Оно ударило его довольно сильно в правый висок. И цель, и сила удара были рассчитаны безупречно.
Удивленный, Гарет прижал руку ко лбу. Он был липким от крови. Оправа кольца была украшена алмазами и оцарапала висок довольно сильно. С минуту они молча смотрели друг на друга, и Мэри, должно быть, была шокирована столь несвойственным ей поступком не меньше, чем Гарет. Потом она резко повернулась. Юбки ее взметнулись, и она бросилась вон.
Гарет нагнулся и поднял кольцо, упавшее к его ногам. Висок саднило. Он медленно выпрямился, потирая ранку. Впервые его посетила мысль о том, что, возможно, он совсем и не знал Мэри.
Солнце уже вставало и окрашивало розовым небо на востоке, когда Гарет поднимался по ступенькам пристани в свой сад. Он прошел по тропинке и вошел в дом через боковую дверь. Слуги уже проснулись и занимались своими делами — готовили завтрак и накрывали на стол в обеденном зале, а Гарет свернул на черную лестницу. Ему не хотелось сейчас встречаться с Генрихом, известным как ранняя пташка, до тех пор, пока он не продумает, каким будет его следующий шаг.
Дверь зеленой спальни была открыта настежь. Он остановился и заглянул внутрь, потом вошел, чувствуя, что сердце его заколотилось как бешеное. Постель была в беспорядке. Платяной шкаф и ящики для белья открыты.
Гарет молча выругался, проклиная себя за глупость. Похоже было, что ему на роду написано недооценивать женщин. Конечно, Миранда ушла. Он рассчитывал, что за ночь Миранда одумается, но рассчитал, видно, неправильно. Она покинула его.
Пока он стоял как громом пораженный, пытаясь сообразить, что делать дальше, из спальни Мод, расположенной дальше по коридору, послышался крик. Гарет круто обернулся. Из комнаты Мод вылетела Берта, размахивая клочком бумаги. Она хватала ртом воздух, как рыба, выброшенная из воды.
— Милорд, — выговорила она наконец, — леди Мод…
Гарет быстро направился к ней, заставил ее отступить назад, в комнату Мод, и закрыл за собой дверь. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что случилось. Спальня Мод являла собой точно такое же зрелище, как и спальня Миранды. Они ушли вдвоем.
— Успокойся, женщина.
Он взял письмо из рук Берты, опустившейся с рыданием на любимое кресло Мод.
— Моя малышка… моя крошка! Что с ней сталось? Как она могла так поступить?
Гарет, не обращая внимания на причитания Берты, быстро пробежал глазами аккуратно написанное послание. Его воспитанница сообщала ему, что отправляется вместе с Мирандой искать ее семью. Волноваться за них не надо. У них есть деньги на путешествие, которое, по ее расчетам, должно занять неделю. А тем временем можно сообщить герцогу Руасси, что она занемогла.
Почерк принадлежал Мод, но слог, безусловно, она позаимствовала у Миранды.
Уж это-то было ясно Гарету как день. Он подумал, что и все остальное ему тоже должно быть ясно, но уверенности на этот счет у него не было.
В письме ничто не указывало на то, что Мод известна тайна ее родства с Мирандой. Но с другой стороны, если она не знала, что они сестры, то зачем ей понадобилось бежать с бродячей акробаткой?
— Да перестань ты наконец вопить, женщина! — сказал Гарет в сердцах, потому что причитания Берты становились все громче. — Не мешай мне думать.
Близнецы. Ему казалось, что объяснение именно в этом. И Мод чувствовала эту связь между ними, даже если не понимала, в чем эта связь состоит.
— Гарет, девушка сбежала!
— Знаю, Имоджин.
Нисколько не удивляясь, он взглянул на нее. Его бы удивило другое: если бы его сестра не проведала об исчезновении Миранды в ближайшие пять минут. Имоджин вошла без стука и теперь оглядывала пустую комнату с видом глубочайшего изумления.
— Но почему? Почему она сбежала?
Лицо Гарета было мрачным.
