребенка, который, кого первым увидит, того и посчитает своим родителем и станет подчиняться. Мы же пробовали проверить его блоки памяти. Никакой информации. Пусто. Все чисто. Все стерто, и когда открылась мембрана, запись пошла по новой. Бастиан был первым, кто к нему подошел, кто попробовал в него проникнуть. Хорошо еще, что это был Бастиан. Представляете, как бы нам пришлось несладко, посчитай корабль своим хозяином кого-нибудь из подсобных роботов.
— Черт побери, но при таком раскладе, докопайся я до корабля первым, то мог бы тоже им управлять! — воскликнул Зоран.
— Ты упустил шанс, который дается раз в жизни, — подбросила дров в топку Суок и выжидательно посмотрела на Зорана.
Тот намек понял и ответил правильно, чем ввел Суок в очень приятное расположение духа.
— Ну тогда бы я вас всех не встретил, и тебя, Суок, тоже, а корабль-то все равно наш. Мне одному он зачем?
Бастиан слушал эти разговоры с интересом.
— М-да, такое предположение попроще и более реалистично, чем то, о котором я сперва подумала, — сказала Суок.
— О чем же ты подумала? — спросил Вацлав.
— Да что Бастиан прямой потомок этих чу... о...
Бастиан почувствовал, что после этого чуть не вырвавшегося слова она огляделась, точно где-то поблизости могли прятаться прежние хозяева корабля. Они могли рассердиться и обрушить на нее небеса.
— Ну, что он прямой потомок инопланетян. У него этот ген доминантный, а у нас рецессивный. Вот корабль и подчиняется ему, а нам нет.
— Bay, ты замахиваешься на основы теории эволюции, считая, что человек на самом деле произошел не от обезьяны, а от инопланетных пришельцев, — попытался одернуть ее Вацлав.
— Это я не обо всех, — съязвила Суок. — Возможно, некоторые и произошли от обезьяны. Я ведь не настаиваю на своей правоте. Просто излагаю вполне правдоподобную теорию. Но твоя, Лю Чен, мне нравится больше. Гораздо больше. Выходит, теперь корабль готов перед Бастианом прямо наизнанку вывернуться, выполнить все, что он пожелает.
— Думаю, что да, если это в возможностях корабля. Мы ведь не знаем, какого уровня развития достигли его создатели.
— Можно пойти методом проб и ошибок, — предложила Суок.
— Очень рискованно, — засомневался Вацлав.
— Да. Но какого бы уровня они ни достигли, когда мы доберемся до портала, у нас возникнут проблемы, — сказал Капитан.
— Проблемы? Какие проблемы? — удивился Лю Чен. Судя по тому, что удивление проявилось только у него, остальные о грядуших проблемах догадались. Капитан тем не менее пояснил:
— Корабль не зарегистрирован. Его нет ни в одном реестре. Документов на него у нас тоже нет. Как мы, спрашивается, будем проходить портал? Нас задержат, пока правоохранители станут выяснять, откуда мы взяли этот корабль. Уверяю вас, что именно так и произойдет. Выяснять, думаю, они будут долго. Корабль конфискуют, и мы его больше не увидим. Нам надо легализовать этот корабль, подождать, пока мои друзья раздобудут необходимые документы. Подойдут документы одного из списанных, который более-менее походил на этот внешне. Обозначить, что был проделан капитальный ремонт корпуса и оборудования. Потом набить маркировки, номера на двигатель и прочее, чтобы все соответствовало тому, каким он записан в документах. Работы непочатый край, но иначе у нас его отберут. Надо подождать, не доходя до портала.
Капитан еще и не знал, насколько он прав. После того как террористы взорвали портал, правоохранители получили от своих правительств строжайшее указание — они никого не пропускали без тщательного досмотра.
— Спрятаться? — проронил Вацлав. — Трудновато будет. Сюда ведь должны подойти патрульные.
— Попытаемся, — сказал Капитан. — Надо улететь подальше отсюда, чтобы не столкнуться с ними.
— Найдут по инверсионному следу, — напомнила Суок. — Ох, если они надумают проверить его, ты представляешь, что с ними будет? Топливо незнакомое, инверсионный след — тоже. Они, может, и не догадаются, отчего так вышло, но нас-то в покое не оставят.
