Но я из тех людей, что не могут верить в отсутствие доказательств, и это то, что не поддаётся контролю с моей стороны. Мне необходимо доказательство, – пояснил он и глотнул портвейна. – А почему вы спрашиваете? У вас имеются какие-нибудь религиозные верования?
Хатч посмотрел ему в лицо.
– Ну… Да, именно так.
Найдельман выжидал, продолжая курить.
– Но я не хочу о них говорить.
На лице Найдельмана появилась улыбка.
– Потрясающе. Отдаю вам должное.
Хатч передал ему стакан.
– И это не был единственный голос против, который я слышал в городе, – продолжил он. – Я встретил старого друга, учителя естественной истории. Он думает, мы потерпим неудачу.
– А вы? – спокойно спросил Найдельман, не глядя на него, всецело занятый портвейном.
– Если бы я так думал, то не пошёл бы на всё это. Но если скажу, что сегодняшняя неудача меня не осадила, то совру.
– Малин, – чуть ли не с нежностью произнёс Найдельман, опуская стакан. – Я не могу вас за это порицать. Признаюсь, на какой-то миг я ощутил отчаяние, когда насосы не сработали. Но в душе я ничуть не сомневаюсь – мы преуспеем. Теперь я понимаю, в чём наша ошибка.
– Полагаю, там было больше пяти подводных туннелей, – ответил Хатч. – Или, кто знает, какой-нибудь трюк с гидравликой.
– Вне всяких сомнений. Но я имею в виду вовсе не это. Видите ли, мы зациклились на Водяном Колодце. А теперь я понял, что наш противник – вовсе не он.
Малин вопросительно поднял брови, и капитан посмотрел прямо на него. Трубка была зажата в кулаке, глаза ярко поблёскивали.
– Нет, не Колодец. А человек. Макаллан, архитектор. Он постоянно оказывается на шаг впереди. Он предвидел наши действия и действия тех, что были до нас.
Поставив стакан на покрытый фетром стол, он подошёл к стене и откинул деревянную панель, открывая взору маленький сейф. Как только он нажал на клавиатуре несколько кнопок, дверца сейфа отворилась. Протянув руку, Найдельман вытащил оттуда что-то, а затем повернулся и выложил это перед доктором. Предмет оказался переплетённой в кожу книгой в четверть листа; книга Макаллана, «Духовные строения». Капитан с превеликой осторожностью приоткрыл её, поглаживая длинными пальцами. На полях рядом с отпечатанными колонками текста виднелись аккуратные мелкие буквы, написанные от руки – светло-коричневые, чуть ли не точь-в-точь акварельная краска. Буквы, строчка за строчкой, время от времени прерываемые некрупными, искусными механическими зарисовками различных стыков, арок, подтяжек и деревянных ряжей.
Найдельман похлопал по странице.
– Если Колодец – танк Макаллана, тогда это – слабое звено, под которое мы можем протолкнуть лезвие. Совсем скоро мы расшифруем вторую часть кода – и вместе с ней получим ключ к сокровищам.
– А почему, собственно, вы так уверены, что в журнале содержится ключ к Колодцу? – спросил Хатч.
– Да потому, что остальное не имеет смысла. Зачем ещё стал бы он вести секретный журнал, мало того, что зашифрованный, так ещё и написанный невидимыми чернилами? Следует помнить одну простую вещь – Рэд-Нед Окхэм хотел, чтобы Макаллан создал для сокровищ неуязвимую крепость. Такую, которая не просто противостоит грабителям, но и подвергает их физической опасности утонуть, оказаться раздавленным или ещё какой-нибудь. Но когда вы создаёте бомбу, вы первым делом думаете о том, как её обезопасить. А потому Макаллану требовалось сделать тайный ход для самого Окхэма – быть может, тайный туннель, или способ обойти ловушки. Этот вариант отвечает аргументам на то, что Макаллан предпочёл бы сделать об этом запись.
Найдельман ровно посмотрел на гостя и продолжил.
