Гордону пришлось драть глотку минут пять, прежде чем
перед ним соизволили открыть ворота.
- Мне необходимо переговорить с вашими старшими, - сказал он
впустившим его людям, останавливаясь под разбитым козырьком магазина. -
Вам грозит такая опасность, о какой вы не вспоминали уже много лет.
Он подробно рассказал о попавших в засаду сборщиках довоенного добра,
о безжалостных мерзавцах и о том, что они намерены приступить к
прочесыванию северного берега Уилламетта. Времени на раздумья не
оставалось. Требовалось нанести стремительный удар по холнистам, прежде
чем они приведут свой план в действие.
Однако он с брезгливым удивлением констатировал, что заспанная
деревенщина не склонна верить ему на слово и тем более - мчаться куда
глаза глядят в темень и дождь. Они подозрительно рассматривали Гордона и
упрямо качали головами в ответ на его настойчивые призывы выслать разъезд.
Юный Марк так вымотался, что не мог разлепить глаза, поэтому был не в
состоянии подтвердить его рассказ. Местный же люд предпочитал относиться к
неприятному известию как к явному преувеличению. Их больше устраивало
предположение, что Гордон напоролся на местных бандитов, рыскающих к югу
от Юджина, куда еще не добралось влияние Циклопа. Ведь уже много лет никто
не видел холнистов в этих краях! Судя по всему, они давным-давно поубивали
друг друга, после того как вздернули самого Натана Холна.
Люди ободряюще похлопали Гордона по спине, а потом стали расходиться
по домам. Владелец магазина предложил ему расположиться у него на складе.
Гордон не верил собственным ушам и глазам. Как эти идиоты не
понимают, что их жизни угрожает опасность? Если сейчас разведывательный
отряд холнистов ускользнет невредимым, то нечисть нагрянет снова,
навалившись всеми своими силами...
- Послушайте же меня! - взывал он к собравшимся, но их деревенское
упрямство оказалось непробиваемым - логика на них не действовала. Они
расходились, не желая пошевелить и пальцем для собственного спасения.
Отчаявшись и исчерпав все аргументы, Гордон со злостью сдернул с плеч
накидку, демонстрируя упрямцам форму почтового инспектора. Теперь его
натиск был неудержим.
- Вы, кажется, никак не возьмете в толк, что я _н_е _п_р_о_ш_у_ у вас
помощи. Неужели вы полагаете, что для меня так важна ваша дурацкая
деревушка? Нет, мне дорого другое: у этих негодяев остались две сумки с
почтой, которую они украли у граждан Соединенных Штатов, и я
п_р_и_к_а_з_ы_в_а_ю_ вам, пользуясь своими полномочиями чиновника
федеральной администрации, собрать отряд вооруженных людей и отыскать
бандитов!
За последние месяцы Гордон неплохо попрактиковался, оттачивая свою
роль, однако так сильно его еще ни разу не заносило. Стоило кому-то из
вылупивших глаза деревенских обитателей попытаться промямлить что-то ему в
ответ, как он властно заткнул ослушнику рот. Голос его дрожал от
негодования, когда он внушал им, какие лютые козни обрушатся на их головы,
стоит возрожденной нации узнать об их постыдном поведении. Надо же,
безмозглая деревушка попряталась за стенами и позволила себе упустить
заклятых врагов нации!
Сузив глаза, он медленно повторил:
- Невежественные увальни, у вас в запасе всего десять минут, чтобы
собрать отряд и подняться в седла. Предупреждаю вас, в случае
неповиновения последствия окажутся куда более неприятными, чем конная
прогулка под дождем!
Увальни недоуменно моргали. Большая их часть так и осталась стоять
столбами, пялясь на его форму и сияющую на фуражке кокарду. Пусть им не
дано понять, какая опасность угрожает деревушке, но эту фантастическую
историю им придется проглотить целиком - либо так же целиком отвергнуть.
Ситуация какое-то время оставалась критической. Гордон был близок к
отчаянию, когда, наконец, все вдруг пришло в движение. Мужчины принялись
покрикивать друг на друга и бегать в поисках оружия, женщины начали
седлать лошадей. Гордон остался стоять в одиночестве в хлопающей на ветру
накидке, ругаясь про себя последними словами. В конце концов
гаррисбергский отряд был собран и готов к решительным действиям.