— У нее были для этого причины. Клянусь Господом.
— Но Мод? Где Мод?
— Сбежала! — завопила Берта.
— Сбежала? Куда?
— В Дувр или Фолкстон… а возможно, в Рамсгит, — размышлял вслух Гарет, комкая в руке письмо Мод.
— Но почему? — Голос Имоджин зазвенел, что предвещало истерику.
— Давай поговорим об этом где-нибудь в другом месте. — Гарет не переносил истерик вообще, но когда в истерике бились две женщины сразу, это было уже чересчур. — Берта, оставайся здесь и всем, кто будет интересоваться леди Мод, говори, что она заболела. Я побеседую с тобой позже.
Он взял сестру за руку и осторожно повел к двери. Зеленая спальня находилась близко, и там можно было надежно уединиться.
— Сюда, сестра. — Гарет закрыл за ними дверь. — А теперь давай мирно и спокойно все обсудим.
Имоджин с трагическим видом обмахивалась веером.
— Я не понимаю. Почему ты так спокоен? Мод пропала! Вторая девушка тоже! Генрих готов подписать брачный контракт уже сегодня утром. А невеста пропала!.. — Голос Имоджин снова зазвенел, угрожая перейти в крик.
— Согласен с тобой, ситуация не очень приятная, — ответил Гарет тоном, столь хорошо знакомым Миранде, но вызывающим ужас у сестры.
— Это она забрала ее с собой? Эта девица увлекла за собой Мод? Я знаю, что это ее рук дело. Я всегда знала, что это несбыточный план. Ты не разбираешься в женщинах, Гарет! Никогда ничего в них не понимал! — Имоджин возбужденно мерила комнату шагами. — Почему ты не позволил мне решить все самой?
В отчаянии она всплеснула руками.
— Ничего не потеряно, Имоджин, — сказал он, садясь на край кровати. — Мод вернется. Она уже готова признать, что Генрих привлекателен…
— Так она с ним встречалась? — Имоджин смотрела на него широко раскрытыми глазами, как на сумасшедшего. — Она…
— Вчера вечером… и вчера утром они катались по реке..
Имоджин от удивления открыла рот…
— Так вот о чем толковал Дюфор! Значит, вчера вечером в зале была Мод, а не та, другая?
Гарет устало кивнул:
— Совершенно верно.
Имоджин тотчас же воспрянула духом:
— В таком случае все великолепно. Мы избавились от той, другой, Мод выйдет за Генриха, и все будет точно так, как мы задумали.
— Да, — согласился Гарет поднимаясь, — все будет именно так.
Глава 23
— Вот! — Генрих, король Франции и Наварры, приложил свою массивную печать к растопленному воску чуть ниже собственной подписи.
Жесткий пергамент хрустнул. Король отошел, уступая место графу Харкорту, и тот, в свою очередь, подписал документ и оттиснул свою печать на воске.
— Отлично. Давайте-ка теперь выпьем за это, милорд, — предложил Генрих, довольно потирая руки и сияя радостью. Его люди, столпившиеся вокруг стола, видели, как ставились подписи под документом о помолвке леди Мод д'Альбар и короля Франции и Наварры, в связи с чем графу Харкорту отходило герцогство Вель и жаловалась должность французского посла при дворе королевы Елизаветы Первой. Эти документы должны были вступить в силу в день свадьбы.
Гарет наполнил вином большую чашу и передал королю, который отпил глоток и снова
передал ее Гарету, тоже отпившему предписываемый церемонией глоток. Потом чашу пустили по кругу; все пили и поздравляли короля, и только один Генрих заметил, что хозяин дома мрачен, что улыбался он через силу, а глаза его печальны.
— Вас что-то гнетет, Гарет?
Гарет покачал головой и поспешил улыбнуться:
— Право же, нет, сир. Ничто не могло бы доставить мне большей радости, а моей семье принести большей чести.
— Совершенно верно, — ответил Генрих, но он все еще испытывал некоторые сомнения. Что-то тревожило его в речах графа. К тому же Гарет носил на лице следы сильного удара, кожа на виске была рассечена, но вежливость не позволяла королю прямо спросить о причине этого ушиба.
