– Мне для полного счастья требуется пару «штук» американских бумажек. У меня такой гешефт наклевывается…
– Пополнение коллекции или просто клевый товар?
– Для себя.
– Понял. И ты, конечно, не скажешь, что тебе может приплыть…
– Что нарыл – скажу. А кто хозяин монет – уж извини, это не для прессы, как говорится. Не обижайся.
Я невесело ухмыльнулся и сказал:
– Никаких обид. Дружба – дружбой, служба – службой, а табачок врозь. Не волнуйся, я дорогу перебегать тебе не буду. За мной такие «подвиги» не водятся.
– Было бы сказано… Вспомни, как ты кинул Фрола.
– Ну, во-первых, он мне не друг и даже не товарищ, а во-вторых, я просто его опередил. Пока он искал тугрики, я выкупил монеты. Всего лишь.
– Не знаю точно, как там у вас было, но Фрол на тебя заимел зуб размером со слоновий бивень.
– Этот зуб может ему нёбо проткнуть и повредить мозги. Когда я начинал заниматься коллекционированием, он несколько раз меня, несмышленыша, что называется, мордой об асфальт хряпнул. Из-за этого хитрожопого Фрола я потеря кучу бабок. Мало того, он самолично втюкал мне фальшак, что, как ты знаешь, в наших кругах не приветствуется, если не сказать больше. Но я смолчал. Стыдно было признаться в некомпетентности. Свои грехи, значит, он благополучно забыл.
– Да, Фрол еще тот жук… Пойдем, сканы покажу. Кстати, ты купил чего-нибудь попить?
– Обижаешь… А то я тебя не знаю. Я не только напитки купил, но и жратву.
– Ник, я тебя люблю!
– Только не говори об этом в обществе. А то подумают, что мы с тобой «голубые». Сейчас это новая мода – однополая любовь. В церкви венчаются…
– Бля! Педерасты гребаные… – грубо выругался Леха и начал жадно глотать «Кока-колу». – Уф! Ледяная… С холодильника дали?
– А на фига нам моча?
– И то верно. Оденься! – громыхнул он на давешнюю девицу, которая продолжала щеголять в одних кружевных трусиках. – И приготовь нам чего-нибудь, – указал он на мои пакеты со снедью. – Закусить…
Сканы монет, которые показал мне Леха, были весьма неплохого качества. Как и сами монеты. Я насчитал их восемь штук.
Среди них был довольно редкий шведский кристинер 1648 года – монета номиналом в 8 марок, серебряная английская крона 1816 года – тоже неплохой экземпляр, и шесть российских рублей, в том числе и чеканенный в честь Полтавской битвы рубль 1709 года с изображением царя Петра Алексеевича с лавровым венком на голове.
В общем, «штук» семь-восемь за все это серебро заплатить можно было. Но только с условием, что половина монет будет предназначена для перепродажи. Тогда добавление в коллекцию не скажется на финансовом состоянии Лехи. Можно даже выйти на ноль.
Это я и сказал ему.
– Я сам так думал, – ответил Леха с сомнением. – Клиент запрашивает «червонец», но думаю, что при торговле пару «штук» он скостит. Конечно, хочется, оставить себе все…
– Не жадничай. Рубли нужно продавать. Такого добра, сам знаешь, хватает. Можно найти и подешевле. Только Петрушу оставь. Он ценный.
– Рубли недорого стоят…
– Тогда добавь в этот список английскую крону.
– Ты что, Ник! Где я потом отыщу крону за такую цену. Она нужна мне ну просто позарез. Без нее раздел будет не полным. Ты же знаешь, Британия – это мой конек.
– Знаю. А крону у меня найдешь. Есть у меня лишняя. Она будет немного дороже, чем эта, но сохранность у нее лучше – EF*. Разбогатеешь – купишь. По цене мы можем сразу договориться. Или устроим обмен.
– Точно? – обрадовался Леха. – Не врешь?
– Могу дать расписку, коль у тебя есть сомнения. Но этот наш разговор пока беспредметный. Монеты ведь у дяди. А бабок у тебя кот наплакал, судя по всему.