– Но журнал содержит больше, чем просто ключ к Колодцу. Журнал – наше окно в душу этого человека. Человека, которого мы обязаны победить.
Тон голоса Найдельмана был тот же, что Малину довелось услышать раньше, сегодня днём: низкий, странным образом действенный.
Хатч склонился над книгой, вдыхая запах плесени, кожи, пыли и сухой гнили.
– Одно меня удивляет, – сказал он. – А именно, сам факт – архитектора взяли в плен и заставили работать на пиратов на заброшенном острове, и у него ещё хватило смелости, чтобы вести тайный журнал.
Найдельман медленно кивнул.
– Да, малодушный человек так бы не поступил. Быть может, он хотел оставить запись потомкам, чтобы они узнали о его самом гениальном творении. Думаю, едва ли можно сказать в точности, что им двигало – ведь, в сущности, он и сам по себе был таинственным человеком. В его биографии имеется пробел в три года, после того, как он оставил Кембридж, и на это время он словно испарился. А его личная жизнь – вся, целиком – так и осталась загадкой. Только посмотрите на посвящение!
Капитан осторожно перевернул титульный лист и развернул книгу, чтобы Хатч мог прочесть.
With Gratefulle admiration
For shewing the Way
The Author respectfully dedicates this humble Work
To Eta Onis
– Мы проверили всё, что можно, но так и не смогли узнать, что это за Ета Онис, – продолжил Найдельман. – Его учительница? Доверенное лицо? Любовница?
И, закрыв книгу, добавил:
– И во всём остальном – точно так же.
– Мне стыдно признать – пока я не встретился с вами, ничего о нём не слышал, – заметил Хатч.
– Так же, как и большинство. Но в своё время он был выдающимся провидцем, истинным сыном Возрождения. Родился в 1657-м – внебрачный сын графа, но к нему хорошо относились. Подобно Мильтону, он утверждал, что прочёл все книги – до единой – опубликованные до того времени на английском, латыни и греческом. Изучал право в Кембридже, его готовили к епархии, но потом он, очевидно, тайно переметнулся в католики. Макаллан обратил внимание на искусства, физику и математику. Ко всему прочему, он был выдающимся атлетом – говорили, архитектор мог перебросить монетку через свод самого большого из своих соборов.
Найдельман выпрямился и, вернувшись к сейфу, положил том обратно.
– И интерес к гидравлике, похоже, пронизывает все его работы. В этой книге он описывает гениальную систему водопровода и откачки, для водоснабжения кафедрального собора в Хаундсбьюри. А ещё он сделал набросок системы шлюзов на Канале Сиверн. Её так и не построили – в то время идея казалась безумной – но Магнусен смоделировала систему и полагает, она бы работала.
– Неужели Окхэм намеренно искал его?
Найдельман улыбнулся.
– Возникает искушение так думать, правда? Но – едва ли! Вероятно, это одна из тех роковых случайностей истории.
Хатч кивком указал на сейф.
– А как случилось, что вы наткнулись на этот том? Тоже совпадение?
Капитан улыбнулся ещё шире.
– Нет, не совсем. Тогда я только начал собирать информацию о сокровищах острова Рэгид и покопался в биографии Окхэма. Знаете, когда его главный корабль был найден дрейфующим и брошенным, а вся команда погибла, судно отбуксировали в Плимут и всё имущество пустили с молотка. В лондонском архиве мы сумели добыть список вещей с того аукциона – и там было перечислено всё содержимое рундука с книгами капитана. Окхэм был образованным человеком – полагаю, то была его личная библиотека. Одна из книг, «Духовные строения», сразу привлекла внимание: среди морских карт, французского порно и работ по навигации она стояла особняком. Поиски заняли три года, неоднократно прерывались, но в конце концов мы сумели выйти на этот том. Он очутился в куче гниющих книг в подвале полуразвалившейся церквушки в Гленфаркилле – в Шотландии.
Найдельман придвинулся к камину и продолжил низким голосом, словно во сне.
