Кому пришла в голову такая неслыханная клятва? Обещание, которое дали
офицеры, продержалось целое поколение - достаточно долго, чтобы успел
зародиться идеал. В своих основных проявлениях идеал этот просуществовал
вплоть до эры профессиональных армий и войны технологий.
Иными словами, так продолжалось до конца XX века, когда кто-то решил,
что солдат надо превратить в сверхчеловеков. Мысль о Маклине и его
"приращенных" ветеранах, наваливающихся на ничего не подозревающую долину
Уилламетт, вызывала у Гордона тошноту. Впрочем, ни он, ни кто-либо другой
не имел сил предотвратить катастрофу.
"Ничего не поделаешь, - устало размышлял он. - Однако это не избавит
меня от проклятых призраков..."
С каждой милей Южный Кокилл становился все более бурным, питаемый
ручьями с окрестных гор. Зарядил тоскливый дождик; в унисон с потоком,
шумевшим слева, загрохотал гром. Дорога сделала поворот, и путники увидели
в небе зигзаги молний.
Гордон задрал на ходу голову и натолкнулся на внезапно замершую на
месте Марси. Он хотел было подтолкнуть ее, как делал это все чаще с каждой
милей. Однако на сей раз она прочно приросла к месту.
Марси обернулась, и Гордон заметил в ее глазах бессилие и отчаяние,
превосходившие все, что он успел повидать за семнадцать лет войны.
Пронзенный ужасным предчувствием, он обогнал ее и...
Примерно в тридцати ярдах впереди находились развалины придорожной
лавки. Выцветший щит призывал окупать по бросовым ценам резные деревянные
статуэтки. Рядом вросли в грязь два ржавых автомобильных остова. Там же
Гордон увидел четырех лошадей и двухколесную тележку. Под козырьком лачуги
стоял, сложив на груди руки, улыбающийся генерал Маклин.
- Бегите! - крикнул Гордон женщинам, а сам нырнул в придорожный
кустарник и спрятался за мшистым стволом, сжимая в руках винтовку Джонни.
Он отлично знал, что поступает глупо. Возможно, у Маклина сохранилось
намерение не дать ему умереть, однако в перестрелке у него нет ни малейших
шансов уцелеть.
Прыгая в кусты, он следовал инстинкту: так он надеялся дать уйти
женщинам, отвлекая внимание на себя. "Безмозглый идеалист!" - выругался
он. Марси и Хетер так и остались стоять на дороге, прикованные к месту то
ли усталостью, то ли отчаянием.
- Это вы напрасно, - проговорил Маклин со смесью любезности и
смертельной угрозы в голосе. - Неужели вы воображаете, что можете меня
застрелить, господин инспектор?
Гордон действительно имел-такое намерение. Все будет зависеть от
того, подпустит ли его "приращенный" достаточно близко, а также от
состояния боеприпасов двадцатилетней давности, искупавшихся в реке Рог.
Маклин по-прежнему не двигался. Гордон приподнял голову и разглядел
рядом с ним Чарлза Безоара. Оба выглядели отменными мишенями. Однако,
передергивая затвор, Гордон внезапно спохватился: лошадей-то четыре!
Тут над его головой раздался оглушительный треск. Прежде чем он успел
двинуться, его придавила к земле страшная тяжесть. Гордон разинул рот, но
не смог издать ни единого звука. Чудовищная сила приподняла его в воздух
за ворот. Винтовка вывалилась из его утративших чувствительность пальцев.
- Неужели этот субъект пустил в расход двоих наших парней? - проревел
ему в самое ухо восторженный голос. - Такая мразь!
Минула целая вечность, прежде чем Гордон снова получил возможность
дышать. Он шумно разевал рот, заботясь сейчас о кислороде куда больше, чем
о своем поруганном достоинстве.
- Не забудь еще троих в Агнесс, - откликнулся Маклин. - Они тоже на
его совести. Значит, его пояс могут украшать уши пяти холнистов. Наш
мистер Кранц заслуживает уважения, учти это, Шон. Пригласи его сюда.
Уверен, что он и его дамы будут рады погреться.
Ноги Гордона почти не касались земли, пока верзила волок его за
воротник через кусты, а потом через дорогу. "Приращенный", швырнувший
Гордона на крыльцо, дышал ровно, как будто справился с былинкой.
Чарлз Безоар сверлил Марси беспощадным взглядом из-под худого
козырька бывшей лавки, почти не спасающего от дождя. Лицо холнистского
полковника горело от стыда и предвкушения возмездия. Однако Марси и Хетер
смотрели только на Гордона.
