Глава 9
После обеда я отправилась за покупками, но стоило мне появиться из ворот дворца, как за мной увязалась целая ватага тепло укутанных ребятишек, которые, видимо, решили ни на шаг от меня не отходить. В свой прошлый приезд я убедилась, что в Тулане кредитная карточка – без надобности: здесь рассчитывались только наличными. На этот раз, похвалив себя за предусмотрительность, я еще в Карачи сняла со своего счета крупную сумму в американских долларах и привезла ее сюда. Однако вскоре обнаружилось, что наиболее современные столичные магазины теперь охотно принимают «пластиковые деньги». Самый известный в Тулане магазин одежды для иностранцев назывался «Торговый цент»; он располагался в огромном каменном сарае, где стоял густой запах керосина и продавалось немыслимо дорогое туристическое и альпинистское снаряжение европейского образца. Владельцы магазина, два сикха в тюрбанах, всем своим видом показывали, как им осточертело объяснять, что здесь нет никакой ошибки, нет-нет, на вывеске и не должно быть написано «Торговый центр».
Я выбрала толстую желто-черную походную куртку со множеством карманов, непромокаемый комбинезон похожей расцветки и стеганые ярко-красные штаны на теплой подкладке. Там же были куплены мощные туристские ботинки, даже удобнее тех, что выпускает «Тимберленд» – с крючками вместо дырочек в верхней части длинной шнуровки, а также пестрая, закрывающая уши шапка замысловатого фасона, с регулируемым козырьком, щитком для подбородка и застежкой-липучкой, и пара жестких черных лыжных перчаток с крагами, затягивающимися у локтей. Довершали мой новый гардероб пушистый свитер цвета морской волны, две пары толстых носков и два комплекта белья, состоящих из нижней сорочки с рейтузами. Сикхи – как выяснилось из разговора, родные братья – с радостью избавили меня от толстой пачки купюр и пригласили заходить еще.
Я еле выбралась на улицу: часть купленных вещей надела прямо в магазине, а остальное пришлось нести в руках, но дети были тут как тут. Они вызвались донести мои пакеты. В обратный путь я отправилась другой улицей и случайно наткнулась на лавку, где продавались предметы туланского национального костюма. Мы ненадолго задержались, и к прежним покупкам добавились черная меховая шапка, столь роскошная, что я стыдливо прогнала мысли о шкуре убитого животного, такая же муфта, черные сапоги на меху, с пятисантиметровой клееной подошвой из автомобильных шин (звучит, конечно, ужасающе, но на самом деле их отличала ровная строчка и добротная выделка), шелковую блузу с изображениями мандалы и стеганый красный халат с такими же штанами.
Все вместе обошлось мне в очень скромную сумму. Настолько скромную, что я даже попыталась оставить чаевые, но хозяева лавки – старики туланцы, муж и жена – были весьма озадачены этим жестом. Мне стало так неловко, что я осмотрела все полки и указала на самую дорогую с виду вещь, которую только смогла найти (поверьте, у меня глаз наметан), – изящный, длинный, иссиня-черный халат из шелка и атласа, расшитый золотыми и красными драконами и аккуратно простеганный золотыми стежками.
Пораженные моим выбором, старики одновременно схватились за сердце, принялись раздувать щеки и сокрушенно качать головами; они засуетились среди полок, предлагая мне куда более дешевые халаты почти такого же качества, но я изо всех сил вцепилась в свою находку и крепко прижимала ее к груди, несмотря на все их попытки меня вразумить и отговорить; им ничего другого не оставалось, кроме как со вздохами, причитаниями и укоряющими жестами позволить мне приобрести этот великолепный, просто великолепный халат за… скажем так, вполне умеренную цену.
Единственное, что я забыла купить, – это большую сумку или рюкзак, чтобы донести свои многочисленные свертки. За границей я, как правило, об этом не забываю. Если бы не детвора, мне потребовалась бы тележка, чтобы довести покупки до дворца. Я не знала, стоит ли предлагать им деньги; дело кончилось тем, что они оставили меня у ворот, улыбаясь, кланяясь и смущенно хихикая.
Каюсь, я немного волновалась, что содержимое какого-нибудь пакета полностью или частично испарится по дороге. После тщательной проверки меня охватил жгучий стыд: мало того что мои пакеты были доставлены в целости и сохранности – их содержимое умножилось: к нему добавились аккуратные, перевязанные ленточкой пакетики с домашними лакомствами и миниатюрные искусственные цветы из проволоки и шелка.