— Душечка, ты можешь оторваться от пульта? — обратилась она к Бастиану.
— Могу, — ответил Бастиан.
— Чем ты хотел заниматься после того, как закончится все это, ну, я имею в виду нашу одиссею.
— Не знаю. Может, литературой.
— И не думай. Не получится. Ну, если только занятия литературой не помешают тебе заниматься основной твоей деятельностью. Знаешь, какая будет у тебя основная деятельность? — Суок сделала паузу, ожидая ответа, но Бастиан отграничился только репликой «нет», чем удивил Суок. — Ах, ты не знаешь! Так вот, ты словно раб на галере будешь прикован к этому кораблю, будешь летать на нем и управлять им. Надеюсь, ты и нам позволишь быть рядом. Ведь ты не выгонишь нас в шею? Оставишь бедных, бездомных сироток на этом великолепном корабле?
— Конечно, конечно, — смутился Бастиан и покраснел.
— Ты ведь теперь очень важная персона, — продолжала Суок.
— Ты совсем засмущала парня, — вмешался Капитан.
Сознание Бастиана все глубже проникало в мозг корабля, растекаясь по его нервным окончаниям, пронизывающим корпус. Он все больше и больше убеждался, что этот разумный искусственный организм чем-то похож на собаку. На собаку, способную в определенных ситуациях принимать решения, до которых и человеку не додуматься, самоусовершенствующуюся и вместе с тем боящуюся остаться без хозяина. Корабль оставался в одиночестве слишком долго. Ожидая, когда его найдут, он отключил свой мозг и все это время спал. Он не знал, куда ушли его прежние хозяева, и не помнил свою прежнюю жизнь.
Он так обрадовался, когда его нашли, что прямо и не знал, как угодить своему хозяину и его друзьям. Он старался прочитать их желания и рассеять их страхи, а сейчас он перестраивался, чтобы люди чувствовали себя на его борту комфортно. Хорошо, что они не пошли осматривать его сразу. Он не успел бы подготовиться. То, что было в его каютах прежде, могло их испугать.
«Все хорошо. Все хорошо», — мысленно подбадривал его Бастиан.
Внешний корпус тоже был пластичен. Бастиан пока не решил, какой вид ему придать. Это будет зависеть от тех документов, которые достанет Капитан. Эти документы будут нужны. Но не сейчас. Потом. Корабль изменится так, чтобы в точности соответствовать какой-нибудь давно развалившейся космической посудине, некогда именовавшейся, к примеру, «Пожирателем стихий» или как-то похоже. Ничего не надо будет к нему приваривать. Корабль все сделает сам.
— Нам не нужно никого ждать, — неожиданно заявил Бастиан.
— Что ты сказал? — спросил Капитан.
— Нам не нужно ждать ваших друзей с липовыми документами на корабль.
— Это почему? — встряла Суок.
— Знаешь, что это такое? — Бастиан указал на несколько кнопок, только что появившихся на панели.
— Нет, представь себе, — сказала Суок. — И вообще — хватит умничать.
— Их раньше не было, — заметил Капитан.
— Корабль может перемещаться в пространстве без портала, — пояснил Бастиан.
— Черт! Сам, что ли? — возбудилась Суок.
— Да.
— И как? — спросил Капитан.
Над задачей построить корабль, способный перемещаться в пространстве без всяких порталов, бились и крупнейшие корпорации, и ученые-одиночки. Деньги на это выделяли и преступные кланы, и госбюджеты. Это продолжалось столетиями. Почти безрезультатно.
Войти в подпространство могли многие. Но вот выйти из него получалось не у всех, и никогда сколько-нибудь близко от заданной точки, даже когда вся она была буквально облеплена маяками, расположенными на спутниках, астероидах, планетах. Корабли все равно не могли просчитать точку выхода. Их запускали снова. Уже модифицируя, но на этот раз они либо исчезали, либо выходили из подпространства с мертвым экипажем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Огромный. Веретенообразный. Серебристый. Внизу у него появился синий огонь, похожий на хвост.
Земля все осыпалась и осыпалась. Края бездны, постепенно подбирались к Скаурусу, а он гадал, станет ли избранником богов или его ждет смерть. Он бы уверен, что это зависит от того, дрогнет он сейчас или нет. Если бросится бежать, то бездна его все равно настигнет, а если останется на месте, то это ее успокоит, она его не заметит, как бывает это со слишком большим хищником, который не обращает внимания на людей, если те стоят с подветренной стороны и не двигаются.
