Я говорю без обиняков, и то, что собираюсь вам поведать, заставит некоторых почувствовать себя неуютно. Ты поведал своему народу тяжкую истину.
Клэй снова обвёл взглядом аудиторию, после чего склонил голову и прочитал краткую молитву. Мгновение помолчав, повернулся к лежащей Библии и раскрыл её на тексте сегодняшней проповеди.
«…и я увидел звезду, падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладязя бездны. Она отворила кладязь бездны, и вышел дым из кладязя, как дым из большой печи; и помрачилось солнце и воздух от дыма из кладязя. И из дыма вышла саранча на землю, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы… И освобождены были четыре Ангела, приготовленные на час и день, и месяц и год, для того, чтобы умертвить третью часть людей… От огня, дыма и серы, выходящих изо рта их, умерла третья часть людей… Прочие же люди, которые не умерли от этих язв, не раскаялись в делах рук своих, так чтобы не поклоняться бесам и золотым, серебряным, медным, каменным и деревянным идолам, которые не могут ни видеть, ни слышать, ни ходить.»
Клэй поднял голову и медленно захлопнул книгу.
– Откровения, глава девятая, – объявил он и позволил угомониться встревоженному гулу.
Потом он заговорил тише.
– Несколько недель назад здесь объявилась крупная компания и взялась за очередную обречённую попытку достать сокровища острова Рэгид. Все вы слышали взрывы динамита, гул двигателей и днём, и ночью, сирены, вертолёты. Все видели остров в ночи, освещённый огнями наподобие нефтяной вышки. Некоторые из вас работают на эту компанию, сдают комнаты её сотрудникам или получают финансовую выгоду от поисков сокровищ, – при этих словах взгляд преподобного задержался на Баде.
Владелец магазина неловко поёрзал на сиденье и невольно глянул на дверь.
– Те из вас, кого заботит состояние окружающей среды, могут задумываться, какое действие оказывают все эти насосы, вся эта грязь, нефть и газ, взрывы и беспрестанная деятельность на экологию залива. Рыбаки, сидящие среди вас, могут поинтересоваться, связано ли со всем этим недавнее падение улова омаров на двадцать процентов, и почти такое же падение улова макрели.
Пастор сделал паузу. Бад знал, что улов постоянно снижается вот уже два десятка лет, раскопки там или не раскопки. Но это не помешало большому числу рыбаков начать беспокойно перешёптываться.
– Но то, о чём я сегодня собираюсь говорить – это не шум, не загрязнение, не падение рыбной ловли, не разграбление залива. Все эти мирские дела находятся в компетенции мэра, если он только озаботится данной проблемой.
Клэй устремил взгляд на мэра. Бад заметил, как Фитцджеральд невесело улыбнулся и погладил пышный ус.
– Меня заботит духовный аспект поисков сокровищ, – произнёс Клэй и шагнул из-за кафедры. – Библия выражается на этот счёт предельно ясно: любовь к золоту – корень зла. И лишь бедные попадут на небеса. Она утверждает это недвусмысленно, здесь не о чем спорить и нечего интерпретировать. Это тяжело слышать, но так оно и есть. И когда богач возжелал проследовать за Иисусом, Он сказал – сначала раздай все свои богатства. Но тот не мог так поступить. Помните Лазаря, нищего, что умер у врат богача и прямиком направился за пазуху Авраама? А тот богач, что жил за этими вратами, отправился в ад и молил о капле воды, которая охладила бы его поджаренный язык. Но он её не получил. Иисус не мог выразиться ещё яснее: Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богачу войти в Царствие Небесное.
Он сделал очередную паузу, чтобы обвести взглядом аудиторию.
– Быть может, вам это всегда казалось чьей угодно проблемой, но только не вашей. В конце концов, большинство людей в этом городе небогаты по любым меркам. Но эти поиски сокровищ изменили всё. Задумались ли вы – хоть кто-нибудь из вас – что будет с городом, если они преуспеют? Позвольте мне дать вам намёк. Стормхавэн превратится в крупнейшую приманку для туристов после Дисней-лэнда. Затмит Бар-Харбор и Фрипорт. Если вы думаете, что ловля нынче никудышная, погодите – посмотрим, что скажете, когда сотни лодок туристов наводнят эти воды, когда по всему побережью возведут гостиницы и летние коттеджи. А уличное движение? Подумайте о бесчисленных предпринимателях и золотоискателях, которые будут приезжать сюда, копнут здесь, копнут там – на берегу и в море. И все будут что-то расхищать, все будут мусорить, и так будет продолжаться, пока они не захламят всю землю и не распугают всю рыбу. О, да – некоторые из сидящих в этом зале, сделают на этом деньги. Но чем вы будете отличаться от того богача из притчи о Лазаре? А самые бедные из вас – те, кто живёт морем – от тех удача совершенно отвернётся, и им останется лишь одно: жить на пособие или ехать в Бостон с билетом в один конец.