На следующее утро погода была отвратительная: завывания метели слышались даже сквозь тройные стекла и каменные стены. Я не знала, радоваться мне или огорчаться: с одной стороны, пурга грозила сильно затруднить передвижение, а с другой стороны, она могла задержать принца еще на денек-другой. По крайней мере, генератор во дворце не отключился. Электричество сулило горячую воду и фен. Я не отказала себе в удовольствии второй раз за день принять душ и расслабиться под мерное гудение фена, а когда пришло время одеваться, никак не могла решить, что будет предпочтительнее – европейский или национальный стиль.
В конце концов остановилась на европейском: натянула комбинезон, куртку с множеством карманов и ботинки под «Тимберленд», а на голову водрузила шапку замысловатого фасона. Перед самым уходом взяла крошечный цветок из шелка и проволоки, чтобы вставить его в застежку кармана куртки.
Когда я пробиралась сквозь сугробы во дворе замка, стихия несколько успокоилась: метель прекратилась, в воздухе кружились редкие снежинки, снег похрустывал под ногами, но все же над долиной по-прежнему низко висели тяжелые тучи, набухающие новым снегом.
За воротами ко мне опять сбежались дети. Те же самые или другие – к стыду своему, я так и не определила. Сколько можно воспринимать их как толпу, упрекнула я себя. Присев на корточки, я с улыбкой попыталась узнать, кого как зовут.
– Я – Катрин, – сказала я, тыча пальцем себе в грудь. – Катрин.
Они только хихикали, фыркали, смущенно опускали глаза и переминались с ноги на ногу. В конце концов мне все же удалось вытянуть из них несколько слов – надеюсь, это были их имена – и объяснить, что мне нужно в чайный домик «Божественный промысел». Я потуже завязала несколько островерхих шапочек, вытерла бумажным платком пару сопливых носов, а потом выпрямилась и, держась за две из протянувшихся ко мне пухлых ручонок, стала спускаться по заснеженному склону.
– Миз Тэлман, здравствуйте. Я – Джош Левитсен.
– Здравствуйте. Как у вас тут дела? – Мы пожали друг другу руки.
Мистер Левитсен оказался совсем не таким, как я ожидала. Его моложавое загорелое лицо избороздили глубокие морщины, подбородок скрывала окладистая светлая борода; одет он был в слегка засаленную парку со свалявшейся опушкой из оленьего меха; лицо охватывали альпинистские очки в кожаной оправе, стекла которых напоминали нефтяные пятна в морской воде.
– Отлично. У нас все отлично. Позавтракаете? Я уже заказал чай.
Чайный домик «Божественный промысел» располагался на расстоянии штрафного удара от стадиона (он же – аэродром); из окон открывался вид на футбольное поле и заснеженную долину. Внутри было людно, тепло и влажно; большинство посетителей составляли туланцы. В отделке чайной использовалось только полированное дерево, а половицы издавали скрип, похожий на кваканье растревоженных лягушек.
– Что вы мне порекомендуете?
– Рикур сараут, чампе и туук.
– А что это?
– Маисовые оладьи – к ним можно взять сироп, который здесь держат под прилавком специально для меня и моих гостей, каша и густой суп с лапшой; можно заказать кампу, если вы любите острое.
– Может быть, всего понемножку? Я не особенно голодна.
Левитсен кивнул и, махнув рукой, прокричал заказ. После этого он налил нам обоим крепкого чаю в пиалы с маленькими фаянсовыми крышечками. Мы обменялись любезностями и договорились называть друг друга по имени; тут он подался вперед и понизил голос:
– На всякий случай хочу предупредить, Кейт: я служил в Управлении.
– В ЦРУ? – шепотом переспросила я. Он усмехнулся:
– Именно так, но теперь-то я работаю в «Бизнесе». – Опустив очки на кончик носа, он подмигнул.
– Ясно. – На том диске, который дал мне Томми Чолонгаи, это, конечно, упоминалось: мистер Левитсен, хотя и не состоял в штате, получал от нас деньги, причем немалые, и смутно догадывался, что мы заинтересовались этой страной не только ради пары-другой дипломатических паспортов.
– Если могу быть вам полезен, только скажите. – Он широко развел руками. – Я в вашем распоряжении, Кейт. У меня тут обширные связи. Сигарету? – Он вынул из кармана засаленной парки яркую жестяную коробочку и вытянул из нее тонкую самокрутку.
– Нет, спасибо.
– А я закурю; не возражаете? Обернувшись через плечо, я нашла глазами стойку.
– Надо думать, здесь не самое быстрое в мире обслуживание.