"Господи, что это на меня нашло?" - успокаиваясь, спохватился вдруг
Гордон. Наверное, он начинает по-настоящему входить в роль. В решающий
момент, отчитывая местных жителей, он и сам поверил в то, что говорил. Он
ощутил власть, эманацию власти, исходящую от театрального персонажа, в
которого он перевоплотился: этот слуга Народа имеет право на гнев, когда
глупые и ленивые людишки препятствуют ему в осуществлении своего высокого
предназначения...
Сей эпизод стал для него потрясением; какие-то минуты он не на шутку
сомневался в собственном душевном здоровье. Одно сделалось ясно: он
надеялся расстаться с выдумкой о почте, добравшись до северного Орегона,
теперь же приходилось отказаться от этого намерения. Роль прилипла к нему
намертво, и одному провидению известно, принесет это в конечном счете
пользу или вред.
Спустя четверть часа гаррисбергские увальни уже гарцевали вокруг,
горя нетерпением. Доверив мальчика местной семье, Гордон вместе с отрядом
скрылся за стеной дождя.
Сейчас, при свете дня и при наличии сменных лошадей, двигаться
пришлось не так долго. Гордон позаботился, чтобы был выслан авангард и
выставлен арьергард на случай засад, а основной отряд разделил на три
части. Достигнув кампуса Орегонского университета, всадники спешились,
окружая Центр студенческого досуга.
Хотя количество бойцов отряда превосходило банду примерно в восемь
раз, Гордон полагал, что силы их примерно равны. По мере приближения к
месту расправы он морщился при каждом звуке, издаваемом неуклюжими
фермерами, и нервно следил за окнами и крышами.
Ему приходилось слышать, что дальше к югу продвижение холнистов было
остановлено благодаря бесстрашию и решительности выступивших против них
жителей. Какой-то легендарный тамошний лидер преподал "мастерам выживания"
неплохой урок. Наверное, именно потому они и пытаются просочиться вдоль
побережья на север. Здесь все обстоит по-другому: если начнется настоящее
вторжение, у местных вояк не будет ни малейшего шанса выстоять.
К тому моменту, когда отряд ворвался в Студенческий центр, бандитов и
след простыл. Камин давно потух. Следы, отпечатавшиеся в уличной грязи,
вели на запад, к морю.
Жертвы бойни валялись на полу в кафетерии; у трупов были отрезаны
уши, а также некоторые другие части тела, прихваченные убийцами в качестве
трофеев. Гаррисбергцы смотрели на страшные дыры, проделанные в телах
автоматическим оружием, вспоминая столь же жуткие картины, оставшиеся,
казалось бы, в прошлом.
Гордону пришлось напомнить им о необходимости предать тела земле.
События этого утра принесли Гордону одни разочарования. У него не
было иного способа доказать, что бандиты на самом деле являлись
разведывательным отрядом холнистов, кроме дальнейшего преследования, о
котором с этими несмелыми фермерами не могло идти и речи. Им уже хотелось
домой, под охрану высокой, надежной стены. Гордон, вздыхая, настоял на еще
одной остановке.
В пропитанном влагой, разваливающемся здании университетского
гимнастического зала он нашел свои сумки с почтой. Одна лежала нетронутой
там, где он ее оставил, другая была раскрыта, и письма из нее усеивали
пол.
Гордон разыграл буйную ярость, и деревенские, приняв представление за
чистую монету, бросились помогать ему собирать бумажки. У него отменно
получился не помнящий себя от гнева почтовый инспектор, клянущийся
отомстить отродью, осмелившемуся замахнуться на саму федеральную почту.
На самом деле за представлением не стояло даже подобия душевного
порыва. Гордон сейчас не мог думать ни о чем другом, кроме своего пустого
желудка и смертельной усталости.
