- Но ни к чему было расстраивать тебя, ведь мы не могли добраться сюда раньше.
- Веди меня к нему.
Рэн бросил взгляд на Доминго. Испанец направился к баркасу и велел спустить его на воду. Рэн посадил девушку в баркас, и судно направилось к «Красному Льву».
Аврора сидела на носу, не сводя глаз с затемненного корабля, стоявшего на рейде. Откуда ей было знать, что старик умирает? Если корабельный врач не ошибся, Шокаи осталось жить считанные часы. «Аврора не перенесет этого», - подумал Рэн, когда баркас подошел к борту «Льва».
Рэн хотел помочь девушке, но она быстро забралась на корабль по веревочной лестнице. Рэн последовал за ней и подоспел как раз вовремя, ибо два матроса схватили девушку за руки, не пуская на корабль. Она пнула одного их них в ногу, второго в живот и без видимого усилия бросилась на палубу. Рэн замер от изумления. Аврора побежала к каютам, опомнившиеся матросы поспешили за ней.
- Отставить! - крикнул Рэн, когда девушка скрылась в проходе, и последовал за ней сам.
Крик боли и горя прорезал тишину сорокапушечного фрегата. Рэн остановился как вкопанный, чувствуя, что волосы шевелятся у него на голове. Крик доносился из каюты врача.
Там стоял тяжелый запах гниения. Аврора, опустившись на колени перед койкой старика, разрывала свои одежды, используя лоскутья, чтобы удалить гной, сочившийся из ран. Она вытащила из вены старика инструмент для кровопускания и перевязала разрезы, сделанные врачом.
- Аврора?
Она бросила на Рэна гневный взгляд:
- Посмотри, во что превратил моего Шокаи этот мясник! - Девушка указала измазанной кровью рукой на врача.
Рэн остолбенело глядел на эту тигрицу, готовую разорвать доктора.
- Он искусный хирург, Аврора, и оказал Шокаи помощь по моей просьбе.
- Он умеет только убивать! - воскликнула девушка, обратив горящий взор на Рэна, - Где моя сумка, что ты сделал с ней?
Рэн позвал Дахрейна, и, как только юнга доставил сумку, Аврора успокоилась. Но на Рэна она смотрела все так же сердито, ибо явно считала его ответственным за состояние старика.
- Мы должны оставить корабль, - твердо сказала девушка. - Немедленно.
- Но, капитан, - вмешался врач, - больной слишком плох, его нельзя перевозить.
Рэн посмотрел на старика. Худая грудь Шокаи тяжело вздымалась, ребра выпирали. Раны от розг нагноились, а стертые в кровь ноги являли собой ужасающее зрелище. Рэн не сомневался, что несчастный на пороге смерти. Неужели Аврора не понимает этого?
- Он не выживет.
Аврора в ярости повернулась к нему.
- Выживет! Я сама позабочусь о нем!
Она явно обманывала себя, и Рэн спокойно возразил:
- Ладно, делай все, что хочешь, но только здесь.
- Еще бы! Здесь невероятно грязно. - Она оглядела тесную каюту. - Я и не стану ничего делать в этом… хлеву.
Рэн насупился. «Она возомнила о себе слишком много», - подумал он, заметив при этом, что Аврора совсем не похожа сейчас на ту девушку, которая так нежно ворковала в шатре шейха. Ее взгляд словно обжигал его. Разодранная одежда Авроры была забрызгана кровью, волосы прилипли ко лбу. Он почувствовал страстное желание обнять и утешить ее. Полные слез глаза девушки сломили решимость Рэна, и он согласился выполнить ее требование, приказал снарядить баркас и найти волонтеров.
Вздохнув с облегчением, она вдруг прижалась головой к его груди, ее плечи опустились, и Рэн погладил их. Аврора положила дрожащую руку ему на грудь.
- О, - прошептала она, - у тебя все-таки есть сердце, я слышу, как оно бьется.
Рэн через силу улыбнулся, понимая, с каким трудом Аврора скрывает свой страх.
