Скрюченные, извивающиеся, словно змеи, корни тянулись в воду. Кругом царила тишина: ни птицы, ни насекомые, ни рыбы, ни хотя бы шепот ветерка не тревожили ее. Время здесь остановилось, жизнь застыла и замерла.
Все словно ожидало чего-то.
«Здесь, — думала Рен, невольно задерживая дыхание. — Это должно завершиться здесь».
Но времени на раздумья не было. Ползуки уже приближались, пробираясь сквозь трясину, подминая, ломая и круша все, что не уступало дороги. Стреса стремглав помчался направо, вниз по берегу, к узкой полоске земли и переплетенных корней, которая вела к центру безбрежного озера. Рен и Трисс поспешили за ним. Свернув на дамбу, они заторопились к стене тумана. Рен впервые за время бегства позволила себе взглянуть в небо. Но небеса были пустынны. Еще слишком рано. Беглецы торопились, шагая легко и бесшумно, прислушиваясь к зловещему чавканью ползук за спиной. Девушка смотрела на озеро, выискивая тварей, но на ровной глади вод ничего не было видно.
Рен и ее спутники почти уже скрылись в тумане, когда из-за деревьев показались ползуки, вынужденные на мгновение остановиться. Их закованные в железо тела были опутаны лианами и ветками, над ними столбом стоял пар.
Столпившись на краю озера, они вытоптали вокруг себя ровную площадку. Их сопровождали Ищейки. Заметив Рен, преследователи быстро двинулись за ней.
— Вон, смотри, — неожиданно прошипел Стреса, кивнув налево.
Посмотрев туда, девушка заметила всплывший из воды каменный гребень — на первый взгляд он казался скалой, покрытой налетом густого мха и лишайника, если бы не две струйки пара, поднимающегося с одного конца. Рен поняла, что смотрит на дышащие ноздри. Существ было два, а позади, почти теряясь в дымке, всплыло еще одно. Они все еще жили здесь, как во времена Вила Омсворда, глубоководные чудовища Заплетенной Пущи — твари.
Стреса снова двинулся вперед, и девушка поспешила за ним, пытаясь не идти, а скользить, как скользят по небу облака. «Не делай ничего, что потревожило бы их, — говорила она себе. — Дай им еще немного поспать». Вокруг клубился туман, но он был недостаточно густ, чтобы скрыть их от преследователей. Торопливо оглянувшись, Рен увидела, что ползуки тоже ступили на дамбу.
Но всего двое!
Она резко затормозила, прошептав Стресе и Триссу, что нужно остановиться. Двух недостаточно! Ей нужны все! Развернувшись, она вытащила эльфийские камни и протянула их на ладони вперед.
— Нет! — услышала она резкий окрик Стресы и его разъяренное шипение.
Но девушка все же метнула пламя, пролетевшее над тихими болотными заводями и ударившее в толпящихся на берегу ползук. От них во все стороны, словно стрелы, разлетелись брызги опаляющего и обжигающего огня. Ползуки попятились, раздирая землю когтями. Рен почувствовала, как зашевелилось что-то в глубинах озера.
— Еще рано!
Ползуки обеспокоенно кружили по берегу, одетые в черное хозяева напрасно старались их успокоить. Один из Ищеек с воплем исчез под тяжелой когтистой лапой.
По зеркальным зеленым водам медленно побежала рябь. Рен затаила дыхание. Тише, тише.
И нанесла новый удар. Эльфийский огонь обжег ползук, и на этот раз все они двинулись к Рен, яростной поступью загрохотав по дамбе.
Теперь пришло в движение все озеро, глыбы медленно зашевелились, черные гребни начали собираться вместе. Торопясь за Триссом и Стресой, девушка заметила их краем глаза — и тут наконец осознала грядущую опасность. Если твари нападут прямо сейчас, никому из беглецов не спастись. Болотные чудовища, более древние, чем отродья порождений Тьмы, и неумолимые, как само время, — вот к кому привела она ползук. Они уже жили здесь, когда более трех столетий назад Вил Омсворд и Амбель Элессдил проходили через Пущу в поисках Источника Огненной Крови. Эти чудовища проглотили двух эльфийских стрелков, посланных оберегать жителя Дола и Избранницу.
Впереди виднелся крохотный островок, просто ровная площадка на покрытой землей скале, поросшей кустарником и невысокими кипарисами. Дамба бежала к нему и, миновав, устремлялась дальше. Островок лежал безжизненный и одинокий, окутанный туманом.
— Скорей! — услышала она шипение Стресы.
Обернувшись еще раз, Рен увидела, что ползуки, все восемь, идут по узкой полоске дамбы.
