Возле горизонта стояли три снежных вершины – айсберги на пути к прибрежным городам дальше на севере. Все как в Калифорнии.
– О'кей, – сказал Цинь. – Чем мы можем помочь Мири Гу? Но без СО, это тупик. Твой дедушка сейчас умеет что-нибудь делать хорошо?
– Ну, он всегда отлично владел словом, лучше любого, кого я знаю. У него очень плохое чувство носимого, но отличный устный счет и понимание всяких механических штучек.
Это вызвало волну интереса, некоторые крабы чуть приоткрылись небольшими рассказами об арифметике.
– Но это, кажется, только вызывает у него ярость.
Она показала им историю с выпотрошенным автомобилем. Если бы Луиза Чамлиг не встала за Роберта горой, его бы исключили.
Большие уши той девочки уменьшились до нормы. Конечно, у нее было свое мнение.
– Ха! Я про него читаю, какой он был до того. У него биография уходит в двадцатый век. «Знаменитый поэт», бла-бла-бла. Но любили его только те, кто с ним не был знаком.
– Это неправда! Роберт никогда особо не переносил дураков, н-но…
И тут у нес кончился пар: она вспомнила Лену, рассказы про бабушку Кару. И вспомнила случай с Эзрой Паундом. Цинь вкопался ногой в песок.
– Вернемся к делу. Есть ли у него друзья в школе?
– Н-нет. Его соединили с Хуаном Ороско. Этот пацан как все почти ученики профессиональных классов. Тупица.
– А друзья прежних времен? – спросила та же девочка.
Мири покачала головой. Всете, кого Роберт знал, кому помогал, когда был великим поэтом, – никто из них не поинтересовался, что с ним. Неужели дружба – вещь настолько временная?
– В классе есть другие старики, но они занимаются своими проектами. И вряд ли вообще разговаривают.
– Поищи сходство личностей. Должны быть еще сотни людей с проблемами, дополнительными к этой. – Девочка улыбнулась. – Потом устрой им случайную встречу, понимаешь? Если твой дедушка не будет знать, что за сценой действуешь ты, он вряд ли станет плеваться. – Она подняла глаза, будто внезапно ее осенило. – Да лучше того: когда-то твой дедушка вызывал серьезный интерес критиков. Спорить могу, что есть аспиранты, которые рады были бы прислужиться ему. Ты такому аспиранту можешь продать превосходную тему для диссертации!
После встречи Мири выполнила несколько текстовых поисков. Один из учеников в классе Роберта годами его знал! Надо было ей это раньше заметить. У этих двоих столько общего! Если бы только свести их вместе… Гм. Плохо, что этот Ороско в одной команде с Робертом… Но Уинстон Блаунт занимается чем-то помимо учебы, и это включает по крайней мере еще одного человека, который в семидесятых ходил с Робертом в начальную школу.
Как бы подстроить, чтобы свести их всех вместе?
Она поискала аспирантов, которым, возможно, было бы интересно поговорить с Робертом. Она была уверена, что уж кто-кто, а дед Мири Гу не купится на дешевую лесть, но ему будет приятно встретиться с неродственником, который его уважает. И если это человек, не слишком хорошо умеющий работать с данными… ну, может, и плохо: она тогда сразу поможет.
Она провела поиск по всему миру – такие веши обычно притягивают неграмотных пастухов, желающих выучить английский. Но на этот раз – смотри-ка – за пять минут нашла то, что нужно. Шариф жил в Орегоне – достаточно далеко, чтобы почти все контакты были виртуальными и легко регулируемыми.
Мири пребывала в нерешительности. Получалось так, что все реально удачные предложения сделала та девчонка. Может быть, личина «девчонки» что-то прикрывала? Мири запустила репликацию запроса ко всем и каждому, кто мог бы дать ключи к этой личности. Но даже если девочке действительно десять лет, это ничего не доказывает. Бывают совершенно жуткие пятиклассницы.
