Аврора уже придумала несколько не слишком лестных эпитетов, весьма точно, по ее мнению, характеризующих наглого пирата: высокомерный, напыщенный, грубый, требовательный, холодный, узколобый, снова холодный. О, это уже было! «Но он и в самом деле холодный», - подумала девушка, садясь на скамью под иллюминатором. Она водила пальцем по рисунку на ковре, покрывавшем скамью, и обида, нанесенная его словами, понемногу стихала. Аврора вспомнила, как беспокоилась о нем, представляя себе, что он испытает, придя в опустевшую гостиницу. Его обоснованные аргументы свидетельствовали о том, что она не безразлична ему. Девушка улыбнулась. Рэнсом явно не доверял женщинам, даже боялся их, и не мог скрыть этого при всей своей выдержке. Аврора угадала это, но не знала, в чем причина. Кто же нанес ему такую глубокую, незаживающую рану. Радовался ли Рэн когда-нибудь жизни? Умел ли наслаждаться беседой, общением с людьми, природой, прогулками? Находясь в шатре шейха, он отказывался от всяких удобств, которые ему предлагали. Может, потому, что предложения исходили от нее?
Кто способен проникнуть в душу мужчины? Неужели Рэн не понимает, что постоянно скрываемая боль отягчает жизнь? Аврора печально усмехнулась.
«Не постигая мотивы моих поступков, он считает таких, как я, сумасшедшими. Впрочем, к чему эти досужие размышления? - Она пожала плечами. - В конце концов, у меня еще есть время поближе узнать Рэнсома, прежде чем я окажусь на берегу».
Дверь распахнулась, и в каюту вошел юноша лет двадцати с подносом. Аврора вспомнила, что уже видела его в тюрьме султана.
- Мэм-саиб, - сказал он, часто кланяясь и настороженно поглядывая на Аврору.
- Спасибо… Дахрейн. - Она надеялась, что правильно произнесла его имя.
Улыбнувшись и блеснув зубами, он попятился к двери.
- Ты что, никогда не видел женщин? - удивилась она.
- Столь прекрасной, как вы, моя госпожа, не видел ни разу.
Аврора посмотрела на свою жалкую грязную одежду.
- Ты шутишь, Дахрейн?
Он улыбнулся и направился к двери.
- Погоди, Дахрейн! Ты можешь передать Шокаи, что я здорова и мне ничто не угрожает?
Дахрейн сконфузился, не зная, что ответить, потом кивнул и поклонился. Едва за ним закрылась дверь, девушка приступила к завтраку - на подносе оказались цыпленок, черствый хлеб, яблоки и подогретое вино. После длительного голода это был настоящий пир, и она почувствовала благодарность к Рэнсому.
Через час Аврора вновь с благодарностью вспомнила о своем пирате, ибо Дахрейн явился с тремя матросами, которые принесли полные ведра воды. Юноша нажал на резную панель, ранее не замеченную ею. Панель отодвинулась, и Аврора увидела каморку, где стояла медная ванна. Дахрейн втащил ванну в каюту. Не обращая внимания на удивленные взгляды матросов, наполнявших ванну водой, девушка вытащила из сумки пакетики, маленькие пузырьки и добавила их содержимое в кувшины. Оставшись одна, она сбросила мокрую одежду и с наслаждением погрузилась в восхитительно теплую ароматную воду.
Смывая вместе с грязью воспоминания о несчастьях и рабстве, Аврора слышала грубые мужские голоса. Она расслабилась в теплой воде, ей очень хотелось задремать, но девушка превозмогла сон и вымыла волосы. Они всегда доставляли ей много хлопот, но она не хотела укорачивать их. «Они у тебя такие прекрасные, дорогая, такие необычные». - Аврора почти воочию ощущала, как мать приглаживает пряди на ее висках.
«Черные, но блестят, как солнце». - Девушка вздохнула, стараясь избавиться от этого, в сущности, единственного воспоминания детства, поднялась и облила себя водой из кувшина.
Вот такой и увидел ее Рэн, открыв дверь. Он замер, смущенный, как школьник. По ее телу струилась вода, черные волосы закрывали бедра, и ему захотелось, чтобы девушка обернулась к нему. Рэн почему-то не сомневался, что Аврора знает о его присутствии, хотя она даже не попыталась прикрыться и не заставила его удалиться. Это подтверждало предположение Рэна о том, что девушка весьма опытна в совращении сильного пола.
Заскрипев зубами, он бросил ей одежду и вышел. Рэн прислонился к двери снаружи. Его плоть так взбунтовалась, что любое движение причиняло ему боль. Вцепившись в дверную ручку, он проклинал свою слабость и уже в который раз клялся себе одолеть ее.