Ищейки бежали следом. Кое-кто из них кричал на монстров, но большинство просто старались не попасться им под ноги. Видя добычу так близко, чувствуя, что ее можно вот-вот схватить, ползуки окончательно потеряли над собой контроль.
Они, уверенные в своем могуществе и несокрушимости своей брони, не обращали внимания на грозившую им опасность. Эльфийская магическая сила способна обжечь, но не может уничтожить. Азартные охотники, они помышляли лишь об охоте, но никогда — об укрытии, никогда — о бегстве. Один на миг скрылся в зловонных озерных водах и снова всплыл на поверхность.
«Идите за мной! — беззвучно шептала им Рен. — Посмотрите, что я для вас приготовила».
Оказавшись на островке и призвав на помощь огонь эльфийских камней, она оглянулась и увидела, что выжидала слишком долго: ближайший из ползук был уже футах в пятидесяти от нее. Она сразу же направила огонь не на ползук, а в озеро рядом с ними, в дышащие глыбы — в тварей.
Озеро взорвалось выстреливающими в воздух на сотни футов гейзерами. Темные гады выпрыгивали на поверхность, словно обезумевшие киты. Обескураженные ползуки остановились на дамбе, клацая стальными зубами и скрежеща когтями. Озеро кипело и бурлило. Твари пошли в атаку. Они выныривали из зловонной зелени, из бездонной тьмы и сталкивали ползук с дамбы. Ползуки вырывались и бились, но не могли выбраться из воды и были утащены на дно.
Следом за ними с воплями летели Ищейки.
Все произошло очень быстро и кончилось едва ли не раньше, чем началось: бурление в озере, мелькание железа и плоти — ползуки исчезли.
Кроме одного — того, что ближе всех подобрался к острову. Этот единственный рванулся вперед и прогромыхал по оставшемуся участку узкой дамбы. От его яростной атаки дрожала земля. Рен метнула навстречу ему огонь, но чудовище промчалось сквозь пламя, словно это была кипа золотых и багряных листьев. Мгновение спустя оно оказалось на островке, такое громадное, что загородило собой все болото, где стихали последние полоски ряби, замирая на ставшей снова ровной поверхности озера. Трисс закричал и, выхватывая меч, бросился на защиту Рен. Стреса тоже дико завопил, и даже Фаун заверещала от страха, выбираясь из заплечного мешка.
Из тумана, как молния, вырвалась черная птица, и по голове и спине ползуки полоснули когти Спирита. Ползука зашатался и в ярости повернулся к новому противнику. Спирит пролетел мимо, качнул крыльями, развернулся и ударил ползуку вторично, отшвырнув еще дальше. Трисс схватил Рен за талию, перекинул ее через плечо и помчался, обежав ползуку, к дамбе.
— Нет! — пыталась она предупредить его. — Твари все еще там! — Но у нее перехватило дыхание, и она могла лишь молча цепляться за Трисса.
Впереди неслись Фаун и Стреса.
Бездонные воды озера вновь вскипели.
Но Тигр Тэй не забыл задачи, поставленной перед ним Рен. Спирит вернулся и, не обращая никакого внимания на ползуку, подлетел к дамбе. Следивший за беглецами с тех самых пор, как они вступили в Заплетенную Пущу, Спирит был готов теперь унести их в целости и сохранности. Его лапы с когтями протянулись вниз, чтобы схватиться для устойчивости за дамбу, и громадная птица рок повисла над островом и висела ровно столько, сколько потребовалось Триссу для спасения Рен.
Трисс метнул королеву, как мешок с пухом, в руки Тигру Тэю и сам вскочил за ней следом;
Фаун прыгнула на спину птице самостоятельно, а Стреса был втащен наверх. И Спирит снова взмыл в небо, ловко увернувшись от чудовищной пасти, что вынырнула из глубины болота и, повиснув над дамбой, сцапала лишь пустой воздух.
Они медленно взлетали, и Рен, убедившись в надежности привязных ремней, приподнялась и посмотрела вниз. Последний из ползук топтался по островку и озирался. Болото было испещрено тенями. Сбежать ползука не мог. Он погибнет, как погибли и все остальные. Рен смотрела на него, но ничего не чувствовала.
Спирит вырвался из тумана на яркий солнечный свет, заставив Рен сощуриться от слепящих лучей. Внизу проплывала Заплетенная Пуща, скрытая туманом. Словно канувший в прошлое Морроуиндл…
Рен обратила лицо к солнцу и больше не оглядывалась.