При упоминании самого презираемого в Стормхавэне – социальных пособий и Бостона – в церкви послышался гул голосов.
Неожиданно Клэй вернулся к кафедре и вцепился в неё обеими руками.
– И выпустили они скорпиона, чьё имя Абаддон.Абаддон, властелин Бездны. Абаддон, что по-еврейски означает «Разрушитель».
Пастор обвёл ряды строгим взглядом.
– Позвольте мне показать вам кое-что, – сказал он.
Отступив от кафедры, он потянулся к покрытому простынёй предмету на небольшом столике. Бад склонился вперёд, помещение наполнили возбуждённые перешёптывания.
Клэй немного помедлил и сдёрнул ткань. Под ней оказался плоский чёрный камень, размерами, быть может, двенадцать на восемнадцать дюймов. Края камня были истёрты, выщерблены. Он возлежал в старом ящике из тёмного дерева. На камне были выбиты три еле различимые строчки, грубо обведённые жёлтым мелом.
Клэй вернулся за кафедру и громким, напряжённым голосом зачитал надпись:
Сначала ты станешь Лгать,
Проклятый, ты будешь Рыдать,
А худшее, ты должен Умереть
– Нет никакого совпадения в том, что камень нашли, когда только открыли Колодец, и что как только его убрали, Бездна приняла свою первую жертву. Пророческую силу этого дьявольского камня подтвердили последующие годы. Все те из вас, кто создаёт себе кумиров из золота и серебра – либо прямо, участием в раскопках, либо опосредованно, получением прибыли от искателей сокровищ – должны запомнить, в какой последовательности всё будет происходить. Сначала ты станешь Лгать: жадность и стремление к богатству затмит ваши благородные стремления.
Он выпрямился.
– На пикнике с омарами сам Малин Хатч сказал мне, что цена сокровища – пара миллионов долларов. Далеко не маленькая сумма, даже для жителей Бостона. Но потом я узнал, что правильная оценка, скорее, два миллиарда. Два миллиарда. По какой такой причине доктор Хатч меня так обманул? Скажу вам лишь одно: золотые идолы портят человека. Сначала ты станешь Лгать.
Голос проповедника стал глуше.
– Затем идёт следующая строчка: Проклятый, ты будешь Рыдать. Золото принесёт с собой страдания. И если вы в этом сомневаетесь, поговорите с человеком, который потерял ноги. И, что там на последней строке? А худшее, ты должен Умереть.
Его впавшие глаза уставились на аудиторию.
– Сегодня многие из вас готовы поднять камень, так сказать, чтобы добраться до золотого идола, скрытого под ним. Того же хотел Симон Руттер двести лет назад. И вспомните, что с ним стало.
Клэй вновь опёрся о кафедру.
– Лишь вчера в Колодце погиб человек. Я разговаривал с ним меньше недели назад. Он даже не попытался оправдать свою жадность к золоту. Если честно, он так нахально об этом и заявил. «Я же не Мать Тереза», сказал он мне. А теперь он мёртв. Умер худшим способом, всю его жизнь буквально выдавил огромный камень А худшее, ты должен Умереть. «Воистину обрёл он награду свою».
Когда Клэй замолчал, чтобы отдышаться, Бад оглядел прихожан. Рыбаки негромко перешёптывались между собой. Клэр не смотрела на пастора, опустила взгляд на руки.
Клэй заговорил снова.
– А что насчёт остальных – тех, кто погиб или был изувечен, или обанкротился из-за этого проклятого сокровища? Оно – воплощение самого зла. И все, кто получит от него свою толику выгоды – прямо ли, косвенно – должны сознавать, что рано или поздно ответят за это. Понимаете, в конце концов совершенно неважно, найдено сокровище или нет. Сами поиски его – грех, вызывающий отвращение Господа. И чем дальше продвинется Стормхавэн по дороге греха, тем большую цену ему придётся заплатить. Цену в разрушении жизненного уклада. Цену в разрушенной ловле. Цену в разбитых жизнях.
Он кашлянул.