Монарх взял со стола перчатки и по привычке стал похлопывать ими по ладони.
— Очень прискорбно, что леди Мод вынуждена оставаться в постели в такой знаменательный день. Мне хотелось бы получить поцелуй от моей невесты, чтобы скрепить нашу сделку. — Он бросил на графа проницательный взгляд. — Надеюсь, ничего серьезного?
— Право же, нет, сир. С раннего детства Мод страдает внезапными приступами лихорадки. Моя сестра ухаживает за ней. Если желаете, можете побеседовать с леди Дюфор. Я не сомневаюсь, что она вас успокоит.
Генрих пожал плечами и снова взялся за чашу с вином.
— У женщин свои немощи. Но это чертовски неудобно, когда у меня так мало времени и мне скоро предстоит покинуть Лондон.
Он сделал добрый глоток вина и поставил чашу. Выглядел он при этом еще более недовольным, чем прежде.
— Сегодня утром меня пригласили в Виндзор на соколиную охоту с герцогом Суффолком. Я собирался отказаться и провести время со своей невестой. Но раз она больна, думаю, надо принять приглашение герцога. Вы к нам присоединитесь, Харкорт?
— Простите, сир, но дела задерживают меня в Лондоне. Вы, вероятно, заночуете в Виндзоре?
— Да, Суффолк считает, что лучше заночевать там. Он обещает устроить праздник. — Генрих пожал плечами. — Думаю, герцог не знает, что для меня праздничная еда — хлеб, сыр и добрый кусок мяса. Но я надеюсь от души повеселиться.
Протягивая на прощание руку Гарету, Генрих скорчил комическую гримаску, но руку графу сжал со всей силой.
— Итак, до завтра, милорд. И по возвращении я рассчитываю увидеть леди Мод вполне здоровой.
Гарет пробормотал в ответ какую-то банальность. Его люди прочесывали окрестности города, чтобы узнать хоть что-нибудь о труппе бродячих актеров и двух девушках, но он не очень надеялся найти и вернуть Мод в ближайшее время. О передвижениях труппы можно было узнать гораздо быстрее, чем о девушках, которые могли слиться с бесчисленными толпами людей, курсировавших между столицей и портами, расположенными на Ла-Манше. Он понимал, что как только найдет труппу, ему недолго придется искать сестер.
Гарет проводил гостей до пристани и постоял во дворе, ожидая, когда они скроются из виду. Потом повернул к дому. Он прошел в свою гостиную, закрыл за собой дверь, взял трубку и бутылку вина, наполнил стакан. Потом быстро пробежал глазами брачный контракт, перечитывая отдельные параграфы и сознавая, что теперь он приблизился к осуществлению своих заветных желаний. Но почему ему тогда так больно?
Он перечитывал документ, не выпуская трубки и время от времени затягиваясь и делая глоток вина. Губы его кривились в насмешливой улыбке. Как сказала Имоджин, все было прекрасно. Теперь, когда Миранда исчезла из его жизни навсегда, ему больше не придется опасаться случайных разоблачений. Ни Кип, ни Мэри теперь ему не опасны. Как только Мод вернется домой, все пойдет гладко. Он похлопал свернутым документом по краю стола. Если все складывалось так прекрасно, почему он чувствовал себя так скверно?
Он чувствовал себя усталым. Прошлой ночью он не спал, а позапрошлой спал очень мало. Он собирался запереть документ в небольшую шкатулку венецианской работы, стоявшую на столе, когда послышался стук в дверь.
Это пришла Имоджин. Глаза ее засверкали, когда она увидела пергамент в его руке.
— Дело сделано? — спросила она.
— Сделано, — отозвался Гарет и протянул ей брачный договор.
Она жадно читала его.
— Герцог Веля, — прошептала Имоджин, — посол при дворе Елизаветы Первой. О, Гарет, даже больше, чем я смела надеяться. — Она подняла глаза на брата. — В чем дело? Почему ты так мрачен? И что это у тебя на лбу?