Девушка вернулась к Шокаи, опустилась перед ним на колени, взяла его за руку и обратилась к нему на незнакомом Рэну языке. Старик слабо пожал ее руку, и тогда она сделала распоряжения, связанные со сборами к отъезду.
Через час они высадились на берег. Аврора не отходила от старика и беспрерывно что-то шептала ему, пока его несли через город. Шокаи молчал, и Рэн не верил, что он когда-нибудь заговорит.
Но Аврора верила. Она спешила и требовала снять комнату в гостинице. Там девушка снова удивила Рэна, попросив принести несколько ведер кипяченой воды и ванну.
Оставшись наедине с ней и с больным, Рэн наблюдал, как она тщательно обработала раны Шокаи, затем вымыла пол. Убедившись наконец, что в комнате стало чисто, Аврора вытащила из сумки свечи, бечевку, маленькие бархатные мешочки и такие же из кожи и ткани с непонятными надписями. После этого девушка поставила на стол тарелочки и маленькую жаровню с котелком на ней. Кинжал она небрежно отодвинула в сторону.
- Оставь меня одну, - тихо сказала Аврора, насыпала в воду голубой порошок и начала раздеваться. Ее странное спокойствие озадачило Рэна.
- Ты собираешься искупаться?
Девушка даже не взглянула на Рэна, и он почувствовал, что сейчас их разделяет непроницаемый барьер. Как только ей удается так быстро меняться?
- Я должна.
Рэн открыл было рот, чтобы спросить, почему она не займется сначала стариком, но Аврора опередила его:
- Не спрашивай меня ни о чем.
«Нет, - думала Аврора, - он еще не готов присутствовать при моих ритуалах и действах. Его спутник однажды уже отказался от моей помощи».
- Твой хирург показал свое… искусство, теперь моя очередь.
Аврора взглянула на Шокаи и тяжело вздохнула. Ее глаза были влажными, но, когда она снова посмотрела на Рэна, в них не было ни слезинки.
- Мне нужна лаванда. И одежда.
Он понял, что его выставляют, хотя уже и не так резко.
Совсем недавно Рэн желал, чтобы Аврора навсегда исчезла из его жизни, но теперь ему очень хотелось остаться с ней, ибо она, несомненно, нуждалась в помощи и защите. Но Рэн решил не противоречить ей. Что ж, ему незачем узнавать тайны колдовства, но для блага экипажа придется убедить судового врача кое-что разузнать у девушки.
Шокаи, конечно, обречен, но если Аврора собирается помочь умирающему, пусть так и будет.
Задержавшись в дверях, Рэн увидел, что Аврора сбросила с себя одежду и погружается в ванну. Он не понимал ее действий, но обнаженное тело девушки заставило его забыть обо всем. Рэн вышел, захлопнув дверь.
Седовласый рулевой, прислонившись спиной к стене коридора, полировал приклад кремневого ружья. Рэн с удивлением увидел рядом с ним Локвуда. Одноглазый Кастильо стоял напротив Лужьера, пожевывая сигару. При появлении капитана моряки вытянулись.
- Оставайтесь здесь. Не пропускайте никого. Никого! - строго приказал Рэн.
Сквозь тонкие стены слышался плеск воды. Затем прозвучал голос Авроры, мягкий и завораживающий.
- Я, смертная, взлелеянная Святой Троицей и самим Великим Господом. Все на земле берет начало от Великой Матери…
Рэн взглянул на закрытую дверь с чувством неловкости, повернулся и отправился искать какие-то проклятые травки, необходимые Авроре.
Глава 12
Рэн замер у разбитой двери, сердце у него оборвалось, а взгляд скользнул по сломанной мебели и разорванным простыням. Впервые вид крови ужаснул его.
- Мать прародительница, о нет! Нет!
Рэн поднял опрокинутый стол. Под ним лежал Лужьер. Скулы и губы рулевого распухли, из раны на голове и изо рта сочилась кровь. Рэн окликнул его, тот приоткрыл глаза и с недоумением уставился на капитана. Рэн дал ему кусок простыни, и Лужьер вытер кровь.
- Где Кастильо?
Лужьер, поморщившись, ощупал ребра.