– Год за годом не утихают разговоры насчёт проклятия острова Рэгид и Водяного Колодца. Многие даже не хотят об этом думать. Они скажут вам, что лишь невежественные, необразованные личности верят в такого рода предрассудки, – продолжил он и указал на камень. – Пусть скажут это Симону Руттеру. Пусть скажут Эзекиелю Харрису. Пусть скажут Джону Хатчу.
Его голос зазвучал чуть ли не шёпотом.
– На этом острове происходило и происходит нечто странное. Нечто такое, о чём вам не говорят. Оборудование таинственным образом выходит из строя. Необъяснимые события мешают работам. И лишь несколько дней назад на острове нашли братскую могилу. Могилу, до краёв забитую костьми пиратов. Восемьдесят или, быть может, сто человек. Никаких следов насилия. Никто не знает, как они погибли. Скорпион, что выйдет из бездны, будет истреблять их. И мёртвые тела будут возлежать на улицах.
– Каким образом приняли они свою смерть? – громогласно вопросил Клэй. – Они приняли её от руки Господа. Потому что – вы знаете, что при них нашли?
В церкви воцарилась такая тишина, что до Бада донёсся шелест листьев из-за окна.
– Золото, – хрипло прошептал Клэй.
32
Будучи официальным врачом на острове Рэгид, Малину Хатчу пришлось лично заниматься всей бумажной волокитой, относящейся к смерти Вопнера. Поэтому, оставив вместо себя дипломированную медсестру из небольшого городка на побережье, он запер дом на аллее Океана и направился в Мачиаспорт. Именно там проходило формальное дознание. На следующее утро Хатч уехал в Бангор. К тому времени, как он закончил заполнять стопки бумаг и вернулся в Стормхавэн, прошло три рабочих дня.
В тот же день он направился на остров, и вскоре уверился, что принял верное решение, не протестуя против намерений Найдельмана продолжать операцию. Хотя капитан все эти дни заставлял команду трудиться не покладая рук, старания – и введение новых мер предосторожности после гибели Вопнера – казалось, разогнали большую часть уныния. Тем не менее, место продолжило собирать дань: в течение первого же дня к доктору с мелкими проблемами обратилось с полудюжины пациентов. И, в дополнение к порезам и царапинам, медсестра сообщила ему о трёх случаях заболеваний – чрезвычайно много, учитывая, что на острове осталась лишь половина персонала. Один пациент жаловался на апатию и головокружение, второй подцепил бактериальную инфекцию, о которой Хатч читал, но никогда с ней не сталкивался. У третьего мужчины оказалась простая неспецифическая вирусная инфекция; ничего серьёзного, но его заметно лихорадило. По крайней мере, про этого Найдельман не сможет сказать, будто он симулянт, – подумал Хатч, забирая образец крови, чтобы позднее проанализировать на «Цербере».
***
На следующее утро он по тропинке направился к устью Водяного Колодца. Работы велись невиданными темпами – даже у Бонтьер, которая выскочила из Колодца с ручным лазером-дальномером, не нашлось времени более, чем на кивок и улыбку. Но количество сделанного Малина просто потрясло. Набор лестниц сверху донизу заключили в каркас, и с одной стороны приделали лифт для скоростного спуска в глубину. Техник сказал ему, что эхолокация и измерение внутренностей Колодца практически завершены. Капитана Хатч найти не сумел, но техник поведал, что тот последние три дня работал практически без сна, запершись в Ортанке и управляя оттуда ходом работ.
Неожиданно для самого себя Хатч принялся размышлять о том, что же капитан планирует делать дальше. Ничего удивительного, что после смерти Вопнера тот с головой ушёл в работу. Но очевидные задачи теперь практически выполнены: лестница завершена, сам Колодец вскоре будет окончательно исследован и нанесён на карты. Останется лишь спуститься в Колодец и копать – крайне осторожно – в поисках золота.
Малин с минуту постоял в молчании, раздумывая о деньгах и о том, что он сделает со своей долей. Миллиард долларов – колоссальная сумма. Быть может, не стоит отдавать в Фонд Джонни Хатча всю её целиком. Будет тяжело даже просто расстаться с такими деньжищами. Кроме того, не мешало бы купить новую лодку для своей стоянки в Линне. И ещё он живо представил себе прекрасный отдельный домик на Брэттл-Стрит, совсем рядом с госпиталем. Как раз ищут покупателя. К тому же – не стоит забывать, что когда-нибудь у него появятся дети. Разве это правильно – лишать их щедрого наследства? Чем больше он об этом размышлял, тем более разумным казалось оставить для себя лично миллионов пять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Клэй снова обвёл взглядом аудиторию, после чего склонил голову и прочитал краткую молитву. Мгновение помолчав, повернулся к лежащей Библии и раскрыл её на тексте сегодняшней проповеди.