— Ушиб, — ответил он беспечно. — Ударился головой о держатель факела, когда вчера поздно вечером всходил на барку.
Конечно, Мэри скоро все расскажет Имоджин, но теперь это будет для сестры не так важно, как раньше.
— О, Майлз… ты только взгляни. — Услышав, что ее муж робко входит в комнату, она обернулась к нему.
— Дверь была открыта, — сказал Майлз, будто оправдываясь, — а я знал, что ты был здесь с Генрихом.
— Дело сделано! — объявила Имоджин, размахивая бумагой с торжествующим видом. — Ты прочти. Герцогство Вель. Подумать только!
Майлз послушно прочел документ. Потом посмотрел на своего шурина. В глазах его Гарет прочел невысказанный вопрос.
— Скоро я узнаю, где скрывается Мод, — устало сообщил Гарет. — И как только мне станет известно, где она, поеду за ней. Но нет никакого смысла носиться по всей округе, поднимая переполох, пока я не узнаю точного ее местонахождения.
— Разумеется, ты прав, — отвечал Майлз. — Но как… насчет Миранды?
— Она сама выбрала свою судьбу, — ответил Гарет резче, чем ему бы хотелось. — Она вольна оставаться там, где захочет. Принуждать я ее не буду.
— О да! — пылко вмешалась в их разговор Имоджин. — Теперь девушка нам бы только мешала. Она сыграла свою роль, и ей за это заплатили. Все так, как с ней договаривались.
— Простите меня, — сказал Гарет, направляясь к двери. — У меня дела в городе. Я не буду обедать дома.
Он верхом пустился через Лондонский мост, потом в Саутуорк, кишевший притонами. У него было только одно желание — напиться до бесчувствия и забыться в объятиях какой-нибудь шлюхи… или даже нескольких. Напиться ему удалось, но чем больше он пил, тем отвратительнее ему казались окружающие его женщины. Он смотрел на их развратные лица, а перед глазами стояло ясное личико Миранды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Удивленный, Гарет прижал руку ко лбу. Он был липким от крови. Оправа кольца была украшена алмазами и оцарапала висок довольно сильно. С минуту они молча смотрели друг на друга, и Мэри, должно быть, была шокирована столь несвойственным ей поступком не меньше, чем Гарет. Потом она резко повернулась. Юбки ее взметнулись, и она бросилась вон.
Гарет нагнулся и поднял кольцо, упавшее к его ногам. Висок саднило. Он медленно выпрямился, потирая ранку. Впервые его посетила мысль о том, что, возможно, он совсем и не знал Мэри.
Солнце уже вставало и окрашивало розовым небо на востоке, когда Гарет поднимался по ступенькам пристани в свой сад. Он прошел по тропинке и вошел в дом через боковую дверь. Слуги уже проснулись и занимались своими делами — готовили завтрак и накрывали на стол в обеденном зале, а Гарет свернул на черную лестницу. Ему не хотелось сейчас встречаться с Генрихом, известным как ранняя пташка, до тех пор, пока он не продумает, каким будет его следующий шаг.
Дверь зеленой спальни была открыта настежь. Он остановился и заглянул внутрь, потом вошел, чувствуя, что сердце его заколотилось как бешеное. Постель была в беспорядке. Платяной шкаф и ящики для белья открыты.
Гарет молча выругался, проклиная себя за глупость. Похоже было, что ему на роду написано недооценивать женщин. Конечно, Миранда ушла. Он рассчитывал, что за ночь Миранда одумается, но рассчитал, видно, неправильно. Она покинула его.
Пока он стоял как громом пораженный, пытаясь сообразить, что делать дальше, из спальни Мод, расположенной дальше по коридору, послышался крик. Гарет круто обернулся. Из комнаты Мод вылетела Берта, размахивая клочком бумаги. Она хватала ртом воздух, как рыба, выброшенная из воды.