Женщина была высокая, одета в черное. – Я так понимаю, что вы ищете помощи. М-да? Зульфикар Шариф поднял взгляд от лепешки с говядиной. Как она подошла, он не услышал… а потом сообразил, что он все еще один в глубине зала кафе Орегонского университета. Он прищурился на это видение:
– Я с фантазиями дела не имею. Сохрани меня Бог. Я, кажется, опять…
Женщина глянула на него строго. На вид – не больше тридцати, но невозможно вообразить себе ее на свидании.
– Молодой человек, я не ваша фантазия. Вам нужна помощь в поиске темы для диссертации. Я не ошибаюсь?
– О!
Зульфи Шариф не был без ума от высоких технологий, но сейчас, на втором году аспирантуры на факультете литературы Орегонского университета, он дошел до некоторой степени отчаяния. Научный руководитель не хотел помогать: профессора Блэндингз куда больше устраивало иметь постоянного бесплатного ассистента. Поэтому в январе Шариф запустил несколько пробных шаров с просьбой о помощи. Это вызвало нескончаемый поток заимствованных и любительских материалов. Энни Блэндингз очень беспокоилась, что Шарифа могут сманить какие-нибудь из предложений, пока его помешанные на компьютерах друзья не показали ему, какие могут быть от этого неприятные последствия.
Шариф отфильтровал плагиаторов и путаников-юмористов. Осталось очень мало. Вот тебе и высокие технологии! Он два семестра провел, способствуя карьере Блэндингз в Деконструктивном Ревизионизме. В оставшееся время он работал на телефоне 411 в Американской Ассоциации Поэтов и изо всех сил старался состряпать диссертацию из воздуха. В Америку он приехал, надеясь на старомодные наития в литературе, которую любил. А последнее время все чаще задумывался, не лучше ли было остаться в Калькутте.
И вот, откуда ни возьмись, эта женщина. Ответ на мои молитвы. Да, как же.
Он жестом пригласил се сесть – по крайней мере это поставит ее в затруднительное положение.
Но видение свое дело знало. Оно село на стул на той стороне стола, с едва заметным взаимным наложением тела и предмета мебели.
– Я на самом деле ожидал письма, – сказал он. Женщина в черном только пожала плечами. Повелительный взгляд ее не дрогнул. Шариф помолчал и добавил:
– Да, я действительно ищу тему для диссертации. Но должен сразу сказать, мне неинтересны плагиат, мошенничество или соавторство. Если вы предлагаете что-нибудь подобное, прошу вас удалиться. Мне нужен лишь набор указаний… – и поддержка – …которые хороший руководитель дает аспиранту.
Женщина улыбнулась недоброй улыбкой, и Шариф вдруг подумал, что она может быть связана с Энни Блэндингз. Старая сука даже не носила – но у нее вполне могли быть подруги, которые носят.
– Ничего незаконного, мистер Шариф. Я просто видела ваше объявление. И у меня для вас есть потрясающая возможность.
– И денег у меня тоже немного.
– Я уверена, что мы договоримся. Вам интересно?
– Ну… быть может.
Дама в черном наклонилась вперед, и даже тень ее двинулась соответственно освещению кафе. Шариф и не знал, что такая точность возможна.
– Полагаю, вам неизвестно, что Роберт Гу жив и здоров и сейчас находится в Южной Калифорнии?
– Что? Чушь! Он сто лет как умер. От него уже ничего… Слова увяли под ее пристальным взглядом. Шариф быстро постучал по фантомной клавиатуре, вызвав стандартный поиск. С тех пор как он стал работать на службе 411, Шариф здорово научился запускать такой сверхбыстрый поиск. Результаты поплыли по крышке стола.
– Ну ладно. Он просто перестал писать… Альцгеймер… И он вернулся?!
– Вот именно. Это открывает определенные возможности?