- Вероятно, они забрали и его. - Он оглядел комнату. - Они подумали, что я мертв, кэп, поэтому оставили меня.
- Кто они? - спросил Рэн. - Какое отношение все, что произошло здесь, имеет к женщине и к умирающему старику?
Лужьер с помощью капитана поднялся на ноги.
- Они пришли отсюда. - Он указал на разбитое окно. - Четверо, во всем черном, с закрытыми лицами. Мы ничего не подозревали, пока женщина не позвала старика.
Рэн выглянул в окно и понял, что похитители могли проникнуть в комнату по соседней стене. Какая беспечность с его стороны! Обиженный холодностью Авроры и смущенный ее странными «приготовлениями», он не позаботился о безопасности девушки. Случившееся - его, и только его вина. «Черт возьми, - подумал он, - почему так много желающих завладеть этой маленькой женщиной?» Поразительно, что Кастильо так легко сдался, ведь одноглазый великан вырос в битвах! А как сама Аврора пережила весь этот ужас? Боже, может, она звала Рэна на помощь! Представив себе это, он сжал кулаки. Почувствовав запах лаванды, он разжал пальцы и взглянул на траву, принесенную по ее просьбе.
Аврора! Куда ты исчезла на этот раз? Переживешь ли ты очередное похищение? Хватит ли тебе мужества?
Какое-то движение привлекло внимание Рэна, и он посмотрел на Лужьера. Тот заправлял разорванную рубашку в бриджи, пытался отыскать свое оружие. Рукоятка пистолета была сломана, но он все же сунул его за пояс и, хромая, направился к двери.
Рэнсом поднял с пола сумку Авроры и замер, увидев на ней кровь. Лужьер обернулся.
- Это моя, сэр, - сказал он.
Рэн бросил на него уничтожающий взгляд, поразив рулевого необычайно встревоженным выражением лица.
- Капитан? - Лужьер прислонился к двери, держась за бок.
- Мы должны найти их, Лужьер, - отрывисто бросил Рэн и побежал вниз по ступенькам. - Мы перевернем каждую песчинку в этом чертовом городе, пока не найдем девушку.
- А если не найдем, сэр? - Лужьер, хромая, плелся за ним.
Рэн остановился внизу, вздохнул и исподлобья взглянул на товарища.
- Тогда поднимем парус.
Через три дня Доминго начал убеждать Рэна прекратить бесплодные поиски.
- Ее нет в городе, мой друг.
- Нет, она здесь! - Рэн ударил кулаком по поручню, вглядываясь в пристань. - Они не могли двигаться быстро из-за старика!
- Они оставили его умирать где-нибудь по пути. Это же ясно.
- Пожалуй, ты прав! - С этими словами Рэн отошел от поручней. Доминго не понимал, на кого сердится капитан: на него или на Аврору, но знал, что необходимо найти либо девушку, либо, доказательства ее смерти. Только это успокоит Рэна. Капитан чуть не прикончил трех танжерцев, отказавшихся отвечать на его вопросы, и теперь как раненый зверь метался по палубе, взрываясь от гнева по малейшему поводу. Взбешенный нерасторопностью матросов, он взбирался на мачту, сам ремонтировал паруса, натягивал лини, менял положение фалов и лонжерона, изнуряя себя до такой степени, что к вечеру валился замертво. Трижды Доминго видел, как Рэн сидит в кресле со стаканом рома и смотрит на сумку Авроры, с которой никогда не расставался.
- Нам пора в путь, - напомнил Доминго, не надеясь больше на успех.
У испанца был покорный вид человека, готового выполнить любой, самый нелепый приказ капитана. Это разъярило Рэна, понимавшего бесполезность дальнейших поисков. В горле у него запершило, когда он поднял глаза к сумеречному небу. Где сейчас Аврора? Быть может, ранена? Или, не дай Бог, мертва? Он почувствовал стеснение в груди. Возможно, ее снова выкрал султан и запер в своей темнице? Или Рахман нарушил слово? А если это Ахмед отомстил за свою отсеченную руку? Эти предположения сводили его с ума. Мало того, он непрестанно думал о печальной судьбе, постигшей Шокаи из-за его, Рэна, легкомыслия.