— Милорд, — выговорила она наконец, — леди Мод…
Гарет быстро направился к ней, заставил ее отступить назад, в комнату Мод, и закрыл за собой дверь. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что случилось. Спальня Мод являла собой точно такое же зрелище, как и спальня Миранды. Они ушли вдвоем.
— Успокойся, женщина.
Он взял письмо из рук Берты, опустившейся с рыданием на любимое кресло Мод.
— Моя малышка… моя крошка! Что с ней сталось? Как она могла так поступить?
Гарет, не обращая внимания на причитания Берты, быстро пробежал глазами аккуратно написанное послание. Его воспитанница сообщала ему, что отправляется вместе с Мирандой искать ее семью. Волноваться за них не надо. У них есть деньги на путешествие, которое, по ее расчетам, должно занять неделю. А тем временем можно сообщить герцогу Руасси, что она занемогла.
Почерк принадлежал Мод, но слог, безусловно, она позаимствовала у Миранды.
Уж это-то было ясно Гарету как день. Он подумал, что и все остальное ему тоже должно быть ясно, но уверенности на этот счет у него не было.
В письме ничто не указывало на то, что Мод известна тайна ее родства с Мирандой. Но с другой стороны, если она не знала, что они сестры, то зачем ей понадобилось бежать с бродячей акробаткой?
— Да перестань ты наконец вопить, женщина! — сказал Гарет в сердцах, потому что причитания Берты становились все громче. — Не мешай мне думать.
Близнецы. Ему казалось, что объяснение именно в этом. И Мод чувствовала эту связь между ними, даже если не понимала, в чем эта связь состоит.
— Гарет, девушка сбежала!
— Знаю, Имоджин.
Нисколько не удивляясь, он взглянул на нее. Его бы удивило другое: если бы его сестра не проведала об исчезновении Миранды в ближайшие пять минут. Имоджин вошла без стука и теперь оглядывала пустую комнату с видом глубочайшего изумления.
— Но почему? Почему она сбежала?
Лицо Гарета было мрачным.
— У нее были для этого причины. Клянусь Господом.
— Но Мод? Где Мод?
— Сбежала! — завопила Берта.
— Сбежала? Куда?
— В Дувр или Фолкстон… а возможно, в Рамсгит, — размышлял вслух Гарет, комкая в руке письмо Мод.
— Но почему? — Голос Имоджин зазвенел, что предвещало истерику.
— Давай поговорим об этом где-нибудь в другом месте. — Гарет не переносил истерик вообще, но когда в истерике бились две женщины сразу, это было уже чересчур. — Берта, оставайся здесь и всем, кто будет интересоваться леди Мод, говори, что она заболела. Я побеседую с тобой позже.
Он взял сестру за руку и осторожно повел к двери. Зеленая спальня находилась близко, и там можно было надежно уединиться.
— Сюда, сестра. — Гарет закрыл за ними дверь. — А теперь давай мирно и спокойно все обсудим.
Имоджин с трагическим видом обмахивалась веером.
— Я не понимаю. Почему ты так спокоен? Мод пропала! Вторая девушка тоже! Генрих готов подписать брачный контракт уже сегодня утром. А невеста пропала!.. — Голос Имоджин снова зазвенел, угрожая перейти в крик.
— Согласен с тобой, ситуация не очень приятная, — ответил Гарет тоном, столь хорошо знакомым Миранде, но вызывающим ужас у сестры.
— Это она забрала ее с собой? Эта девица увлекла за собой Мод? Я знаю, что это ее рук дело. Я всегда знала, что это несбыточный план. Ты не разбираешься в женщинах, Гарет! Никогда ничего в них не понимал! — Имоджин возбужденно мерила комнату шагами. — Почему ты не позволил мне решить все самой?
В отчаянии она всплеснула руками.
— Ничего не потеряно, Имоджин, — сказал он, садясь на край кровати. — Мод вернется. Она уже готова признать, что Генрих привлекателен…
— Так она с ним встречалась? — Имоджин смотрела на него широко раскрытыми глазами, как на сумасшедшего. — Она…
— Вчера вечером… и вчера утром они катались по реке..