– Мне никогда не забыть, как я впервые раскрыл эту книгу и понял, что грязь на полях – ни что иное, как «белые» чернила, только сейчас проявившиеся от порчи временем и гнилью. В тот миг я знал – знал – что Водяной Колодец и его сокровища станут моими.
Он умолк. Его трубка погасла, и лишь умирающие угли камина отбрасывали колеблющийся свет на тёмную комнату.
21
Керри Вопнер быстрым шагом направлялся по мощёной мостовой, насвистывая тему из «Звёздных войн». Время от времени он ненадолго останавливался, чтобы насмешливо фыркнуть насчёт встреченных витрин. Ничтожества, все до единого. Как тот хозяйственный магазин, «От берега к берегу», вон там – выставляет напоказ пыльные инструменты и садовые принадлежности, настолько старые, словно их сделали в доиндустриальную эпоху. Ну ясно же, ну совершенно ясно, что магазина с приличным софтом ближе, чем за триста миль, не найти! Не говоря уж о багелях – нужно пересечь минимум две границы штатов, прежде чем встретишь кого-нибудь, знающего значение этого проклятого слова.
Он резко остановился перед строгим белым зданием в викторианском стиле. Должно быть, это оно – пусть и похоже больше на старый дом, чем на почту. Большой американский флаг, повисший на крыльце, и табличка «Стормхавэн, МЕ 04564» на лужайке перед фасадом – намёк очевиден. Распахнув стеклянную дверь, Вопнер понял, что это и правда дом: сама почта заняла помещение в передней части, но сильный запах кухни выдал домашний очаг, что спрятался в глубине.
Керри осмотрел небольшое помещение, покачав головой при виде рядов древних почтовых ящиков и плакатов «Разыскивается» десятилетней давности. Потом его взгляд упал на большую деревянную стойку, на которой значилось: «РОЗА ПАУНДКУК, НАЧАЛЬНИЦА ПОЧТЫ». И, за дальним краем стойки восседала она сама – седая голова склонилась над вышивкой в виде четырёхмачтовой шхуны. Вопрен с удивлением обнаружил, что очереди нет и в помине – что он, фактически, единственный клиент.
– Звиняйте, – сказал Керри, приблизившись к стойке. – Это же почта, правильно?
– Да, правильно, – ответила Роза, затягивая последний стежок и откладывая пяльца на ручку кресла, прежде чем поднять взгляд.
Увидев Вопнера, она заметно вздрогнула.
– О, госпо… – сказала было она, непроизвольно поднося руку к подбородку, словно опасаясь, что всклокоченная бородка программиста – явление заразное.
– Это хорошо, потому что я жду важной посылки с курьером, понимаете? – пояснил Вопнер, искоса глядя на неё через стойку. – Кареты возят посылки в эти места, ведь правда?
– О! – повторила Роза Паундкук, поднимаясь с кресла-качалки и сбивая пяльцы набекрень. – У вас есть имя, то есть, хотела сказать, будьте добры, пожалуйста, скажите, как вас зовут?
Вопнер издал короткий носовой смешок.
– Есть – Вопнер. Керри Вопнер.
– Вопнер? – переспросила она и стала рыться в картотеке среди жёлтых бланков. – У-о-п-п-…
– Нет, нет. Вопнер. Не у. С одной п, – раздражённо откликнулся он.
– Ясно, – ответила Роза.
К тому времени, как она нашла нужный бланк, краска с её лица сошла.
– Подождите минутку, – сказала начальница почты и, бросив ещё один ошарашенный взгляд на программиста, скрылась за задней дверью.