Он проверил все сведения, почерпнутые от уличных мальчишек и даже от самого эмира, но это ничего не дало. Нервы Рэна были натянуты как струны, и даже сон не приносил облегчения. Теперь до конца дней его будут преследовать лицо Авроры, ее гнев и боль, но главное - ее улыбка.
Боже, как ему недоставало этой девушки! Как хотел бы он снова ощутить жар ее поцелуев, заключить Аврору в объятия, разделить с ней ложе!
И Рэн поклялся, что осуществит это, если им суждено еще когда-нибудь встретиться.
- Капитан?
Первый помощник ждал его команды.
- Приготовься к отплытию, Авилар, - спокойно сказал он. - Дождись ночного прилива и разбуди меня. - Рэн взглянул на небо, определил время, скорость ветра и прикинул, как опередить «Черную Звезду» хотя бы на семь склянок. Затем он молча и ни на кого не глядя спустился с мостика.
Матросы расступились перед ним, когда Рэн направился в свою каюту. Он должен выспаться, чтобы отправиться в путь со свежей головой. Им представлялась последняя возможность спасти захваченных в плен товарищей.
Господи, как он жаждал боя!
***
Семьдесят две мили от побережья Западной Африки.
«Красный Лев» ожил, его орудия, извергающие огонь, разнесли бизань-мачту судна работорговцев, но с бака продолжали стрелять. По приказу Рэна «Черную Звезду» не потопили и не повредили ее корпус, ведь рабы находились в трюме.
Судно работорговцев произвело два выстрела по носу «Льва», срезав половину бушприта и шпиль. Два моряка погибли.
Рэн дал команду развернуться; флагман пошел по ветру и занял позицию перед барком, грозя протаранить его. «Лев», несмотря на свои внушительные размеры, отличался высокой скоростью и маневренностью. Да и его капитан умел творить чудеса. Рэн стоял у штурвала, и команда застыла от страха и восхищения, увидев, как ловко он провел корабль мимо неприятельского судна. На вираже лучшие бомбардиры «Красного Льва» дали залп по «Звезде».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
- Веди меня к нему.
Рэн бросил взгляд на Доминго. Испанец направился к баркасу и велел спустить его на воду. Рэн посадил девушку в баркас, и судно направилось к «Красному Льву».
Аврора сидела на носу, не сводя глаз с затемненного корабля, стоявшего на рейде. Откуда ей было знать, что старик умирает? Если корабельный врач не ошибся, Шокаи осталось жить считанные часы. «Аврора не перенесет этого», - подумал Рэн, когда баркас подошел к борту «Льва».
Рэн хотел помочь девушке, но она быстро забралась на корабль по веревочной лестнице. Рэн последовал за ней и подоспел как раз вовремя, ибо два матроса схватили девушку за руки, не пуская на корабль. Она пнула одного их них в ногу, второго в живот и без видимого усилия бросилась на палубу. Рэн замер от изумления. Аврора побежала к каютам, опомнившиеся матросы поспешили за ней.
- Отставить! - крикнул Рэн, когда девушка скрылась в проходе, и последовал за ней сам.
Крик боли и горя прорезал тишину сорокапушечного фрегата. Рэн остановился как вкопанный, чувствуя, что волосы шевелятся у него на голове. Крик доносился из каюты врача.
Там стоял тяжелый запах гниения. Аврора, опустившись на колени перед койкой старика, разрывала свои одежды, используя лоскутья, чтобы удалить гной, сочившийся из ран. Она вытащила из вены старика инструмент для кровопускания и перевязала разрезы, сделанные врачом.
- Аврора?
Она бросила на Рэна гневный взгляд:
- Посмотри, во что превратил моего Шокаи этот мясник! - Девушка указала измазанной кровью рукой на врача.
Рэн остолбенело глядел на эту тигрицу, готовую разорвать доктора.
- Он искусный хирург, Аврора, и оказал Шокаи помощь по моей просьбе.
- Он умеет только убивать! - воскликнула девушка, обратив горящий взор на Рэна, - Где моя сумка, что ты сделал с ней?