Маклин присел рядом с ним на корточки.
- Всегда восхищался мужчинами, умеющими найти подход к дамам. Должен
признать, что вы относитесь к их числу, Кранц. - Он осклабился и обернулся
к своему могучему подручному: - Тащи его внутрь, Шон. Женщин ждут дела, а
нам с инспектором еще надо закончить один разговор.

17
- Теперь я все зияю о ваших женщинах.
У Гордона плыло перед глазами. Ему трудно было зафиксировать на
чем-то взгляд, тем более удержать в поле зрения обращающегося к нему
человека.
Он болтался вниз головой, подвешенный за ноги; свисающие ладони
отделяло от грязного пола фута два. Генерал Маклин восседал у камина. Он
бросал взгляд на Гордона всякий раз, когда тот, вращаясь, оказывался с ним
лицом к лицу. С губ генерала не сходила улыбочка.
Как ни болели у Гордона ноги и грудь, это не шло ни в какое сравнение
с тяжестью прихлынувшей к голове крови. Из задней двери до него доносились
тихие стоны - это было само по себе ужасно, но уже не так невыносимо, как
вопли, раздававшиеся на протяжении последнего получаса. Маклин велел
Безоару перевести дух и заставить женщин потрудиться. В соседней комнате
находился пленный, которому требовался уход, и Марси с Хетер должны
оставаться в сознании, чтобы от них был хоть какой-то толк.
Помимо этого, Маклину хотелось беседовать с Гордоном в спокойной
обстановке.
- Несколько ваших сумасшедших шпионов с Уилламетт протянули
достаточно долго, чтобы подвергнуться допросу, - рассудительно объяснял
холнистский командир. - Тот, что валяется в соседнем помещении, пока не
выказал должной готовности к сотрудничеству, однако нам хватает донесений
от наших сил вторжения, так что картина вполне ясна. Хочу отдать вам
должное, Кранц: план был незаурядный. Жаль, что он не сработал.
- Понятия не имею, о чем вы, Маклин. - Каждое слово стоило Гордону
немалых усилий.
- Однако ваше лицо подсказывает мне, что вы все понимаете. Бросьте
притворяться! Не стоит более переживать за ваших воительниц. Они напали
исподтишка, и мы понесли некоторые потери. Но куда меньшие, чем вы
рассчитывали. Теперь все ваши "разведчицы с Уилламетт" погибли или попали
в плен. Должен, однако, поздравить вас: попытка была недурна.
Сердце у Гордона чуть не выпрыгнуло из груди.
- Нечего поздравлять меня, подонок! Это была их собственная идея. Я
знать не знал, что у них на уме.
Всего второй раз за время их знакомства Гордон заметил на лице
Маклина удивление.
- Ну-ну, - сказал главарь варваров. - Это же надо: феминистки! В
наше-то время! Получается, дорогой инспектор, что мы пришли на помощь
бедным жителям долины Уилламетт как раз вовремя!
Он снова заулыбался.
Выносить и дальше это самодовольство было выше всяких сил. Гордон
хотел любыми путями вывести бандита из равновесия.
- Вам не видать победы, Маклин. Даже если вы сожжете Корваллис,
сотрете с лица земли все до одной деревни, разнесете на куски Циклопа,
люди все равно не перестанут оказывать вам сопротивление!
Улыбка никуда не исчезла. Генерал только покачал головой.
- Вы считаете нас неопытными детьми? Дорогой мой, скажите, как
норманны приручили гордых и многочисленных саксов? К какому тайному
средству прибегли римляне, поработившие галлов? Вы - романтик, сэр, если
недооцениваете могущество страха.
Маклин снова принялся обстругивать трость.
- Как бы то ни было, вы забываете еще об одном: мы недолго останемся
чужаками. Мы станем вербовать себе сторонников из вашего же числа. Скоро
не будет отбоя от гонцов, которые разберутся, как это здорово - быть
властелинами, а не рабами. В отличие от средневековой знати, мы, новые
феодалы, считаем, что всем мужчинам должно быть предоставлено право
сражаться за первую серьгу. Это и есть истинная демократия, дружище.
Именно к ней шло дело в Америке до предательства конституционалистов. Моим
собственным сыновьям придется убивать, чтобы сделаться холнистами, в
противном случае им останется колупаться в грязи, прислуживая тем, кто
способен на большее.