– Да достану я деньги, достану! Возьму взаймы, под процент. Есть у меня один… «банкир». Меня смущало только то, что их нужно отдать в течение месяца. А теперь все на мази. Твой вариант – это супер. Да, брат, ты – голова… Ну что, пьем по сто – и по рукам?
– Согласен.
– Пойдем на кухню.
Девица оказалась весьма расторопной. Она не только оделась, но еще и накрыла на стол. Правда, там ничего такого не было, сплошная проза – «докторская» колбаса, шпроты, порезанный на дольки лимон, ржаной хлеб и копченая селедка, присыпанная колечками репчатого лука.
*EF (extremely fine) – незначительный износ; оценка состояния монеты по одной из шкал критериев сохранности нумизматических раритетов.
В общем, завтрак холостяка…
Мы выпили. Вдвоем. Леха отправил девицу к ее подружкам, сославшись на то, что нам нужно поговорить. Но она уже окончательно проснулась, и постель ее уже не прельщала. На ходу снимая блузку, прелестное создание скрылось в ванной, откуда вскоре раздался шум льющейся воды.
– Кто эти девицы? – спросил я без особого интереса.
– Нравятся?
– Да как тебе сказать…
Леха хитро ухмыльнулся.
– Скажи честно, – сказал он не без самодовольства.
– Супер, – ответил я, чтобы польстить Лехе.
– То-то. Учись, парниша, пока я жив…
Он рассмеялся.
– Это мне лафа привалила, – объяснил Леха. – Они приехали из провинции на просмотр перед конкурсом красоты. Как это называется… – Он пощелкал пальцами, наморщив лоб и изобразив усиленную работу мысли.
– Кастинг, – подсказал я.
– Во-во, кастинг. Процесс почему-то затянулся, а жить им негде. Знакомые попросили меня устроить девочек где-нибудь.
– И ты, конечно же, устроил… кобелино.
– Не ругайся. Они сочетают приятное с полезным. И кстати, живут у меня на халяву.
– Ну, не совсем так…
Леха осклабился и ответил:
– Так ведь пансион стоит гораздо дороже.
– А ты подсчитывал?
– Да знаешь, девочки такие шустрые, что не дают времени, чтобы сосредоточиться…
Я понимающе улыбнулся. Улыбка вышла несколько натянутой – словно мне скулы свело.
– Что-то ты бледно выглядишь, – заметил Леха.
– А… – Я вяло отмахнулся.
Меня в этот момент мучила только одна мысль: куда девалась Бет? Но мой мыслительный процесс был сильно заторможен разочарованием, которое я испытал, узнав, что моей подружки здесь нет. Я тупо смотрел на стакан и почти не прислушивался к словам возбужденного Лехи, тарахтевшего как молотилка.
Небольшой душевный подъем, вызванный просматриванием сканов и беседой на любимую нумизматическую тему, уже прошел, и я вдруг почувствовал себя столетним старцем.
Здесь что-то не так, что-то не так… – бубнил в сознании мой внутренний голос. Мне кажется, я проморгал какую-то очень важную деталь… Но какую именно? Где я дал маху? «Абрам, твоя Сара дала маху». «Ну и что? Главное, чтобы этот Мах был хорошим человеком…»
Водка, которую я пил в надежде, что она поднимет мне настроение, совсем на меня не действовала как допинг. Я все больше погружался в мрачное уныние, а чтобы Леха не приставал с расспросами «что, да почему», я приклеил себе на лицо выражение повышенного внимания к его словам и благожелательную улыбку.
Глава 7
Вышел я из своего сомнамбулического состояния от вопроса, заданного Лехой на повышенных тонах:
– Ник! Ты что, уснул!?
– А? Чего?
Я уставился на него, бессмысленно хлопая ресницами.
– Тебе это не интересно? – с легкой обидой спросил Леха.
– Извини… задумался.
– О чем, если не секрет?