Рэн позвал Дахрейна, и, как только юнга доставил сумку, Аврора успокоилась. Но на Рэна она смотрела все так же сердито, ибо явно считала его ответственным за состояние старика.
- Мы должны оставить корабль, - твердо сказала девушка. - Немедленно.
- Но, капитан, - вмешался врач, - больной слишком плох, его нельзя перевозить.
Рэн посмотрел на старика. Худая грудь Шокаи тяжело вздымалась, ребра выпирали. Раны от розг нагноились, а стертые в кровь ноги являли собой ужасающее зрелище. Рэн не сомневался, что несчастный на пороге смерти. Неужели Аврора не понимает этого?
- Он не выживет.
Аврора в ярости повернулась к нему.
- Выживет! Я сама позабочусь о нем!
Она явно обманывала себя, и Рэн спокойно возразил:
- Ладно, делай все, что хочешь, но только здесь.
- Еще бы! Здесь невероятно грязно. - Она оглядела тесную каюту. - Я и не стану ничего делать в этом… хлеву.
Рэн насупился. «Она возомнила о себе слишком много», - подумал он, заметив при этом, что Аврора совсем не похожа сейчас на ту девушку, которая так нежно ворковала в шатре шейха. Ее взгляд словно обжигал его. Разодранная одежда Авроры была забрызгана кровью, волосы прилипли ко лбу. Он почувствовал страстное желание обнять и утешить ее. Полные слез глаза девушки сломили решимость Рэна, и он согласился выполнить ее требование, приказал снарядить баркас и найти волонтеров.
Вздохнув с облегчением, она вдруг прижалась головой к его груди, ее плечи опустились, и Рэн погладил их. Аврора положила дрожащую руку ему на грудь.
- О, - прошептала она, - у тебя все-таки есть сердце, я слышу, как оно бьется.
Рэн через силу улыбнулся, понимая, с каким трудом Аврора скрывает свой страх.
Девушка вернулась к Шокаи, опустилась перед ним на колени, взяла его за руку и обратилась к нему на незнакомом Рэну языке. Старик слабо пожал ее руку, и тогда она сделала распоряжения, связанные со сборами к отъезду.
Через час они высадились на берег. Аврора не отходила от старика и беспрерывно что-то шептала ему, пока его несли через город. Шокаи молчал, и Рэн не верил, что он когда-нибудь заговорит.
Но Аврора верила. Она спешила и требовала снять комнату в гостинице. Там девушка снова удивила Рэна, попросив принести несколько ведер кипяченой воды и ванну.
Оставшись наедине с ней и с больным, Рэн наблюдал, как она тщательно обработала раны Шокаи, затем вымыла пол. Убедившись наконец, что в комнате стало чисто, Аврора вытащила из сумки свечи, бечевку, маленькие бархатные мешочки и такие же из кожи и ткани с непонятными надписями. После этого девушка поставила на стол тарелочки и маленькую жаровню с котелком на ней. Кинжал она небрежно отодвинула в сторону.
- Оставь меня одну, - тихо сказала Аврора, насыпала в воду голубой порошок и начала раздеваться. Ее странное спокойствие озадачило Рэна.
- Ты собираешься искупаться?
Девушка даже не взглянула на Рэна, и он почувствовал, что сейчас их разделяет непроницаемый барьер. Как только ей удается так быстро меняться?
- Я должна.
Рэн открыл было рот, чтобы спросить, почему она не займется сначала стариком, но Аврора опередила его:
- Не спрашивай меня ни о чем.
«Нет, - думала Аврора, - он еще не готов присутствовать при моих ритуалах и действах. Его спутник однажды уже отказался от моей помощи».
- Твой хирург показал свое… искусство, теперь моя очередь.
Аврора взглянула на Шокаи и тяжело вздохнула. Ее глаза были влажными, но, когда она снова посмотрела на Рэна, в них не было ни слезинки.
- Мне нужна лаванда. И одежда.
Он понял, что его выставляют, хотя уже и не так резко.