У нас будут новобранцы - более чем достаточно, уверяю вас. Благодаря
значительной численности населения на севере мы уже через десяток лет
создадим армию, какой не видывали с тех пор, как "франклинштейновская"
цивилизация не выдержала тяжести собственного лицемерия.
- Откуда такая уверенность, что ваши враги дадут вам десять лет? -
проскрипел Гордон. - Вы считаете, что калифорнийцы позволят вам пожинать
лавры побед, зализывать раны и создавать армию?
- Вы мало что знаете, любезный, - ответил Маклин, пожимая плечами. -
Как только мы совершим бросок на север, хлипкая южная конфедерация
развалится и забудет о нас. Даже если бы этим вашим "калифорнийцам"
удалось преодолеть вечные склоки и объединиться, то им все равно
потребовался бы десяток лет, чтобы до нас добраться. К тому времени мы
будем вполне готовы нанести по ним контрудар. Кроме того - и это самый
лакомый кусочек - если им взбредет на ум преследовать нас, у них на пути
вырастет гора Сахарная Голова и ваш тамошний приятель!
Маклин засмеялся, увидев удрученное выражение на перевернутом лице
Гордона.
- Вы воображали, будто я ничего не знаю о вашей миссии? Зачем,
по-вашему, я велел устроить засаду и доставить вас ко мне? Мне отлично
известно об отказе тамошнего хозяина помогать кому бы то ни было за
пределами линии, соединяющей Розберг с океаном.
Ну, разве не чудесно? Горы Каллахан - непреодолимая стена! Знаменитый
Джордж Паухатан держится за свою долину и тем обеспечивает безопасность
наших флангов, пока мы собираемся с силами на севере, чтобы начать Большую
Кампанию!
Улыбка генерала стала задумчивой.
- Остается сожалеть, что пока не удалось сцапать Паухатана. При любом
столкновении наших сил он вечно ускользает, вечно оказывается в другом
месте. Впрочем, так даже лучше! Пускай торчит на своей ферме еще десяток
лет, пока я не захвачу весь Орегон. А там придет и его черед. Даже если
придерживаться ваших взглядов, господин инспектор, трудно не согласиться,
что он заслуживает подобной участи.
Ответом на эту тираду могло быть только молчание. Маклин подтолкнул
Гордона своей тростью, чтобы вращение не прекращалось, поэтому бедняга
никак не мог сосредоточиться, когда на пороге распахнувшейся двери
появилась пара огромных мокасин.
- Мы с Биллом обследовали гору, - доложил командиру громила,
откликавшийся на кличку Шон. - Такие же следы у реки, что и раньше.
Уверен, это тот черный дьявол, который снимал часовых.
"Черный дьявол... Фил?!"
Маклин усмехнулся.
- Остынь, Шон. Натан Холн не был расистом, не будь им и ты. Я всегда
сожалел, что расовым меньшинствам не повезло во время бунтов и
послевоенного хаоса. Даже у самых сильных среди них осталось слишком мало
шансов. Но взгляни на этого чернокожего солдата. Он перерезал горло троим
нашим часовым! Он силен, а значит, пришелся бы нам ко двору.
Даже подвешенный вниз головой и к тому же вращающийся, Гордон не мог
не заметить кислое выражение на лице Шона. Впрочем, оспаривать слова
командира "приращенный" не осмелился.
- Жаль, что у нас нет времени играть с ним в игры, Шон. Что ж, иди и
убей его.
Завихрение в воздухе - и гориллоподобный ветеран беззвучно исчез за
дверью.
- В самом деле, мне бы хотелось предупредить вашего разведчика о
надвигающейся беде, - поделился Маклин с Гордоном. - Было бы более
по-спортивному, если бы он знал, что его ожидает нечто... необычное. Увы,
в наше время не всегда получается играть по-честному. - Маклин опять
рассмеялся.
Гордон полагал, что уже давно испытывает к нему ненависть. Однако
никогда еще его не обуревала такая холодная ярость, как сейчас.
- Филипп! Беги! - крикнул он изо всех сил, надеясь, что перекричит
дождь. - Берегись, они...
Маклин с размаху хлестнул его по щеке тростью, заставив вертеться как
волчок. Мир для Гордона померк. Он долго не мог раскрыть глаза, залитые
слезами. Во рту он ощутил привкус крови.
- Да, - молвил Маклин, - вы - мужчина, этого у вас не отнимешь.
Придет срок, и я позабочусь, чтобы и умерли вы, как подобает мужчине.
- Мне не надо твоих благодеяний, - прошептал Гордон.
Маклин презрительно усмехнулся и снова принялся обстругивать трость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47