– Если повезет – минут десять-пятнадцать. – Он щелкнул «зипповской» зажигалкой. От самокрутки над столом поплыл подозрительный дымок. Ага, значит, травка. Наверно, от него не укрылось, что я повела носом.
– Точно не хотите? – улыбнулся он сквозь колечко дыма.
– Для меня рановато, – ответила я. Он кивнул.
– Я слышал, вас вчера принимала сама старуха.
– Королева-мать? Да, верно.
– Это что, какой-то долбаный секретный план или как?
– Ограничимся словом «секретный».
– Принца упоминали?
– Ей хотелось узнать мое мнение: есть ли у него шанс жениться.
– Ага, она в последнее время этим сильно озабочена.
– Вы часто у нее бываете?
– Нет, что вы, всего один раз к ней ездил, три года назад, когда меня только сюда назначили. Но, как я уже сказал, у меня здесь обширные связи. – Его выгоревшие на солнце брови взлетели над нефтяными кругами очков. – Ну, а что «Бизнес»-то затевает? Ходят слухи, скоро на здешние места обрушится какая-то неслабая фигня, а может, и не фигня, может, наоборот, манна небесная. Что скажете? – Он снова опустил свои альпинистские очки и посмотрел на меня почти плотоядно. – Вы тоже в деле? Готов поспорить, вы ни за что не признаетесь, как пить дать. Но вас же не просто так сюда занесло; уровень у вас какой – третий, да? Кстати, никогда не видел такого симпатичного «трешника» – надеюсь, я вас не обидел.
– Напротив, я польщена.
– Ну, так что тут затевается? – Он опять нагнулся ко мне. – В прошлом году ваши всю Джуппалу облазали, к чему бы это? И в долине копошились, и выше по течению. Лазерные дальномеры привозили, и зонды, и дозиметры, и черта в ступе. Цель-то какова?
– Развитие инфраструктуры,-отозвалась я.
– На горе Джуппала? Издеваетесь?
– Да. – Я отпила чаю. Он рассмеялся:
– Стало быть, ни хрена не скажете?
– Нет.
– И на кой они вас прислали, а, Кейт?
– Почему вы решили, что меня кто-то прислал? Я сейчас в творческом отпуске. Куда хочу, туда и еду.
– Не самый подходящий сезон для отпуска.
– У меня не просто отпуск, а творческий отпуск.
– Так почему вы здесь?
– А почему бы и нет?
Он выпрямился и покачал головой. Вставив окурок в бумажную гильзу, он глубоко затянулся и нахмурился – то ли от сосредоточенности, то ли от горячего дыма.
– Ладно, забыли. – Из-за последней затяжки его голос прозвучал сдавленно. Он отцепил гильзу, сложил ее пополам и оставил на блюдце. – Итак, куда бы вам хотелось съездить?
– Когда?
– Да хоть сегодня. У меня джип. Можно поехать туда, где не пройдет Лангтунов лимузин. Куда душа пожелает – только скажите.
– Очень мило с вашей стороны. Ловлю на слове. У вас вторая половина дня свободна?
– Конечно. Куда поедем?
– Ну, краеведение – по вашей части. Предложите что-нибудь.
– Так… есть тут…– ага! Вот и завтрак. Глазом моргнуть не успели.
– Дядя Фредди?
– Кейт, девочка моя! Надо понимать, долетела до Тулана благополучно?
– Да, все в порядке. Самолет даже не сбил флажки. Осваиваюсь тут. Побродила по городу, осмотрела дворец, побывала у старой королевы, а сегодня днем меня возили на экскурсию в долину и в ближайший город. Погода – хуже некуда. На обратном пути едва не застряли.
– Принц вернулся?
– Нет еще. Его ожидают из Парижа только через пару дней.
– Он и не думал летать в Париж, девочка моя. Он был в Швейцарии, – сказал дядя Фредди. – В Шато. – Так у нас сокращенно называют Шато д'Экс.
– Вот как. Ну все равно его ждут только на следующей неделе.
– Вот и славно. Передала от меня привет королеве-матушке?
– Нет, конечно. Мне и в голову не пришло, что вы знакомы.
– Кто ж не знает Одри? Мы с ней старинные приятели. Разве я тебе не рассказывал? А мне казалось, рассказывал. Склероз, наверно. Ну, не важно. Она, значит, меня не упоминала?
– К сожалению, нет.
– Ничего страшного. Поговаривают, она немного не в себе, а может, и совсем ку-ку. Как она тебе?
– Какая-то странная, будто диковата. Но в Англии полным-полно таких старушек.
– Видимо, на нее высота плохо действует.
– Может быть.
– А кто был твоим гидом, если принц еще не вернулся?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48