Вопнер прислонился спиной к стойке и снова засвистел. Стеклянная дверь протестующе скрипнула. Подняв взгляд, программист увидел высокого тощего мужчину, осторожно закрывающего её за собой. Мужчина повернулся, и его вид моментально напомнил Вопнеру Авраама Линкольна: сухопарый, с ввалившимися глазами, гибкий. Из-под простого чёрного костюма торчал церковный воротничок, а в руке он сжимал небольшую пачку писем. Вопнер моментально отвёл глаза в сторону, но – увы – слишком поздно: взгляды успели встретиться, и он с тревогой понял, что человек уже направляется к нему. Вопнер никогда не встречался со священниками, тем более не разговаривал с ними – и не имел ни малейшего намерения начинать сейчас. Он торопливо зарылся в стопку почтовых каталогов рядом и принялся внимательно читать о новой серии лоскутных одеял амишей.
– Здравствуйте, – услышал Керри обращение к себе.
Нехотя повернувшись, Вопнер обнаружил, что священник уже стоит за спиной, протягивая руку – и тонкая улыбка морщинит измождённое лицо.
– Ага, привет, – ответил программист, легонько пожимая руку и снова возвращаясь к каталогу.
– Меня зовут Вуди Клэй, – произнёс мужчина.
– Угу, – отозвался Вопнер, не поднимая глаз.
– А вы, должно быть, работаете в «Талассе», – продолжил Клэй, устраиваясь у стойки бок о бок с Вопнером.
– Да, правильно, конечно, – подтвердил Вопнер, перелистывая страницы, рассчитывая отвлечь внимание, и на один шаг отодвигаясь от незнакомца.
– Не возражаете, если я задам вам вопрос?
– Да пожалуйста, – сказал Вопнер, продолжая читать; он и представления не имел, что в мире может быть столько разных видов одеял.
– Вы правда надеетесь откопать целую гору золота?
Вопнер взглянул на священника.
– Ну нет, блин, только прикидываемся, – ответил он. Мужчина не улыбнулся. – Конечно, надеемся. А почему нет?
– Почему нет? А разве вопрос не должен звучать так: зачем?
Что-то в тоне священника смутило Вопнера.
– Чё значит – зачем? Это ж два миллиарда долларов.
– Два миллиарда долларов, – повторил тот, на мгновение ошеломлённый. А затем кивнул, будто подтвердив для себя что-то такое, о чём уже подозревал. – Значит, ваша цель – лишь деньги. И никакой другой причины нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Хатч посмотрел ему в лицо.
– Ну… Да, именно так.
Найдельман выжидал, продолжая курить.
– Но я не хочу о них говорить.
На лице Найдельмана появилась улыбка.
– Потрясающе. Отдаю вам должное.
Хатч передал ему стакан.
– И это не был единственный голос против, который я слышал в городе, – продолжил он. – Я встретил старого друга, учителя естественной истории. Он думает, мы потерпим неудачу.
– А вы? – спокойно спросил Найдельман, не глядя на него, всецело занятый портвейном.
– Если бы я так думал, то не пошёл бы на всё это. Но если скажу, что сегодняшняя неудача меня не осадила, то совру.
– Малин, – чуть ли не с нежностью произнёс Найдельман, опуская стакан. – Я не могу вас за это порицать. Признаюсь, на какой-то миг я ощутил отчаяние, когда насосы не сработали. Но в душе я ничуть не сомневаюсь – мы преуспеем. Теперь я понимаю, в чём наша ошибка.
– Полагаю, там было больше пяти подводных туннелей, – ответил Хатч. – Или, кто знает, какой-нибудь трюк с гидравликой.
– Вне всяких сомнений. Но я имею в виду вовсе не это. Видите ли, мы зациклились на Водяном Колодце. А теперь я понял, что наш противник – вовсе не он.
Малин вопросительно поднял брови, и капитан посмотрел прямо на него. Трубка была зажата в кулаке, глаза ярко поблёскивали.
– Нет, не Колодец. А человек. Макаллан, архитектор. Он постоянно оказывается на шаг впереди. Он предвидел наши действия и действия тех, что были до нас.