– Гм… – Секунду-другую Шариф изображал рыбу в аквариуме. Если бы я поискал нужные факты, то знал бы это еще месяц назад. – Да, это открывает определенные возможности.
Интервью с Робертом Гу – второе место после трепа с В. Шекспиром. С небольшим отрывом второе место.
– Отлично. – Дама в черном сложила пальцы домиком. – Но тут есть сложности.
– Например?
Конечно, такая возможность не может тут же не рассыпаться прахом.
– Роберт… – Изображение женщины на миг застыло – возможно, сбой связи. – Профессор Гу никогда не выносил дураков. И это совершенно не изменилось. Я могу вам дать право доступа к его личному номеру. А заинтересовать его – уже ваша работа.
Без номера добраться до великого человека было бы очень трудно.
– Сколько? – спросил Шариф.
В студенческом кредитном союзе у него лежали двадцать тысяч долларов. Может быть, брат в Калькутте расщедрится еще на один заем.
– О, моя цена – не в долларах. Я просто прошу разрешения следить за работой, иногда внести предложение или задать вопрос.
– Но право первого использования – за мной?
– Конечно.
– Ну, я… – Шариф замялся в нерешительности. Роберт Гу! – О'кей, договорились.
– Очень хорошо. – Дама протянула ему руку. – Дайте мне минутку полного доступа.
«Эпифания», Правило Номер Один, которое вбивают во все инструкции: Полный доступ – только для родителей и супругов, да и то если хотите рискнуть. То ли тон этой женщины, то ли собственная необходимость – Шариф так и не понял, но он протянул руку и коснулся пустого воздуха. Одновременно с этим жестом он понизил уровень безопасности. Покалывание от ее пальцев, конечно, было плодом его воображения, но сейчас воздух между ними заполнился обязующими сертификатами.
Бумаги были подписаны. В воздухе остался одиночный номер. Шариф смотрел на идентификатор с внезапным благоговением.
– Так я ему просто позвоню? Она кивнула:
– Да, сейчас у вас есть такая возможность. Но помните, что я сказала насчет его… нетерпимости к дуракам. Вы знаете его работы?
– Конечно.
– Вы ими восхищаетесь?
– Еще бы! Я честно и разумно чертовски восхищаюсь каждой из них.
Такое заявление действовало на всех преподавателей, которых знал Шариф. В данном случае оно еще и соответствовало истине.
Дама кивнула:
– Возможно, этого будет достаточно. И имейте в виду, что профессор Гу не лучшим образом себя чувствует. Он все еще оправляется после болезни. И вы можете оказаться ему полезным непосредственно.
– Если надо, я за этим человеком горшки выносить готов. Снова застывшее на мгновение лицо.
– А! Ну, думаю, этого не потребуется. Ему не хватает того, что было в прошлом. Он тоскует по тем временам, когда книги были бумажные. Помните, кирпичи такие тяжелые, которые надо было носить с собой?
Кто это создание? Шариф кивнул:
– Я знаю, что такое… гм… физические книги. И могу показать ему много таких, причем лично. – Он уже искал услуги такси. – Замечательно. – Видение улыбнулось: – Удачи вам, мистер Шариф, – и исчезло.
Шариф просидел еще минуту, тупо глядя в пространство, где только что была женщина в черном. И тут его поглотило желание поделиться новостью. К счастью, из-за позднего времени кафе было практически пустым, а Шариф не из тех, кто умеет передавать сообщение со скоростью пришедшего каприза. И после первой секунды он понял, что лучше придержать язык за зубами – по крайней мере до установки контакта с Гу.
А еще…
И тут всплыли неприятные мысли. Как он мог оказаться настолько глупым, что впустил ее в носимые устройства? Он пару раз прогнал проверку целостности «Эпифании». Значки чистоты плавали в воздухе над мясной лепешкой. Эпифания говорила, что он чист. Конечно, если его полностью перепрограммировали, то именно это ему и было бы сказано. Проклятие. Не хочу я прожаривать одежду до чистоты! Хватит одного раза!