В эти секунды, когда его вначале с ног до головы осыпало каменной крошкой, а потом слегка овеяло огнем, но не сильно, только кожа чуть раскраснелась, а веки и волосы не опалились, он на слишком многое в этой жизни стал смотреть иначе.
— Спасибо, спасибо, — шептали его потрескавшиеся губы.
Не зря он подгонял свой отряд. Задержись они хоть чуть-чуть, то увидели бы только глубокую яму с остывшими краями и не знали бы, что здесь родился бог...
Роботы забирались в проходы по двое, а то и по трое, шли по ним гуськом друг за другом. Последних шершни резали на две половинки. Их останки забивали проход, и дальше шершни пробраться не могли. Но ведь тогда они должны вспарывать поверхность или каким-то другим способом добираться до роботов. Их нельзя было отпускать. Поздно теперь ломать над этим голову. Поздно. Когда Лоно увидел, как взлетает чужой корабль, под днищем его собственного так полыхнуло, что нижние секции осели. Корабль завалился набок, а внутри все, что было не закреплено, в том числе и Лоно с Таккером, повалилось на накренившуюся палубу и стало сползать.
Он прикусил губу, не сильно, не до крови, но все-таки было больно. Сверху на него упал Таккер, вдавливаясь всеми угловатостями своего тела.
Лоно отпихнул Таккера, поднялся, успел проводить взглядом ускользающий от него корабль. Будь он один, затопал бы от бессилия. Он почти забыл, что рядом Таккер, но тот напомнил о себе, заворочавшись, поэтому Лоно сдержался.
— Поломки, похоже, существенные, — сказал Таккер, — времени для ремонта надо много. Не успеем. Правоохранители раньше нагрянут.
У Лоно взгляд был странный, стеклянный какой-то, точно у него глаза искусственные, и они после встряски перестали функционировать. К перемене он адаптировался быстро. Только что, казалось бы, он владел ситуацией, и вот теперь все наоборот.
— Вот он, — прошептал Таккер завороженно, — какой красивый. Но как смогли они его поднять? Как? — в его глазах была такая тоска, которая бывает в глазах человека, который навсегда потерял цель в жизни.
Какая отличная мишень этот корабль. Лучше желать нельзя. На охоте загонщики вот так же выгоняют зверье прямо под ствол архаичного оружия, набитого древними реактивными зарядами. Остается только спустить курок. Даже с кресла вставать необязательно. Вот только в тепловых орудиях не осталось энергии. Ее словно высосали во время взрыва, а того, что уже накопилось, не хватит, чтобы оставить на борту корабля даже отметину.
Лоно не верил, что это конец. Мозг его лихорадочно искал выход из ситуации.
Раньше Бастиан и не подозревал, что можно получать удовольствие от перегрузки. Может, оттого, что раньше от него ничего не зависело. Роли в пьесе ему не полагалось, и в каюте он был не более чем декорацией. Теперь же у него была главная роль, поэтому и вел он себя соответственно. Приготовился к тому, что когда навалится давление, корчить не будет, но вышло, что кресла в корабле чужаков компенсировали нагрузку даже лучше, чем антиперегрузочные ванны. То, что корабль поднимается, Бастиан заметил, только когда тот пробил выход из пещеры, стряхивая с себя камни. Холодное пламя колебалось под его брюхом, удерживая его над поверхностью.
Никто не почувствовал характерной встряски при взлете, ни у кого не натянулась кожа от перегрузки, не сделалось слишком тяжелым сердце, готовое сорваться с удерживающих его сосудов и покатиться, стукаясь о ребра вниз — к ногам, и прочее, прочее. Все эти чудеса приписали внезапно проснувшимся талантам Бастиана, будто в нем спала генетическая память о прошлых жизнях, в одной из которых он был капитаном корабля. Этого ли корабля?
Легкая тяжесть все же была, но она не превышала ту, что давит на тебя, когда поднимаешься на скоростном лифте на самый верх небоскреба, крыша которого задевает облака. Когда и эта тяжесть пропала, они поняли, что забрались на самые небеса и даже еще выше.