Поставив стакан на покрытый фетром стол, он подошёл к стене и откинул деревянную панель, открывая взору маленький сейф. Как только он нажал на клавиатуре несколько кнопок, дверца сейфа отворилась. Протянув руку, Найдельман вытащил оттуда что-то, а затем повернулся и выложил это перед доктором. Предмет оказался переплетённой в кожу книгой в четверть листа; книга Макаллана, «Духовные строения». Капитан с превеликой осторожностью приоткрыл её, поглаживая длинными пальцами. На полях рядом с отпечатанными колонками текста виднелись аккуратные мелкие буквы, написанные от руки – светло-коричневые, чуть ли не точь-в-точь акварельная краска. Буквы, строчка за строчкой, время от времени прерываемые некрупными, искусными механическими зарисовками различных стыков, арок, подтяжек и деревянных ряжей.
Найдельман похлопал по странице.
– Если Колодец – танк Макаллана, тогда это – слабое звено, под которое мы можем протолкнуть лезвие. Совсем скоро мы расшифруем вторую часть кода – и вместе с ней получим ключ к сокровищам.
– А почему, собственно, вы так уверены, что в журнале содержится ключ к Колодцу? – спросил Хатч.
– Да потому, что остальное не имеет смысла. Зачем ещё стал бы он вести секретный журнал, мало того, что зашифрованный, так ещё и написанный невидимыми чернилами? Следует помнить одну простую вещь – Рэд-Нед Окхэм хотел, чтобы Макаллан создал для сокровищ неуязвимую крепость. Такую, которая не просто противостоит грабителям, но и подвергает их физической опасности утонуть, оказаться раздавленным или ещё какой-нибудь. Но когда вы создаёте бомбу, вы первым делом думаете о том, как её обезопасить. А потому Макаллану требовалось сделать тайный ход для самого Окхэма – быть может, тайный туннель, или способ обойти ловушки. Этот вариант отвечает аргументам на то, что Макаллан предпочёл бы сделать об этом запись.
Найдельман ровно посмотрел на гостя и продолжил.
– Но журнал содержит больше, чем просто ключ к Колодцу. Журнал – наше окно в душу этого человека. Человека, которого мы обязаны победить.
Тон голоса Найдельмана был тот же, что Малину довелось услышать раньше, сегодня днём: низкий, странным образом действенный.
Хатч склонился над книгой, вдыхая запах плесени, кожи, пыли и сухой гнили.
– Одно меня удивляет, – сказал он. – А именно, сам факт – архитектора взяли в плен и заставили работать на пиратов на заброшенном острове, и у него ещё хватило смелости, чтобы вести тайный журнал.
Найдельман медленно кивнул.
– Да, малодушный человек так бы не поступил. Быть может, он хотел оставить запись потомкам, чтобы они узнали о его самом гениальном творении. Думаю, едва ли можно сказать в точности, что им двигало – ведь, в сущности, он и сам по себе был таинственным человеком. В его биографии имеется пробел в три года, после того, как он оставил Кембридж, и на это время он словно испарился. А его личная жизнь – вся, целиком – так и осталась загадкой. Только посмотрите на посвящение!
Капитан осторожно перевернул титульный лист и развернул книгу, чтобы Хатч мог прочесть.
With Gratefulle admiration
For shewing the Way
The Author respectfully dedicates this humble Work
To Eta Onis
– Мы проверили всё, что можно, но так и не смогли узнать, что это за Ета Онис, – продолжил Найдельман. – Его учительница? Доверенное лицо? Любовница?
И, закрыв книгу, добавил:
– И во всём остальном – точно так же.
– Мне стыдно признать – пока я не встретился с вами, ничего о нём не слышал, – заметил Хатч.
– Так же, как и большинство. Но в своё время он был выдающимся провидцем, истинным сыном Возрождения. Родился в 1657-м – внебрачный сын графа, но к нему хорошо относились. Подобно Мильтону, он утверждал, что прочёл все книги – до единой – опубликованные до того времени на английском, латыни и греческом. Изучал право в Кембридже, его готовили к епархии, но потом он, очевидно, тайно переметнулся в католики. Макаллан обратил внимание на искусства, физику и математику. Ко всему прочему, он был выдающимся атлетом – говорили, архитектор мог перебросить монетку через свод самого большого из своих соборов.