– Да так…
– Понял, – сказал Леха, и без всякого перехода доложил: – У Князя были «гости»,
– И как обычно у них вышел облом…
– А вот и не угадал. На этот раз, похоже, работали спецы высочайшей «квалификации». Сигнализацию отключили, в квартиру вошли, что называется, без шума и пыли. Все сходятся во мнении, что воры не местные. Ни следочка.
– Что с коллекцией Князя? – Я даже подпрыгивал на стуле от возбуждения.
У Князя было уникальное собрание монет, это все знали, а некоторые и видели, в том числе и я. Поскольку ему уже стукнуло ой-ей столько, то я (и все мои коллеги) давно ждали, что престарелый Князь вот-вот начнет распродажу своих сокровищ. Или хотя бы их части.
Ведь жить на что-то надо. К тому же Князю может понадобиться сиделка, а это отнюдь не дешевое удовольствие. (Надо сказать, что Князь вообще был уникальным человеком по части больнички – он хворал очень редко и практически никогда не пользовался услугами аптеки, потому что лечился собственноручно собранными травками). А там врачи, дорогие импортные лекарства, возможно, сложная операция, что тоже влетает в копеечку…
Короче говоря, такие дурные мысли были в головах у многих членов нашего клуба. Когда Князь входил в помещение, где мы обычно толковали о своих делах, все вдруг умолкали и пристально вглядывались в патриарха городских нумизматов – как он ходит, как говорит, как выглядит, не подтачивает ли его какая болезнь…
Но Дед держался стойко, как тот сказочный оловянный солдатик. Годы высушили его до состояния ходячей мумии, однако скрипа в костях никто не слышал. Так что надежды нумизматов прильнуть в скором времени к благодатному источнику пока оставались призрачными.
А теперь, кажется, и вовсе превратилась в пыль… Какая же сволочь это спроворила!?
– Коллекция цела! – торжественно объявил Леха.
– Да ну! Не ври.
– Зуб даю. В квартире все перевернуто, но не пропала ни одна монета. Правда, деньги воры забрали. Князь заявил ментам, что у него тиснули пять «штук» зеленью. Но для деда это семечки.
– Странно… У него ведь и золотые монеты есть. Притом много.
– Хе-хе… Дед хитер. Все самое ценное он держит в сейфе. И как раз сейф воры вскрыть не сумели. Повезло Князю…
– То, что коллекцию решили не брать, в какой-то мере понятно. Это ведь серьезная улика, прямой след к ворам. У деда разных монет пудов пять, если не больше. С таким грузом сильно не побегаешь. Мало того, почти все его монеты описаны в каталогах – Князь много раз выставлялся. Так что продать их было бы очень сложно. Похоже, воры нацеливались только на золотишко. Но что касается сейфа… Непонятно. Открыть сложные замки смогли, сигнализацию убрали – а с сейфом у них вышел облом.
– Может, сейф у Князя какой-то особенный…
– Особенный. По-моему, немецкий. Я как-то видел. Ну и что? Для спецов это не такая уж сложная задача. На худой конец вскрыли бы при помощи портативной газорезки.
– Думаю, у них времени было в обрез. Воры бомбанули квартиру Князя средь бела дня, когда он делал свой каждодневный променад по парку. Дед редко выходит из квартиры, вот они и нашли окно в его дневном расписании.
– Но ведь воры могли после прогулки организовать Деду «встречу» в квартире, – Князь старый, за себя постоять не сможет – и спокойно отнять у него ключи, которые он всегда носит во внутреннем кармане пиджака. Между прочим, на цепочке, чтобы не потерять.
– Ник, ты отстал от жизни… – Леха снисходительно ухмыльнулся.
– Это почему?
– У Князя есть охрана. Два лба ростом метр девяносто с гаком. Бывшие спецназовцы. Любого завалят.
– Они что, постоянно при нем? – спросил я удивленно.
– Нет. Только если дед выходит в город.
– И когда он их нанял?
– Примерно полгода назад.
– Значит, почувствовал что-то неладное.