Стены каюты стали прозрачными, а может быть, на них спроецировалось окружающее пространство.
Их окружала черная пустота с вкраплениями звезд, с медленно уходяшей из-под ног планетой и уже оставленным позади спутником. Бастиан слышал, как за его спиной тихо, словно стесняясь, Лю Чен излагает свою гипотезу случившегося.
— Этот корабль похож на ребенка, который, кого первым увидит, того и посчитает своим родителем и станет подчиняться. Мы же пробовали проверить его блоки памяти. Никакой информации. Пусто. Все чисто. Все стерто, и когда открылась мембрана, запись пошла по новой. Бастиан был первым, кто к нему подошел, кто попробовал в него проникнуть. Хорошо еще, что это был Бастиан. Представляете, как бы нам пришлось несладко, посчитай корабль своим хозяином кого-нибудь из подсобных роботов.
— Черт побери, но при таком раскладе, докопайся я до корабля первым, то мог бы тоже им управлять! — воскликнул Зоран.
— Ты упустил шанс, который дается раз в жизни, — подбросила дров в топку Суок и выжидательно посмотрела на Зорана.
Тот намек понял и ответил правильно, чем ввел Суок в очень приятное расположение духа.
— Ну тогда бы я вас всех не встретил, и тебя, Суок, тоже, а корабль-то все равно наш. Мне одному он зачем?
Бастиан слушал эти разговоры с интересом.
— М-да, такое предположение попроще и более реалистично, чем то, о котором я сперва подумала, — сказала Суок.
— О чем же ты подумала? — спросил Вацлав.
— Да что Бастиан прямой потомок этих чу... о...
Бастиан почувствовал, что после этого чуть не вырвавшегося слова она огляделась, точно где-то поблизости могли прятаться прежние хозяева корабля. Они могли рассердиться и обрушить на нее небеса.
— Ну, что он прямой потомок инопланетян. У него этот ген доминантный, а у нас рецессивный. Вот корабль и подчиняется ему, а нам нет.
— Bay, ты замахиваешься на основы теории эволюции, считая, что человек на самом деле произошел не от обезьяны, а от инопланетных пришельцев, — попытался одернуть ее Вацлав.
— Это я не обо всех, — съязвила Суок. — Возможно, некоторые и произошли от обезьяны. Я ведь не настаиваю на своей правоте. Просто излагаю вполне правдоподобную теорию. Но твоя, Лю Чен, мне нравится больше. Гораздо больше. Выходит, теперь корабль готов перед Бастианом прямо наизнанку вывернуться, выполнить все, что он пожелает.
— Думаю, что да, если это в возможностях корабля. Мы ведь не знаем, какого уровня развития достигли его создатели.
— Можно пойти методом проб и ошибок, — предложила Суок.
— Очень рискованно, — засомневался Вацлав.
— Да. Но какого бы уровня они ни достигли, когда мы доберемся до портала, у нас возникнут проблемы, — сказал Капитан.
— Проблемы? Какие проблемы? — удивился Лю Чен. Судя по тому, что удивление проявилось только у него, остальные о грядуших проблемах догадались. Капитан тем не менее пояснил:
— Корабль не зарегистрирован. Его нет ни в одном реестре. Документов на него у нас тоже нет. Как мы, спрашивается, будем проходить портал? Нас задержат, пока правоохранители станут выяснять, откуда мы взяли этот корабль. Уверяю вас, что именно так и произойдет. Выяснять, думаю, они будут долго. Корабль конфискуют, и мы его больше не увидим. Нам надо легализовать этот корабль, подождать, пока мои друзья раздобудут необходимые документы. Подойдут документы одного из списанных, который более-менее походил на этот внешне. Обозначить, что был проделан капитальный ремонт корпуса и оборудования. Потом набить маркировки, номера на двигатель и прочее, чтобы все соответствовало тому, каким он записан в документах. Работы непочатый край, но иначе у нас его отберут. Надо подождать, не доходя до портала.
Капитан еще и не знал, насколько он прав. После того как террористы взорвали портал, правоохранители получили от своих правительств строжайшее указание — они никого не пропускали без тщательного досмотра.
— Спрятаться? — проронил Вацлав. — Трудновато будет. Сюда ведь должны подойти патрульные.