«…и я увидел звезду, падшую с неба на землю, и дан был ей ключ от кладязя бездны. Она отворила кладязь бездны, и вышел дым из кладязя, как дым из большой печи; и помрачилось солнце и воздух от дыма из кладязя. И из дыма вышла саранча на землю, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы… И освобождены были четыре Ангела, приготовленные на час и день, и месяц и год, для того, чтобы умертвить третью часть людей… От огня, дыма и серы, выходящих изо рта их, умерла третья часть людей… Прочие же люди, которые не умерли от этих язв, не раскаялись в делах рук своих, так чтобы не поклоняться бесам и золотым, серебряным, медным, каменным и деревянным идолам, которые не могут ни видеть, ни слышать, ни ходить.»
Клэй поднял голову и медленно захлопнул книгу.
– Откровения, глава девятая, – объявил он и позволил угомониться встревоженному гулу.
Потом он заговорил тише.
– Несколько недель назад здесь объявилась крупная компания и взялась за очередную обречённую попытку достать сокровища острова Рэгид. Все вы слышали взрывы динамита, гул двигателей и днём, и ночью, сирены, вертолёты. Все видели остров в ночи, освещённый огнями наподобие нефтяной вышки. Некоторые из вас работают на эту компанию, сдают комнаты её сотрудникам или получают финансовую выгоду от поисков сокровищ, – при этих словах взгляд преподобного задержался на Баде.
Владелец магазина неловко поёрзал на сиденье и невольно глянул на дверь.
– Те из вас, кого заботит состояние окружающей среды, могут задумываться, какое действие оказывают все эти насосы, вся эта грязь, нефть и газ, взрывы и беспрестанная деятельность на экологию залива. Рыбаки, сидящие среди вас, могут поинтересоваться, связано ли со всем этим недавнее падение улова омаров на двадцать процентов, и почти такое же падение улова макрели.
Пастор сделал паузу. Бад знал, что улов постоянно снижается вот уже два десятка лет, раскопки там или не раскопки. Но это не помешало большому числу рыбаков начать беспокойно перешёптываться.
– Но то, о чём я сегодня собираюсь говорить – это не шум, не загрязнение, не падение рыбной ловли, не разграбление залива. Все эти мирские дела находятся в компетенции мэра, если он только озаботится данной проблемой.
Клэй устремил взгляд на мэра. Бад заметил, как Фитцджеральд невесело улыбнулся и погладил пышный ус.
– Меня заботит духовный аспект поисков сокровищ, – произнёс Клэй и шагнул из-за кафедры. – Библия выражается на этот счёт предельно ясно: любовь к золоту – корень зла. И лишь бедные попадут на небеса. Она утверждает это недвусмысленно, здесь не о чем спорить и нечего интерпретировать. Это тяжело слышать, но так оно и есть. И когда богач возжелал проследовать за Иисусом, Он сказал – сначала раздай все свои богатства. Но тот не мог так поступить. Помните Лазаря, нищего, что умер у врат богача и прямиком направился за пазуху Авраама? А тот богач, что жил за этими вратами, отправился в ад и молил о капле воды, которая охладила бы его поджаренный язык. Но он её не получил. Иисус не мог выразиться ещё яснее: Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богачу войти в Царствие Небесное.
Он сделал очередную паузу, чтобы обвести взглядом аудиторию.
– Быть может, вам это всегда казалось чьей угодно проблемой, но только не вашей. В конце концов, большинство людей в этом городе небогаты по любым меркам. Но эти поиски сокровищ изменили всё. Задумались ли вы – хоть кто-нибудь из вас – что будет с городом, если они преуспеют? Позвольте мне дать вам намёк. Стормхавэн превратится в крупнейшую приманку для туристов после Дисней-лэнда. Затмит Бар-Харбор и Фрипорт. Если вы думаете, что ловля нынче никудышная, погодите – посмотрим, что скажете, когда сотни лодок туристов наводнят эти воды, когда по всему побережью возведут гостиницы и летние коттеджи. А уличное движение? Подумайте о бесчисленных предпринимателях и золотоискателях, которые будут приезжать сюда, копнут здесь, копнут там – на берегу и в море. И все будут что-то расхищать, все будут мусорить, и так будет продолжаться, пока они не захламят всю землю и не распугают всю рыбу. О, да – некоторые из сидящих в этом зале, сделают на этом деньги. Но чем вы будете отличаться от того богача из притчи о Лазаре? А самые бедные из вас – те, кто живёт морем – от тех удача совершенно отвернётся, и им останется лишь одно: жить на пособие или ехать в Бостон с билетом в один конец.