– Эт точно. У Князя нюх на такие дела. Недаром он столько лет занимается коллекционированием, и ни одного ЧП. Ну, если не считать разных мелочей жизни…
Я с пониманием улыбнулся. Одну такую «мелочь» мне довелось увидеть собственными глазами. Как-то вечером, восемь лет назад, после встречи в нашем клубе, на Деда напали грабители; похоже, им кто-то шепнул, что нумизматы – люди денежные.
Обычно мы выходили из здания все вместе, но на этот раз Дед куда-то спешил и ушел первым. Через небольшой промежуток времени мы услышали на улице шум, а затем кто-то заорал; нам показалось, что от боли. «Князя бьют!» Эта мысль возникла у всех нас одновременно и мы, не сговариваясь, бросились ему на выручку.
Картина, которую мы увидели, ошеломила нас. На Деда напали трое. Двое их них уже убегали, причем один буквально тащил другого, потому что тот сильно хромал, а третий лежал у ног Князя и скулил, как побитый пес, зажимая рукой колотую рану в предплечье.
Что касается самого Деда, то он в этот момент деловито вытирал об одежду поверженного длинный клинок, похожий на шпагу, чтобы потом засунуть его в ножны. Ими оказалась трость, с которой Князь никогда не расставался.
С той поры я зауважал Деда еще больше. Мне импонировали его потрясающее хладнокровие и бесстрашие. Так уж нас сконструировал Творец всего сущего, что мы всегда любим в других то, чего сами не имеем. И завидуем.
Нет, я не был трусом, но на его месте дал бы стрекача. Или начал бы орать благим матом – звать на помощь.
Кто-то когда-то сказал, что лучше быть живым трусом, чем мертвым храбрецом. Наверное, он был прав. У человека в этом мире всего две главные ценности – молодость и жизнь.
С молодостью понятно – сколько не делай косметических операций, сколько не прыгай через скакалку поутру и не мучай себя всякими диетами и занятиями в тренажерном зале, а все равно неумолимый бег времени не остановишь. С этим основная масса человечества, в общем-то, смирилась. За исключением некоторых энтузиастов, уродующих себя до неузнаваемости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
– Пополнение коллекции или просто клевый товар?
– Для себя.
– Понял. И ты, конечно, не скажешь, что тебе может приплыть…
– Что нарыл – скажу. А кто хозяин монет – уж извини, это не для прессы, как говорится. Не обижайся.
Я невесело ухмыльнулся и сказал:
– Никаких обид. Дружба – дружбой, служба – службой, а табачок врозь. Не волнуйся, я дорогу перебегать тебе не буду. За мной такие «подвиги» не водятся.
– Было бы сказано… Вспомни, как ты кинул Фрола.
– Ну, во-первых, он мне не друг и даже не товарищ, а во-вторых, я просто его опередил. Пока он искал тугрики, я выкупил монеты. Всего лишь.
– Не знаю точно, как там у вас было, но Фрол на тебя заимел зуб размером со слоновий бивень.
– Этот зуб может ему нёбо проткнуть и повредить мозги. Когда я начинал заниматься коллекционированием, он несколько раз меня, несмышленыша, что называется, мордой об асфальт хряпнул. Из-за этого хитрожопого Фрола я потеря кучу бабок. Мало того, он самолично втюкал мне фальшак, что, как ты знаешь, в наших кругах не приветствуется, если не сказать больше. Но я смолчал. Стыдно было признаться в некомпетентности. Свои грехи, значит, он благополучно забыл.
– Да, Фрол еще тот жук… Пойдем, сканы покажу. Кстати, ты купил чего-нибудь попить?
– Обижаешь… А то я тебя не знаю. Я не только напитки купил, но и жратву.
– Ник, я тебя люблю!
– Только не говори об этом в обществе. А то подумают, что мы с тобой «голубые». Сейчас это новая мода – однополая любовь. В церкви венчаются…
– Бля! Педерасты гребаные… – грубо выругался Леха и начал жадно глотать «Кока-колу». – Уф! Ледяная… С холодильника дали?
– А на фига нам моча?