Тем более в данном случае. Он глянул на золотой номер: прямой идентификатор самого Роберта Гу. И если найти правильный подход, он напишет наконец диссертацию. Причем не просто ординарную, каких полно. Шариф считал Роберта Гу одним из лучших литераторов современности, наряду с Уильямсом и Чо.
А Энни Блэндингз считала Гу Богом.
11
ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ «ЛИБРАРЕОМ»
Носимые компьютеры – что за концепция? IBM PC отвечает высокой моде от «Эпифании». Роберт вообще мог бы принять свой новый гардероб за обычную одежду. Да, рубашки и штаны были не того стиля, что он любил. Вышитые узоры внутри и снаружи. Но вышивка более заметна на ощупь, чем на взгляд: Хуану Ороско пришлось показать ему специальные виды, открывающие сеть микропроцессоров и лазеров. Основную трудность составили эти чертовы контактные линзы. Их приходилось надевать каждое утро и таскать целый день. В глазах постоянно что-то дергалось и мелькало. Но с практикой пришел и контроль над этим. Роберт испытал момент чистой радости, когда впервые смог настукать запрос на фантомной клавиатуре и увидеть плавающий в воздухе ответ Гугля… Ощущение силы, когда можешь получать ответы из воздуха.
А потом было то, что Хуан Ороско назвал «ансамблевое кодирование».
Прошла неделя. Роберт тренировался в одежде начинающего, пытаясь повторить приемы кодирования, которые показал ему Хуан. По большей части даже простейшие жесты не удавались, когда он их пробовал впервые. Но он повторял и повторял, и когда команда начинала работать, успех давал жалкий всплеск радости, а Роберт работал еще усерднее. Как мальчик с новой компьютерной игрой… или как дрессированная крыса.
Когда пришел телефонный звонок, Роберт подумал, что это у него инсульт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– О'кей, – сказал Цинь. – Чем мы можем помочь Мири Гу? Но без СО, это тупик. Твой дедушка сейчас умеет что-нибудь делать хорошо?
– Ну, он всегда отлично владел словом, лучше любого, кого я знаю. У него очень плохое чувство носимого, но отличный устный счет и понимание всяких механических штучек.
Это вызвало волну интереса, некоторые крабы чуть приоткрылись небольшими рассказами об арифметике.
– Но это, кажется, только вызывает у него ярость.
Она показала им историю с выпотрошенным автомобилем. Если бы Луиза Чамлиг не встала за Роберта горой, его бы исключили.
Большие уши той девочки уменьшились до нормы. Конечно, у нее было свое мнение.
– Ха! Я про него читаю, какой он был до того. У него биография уходит в двадцатый век. «Знаменитый поэт», бла-бла-бла. Но любили его только те, кто с ним не был знаком.
– Это неправда! Роберт никогда особо не переносил дураков, н-но…
И тут у нес кончился пар: она вспомнила Лену, рассказы про бабушку Кару. И вспомнила случай с Эзрой Паундом. Цинь вкопался ногой в песок.
– Вернемся к делу. Есть ли у него друзья в школе?
– Н-нет. Его соединили с Хуаном Ороско. Этот пацан как все почти ученики профессиональных классов. Тупица.
– А друзья прежних времен? – спросила та же девочка.
Мири покачала головой. Всете, кого Роберт знал, кому помогал, когда был великим поэтом, – никто из них не поинтересовался, что с ним. Неужели дружба – вещь настолько временная?
– В классе есть другие старики, но они занимаются своими проектами. И вряд ли вообще разговаривают.