Глава 15
«Красный Лев», подгоняемый ветром, был уже далеко в открытом море, и время близилось к закату, когда его капитан почувствовал, что присутствие очень красивой женщины на борту его фрегата, где находились двести сорок мужчин, так же опасно, как фитиль в пороховой бочке. Напряженная атмосфера угрожала взрывом, ибо команда обвиняла Аврору во всех неприятностях, прошлых или предстоящих - ведь всем известно, что женщина на корабле приносит несчастье. Между тем сама Аврора в это время всласть отсыпалась и набиралась сил, не предвидя никаких невзгод.
- Мэм-саиб хотела видеть своего человека, Шокаи, - сказал Рэну Дахрейн. - И немедленно, господин.
- И сейчас хочет? - Рэн смотрел в бинокль, ощущая, что матросы прислушиваются к разговору. Рэн не видел Аврору с тех пор, как она захлопнула дверь перед его носом, но считал правильным, что юнга носит девушке еду и воду для купания, не думая о том, что она в лице Дахрейна может приобрести союзника.
- Эта женщина утверждает, будто вы знаете, что ее невозможно держать под замком, - смущенно продолжал Дахрейн. - Как она осмеливается говорить такое, саиб? Она такая хрупкая и слабая, а вы - такой большой и сильный?
Доминго усмехнулся, и Рэн бросил на него суровый взгляд. Дахрейн ждал ответа.
- Леди считает, что я не собираюсь держать ее взаперти, Дахрейн.
- Но она говорит, что, если вы не разрешите ей выйти из каюты, она все равно сделает это.
- Неужели? - Как смеет Аврора бросать ему вызов?
- Да, саиб. Она так и сказала.
Передав бинокль Доминго, Рэн устремился к трапу, но не воспользовался им, а спрыгнул на нижнюю палубу. Экипаж следил за капитаном, пока тот не скрылся в люке, затем начался обмен мнениями.
Через минуту Рэн распахнул дверь своей каюты. Она была пуста.
* * *
Стоя на коленях перед койкой Шокаи, Аврора растирала какие-то коренья и листья, готовя целебное снадобье.
- Я почувствовала ненависть, семпаи. - Она быстро работала пестиком. - Сразу же, как только приблизилась к этой махине из дерева и канатов.
- Многие видят то, чего на самом деле нет, и не замечают того, что следует видеть.
- Нет. - Девушка покачала головой, втирая приготовленную мазь в затягивающиеся раны старика. - У меня было такое же чувство, как и в тот момент, когда нас приволокли на это работорговое судно. - Она встретила взгляд Шокаи. - Я испытала настоящую ненависть.
Старик понял, что Аврора говорит очень серьезно.
- Твой кристалл чист?
- Я не смотрела в него, - смущенно ответила девушка.
- Страх - плохой советчик.
- Знаю. - Возможно, Рэнсом прав, эманация зла может исходить от экипажа. - Увы, мне не удастся ощутить Рэнсома.
- Чистое сердце подобно окну, распахнутому во тьму, императрица, - успокоил ее Шокаи.
- Рэнсом очень измучен.
- Фазан не попадет в сеть, пока не закричит.
Аврора посмотрела на старика, закусив губу:
- Боюсь, он считает, что я вроде той рыжеволосой девушки, которую мы встретили на Цейлоне.
Лицо Шокаи потемнело от гнева.
- Только глупец судит о дереве прежде, чем отведает его плоды!
- В том-то и дело: мы беспокоимся о том, что не стоит того. - Она удержала старика, попытавшегося встать. - Мне все равно, Шокаи.
- Твои уста говорят «нет», а глаза - «да».
- Значит, мои глаза лгут. - Она опустила ресницы, а Шокаи что-то тихо проворчал.
Рэн отстранял с пути матросов, раздраженно приказывая им заняться своими делами и угрожая в противном случае наказанием. Когда они расступились, он заглянул в маленькую каюту. Врача не было видно, но Аврора сидела у постели Шокаи в белом платье, купленном для нее Рэном. Пояс, искусно сплетенный из кожи и золотых цепочек, стягивал тонкую талию девушки. Ее волосы в полумраке каюты казались иссиня-черными и спускались на пол, закрывая ее босые ноги. Рэну почудилось, что перед ним - ангел, склонившийся над постелью больного. Аврора и Шокаи о чем-то тихо беседовали на неизвестном языке, и Рэн удивился обширным познаниям девушки. Она говорила на французском, арабском, испанском и даже на хинди, если Дахрейн не ошибается.
- Аврора!
- Не кричи на меня, Рэнсом. Ты обещал, - отозвалась она, на мгновение отставив какую-то вонючую зеленую мазь, которую наносила на грудь старика. Шокаи поморщился. Рэна поразило, что тот уже сидит в постели, раны на его груди почти зажили, а ноги стали гладкими и розовыми, как у новорожденного младенца, хотя девушка всего неделю назад занялась его лечением.