– И то верно. Оденься! – громыхнул он на давешнюю девицу, которая продолжала щеголять в одних кружевных трусиках. – И приготовь нам чего-нибудь, – указал он на мои пакеты со снедью. – Закусить…
Сканы монет, которые показал мне Леха, были весьма неплохого качества. Как и сами монеты. Я насчитал их восемь штук.
Среди них был довольно редкий шведский кристинер 1648 года – монета номиналом в 8 марок, серебряная английская крона 1816 года – тоже неплохой экземпляр, и шесть российских рублей, в том числе и чеканенный в честь Полтавской битвы рубль 1709 года с изображением царя Петра Алексеевича с лавровым венком на голове.
В общем, «штук» семь-восемь за все это серебро заплатить можно было. Но только с условием, что половина монет будет предназначена для перепродажи. Тогда добавление в коллекцию не скажется на финансовом состоянии Лехи. Можно даже выйти на ноль.
Это я и сказал ему.
– Я сам так думал, – ответил Леха с сомнением. – Клиент запрашивает «червонец», но думаю, что при торговле пару «штук» он скостит. Конечно, хочется, оставить себе все…
– Не жадничай. Рубли нужно продавать. Такого добра, сам знаешь, хватает. Можно найти и подешевле. Только Петрушу оставь. Он ценный.
– Рубли недорого стоят…
– Тогда добавь в этот список английскую крону.
– Ты что, Ник! Где я потом отыщу крону за такую цену. Она нужна мне ну просто позарез. Без нее раздел будет не полным. Ты же знаешь, Британия – это мой конек.
– Знаю. А крону у меня найдешь. Есть у меня лишняя. Она будет немного дороже, чем эта, но сохранность у нее лучше – EF*. Разбогатеешь – купишь. По цене мы можем сразу договориться. Или устроим обмен.
– Точно? – обрадовался Леха. – Не врешь?
– Могу дать расписку, коль у тебя есть сомнения. Но этот наш разговор пока беспредметный. Монеты ведь у дяди. А бабок у тебя кот наплакал, судя по всему.
– Да достану я деньги, достану! Возьму взаймы, под процент. Есть у меня один… «банкир». Меня смущало только то, что их нужно отдать в течение месяца. А теперь все на мази. Твой вариант – это супер. Да, брат, ты – голова… Ну что, пьем по сто – и по рукам?
– Согласен.
– Пойдем на кухню.
Девица оказалась весьма расторопной. Она не только оделась, но еще и накрыла на стол. Правда, там ничего такого не было, сплошная проза – «докторская» колбаса, шпроты, порезанный на дольки лимон, ржаной хлеб и копченая селедка, присыпанная колечками репчатого лука.
*EF (extremely fine) – незначительный износ; оценка состояния монеты по одной из шкал критериев сохранности нумизматических раритетов.
В общем, завтрак холостяка…
Мы выпили. Вдвоем. Леха отправил девицу к ее подружкам, сославшись на то, что нам нужно поговорить. Но она уже окончательно проснулась, и постель ее уже не прельщала. На ходу снимая блузку, прелестное создание скрылось в ванной, откуда вскоре раздался шум льющейся воды.
– Кто эти девицы? – спросил я без особого интереса.
– Нравятся?
– Да как тебе сказать…
Леха хитро ухмыльнулся.
– Скажи честно, – сказал он не без самодовольства.
– Супер, – ответил я, чтобы польстить Лехе.
– То-то. Учись, парниша, пока я жив…
Он рассмеялся.
– Это мне лафа привалила, – объяснил Леха. – Они приехали из провинции на просмотр перед конкурсом красоты. Как это называется… – Он пощелкал пальцами, наморщив лоб и изобразив усиленную работу мысли.
– Кастинг, – подсказал я.
– Во-во, кастинг. Процесс почему-то затянулся, а жить им негде. Знакомые попросили меня устроить девочек где-нибудь.
– И ты, конечно же, устроил… кобелино.
– Не ругайся. Они сочетают приятное с полезным. И кстати, живут у меня на халяву.