– Поищи сходство личностей. Должны быть еще сотни людей с проблемами, дополнительными к этой. – Девочка улыбнулась. – Потом устрой им случайную встречу, понимаешь? Если твой дедушка не будет знать, что за сценой действуешь ты, он вряд ли станет плеваться. – Она подняла глаза, будто внезапно ее осенило. – Да лучше того: когда-то твой дедушка вызывал серьезный интерес критиков. Спорить могу, что есть аспиранты, которые рады были бы прислужиться ему. Ты такому аспиранту можешь продать превосходную тему для диссертации!
После встречи Мири выполнила несколько текстовых поисков. Один из учеников в классе Роберта годами его знал! Надо было ей это раньше заметить. У этих двоих столько общего! Если бы только свести их вместе… Гм. Плохо, что этот Ороско в одной команде с Робертом… Но Уинстон Блаунт занимается чем-то помимо учебы, и это включает по крайней мере еще одного человека, который в семидесятых ходил с Робертом в начальную школу.
Как бы подстроить, чтобы свести их всех вместе?
Она поискала аспирантов, которым, возможно, было бы интересно поговорить с Робертом. Она была уверена, что уж кто-кто, а дед Мири Гу не купится на дешевую лесть, но ему будет приятно встретиться с неродственником, который его уважает. И если это человек, не слишком хорошо умеющий работать с данными… ну, может, и плохо: она тогда сразу поможет.
Она провела поиск по всему миру – такие веши обычно притягивают неграмотных пастухов, желающих выучить английский. Но на этот раз – смотри-ка – за пять минут нашла то, что нужно. Шариф жил в Орегоне – достаточно далеко, чтобы почти все контакты были виртуальными и легко регулируемыми.
Мири пребывала в нерешительности. Получалось так, что все реально удачные предложения сделала та девчонка. Может быть, личина «девчонки» что-то прикрывала? Мири запустила репликацию запроса ко всем и каждому, кто мог бы дать ключи к этой личности. Но даже если девочке действительно десять лет, это ничего не доказывает. Бывают совершенно жуткие пятиклассницы.
Женщина была высокая, одета в черное. – Я так понимаю, что вы ищете помощи. М-да? Зульфикар Шариф поднял взгляд от лепешки с говядиной. Как она подошла, он не услышал… а потом сообразил, что он все еще один в глубине зала кафе Орегонского университета. Он прищурился на это видение:
– Я с фантазиями дела не имею. Сохрани меня Бог. Я, кажется, опять…
Женщина глянула на него строго. На вид – не больше тридцати, но невозможно вообразить себе ее на свидании.
– Молодой человек, я не ваша фантазия. Вам нужна помощь в поиске темы для диссертации. Я не ошибаюсь?
– О!
Зульфи Шариф не был без ума от высоких технологий, но сейчас, на втором году аспирантуры на факультете литературы Орегонского университета, он дошел до некоторой степени отчаяния. Научный руководитель не хотел помогать: профессора Блэндингз куда больше устраивало иметь постоянного бесплатного ассистента. Поэтому в январе Шариф запустил несколько пробных шаров с просьбой о помощи. Это вызвало нескончаемый поток заимствованных и любительских материалов. Энни Блэндингз очень беспокоилась, что Шарифа могут сманить какие-нибудь из предложений, пока его помешанные на компьютерах друзья не показали ему, какие могут быть от этого неприятные последствия.
Шариф отфильтровал плагиаторов и путаников-юмористов. Осталось очень мало. Вот тебе и высокие технологии! Он два семестра провел, способствуя карьере Блэндингз в Деконструктивном Ревизионизме. В оставшееся время он работал на телефоне 411 в Американской Ассоциации Поэтов и изо всех сил старался состряпать диссертацию из воздуха. В Америку он приехал, надеясь на старомодные наития в литературе, которую любил. А последнее время все чаще задумывался, не лучше ли было остаться в Калькутте.
И вот, откуда ни возьмись, эта женщина. Ответ на мои молитвы. Да, как же.
Он жестом пригласил се сесть – по крайней мере это поставит ее в затруднительное положение.