Глава 32
С приходом ночи тени становились все гуще, а небо над Южным Стражем затягивали тучи, заслоняя звезды и луну и обещая к рассвету разразиться ливнем. Дневной зной смягчился, пыль снова оседала на землю. В заметно посвежевшем воздухе водили хороводы мошки. Со стороны гор Ранн повеял легкий ветерок. С небес сошла тишина, нежная, хрупкая, стеклянная.
Туман тонкими змейками извивался по оврагам и ущельям, превращая отравленные окрестности Южного Стража в белесое море.
Кипя и пенясь, море это начало вздыматься.
Пришел час призраков и видений, плывущих по ветру, словно корабли по морю, время тех странных человеческих подобий, чьи шаги не оставляют после себя отпечатков. Пришел час, когда надежды, сомнения, страхи и упования обретают зримые формы и начинают жить собственной, независимой ни от кого жизнью. Одним словом, пришла пора снов и грез.
Уолкер Бо призывал это время и ждал его прихода. А когда оно наступило, друид потянулся навстречу ему, выскользнул из тела и, легкий, как воздух, полетел прочь. Безгласный, невидимый, словно ночной призрак, он устремился вниз по склонам Ранна, пробираясь между темных стволов и одетых листвой ветвей. Его дух, проносящийся над обугленными равнинами к черной башне, был безмятежен. Темный Родич приблизился к цитадели Ищеек, применив старинный способ друидов, которому обучал его Алланон, — перевоплотившись. В нем вспыхивали и мелькали воспоминания — и Алланона, и того человека, которым он был. Он вспоминал все сразу и снова видел себя отщепенцем, усомнившимся в самом себе, в собственном преображении и, в конечном счете, в магии друидов. Преображение было неизбежным уделом потомка Брин Омсворд, и он обязательно выполнит свою задачу. Он ощущал в себе два начала, и это было странно и непривычно, хотя и не всегда неприятно. До сих пор Уолкер никогда не жил в мире с самим собой, недовольство его проистекало главным образом от чувства несовершенства. Теперь же он — существо многосоставное и многоликое — обрел полноту существования. Он еще только учился быть иным, собой и не собой, и все же сомнения его больше не терзали, и ему казалось, что это самое главное.
Под ним простиралась черная голая равнина, лишенная жизни, обгорелая и бесплодная, пустая и разоренная. Это дело рук порождений Тьмы, но Уолкер пока так и не понял, что они собой представляют. «Может быть, — думал он, — этой ночью…»
Впереди показался Южный Страж, его черная громада нависала над друидом, заостренный шпиль тянулся к небу. Уолкер улавливал жизнь, таившуюся внутри крепости. Он ощущал биение ее пульса. Южный Страж жив. В его стенах живет магическая сила — сила, которая создала, а теперь поддерживает и защищает цитадель. Мощная, но подневольная энергия, понимал Уолкер, чувствуя ее судорожные попытки освободиться.
Она глубоко затаилась в толще черного камня, словно пойманный в клетку зверь. Внутри и снаружи сновали дозором едва различимые во мгле порождения Тьмы. Волшебная энергия бежала от них.
Частицей тумана, частичкой ночи, беззвучной дождевой каплей Уолкер Бо приблизился к стенам. Ничего не подозревающие порождения Тьмы не чувствовали его приближения. Друид быстро скользнул мимо ворот цитадели. Они слишком хорошо защищены, их не обмануть даже в облике призрака. Выждав, пока одна из черных тварей протиснется в трещину каменной громады, Уолкер последовал за ней. В башне он ощутил, какая на него навалилась тяжесть. Тяжесть нравственная, а не физическая, он почувствовал, что оказался в атмосфере отчаяния и ненависти.., и содрогнулся.
Некоторое время он колебался, в какую сторону ему идти, потом пошел туда, где, ему казалось, сосредоточено все. «На одну минутку, просто взглянуть», — подумал он. Магическая энергия, полная безоглядной и слепой ярости, гудела внизу, в подземных глубинах цитадели. Уолкер следовал по коридорам и переходам, стараясь не задевать стен, не касаться ничего материального, ибо даже в качестве бесплотного духа мог быть обнаружен. Во всей цитадели действовали могущественные охранные чары, более чуткие, чем у Уль Бэка в Элдвисте, более сильные, чем у друидов в Параноре. Здесь вершила свою волю мощная энергетическая сила, способная сокрушить что угодно.
«Кого угодно, — поправил Уолкер себя, — кроме тех, кому она покорилась и кто заставляет ее служить порождениям Тьмы».
Он скользил вниз по узкой спиральной лестнице, уходящей во тьму. В первый раз за все это время ушей его достигли какие-то звуки — сердитый скрежет и грохот, свидетельства какого-то тяжкого труда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68