При упоминании самого презираемого в Стормхавэне – социальных пособий и Бостона – в церкви послышался гул голосов.
Неожиданно Клэй вернулся к кафедре и вцепился в неё обеими руками.
– И выпустили они скорпиона, чьё имя Абаддон.Абаддон, властелин Бездны. Абаддон, что по-еврейски означает «Разрушитель».
Пастор обвёл ряды строгим взглядом.
– Позвольте мне показать вам кое-что, – сказал он.
Отступив от кафедры, он потянулся к покрытому простынёй предмету на небольшом столике. Бад склонился вперёд, помещение наполнили возбуждённые перешёптывания.
Клэй немного помедлил и сдёрнул ткань. Под ней оказался плоский чёрный камень, размерами, быть может, двенадцать на восемнадцать дюймов. Края камня были истёрты, выщерблены. Он возлежал в старом ящике из тёмного дерева. На камне были выбиты три еле различимые строчки, грубо обведённые жёлтым мелом.
Клэй вернулся за кафедру и громким, напряжённым голосом зачитал надпись:
Сначала ты станешь Лгать,
Проклятый, ты будешь Рыдать,
А худшее, ты должен Умереть
– Нет никакого совпадения в том, что камень нашли, когда только открыли Колодец, и что как только его убрали, Бездна приняла свою первую жертву. Пророческую силу этого дьявольского камня подтвердили последующие годы. Все те из вас, кто создаёт себе кумиров из золота и серебра – либо прямо, участием в раскопках, либо опосредованно, получением прибыли от искателей сокровищ – должны запомнить, в какой последовательности всё будет происходить. Сначала ты станешь Лгать: жадность и стремление к богатству затмит ваши благородные стремления.
Он выпрямился.
– На пикнике с омарами сам Малин Хатч сказал мне, что цена сокровища – пара миллионов долларов. Далеко не маленькая сумма, даже для жителей Бостона. Но потом я узнал, что правильная оценка, скорее, два миллиарда. Два миллиарда. По какой такой причине доктор Хатч меня так обманул? Скажу вам лишь одно: золотые идолы портят человека. Сначала ты станешь Лгать.
Голос проповедника стал глуше.
– Затем идёт следующая строчка: Проклятый, ты будешь Рыдать. Золото принесёт с собой страдания. И если вы в этом сомневаетесь, поговорите с человеком, который потерял ноги. И, что там на последней строке? А худшее, ты должен Умереть.
Его впавшие глаза уставились на аудиторию.
– Сегодня многие из вас готовы поднять камень, так сказать, чтобы добраться до золотого идола, скрытого под ним. Того же хотел Симон Руттер двести лет назад. И вспомните, что с ним стало.
Клэй вновь опёрся о кафедру.
– Лишь вчера в Колодце погиб человек. Я разговаривал с ним меньше недели назад. Он даже не попытался оправдать свою жадность к золоту. Если честно, он так нахально об этом и заявил. «Я же не Мать Тереза», сказал он мне. А теперь он мёртв. Умер худшим способом, всю его жизнь буквально выдавил огромный камень А худшее, ты должен Умереть. «Воистину обрёл он награду свою».
Когда Клэй замолчал, чтобы отдышаться, Бад оглядел прихожан. Рыбаки негромко перешёптывались между собой. Клэр не смотрела на пастора, опустила взгляд на руки.
Клэй заговорил снова.
– А что насчёт остальных – тех, кто погиб или был изувечен, или обанкротился из-за этого проклятого сокровища? Оно – воплощение самого зла. И все, кто получит от него свою толику выгоды – прямо ли, косвенно – должны сознавать, что рано или поздно ответят за это. Понимаете, в конце концов совершенно неважно, найдено сокровище или нет. Сами поиски его – грех, вызывающий отвращение Господа. И чем дальше продвинется Стормхавэн по дороге греха, тем большую цену ему придётся заплатить. Цену в разрушении жизненного уклада. Цену в разрушенной ловле. Цену в разбитых жизнях.
Он кашлянул.