Но видение свое дело знало. Оно село на стул на той стороне стола, с едва заметным взаимным наложением тела и предмета мебели.
– Я на самом деле ожидал письма, – сказал он. Женщина в черном только пожала плечами. Повелительный взгляд ее не дрогнул. Шариф помолчал и добавил:
– Да, я действительно ищу тему для диссертации. Но должен сразу сказать, мне неинтересны плагиат, мошенничество или соавторство. Если вы предлагаете что-нибудь подобное, прошу вас удалиться. Мне нужен лишь набор указаний… – и поддержка – …которые хороший руководитель дает аспиранту.
Женщина улыбнулась недоброй улыбкой, и Шариф вдруг подумал, что она может быть связана с Энни Блэндингз. Старая сука даже не носила – но у нее вполне могли быть подруги, которые носят.
– Ничего незаконного, мистер Шариф. Я просто видела ваше объявление. И у меня для вас есть потрясающая возможность.
– И денег у меня тоже немного.
– Я уверена, что мы договоримся. Вам интересно?
– Ну… быть может.
Дама в черном наклонилась вперед, и даже тень ее двинулась соответственно освещению кафе. Шариф и не знал, что такая точность возможна.
– Полагаю, вам неизвестно, что Роберт Гу жив и здоров и сейчас находится в Южной Калифорнии?
– Что? Чушь! Он сто лет как умер. От него уже ничего… Слова увяли под ее пристальным взглядом. Шариф быстро постучал по фантомной клавиатуре, вызвав стандартный поиск. С тех пор как он стал работать на службе 411, Шариф здорово научился запускать такой сверхбыстрый поиск. Результаты поплыли по крышке стола.
– Ну ладно. Он просто перестал писать… Альцгеймер… И он вернулся?!
– Вот именно. Это открывает определенные возможности?
– Гм… – Секунду-другую Шариф изображал рыбу в аквариуме. Если бы я поискал нужные факты, то знал бы это еще месяц назад. – Да, это открывает определенные возможности.
Интервью с Робертом Гу – второе место после трепа с В. Шекспиром. С небольшим отрывом второе место.
– Отлично. – Дама в черном сложила пальцы домиком. – Но тут есть сложности.
– Например?
Конечно, такая возможность не может тут же не рассыпаться прахом.
– Роберт… – Изображение женщины на миг застыло – возможно, сбой связи. – Профессор Гу никогда не выносил дураков. И это совершенно не изменилось. Я могу вам дать право доступа к его личному номеру. А заинтересовать его – уже ваша работа.
Без номера добраться до великого человека было бы очень трудно.
– Сколько? – спросил Шариф.
В студенческом кредитном союзе у него лежали двадцать тысяч долларов. Может быть, брат в Калькутте расщедрится еще на один заем.
– О, моя цена – не в долларах. Я просто прошу разрешения следить за работой, иногда внести предложение или задать вопрос.
– Но право первого использования – за мной?
– Конечно.
– Ну, я… – Шариф замялся в нерешительности. Роберт Гу! – О'кей, договорились.
– Очень хорошо. – Дама протянула ему руку. – Дайте мне минутку полного доступа.
«Эпифания», Правило Номер Один, которое вбивают во все инструкции: Полный доступ – только для родителей и супругов, да и то если хотите рискнуть. То ли тон этой женщины, то ли собственная необходимость – Шариф так и не понял, но он протянул руку и коснулся пустого воздуха. Одновременно с этим жестом он понизил уровень безопасности. Покалывание от ее пальцев, конечно, было плодом его воображения, но сейчас воздух между ними заполнился обязующими сертификатами.
Бумаги были подписаны. В воздухе остался одиночный номер. Шариф смотрел на идентификатор с внезапным благоговением.
– Так я ему просто позвоню? Она кивнула:
– Да, сейчас у вас есть такая возможность. Но помните, что я сказала насчет его… нетерпимости к дуракам. Вы знаете его работы?