Имоджин от удивления открыла рот…
— Так вот о чем толковал Дюфор! Значит, вчера вечером в зале была Мод, а не та, другая?
Гарет устало кивнул:
— Совершенно верно.
Имоджин тотчас же воспрянула духом:
— В таком случае все великолепно. Мы избавились от той, другой, Мод выйдет за Генриха, и все будет точно так, как мы задумали.
— Да, — согласился Гарет поднимаясь, — все будет именно так.
Глава 23
— Вот! — Генрих, король Франции и Наварры, приложил свою массивную печать к растопленному воску чуть ниже собственной подписи.
Жесткий пергамент хрустнул. Король отошел, уступая место графу Харкорту, и тот, в свою очередь, подписал документ и оттиснул свою печать на воске.
— Отлично. Давайте-ка теперь выпьем за это, милорд, — предложил Генрих, довольно потирая руки и сияя радостью. Его люди, столпившиеся вокруг стола, видели, как ставились подписи под документом о помолвке леди Мод д'Альбар и короля Франции и Наварры, в связи с чем графу Харкорту отходило герцогство Вель и жаловалась должность французского посла при дворе королевы Елизаветы Первой. Эти документы должны были вступить в силу в день свадьбы.
Гарет наполнил вином большую чашу и передал королю, который отпил глоток и снова
передал ее Гарету, тоже отпившему предписываемый церемонией глоток. Потом чашу пустили по кругу; все пили и поздравляли короля, и только один Генрих заметил, что хозяин дома мрачен, что улыбался он через силу, а глаза его печальны.
— Вас что-то гнетет, Гарет?
Гарет покачал головой и поспешил улыбнуться:
— Право же, нет, сир. Ничто не могло бы доставить мне большей радости, а моей семье принести большей чести.
— Совершенно верно, — ответил Генрих, но он все еще испытывал некоторые сомнения. Что-то тревожило его в речах графа. К тому же Гарет носил на лице следы сильного удара, кожа на виске была рассечена, но вежливость не позволяла королю прямо спросить о причине этого ушиба.
Монарх взял со стола перчатки и по привычке стал похлопывать ими по ладони.
— Очень прискорбно, что леди Мод вынуждена оставаться в постели в такой знаменательный день. Мне хотелось бы получить поцелуй от моей невесты, чтобы скрепить нашу сделку. — Он бросил на графа проницательный взгляд. — Надеюсь, ничего серьезного?
— Право же, нет, сир. С раннего детства Мод страдает внезапными приступами лихорадки. Моя сестра ухаживает за ней. Если желаете, можете побеседовать с леди Дюфор. Я не сомневаюсь, что она вас успокоит.
Генрих пожал плечами и снова взялся за чашу с вином.
— У женщин свои немощи. Но это чертовски неудобно, когда у меня так мало времени и мне скоро предстоит покинуть Лондон.
Он сделал добрый глоток вина и поставил чашу. Выглядел он при этом еще более недовольным, чем прежде.
— Сегодня утром меня пригласили в Виндзор на соколиную охоту с герцогом Суффолком. Я собирался отказаться и провести время со своей невестой. Но раз она больна, думаю, надо принять приглашение герцога. Вы к нам присоединитесь, Харкорт?
— Простите, сир, но дела задерживают меня в Лондоне. Вы, вероятно, заночуете в Виндзоре?
— Да, Суффолк считает, что лучше заночевать там. Он обещает устроить праздник. — Генрих пожал плечами. — Думаю, герцог не знает, что для меня праздничная еда — хлеб, сыр и добрый кусок мяса. Но я надеюсь от души повеселиться.
Протягивая на прощание руку Гарету, Генрих скорчил комическую гримаску, но руку графу сжал со всей силой.
— Итак, до завтра, милорд. И по возвращении я рассчитываю увидеть леди Мод вполне здоровой.