Совсем недавно Рэн желал, чтобы Аврора навсегда исчезла из его жизни, но теперь ему очень хотелось остаться с ней, ибо она, несомненно, нуждалась в помощи и защите. Но Рэн решил не противоречить ей. Что ж, ему незачем узнавать тайны колдовства, но для блага экипажа придется убедить судового врача кое-что разузнать у девушки.
Шокаи, конечно, обречен, но если Аврора собирается помочь умирающему, пусть так и будет.
Задержавшись в дверях, Рэн увидел, что Аврора сбросила с себя одежду и погружается в ванну. Он не понимал ее действий, но обнаженное тело девушки заставило его забыть обо всем. Рэн вышел, захлопнув дверь.
Седовласый рулевой, прислонившись спиной к стене коридора, полировал приклад кремневого ружья. Рэн с удивлением увидел рядом с ним Локвуда. Одноглазый Кастильо стоял напротив Лужьера, пожевывая сигару. При появлении капитана моряки вытянулись.
- Оставайтесь здесь. Не пропускайте никого. Никого! - строго приказал Рэн.
Сквозь тонкие стены слышался плеск воды. Затем прозвучал голос Авроры, мягкий и завораживающий.
- Я, смертная, взлелеянная Святой Троицей и самим Великим Господом. Все на земле берет начало от Великой Матери…
Рэн взглянул на закрытую дверь с чувством неловкости, повернулся и отправился искать какие-то проклятые травки, необходимые Авроре.
Глава 12
Рэн замер у разбитой двери, сердце у него оборвалось, а взгляд скользнул по сломанной мебели и разорванным простыням. Впервые вид крови ужаснул его.
- Мать прародительница, о нет! Нет!
Рэн поднял опрокинутый стол. Под ним лежал Лужьер. Скулы и губы рулевого распухли, из раны на голове и изо рта сочилась кровь. Рэн окликнул его, тот приоткрыл глаза и с недоумением уставился на капитана. Рэн дал ему кусок простыни, и Лужьер вытер кровь.
- Где Кастильо?
Лужьер, поморщившись, ощупал ребра.
- Вероятно, они забрали и его. - Он оглядел комнату. - Они подумали, что я мертв, кэп, поэтому оставили меня.
- Кто они? - спросил Рэн. - Какое отношение все, что произошло здесь, имеет к женщине и к умирающему старику?
Лужьер с помощью капитана поднялся на ноги.
- Они пришли отсюда. - Он указал на разбитое окно. - Четверо, во всем черном, с закрытыми лицами. Мы ничего не подозревали, пока женщина не позвала старика.
Рэн выглянул в окно и понял, что похитители могли проникнуть в комнату по соседней стене. Какая беспечность с его стороны! Обиженный холодностью Авроры и смущенный ее странными «приготовлениями», он не позаботился о безопасности девушки. Случившееся - его, и только его вина. «Черт возьми, - подумал он, - почему так много желающих завладеть этой маленькой женщиной?» Поразительно, что Кастильо так легко сдался, ведь одноглазый великан вырос в битвах! А как сама Аврора пережила весь этот ужас? Боже, может, она звала Рэна на помощь! Представив себе это, он сжал кулаки. Почувствовав запах лаванды, он разжал пальцы и взглянул на траву, принесенную по ее просьбе.
Аврора! Куда ты исчезла на этот раз? Переживешь ли ты очередное похищение? Хватит ли тебе мужества?
Какое-то движение привлекло внимание Рэна, и он посмотрел на Лужьера. Тот заправлял разорванную рубашку в бриджи, пытался отыскать свое оружие. Рукоятка пистолета была сломана, но он все же сунул его за пояс и, хромая, направился к двери.
Рэнсом поднял с пола сумку Авроры и замер, увидев на ней кровь. Лужьер обернулся.
- Это моя, сэр, - сказал он.
Рэн бросил на него уничтожающий взгляд, поразив рулевого необычайно встревоженным выражением лица.
- Капитан? - Лужьер прислонился к двери, держась за бок.
- Мы должны найти их, Лужьер, - отрывисто бросил Рэн и побежал вниз по ступенькам. - Мы перевернем каждую песчинку в этом чертовом городе, пока не найдем девушку.