– Ну, не совсем так…
Леха осклабился и ответил:
– Так ведь пансион стоит гораздо дороже.
– А ты подсчитывал?
– Да знаешь, девочки такие шустрые, что не дают времени, чтобы сосредоточиться…
Я понимающе улыбнулся. Улыбка вышла несколько натянутой – словно мне скулы свело.
– Что-то ты бледно выглядишь, – заметил Леха.
– А… – Я вяло отмахнулся.
Меня в этот момент мучила только одна мысль: куда девалась Бет? Но мой мыслительный процесс был сильно заторможен разочарованием, которое я испытал, узнав, что моей подружки здесь нет. Я тупо смотрел на стакан и почти не прислушивался к словам возбужденного Лехи, тарахтевшего как молотилка.
Небольшой душевный подъем, вызванный просматриванием сканов и беседой на любимую нумизматическую тему, уже прошел, и я вдруг почувствовал себя столетним старцем.
Здесь что-то не так, что-то не так… – бубнил в сознании мой внутренний голос. Мне кажется, я проморгал какую-то очень важную деталь… Но какую именно? Где я дал маху? «Абрам, твоя Сара дала маху». «Ну и что? Главное, чтобы этот Мах был хорошим человеком…»
Водка, которую я пил в надежде, что она поднимет мне настроение, совсем на меня не действовала как допинг. Я все больше погружался в мрачное уныние, а чтобы Леха не приставал с расспросами «что, да почему», я приклеил себе на лицо выражение повышенного внимания к его словам и благожелательную улыбку.
Глава 7
Вышел я из своего сомнамбулического состояния от вопроса, заданного Лехой на повышенных тонах:
– Ник! Ты что, уснул!?
– А? Чего?
Я уставился на него, бессмысленно хлопая ресницами.
– Тебе это не интересно? – с легкой обидой спросил Леха.
– Извини… задумался.
– О чем, если не секрет?
– Да так…
– Понял, – сказал Леха, и без всякого перехода доложил: – У Князя были «гости»,
– И как обычно у них вышел облом…
– А вот и не угадал. На этот раз, похоже, работали спецы высочайшей «квалификации». Сигнализацию отключили, в квартиру вошли, что называется, без шума и пыли. Все сходятся во мнении, что воры не местные. Ни следочка.
– Что с коллекцией Князя? – Я даже подпрыгивал на стуле от возбуждения.
У Князя было уникальное собрание монет, это все знали, а некоторые и видели, в том числе и я. Поскольку ему уже стукнуло ой-ей столько, то я (и все мои коллеги) давно ждали, что престарелый Князь вот-вот начнет распродажу своих сокровищ. Или хотя бы их части.
Ведь жить на что-то надо. К тому же Князю может понадобиться сиделка, а это отнюдь не дешевое удовольствие. (Надо сказать, что Князь вообще был уникальным человеком по части больнички – он хворал очень редко и практически никогда не пользовался услугами аптеки, потому что лечился собственноручно собранными травками). А там врачи, дорогие импортные лекарства, возможно, сложная операция, что тоже влетает в копеечку…
Короче говоря, такие дурные мысли были в головах у многих членов нашего клуба. Когда Князь входил в помещение, где мы обычно толковали о своих делах, все вдруг умолкали и пристально вглядывались в патриарха городских нумизматов – как он ходит, как говорит, как выглядит, не подтачивает ли его какая болезнь…
Но Дед держался стойко, как тот сказочный оловянный солдатик. Годы высушили его до состояния ходячей мумии, однако скрипа в костях никто не слышал. Так что надежды нумизматов прильнуть в скором времени к благодатному источнику пока оставались призрачными.
А теперь, кажется, и вовсе превратилась в пыль… Какая же сволочь это спроворила!?
– Коллекция цела! – торжественно объявил Леха.
– Да ну! Не ври.
– Зуб даю. В квартире все перевернуто, но не пропала ни одна монета. Правда, деньги воры забрали. Князь заявил ментам, что у него тиснули пять «штук» зеленью. Но для деда это семечки.