– Конечно.
– Вы ими восхищаетесь?
– Еще бы! Я честно и разумно чертовски восхищаюсь каждой из них.
Такое заявление действовало на всех преподавателей, которых знал Шариф. В данном случае оно еще и соответствовало истине.
Дама кивнула:
– Возможно, этого будет достаточно. И имейте в виду, что профессор Гу не лучшим образом себя чувствует. Он все еще оправляется после болезни. И вы можете оказаться ему полезным непосредственно.
– Если надо, я за этим человеком горшки выносить готов. Снова застывшее на мгновение лицо.
– А! Ну, думаю, этого не потребуется. Ему не хватает того, что было в прошлом. Он тоскует по тем временам, когда книги были бумажные. Помните, кирпичи такие тяжелые, которые надо было носить с собой?
Кто это создание? Шариф кивнул:
– Я знаю, что такое… гм… физические книги. И могу показать ему много таких, причем лично. – Он уже искал услуги такси. – Замечательно. – Видение улыбнулось: – Удачи вам, мистер Шариф, – и исчезло.
Шариф просидел еще минуту, тупо глядя в пространство, где только что была женщина в черном. И тут его поглотило желание поделиться новостью. К счастью, из-за позднего времени кафе было практически пустым, а Шариф не из тех, кто умеет передавать сообщение со скоростью пришедшего каприза. И после первой секунды он понял, что лучше придержать язык за зубами – по крайней мере до установки контакта с Гу.
А еще…
И тут всплыли неприятные мысли. Как он мог оказаться настолько глупым, что впустил ее в носимые устройства? Он пару раз прогнал проверку целостности «Эпифании». Значки чистоты плавали в воздухе над мясной лепешкой. Эпифания говорила, что он чист. Конечно, если его полностью перепрограммировали, то именно это ему и было бы сказано. Проклятие. Не хочу я прожаривать одежду до чистоты! Хватит одного раза!
Тем более в данном случае. Он глянул на золотой номер: прямой идентификатор самого Роберта Гу. И если найти правильный подход, он напишет наконец диссертацию. Причем не просто ординарную, каких полно. Шариф считал Роберта Гу одним из лучших литераторов современности, наряду с Уильямсом и Чо.
А Энни Блэндингз считала Гу Богом.
11
ВВЕДЕНИЕ В ПРОЕКТ «ЛИБРАРЕОМ»
Носимые компьютеры – что за концепция? IBM PC отвечает высокой моде от «Эпифании». Роберт вообще мог бы принять свой новый гардероб за обычную одежду. Да, рубашки и штаны были не того стиля, что он любил. Вышитые узоры внутри и снаружи. Но вышивка более заметна на ощупь, чем на взгляд: Хуану Ороско пришлось показать ему специальные виды, открывающие сеть микропроцессоров и лазеров. Основную трудность составили эти чертовы контактные линзы. Их приходилось надевать каждое утро и таскать целый день. В глазах постоянно что-то дергалось и мелькало. Но с практикой пришел и контроль над этим. Роберт испытал момент чистой радости, когда впервые смог настукать запрос на фантомной клавиатуре и увидеть плавающий в воздухе ответ Гугля… Ощущение силы, когда можешь получать ответы из воздуха.
А потом было то, что Хуан Ороско назвал «ансамблевое кодирование».
Прошла неделя. Роберт тренировался в одежде начинающего, пытаясь повторить приемы кодирования, которые показал ему Хуан. По большей части даже простейшие жесты не удавались, когда он их пробовал впервые. Но он повторял и повторял, и когда команда начинала работать, успех давал жалкий всплеск радости, а Роберт работал еще усерднее. Как мальчик с новой компьютерной игрой… или как дрессированная крыса.
Когда пришел телефонный звонок, Роберт подумал, что это у него инсульт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61