- А если не найдем, сэр? - Лужьер, хромая, плелся за ним.
Рэн остановился внизу, вздохнул и исподлобья взглянул на товарища.
- Тогда поднимем парус.
Через три дня Доминго начал убеждать Рэна прекратить бесплодные поиски.
- Ее нет в городе, мой друг.
- Нет, она здесь! - Рэн ударил кулаком по поручню, вглядываясь в пристань. - Они не могли двигаться быстро из-за старика!
- Они оставили его умирать где-нибудь по пути. Это же ясно.
- Пожалуй, ты прав! - С этими словами Рэн отошел от поручней. Доминго не понимал, на кого сердится капитан: на него или на Аврору, но знал, что необходимо найти либо девушку, либо, доказательства ее смерти. Только это успокоит Рэна. Капитан чуть не прикончил трех танжерцев, отказавшихся отвечать на его вопросы, и теперь как раненый зверь метался по палубе, взрываясь от гнева по малейшему поводу. Взбешенный нерасторопностью матросов, он взбирался на мачту, сам ремонтировал паруса, натягивал лини, менял положение фалов и лонжерона, изнуряя себя до такой степени, что к вечеру валился замертво. Трижды Доминго видел, как Рэн сидит в кресле со стаканом рома и смотрит на сумку Авроры, с которой никогда не расставался.
- Нам пора в путь, - напомнил Доминго, не надеясь больше на успех.
У испанца был покорный вид человека, готового выполнить любой, самый нелепый приказ капитана. Это разъярило Рэна, понимавшего бесполезность дальнейших поисков. В горле у него запершило, когда он поднял глаза к сумеречному небу. Где сейчас Аврора? Быть может, ранена? Или, не дай Бог, мертва? Он почувствовал стеснение в груди. Возможно, ее снова выкрал султан и запер в своей темнице? Или Рахман нарушил слово? А если это Ахмед отомстил за свою отсеченную руку? Эти предположения сводили его с ума. Мало того, он непрестанно думал о печальной судьбе, постигшей Шокаи из-за его, Рэна, легкомыслия.
Он проверил все сведения, почерпнутые от уличных мальчишек и даже от самого эмира, но это ничего не дало. Нервы Рэна были натянуты как струны, и даже сон не приносил облегчения. Теперь до конца дней его будут преследовать лицо Авроры, ее гнев и боль, но главное - ее улыбка.
Боже, как ему недоставало этой девушки! Как хотел бы он снова ощутить жар ее поцелуев, заключить Аврору в объятия, разделить с ней ложе!
И Рэн поклялся, что осуществит это, если им суждено еще когда-нибудь встретиться.
- Капитан?
Первый помощник ждал его команды.
- Приготовься к отплытию, Авилар, - спокойно сказал он. - Дождись ночного прилива и разбуди меня. - Рэн взглянул на небо, определил время, скорость ветра и прикинул, как опередить «Черную Звезду» хотя бы на семь склянок. Затем он молча и ни на кого не глядя спустился с мостика.
Матросы расступились перед ним, когда Рэн направился в свою каюту. Он должен выспаться, чтобы отправиться в путь со свежей головой. Им представлялась последняя возможность спасти захваченных в плен товарищей.
Господи, как он жаждал боя!
***
Семьдесят две мили от побережья Западной Африки.
«Красный Лев» ожил, его орудия, извергающие огонь, разнесли бизань-мачту судна работорговцев, но с бака продолжали стрелять. По приказу Рэна «Черную Звезду» не потопили и не повредили ее корпус, ведь рабы находились в трюме.
Судно работорговцев произвело два выстрела по носу «Льва», срезав половину бушприта и шпиль. Два моряка погибли.
Рэн дал команду развернуться; флагман пошел по ветру и занял позицию перед барком, грозя протаранить его. «Лев», несмотря на свои внушительные размеры, отличался высокой скоростью и маневренностью. Да и его капитан умел творить чудеса. Рэн стоял у штурвала, и команда застыла от страха и восхищения, увидев, как ловко он провел корабль мимо неприятельского судна. На вираже лучшие бомбардиры «Красного Льва» дали залп по «Звезде».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41