– Год за годом не утихают разговоры насчёт проклятия острова Рэгид и Водяного Колодца. Многие даже не хотят об этом думать. Они скажут вам, что лишь невежественные, необразованные личности верят в такого рода предрассудки, – продолжил он и указал на камень. – Пусть скажут это Симону Руттеру. Пусть скажут Эзекиелю Харрису. Пусть скажут Джону Хатчу.
Его голос зазвучал чуть ли не шёпотом.
– На этом острове происходило и происходит нечто странное. Нечто такое, о чём вам не говорят. Оборудование таинственным образом выходит из строя. Необъяснимые события мешают работам. И лишь несколько дней назад на острове нашли братскую могилу. Могилу, до краёв забитую костьми пиратов. Восемьдесят или, быть может, сто человек. Никаких следов насилия. Никто не знает, как они погибли. Скорпион, что выйдет из бездны, будет истреблять их. И мёртвые тела будут возлежать на улицах.
– Каким образом приняли они свою смерть? – громогласно вопросил Клэй. – Они приняли её от руки Господа. Потому что – вы знаете, что при них нашли?
В церкви воцарилась такая тишина, что до Бада донёсся шелест листьев из-за окна.
– Золото, – хрипло прошептал Клэй.
32
Будучи официальным врачом на острове Рэгид, Малину Хатчу пришлось лично заниматься всей бумажной волокитой, относящейся к смерти Вопнера. Поэтому, оставив вместо себя дипломированную медсестру из небольшого городка на побережье, он запер дом на аллее Океана и направился в Мачиаспорт. Именно там проходило формальное дознание. На следующее утро Хатч уехал в Бангор. К тому времени, как он закончил заполнять стопки бумаг и вернулся в Стормхавэн, прошло три рабочих дня.
В тот же день он направился на остров, и вскоре уверился, что принял верное решение, не протестуя против намерений Найдельмана продолжать операцию. Хотя капитан все эти дни заставлял команду трудиться не покладая рук, старания – и введение новых мер предосторожности после гибели Вопнера – казалось, разогнали большую часть уныния. Тем не менее, место продолжило собирать дань: в течение первого же дня к доктору с мелкими проблемами обратилось с полудюжины пациентов. И, в дополнение к порезам и царапинам, медсестра сообщила ему о трёх случаях заболеваний – чрезвычайно много, учитывая, что на острове осталась лишь половина персонала. Один пациент жаловался на апатию и головокружение, второй подцепил бактериальную инфекцию, о которой Хатч читал, но никогда с ней не сталкивался. У третьего мужчины оказалась простая неспецифическая вирусная инфекция; ничего серьёзного, но его заметно лихорадило. По крайней мере, про этого Найдельман не сможет сказать, будто он симулянт, – подумал Хатч, забирая образец крови, чтобы позднее проанализировать на «Цербере».
***
На следующее утро он по тропинке направился к устью Водяного Колодца. Работы велись невиданными темпами – даже у Бонтьер, которая выскочила из Колодца с ручным лазером-дальномером, не нашлось времени более, чем на кивок и улыбку. Но количество сделанного Малина просто потрясло. Набор лестниц сверху донизу заключили в каркас, и с одной стороны приделали лифт для скоростного спуска в глубину. Техник сказал ему, что эхолокация и измерение внутренностей Колодца практически завершены. Капитана Хатч найти не сумел, но техник поведал, что тот последние три дня работал практически без сна, запершись в Ортанке и управляя оттуда ходом работ.
Неожиданно для самого себя Хатч принялся размышлять о том, что же капитан планирует делать дальше. Ничего удивительного, что после смерти Вопнера тот с головой ушёл в работу. Но очевидные задачи теперь практически выполнены: лестница завершена, сам Колодец вскоре будет окончательно исследован и нанесён на карты. Останется лишь спуститься в Колодец и копать – крайне осторожно – в поисках золота.
Малин с минуту постоял в молчании, раздумывая о деньгах и о том, что он сделает со своей долей. Миллиард долларов – колоссальная сумма. Быть может, не стоит отдавать в Фонд Джонни Хатча всю её целиком. Будет тяжело даже просто расстаться с такими деньжищами. Кроме того, не мешало бы купить новую лодку для своей стоянки в Линне. И ещё он живо представил себе прекрасный отдельный домик на Брэттл-Стрит, совсем рядом с госпиталем. Как раз ищут покупателя. К тому же – не стоит забывать, что когда-нибудь у него появятся дети. Разве это правильно – лишать их щедрого наследства? Чем больше он об этом размышлял, тем более разумным казалось оставить для себя лично миллионов пять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58