Гарет пробормотал в ответ какую-то банальность. Его люди прочесывали окрестности города, чтобы узнать хоть что-нибудь о труппе бродячих актеров и двух девушках, но он не очень надеялся найти и вернуть Мод в ближайшее время. О передвижениях труппы можно было узнать гораздо быстрее, чем о девушках, которые могли слиться с бесчисленными толпами людей, курсировавших между столицей и портами, расположенными на Ла-Манше. Он понимал, что как только найдет труппу, ему недолго придется искать сестер.
Гарет проводил гостей до пристани и постоял во дворе, ожидая, когда они скроются из виду. Потом повернул к дому. Он прошел в свою гостиную, закрыл за собой дверь, взял трубку и бутылку вина, наполнил стакан. Потом быстро пробежал глазами брачный контракт, перечитывая отдельные параграфы и сознавая, что теперь он приблизился к осуществлению своих заветных желаний. Но почему ему тогда так больно?
Он перечитывал документ, не выпуская трубки и время от времени затягиваясь и делая глоток вина. Губы его кривились в насмешливой улыбке. Как сказала Имоджин, все было прекрасно. Теперь, когда Миранда исчезла из его жизни навсегда, ему больше не придется опасаться случайных разоблачений. Ни Кип, ни Мэри теперь ему не опасны. Как только Мод вернется домой, все пойдет гладко. Он похлопал свернутым документом по краю стола. Если все складывалось так прекрасно, почему он чувствовал себя так скверно?
Он чувствовал себя усталым. Прошлой ночью он не спал, а позапрошлой спал очень мало. Он собирался запереть документ в небольшую шкатулку венецианской работы, стоявшую на столе, когда послышался стук в дверь.
Это пришла Имоджин. Глаза ее засверкали, когда она увидела пергамент в его руке.
— Дело сделано? — спросила она.
— Сделано, — отозвался Гарет и протянул ей брачный договор.
Она жадно читала его.
— Герцог Веля, — прошептала Имоджин, — посол при дворе Елизаветы Первой. О, Гарет, даже больше, чем я смела надеяться. — Она подняла глаза на брата. — В чем дело? Почему ты так мрачен? И что это у тебя на лбу?
— Ушиб, — ответил он беспечно. — Ударился головой о держатель факела, когда вчера поздно вечером всходил на барку.
Конечно, Мэри скоро все расскажет Имоджин, но теперь это будет для сестры не так важно, как раньше.
— О, Майлз… ты только взгляни. — Услышав, что ее муж робко входит в комнату, она обернулась к нему.
— Дверь была открыта, — сказал Майлз, будто оправдываясь, — а я знал, что ты был здесь с Генрихом.
— Дело сделано! — объявила Имоджин, размахивая бумагой с торжествующим видом. — Ты прочти. Герцогство Вель. Подумать только!
Майлз послушно прочел документ. Потом посмотрел на своего шурина. В глазах его Гарет прочел невысказанный вопрос.
— Скоро я узнаю, где скрывается Мод, — устало сообщил Гарет. — И как только мне станет известно, где она, поеду за ней. Но нет никакого смысла носиться по всей округе, поднимая переполох, пока я не узнаю точного ее местонахождения.
— Разумеется, ты прав, — отвечал Майлз. — Но как… насчет Миранды?
— Она сама выбрала свою судьбу, — ответил Гарет резче, чем ему бы хотелось. — Она вольна оставаться там, где захочет. Принуждать я ее не буду.
— О да! — пылко вмешалась в их разговор Имоджин. — Теперь девушка нам бы только мешала. Она сыграла свою роль, и ей за это заплатили. Все так, как с ней договаривались.
— Простите меня, — сказал Гарет, направляясь к двери. — У меня дела в городе. Я не буду обедать дома.
Он верхом пустился через Лондонский мост, потом в Саутуорк, кишевший притонами. У него было только одно желание — напиться до бесчувствия и забыться в объятиях какой-нибудь шлюхи… или даже нескольких. Напиться ему удалось, но чем больше он пил, тем отвратительнее ему казались окружающие его женщины. Он смотрел на их развратные лица, а перед глазами стояло ясное личико Миранды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51