Найдельман выпрямился и, вернувшись к сейфу, положил том обратно.
– И интерес к гидравлике, похоже, пронизывает все его работы. В этой книге он описывает гениальную систему водопровода и откачки, для водоснабжения кафедрального собора в Хаундсбьюри. А ещё он сделал набросок системы шлюзов на Канале Сиверн. Её так и не построили – в то время идея казалась безумной – но Магнусен смоделировала систему и полагает, она бы работала.
– Неужели Окхэм намеренно искал его?
Найдельман улыбнулся.
– Возникает искушение так думать, правда? Но – едва ли! Вероятно, это одна из тех роковых случайностей истории.
Хатч кивком указал на сейф.
– А как случилось, что вы наткнулись на этот том? Тоже совпадение?
Капитан улыбнулся ещё шире.
– Нет, не совсем. Тогда я только начал собирать информацию о сокровищах острова Рэгид и покопался в биографии Окхэма. Знаете, когда его главный корабль был найден дрейфующим и брошенным, а вся команда погибла, судно отбуксировали в Плимут и всё имущество пустили с молотка. В лондонском архиве мы сумели добыть список вещей с того аукциона – и там было перечислено всё содержимое рундука с книгами капитана. Окхэм был образованным человеком – полагаю, то была его личная библиотека. Одна из книг, «Духовные строения», сразу привлекла внимание: среди морских карт, французского порно и работ по навигации она стояла особняком. Поиски заняли три года, неоднократно прерывались, но в конце концов мы сумели выйти на этот том. Он очутился в куче гниющих книг в подвале полуразвалившейся церквушки в Гленфаркилле – в Шотландии.
Найдельман придвинулся к камину и продолжил низким голосом, словно во сне.
– Мне никогда не забыть, как я впервые раскрыл эту книгу и понял, что грязь на полях – ни что иное, как «белые» чернила, только сейчас проявившиеся от порчи временем и гнилью. В тот миг я знал – знал – что Водяной Колодец и его сокровища станут моими.
Он умолк. Его трубка погасла, и лишь умирающие угли камина отбрасывали колеблющийся свет на тёмную комнату.
21
Керри Вопнер быстрым шагом направлялся по мощёной мостовой, насвистывая тему из «Звёздных войн». Время от времени он ненадолго останавливался, чтобы насмешливо фыркнуть насчёт встреченных витрин. Ничтожества, все до единого. Как тот хозяйственный магазин, «От берега к берегу», вон там – выставляет напоказ пыльные инструменты и садовые принадлежности, настолько старые, словно их сделали в доиндустриальную эпоху. Ну ясно же, ну совершенно ясно, что магазина с приличным софтом ближе, чем за триста миль, не найти! Не говоря уж о багелях – нужно пересечь минимум две границы штатов, прежде чем встретишь кого-нибудь, знающего значение этого проклятого слова.
Он резко остановился перед строгим белым зданием в викторианском стиле. Должно быть, это оно – пусть и похоже больше на старый дом, чем на почту. Большой американский флаг, повисший на крыльце, и табличка «Стормхавэн, МЕ 04564» на лужайке перед фасадом – намёк очевиден. Распахнув стеклянную дверь, Вопнер понял, что это и правда дом: сама почта заняла помещение в передней части, но сильный запах кухни выдал домашний очаг, что спрятался в глубине.
Керри осмотрел небольшое помещение, покачав головой при виде рядов древних почтовых ящиков и плакатов «Разыскивается» десятилетней давности. Потом его взгляд упал на большую деревянную стойку, на которой значилось: «РОЗА ПАУНДКУК, НАЧАЛЬНИЦА ПОЧТЫ». И, за дальним краем стойки восседала она сама – седая голова склонилась над вышивкой в виде четырёхмачтовой шхуны. Вопрен с удивлением обнаружил, что очереди нет и в помине – что он, фактически, единственный клиент.