— Попытаемся, — сказал Капитан. — Надо улететь подальше отсюда, чтобы не столкнуться с ними.
— Найдут по инверсионному следу, — напомнила Суок. — Ох, если они надумают проверить его, ты представляешь, что с ними будет? Топливо незнакомое, инверсионный след — тоже. Они, может, и не догадаются, отчего так вышло, но нас-то в покое не оставят.
— Душечка, ты можешь оторваться от пульта? — обратилась она к Бастиану.
— Могу, — ответил Бастиан.
— Чем ты хотел заниматься после того, как закончится все это, ну, я имею в виду нашу одиссею.
— Не знаю. Может, литературой.
— И не думай. Не получится. Ну, если только занятия литературой не помешают тебе заниматься основной твоей деятельностью. Знаешь, какая будет у тебя основная деятельность? — Суок сделала паузу, ожидая ответа, но Бастиан отграничился только репликой «нет», чем удивил Суок. — Ах, ты не знаешь! Так вот, ты словно раб на галере будешь прикован к этому кораблю, будешь летать на нем и управлять им. Надеюсь, ты и нам позволишь быть рядом. Ведь ты не выгонишь нас в шею? Оставишь бедных, бездомных сироток на этом великолепном корабле?
— Конечно, конечно, — смутился Бастиан и покраснел.
— Ты ведь теперь очень важная персона, — продолжала Суок.
— Ты совсем засмущала парня, — вмешался Капитан.
Сознание Бастиана все глубже проникало в мозг корабля, растекаясь по его нервным окончаниям, пронизывающим корпус. Он все больше и больше убеждался, что этот разумный искусственный организм чем-то похож на собаку. На собаку, способную в определенных ситуациях принимать решения, до которых и человеку не додуматься, самоусовершенствующуюся и вместе с тем боящуюся остаться без хозяина. Корабль оставался в одиночестве слишком долго. Ожидая, когда его найдут, он отключил свой мозг и все это время спал. Он не знал, куда ушли его прежние хозяева, и не помнил свою прежнюю жизнь.
Он так обрадовался, когда его нашли, что прямо и не знал, как угодить своему хозяину и его друзьям. Он старался прочитать их желания и рассеять их страхи, а сейчас он перестраивался, чтобы люди чувствовали себя на его борту комфортно. Хорошо, что они не пошли осматривать его сразу. Он не успел бы подготовиться. То, что было в его каютах прежде, могло их испугать.
«Все хорошо. Все хорошо», — мысленно подбадривал его Бастиан.
Внешний корпус тоже был пластичен. Бастиан пока не решил, какой вид ему придать. Это будет зависеть от тех документов, которые достанет Капитан. Эти документы будут нужны. Но не сейчас. Потом. Корабль изменится так, чтобы в точности соответствовать какой-нибудь давно развалившейся космической посудине, некогда именовавшейся, к примеру, «Пожирателем стихий» или как-то похоже. Ничего не надо будет к нему приваривать. Корабль все сделает сам.
— Нам не нужно никого ждать, — неожиданно заявил Бастиан.
— Что ты сказал? — спросил Капитан.
— Нам не нужно ждать ваших друзей с липовыми документами на корабль.
— Это почему? — встряла Суок.
— Знаешь, что это такое? — Бастиан указал на несколько кнопок, только что появившихся на панели.
— Нет, представь себе, — сказала Суок. — И вообще — хватит умничать.
— Их раньше не было, — заметил Капитан.
— Корабль может перемещаться в пространстве без портала, — пояснил Бастиан.
— Черт! Сам, что ли? — возбудилась Суок.
— Да.
— И как? — спросил Капитан.
Над задачей построить корабль, способный перемещаться в пространстве без всяких порталов, бились и крупнейшие корпорации, и ученые-одиночки. Деньги на это выделяли и преступные кланы, и госбюджеты. Это продолжалось столетиями. Почти безрезультатно.
Войти в подпространство могли многие. Но вот выйти из него получалось не у всех, и никогда сколько-нибудь близко от заданной точки, даже когда вся она была буквально облеплена маяками, расположенными на спутниках, астероидах, планетах. Корабли все равно не могли просчитать точку выхода. Их запускали снова. Уже модифицируя, но на этот раз они либо исчезали, либо выходили из подпространства с мертвым экипажем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50