– Странно… У него ведь и золотые монеты есть. Притом много.
– Хе-хе… Дед хитер. Все самое ценное он держит в сейфе. И как раз сейф воры вскрыть не сумели. Повезло Князю…
– То, что коллекцию решили не брать, в какой-то мере понятно. Это ведь серьезная улика, прямой след к ворам. У деда разных монет пудов пять, если не больше. С таким грузом сильно не побегаешь. Мало того, почти все его монеты описаны в каталогах – Князь много раз выставлялся. Так что продать их было бы очень сложно. Похоже, воры нацеливались только на золотишко. Но что касается сейфа… Непонятно. Открыть сложные замки смогли, сигнализацию убрали – а с сейфом у них вышел облом.
– Может, сейф у Князя какой-то особенный…
– Особенный. По-моему, немецкий. Я как-то видел. Ну и что? Для спецов это не такая уж сложная задача. На худой конец вскрыли бы при помощи портативной газорезки.
– Думаю, у них времени было в обрез. Воры бомбанули квартиру Князя средь бела дня, когда он делал свой каждодневный променад по парку. Дед редко выходит из квартиры, вот они и нашли окно в его дневном расписании.
– Но ведь воры могли после прогулки организовать Деду «встречу» в квартире, – Князь старый, за себя постоять не сможет – и спокойно отнять у него ключи, которые он всегда носит во внутреннем кармане пиджака. Между прочим, на цепочке, чтобы не потерять.
– Ник, ты отстал от жизни… – Леха снисходительно ухмыльнулся.
– Это почему?
– У Князя есть охрана. Два лба ростом метр девяносто с гаком. Бывшие спецназовцы. Любого завалят.
– Они что, постоянно при нем? – спросил я удивленно.
– Нет. Только если дед выходит в город.
– И когда он их нанял?
– Примерно полгода назад.
– Значит, почувствовал что-то неладное.
– Эт точно. У Князя нюх на такие дела. Недаром он столько лет занимается коллекционированием, и ни одного ЧП. Ну, если не считать разных мелочей жизни…
Я с пониманием улыбнулся. Одну такую «мелочь» мне довелось увидеть собственными глазами. Как-то вечером, восемь лет назад, после встречи в нашем клубе, на Деда напали грабители; похоже, им кто-то шепнул, что нумизматы – люди денежные.
Обычно мы выходили из здания все вместе, но на этот раз Дед куда-то спешил и ушел первым. Через небольшой промежуток времени мы услышали на улице шум, а затем кто-то заорал; нам показалось, что от боли. «Князя бьют!» Эта мысль возникла у всех нас одновременно и мы, не сговариваясь, бросились ему на выручку.
Картина, которую мы увидели, ошеломила нас. На Деда напали трое. Двое их них уже убегали, причем один буквально тащил другого, потому что тот сильно хромал, а третий лежал у ног Князя и скулил, как побитый пес, зажимая рукой колотую рану в предплечье.
Что касается самого Деда, то он в этот момент деловито вытирал об одежду поверженного длинный клинок, похожий на шпагу, чтобы потом засунуть его в ножны. Ими оказалась трость, с которой Князь никогда не расставался.
С той поры я зауважал Деда еще больше. Мне импонировали его потрясающее хладнокровие и бесстрашие. Так уж нас сконструировал Творец всего сущего, что мы всегда любим в других то, чего сами не имеем. И завидуем.
Нет, я не был трусом, но на его месте дал бы стрекача. Или начал бы орать благим матом – звать на помощь.
Кто-то когда-то сказал, что лучше быть живым трусом, чем мертвым храбрецом. Наверное, он был прав. У человека в этом мире всего две главные ценности – молодость и жизнь.
С молодостью понятно – сколько не делай косметических операций, сколько не прыгай через скакалку поутру и не мучай себя всякими диетами и занятиями в тренажерном зале, а все равно неумолимый бег времени не остановишь. С этим основная масса человечества, в общем-то, смирилась. За исключением некоторых энтузиастов, уродующих себя до неузнаваемости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37