– Звиняйте, – сказал Керри, приблизившись к стойке. – Это же почта, правильно?
– Да, правильно, – ответила Роза, затягивая последний стежок и откладывая пяльца на ручку кресла, прежде чем поднять взгляд.
Увидев Вопнера, она заметно вздрогнула.
– О, госпо… – сказала было она, непроизвольно поднося руку к подбородку, словно опасаясь, что всклокоченная бородка программиста – явление заразное.
– Это хорошо, потому что я жду важной посылки с курьером, понимаете? – пояснил Вопнер, искоса глядя на неё через стойку. – Кареты возят посылки в эти места, ведь правда?
– О! – повторила Роза Паундкук, поднимаясь с кресла-качалки и сбивая пяльцы набекрень. – У вас есть имя, то есть, хотела сказать, будьте добры, пожалуйста, скажите, как вас зовут?
Вопнер издал короткий носовой смешок.
– Есть – Вопнер. Керри Вопнер.
– Вопнер? – переспросила она и стала рыться в картотеке среди жёлтых бланков. – У-о-п-п-…
– Нет, нет. Вопнер. Не у. С одной п, – раздражённо откликнулся он.
– Ясно, – ответила Роза.
К тому времени, как она нашла нужный бланк, краска с её лица сошла.
– Подождите минутку, – сказала начальница почты и, бросив ещё один ошарашенный взгляд на программиста, скрылась за задней дверью.
Вопнер прислонился спиной к стойке и снова засвистел. Стеклянная дверь протестующе скрипнула. Подняв взгляд, программист увидел высокого тощего мужчину, осторожно закрывающего её за собой. Мужчина повернулся, и его вид моментально напомнил Вопнеру Авраама Линкольна: сухопарый, с ввалившимися глазами, гибкий. Из-под простого чёрного костюма торчал церковный воротничок, а в руке он сжимал небольшую пачку писем. Вопнер моментально отвёл глаза в сторону, но – увы – слишком поздно: взгляды успели встретиться, и он с тревогой понял, что человек уже направляется к нему. Вопнер никогда не встречался со священниками, тем более не разговаривал с ними – и не имел ни малейшего намерения начинать сейчас. Он торопливо зарылся в стопку почтовых каталогов рядом и принялся внимательно читать о новой серии лоскутных одеял амишей.
– Здравствуйте, – услышал Керри обращение к себе.
Нехотя повернувшись, Вопнер обнаружил, что священник уже стоит за спиной, протягивая руку – и тонкая улыбка морщинит измождённое лицо.
– Ага, привет, – ответил программист, легонько пожимая руку и снова возвращаясь к каталогу.
– Меня зовут Вуди Клэй, – произнёс мужчина.
– Угу, – отозвался Вопнер, не поднимая глаз.
– А вы, должно быть, работаете в «Талассе», – продолжил Клэй, устраиваясь у стойки бок о бок с Вопнером.
– Да, правильно, конечно, – подтвердил Вопнер, перелистывая страницы, рассчитывая отвлечь внимание, и на один шаг отодвигаясь от незнакомца.
– Не возражаете, если я задам вам вопрос?
– Да пожалуйста, – сказал Вопнер, продолжая читать; он и представления не имел, что в мире может быть столько разных видов одеял.
– Вы правда надеетесь откопать целую гору золота?
Вопнер взглянул на священника.
– Ну нет, блин, только прикидываемся, – ответил он. Мужчина не улыбнулся. – Конечно, надеемся. А почему нет?
– Почему нет? А разве вопрос не должен звучать так: зачем?
Что-то в тоне священника смутило Вопнера.
– Чё значит – зачем? Это ж два миллиарда долларов.
– Два миллиарда долларов, – повторил тот, на мгновение ошеломлённый. А затем кивнул, будто подтвердив для себя что-то такое, о чём уже подозревал. – Значит, ваша цель – лишь деньги. И никакой другой причины нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58