Аврора встала, поцеловав старика. Шокаи отстранил ее и сунул гребень в собранные на голове волосы. Аврора рассмеялась, но, взглянув на Рэнсома, приняла серьезный вид.
Застав девушку в ванне, Рэн решил пореже встречаться с ней и спал на палубе, что явно раздражало команду. Там же он разрабатывал маршруты корабля. Только эта монотонная работа позволяла ему сосредоточиться на своей цели и следовать принятой тактике поведения с Авророй, однако, бросив на нее один только взгляд, Рэн понял, что снова попался.
- Я вернусь позже, Шокаи, - сказала она, не спуская глаз с Рэнсома. Старик что-то ответил ей на непонятном языке, и Аврора покраснела.
- Я велел тебе не покидать каюту, - сказал Рэн, взглянув на ее амулет.
Подобрав юбки, она прошмыгнула мимо него и направилась к трапу.
- Я не могу сидеть сложа руки, когда у меня есть работа. И ты не смеешь обращаться со мной как с рабыней или с пленницей.
Он мягко взял ее за руку:
- А я и не смотрю на тебя так.
- Так в чем же тогда дело?
«Любимая», - подумал Рэн, но вслух сказал:
- Я просто опасаюсь за тебя, мою гостью.
- Очень удобное объяснение. - Она фыркнула и вошла в его каюту. - То, что ты держишь меня взаперти, доказывает, что ты ничуть не лучше своего брата.
- Я не Рахман, - сказал он.
- Однако ты требуешь, чтобы я сидела под замком и ждала тебя.
- Возможно, но я не собираюсь делать тебя своей наложницей.
Аврору покоробил его язвительный тон.
- Уверяю тебя, мой господин, что я не мечтаю о такой чести. Ручные голуби кладут яйца за монетку. Мне ни к чему богатство.
Рэн сердито наблюдал, как она ходит по каюте.
- А как тогда ты утоляешь свой голод? Как находишь место, где приклонить голову?
- Я отдыхаю, как все живые создания на земле, Рэнсом. - Аврора взяла яблоко с блюда. - И питаюсь дарами земли. - Она бросила ему яблоко, и Рэн, насупившись, поймал его.
Кто знает, может, поэтому она и предпочитает спать на полу? Ходит босиком? Все свое имущество носит в этой сумке, где лежат ее пузырьки и порошки! «Неужели за всю свою жизнь она не изведала комфорта?» - размышлял Рэн.
- Разве тебе не платят за лечение?
- Нет, - тут же ответила девушка. Рэн не понимал, что тогда она навсегда лишилась бы своего скромного дара.
Ему не нравились ее непреклонность и независимый тон.
- Но ведь ты должна покупать лекарства?
- Да, поэтому я работаю, Рэнсом. Прислуживаю в тавернах, стираю, ухаживаю за скотом, убираю. Но не беру ни с кого ни гроша за лечение.
Его раздражение немного улеглось, и он вдруг заметил, что повсюду вытерта пыль, стекла вымыты, вещи разложены по местам и в каюте приятно пахнет сандаловым деревом. Аврора села на скамью под иллюминатором, подобрав под себя ноги и обхватив колени руками. В своем белом одеянии, на которое падали отраженные от воды блики солнца, девушка казалась очень одинокой. Рэн догадался, что она не только возмущена своим насильственным заточением, но и очень устала. Боже, какой же он слепец, если не заметил этого раньше?
- Ты умеешь читать? - спросил он, указывая на шкаф с книгами. Глаза Авроры засияли.
- Да! - с восторгом откликнулась она.
Рэн открыл дверцы шкафа, провел пальцем по корешкам:
- Шекспир, например.
Девушка вскочила со скамьи и стала разглядывать книги.
- Эту я, кажется, читала, Вольтер, по-моему? - Она вопросительно посмотрела на Рэна.
Удивленно приподняв брови, он снял с полки книгу и протянул ей. Аврора почти благоговейно взяла книгу и стала так осторожно перелистывать ее, словно касаясь нежных лепестков розы. Ее взгляд скользил по страницам, и она чуть было не села на пол, но Рэн усадил ее на койку. Девушка будто не заметила этого. Ее губы бесшумно шевелились. Рэн опустился рядом с ней.
- О, только послушай! - воскликнула она, закинув на койку ноги, и начала читать какой-то отрывок. Рэн не слушал, завороженный движением ее чувственных губ. - Автор высказывает удивительные мысли. - Аврора продолжала с воодушевлением говорить о прочитанном отрывке. Рэну поневоле пришлось поддержать беседу. Его поражали острый ум девушки, способность аргументировать свои мысли. От возбуждения ее глаза сверкали.
Рэн был совсем рядом с ней, лежал на боку, подперев голову рукой. «Как большой ленивый кот», - подумала девушка и убрала прядь волос, упавшую на его лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41