Обратный путь сквозь ледяной туман оказался тяжелым. В Гаррисберге
мучения Гордона продолжились. Ему пришлось опять разыгрывать старый
сценарий: передавать адресатам письма, собранные к югу от Юджина,
наблюдать слезливое ликование счастливчиков, узнавших о том, что их
родственник или знакомый, которого они давно мысленно похоронили,
здравствует, назначать местного почтмейстера и участвовать в глупых
празднествах.
На следующее утро он проснулся опухший, с болью во всем теле, дрожа
от лихорадки. Его мучали ужасные сны: все они кончались вопросительным
взглядом умирающей женщины, в котором была надежда.
Как ни уговаривали его жители Гаррисберга, он не согласился остаться
еще даже на часок. Сразу после завтрака Гордон оседлал подаренного ему
отдохнувшего коня, погрузил сумки с почтой и направился прямиком на север.
Пришло наконец время взглянуть на Циклопа.
5. КОРВАЛЛИС
"18 мая 2011 г.
Прохождение: Шедд, Гаррисберг, Кресвелл, Коттедж-Гроув, Калп-Крик,
Окридж - в Пайн-Вью.
Дорогая миссис Томпсон,
первые Ваши три письма нашли меня в Шедде, к югу от Корваллиса.
Трудно выразить, как я рад был их получить. Я счастлив за Эбби и Майкла;
надеюсь, у них родится дочка.
Я обратил внимание на то, что вы продлили местную почтовую трассу,
так что она включает теперь Джилкрист, Нью-Бонд и Редмонд. К письму
прилагаются временные мандаты для лиц, рекомендуемых Вами на
почтмейстерские должности, подлежащие последующему подтверждению. Ваша
инициатива заслуживает всяческого одобрения.
Новость о смене режима в Окридже встречена благосклонно. Надеюсь, что
перемены окажутся необратимыми".
В уютной комнате, предоставленной гостю, стояла тишина, нарушаемая
только бегом серебряного пера автоматической ручки по желтоватому листу
бумаги. В открытое окно заглядывала бледная луна, пробившаяся сквозь
облака; до слуха Гордона долетали обрывки музыки и смех. Некоторое время
назад он, сославшись на усталость, покинул своих гостеприимных хозяев,
оставшихся отплясывать бойкий негритянский танец.
Он успел привыкнуть к празднествам, неизменно устраиваемым повсюду в
честь прибытия "правительственного посланника". Однако здесь его ждало
кое-что новенькое: еще ни разу со времени голодных бунтов, то есть за
очень долгий период, он не видел такого скопления народу.
Звучали местные ритмы; как и прежде с наступлением осени, фермеры
брали в руки скрипки, банджо и с легкостью пускались в пляс. Это тоже ему
знакомо.
Однако нельзя было не заметить и различий.
Гордон повертел авторучку, разминая пальцы, и перебрал письма от
друзей в Пайн-Вью. Они пришли как раз вовремя, чтобы подтвердить
правдивость его легенды. Почтовый курьер с юга долины Уилламетт - Гордон
сам назначил его на эту должность всего две недели тому назад - прискакал
на взмыленном коне и отказался даже от стакана воды, торопясь первым делом
предстать перед местным "инспектором". Поведение славного юноши мигом
развеяло последние сомнения, еще оставшиеся кое у кого. Сказка в очередной
раз сработала.
Во всяком случае, пока...
Гордон снова склонился над письмом.
"Вы наверняка уже получили мое предупреждение о возможности вторжения
"мастеров выживания", скопившихся у Рог-Ривер. Знаю, что Вы примете все
необходимые меры для защиты Пайн-Вью. Однако здесь, в странных пока для
меня владениях Циклопа, мне до сих пор не удалось внушить людям, что эта
угроза серьезна. По сегодняшним стандартам, они слишком долго живут в
мирной обстановке. Они прекрасно ко мне относятся, но явно считают, что я
преувеличиваю опасность.
На завтра мне наконец-то назначена аудиенция. Возможно, удастся
убедить в реальности опасности самого Циклопа.
Было бы печально, если бы эта невиданная община, руководимая машиной,
пала под ударами варваров. С тех пор как я покинул цивилизованное
восточное побережье, Корваллис - самое сильное мое впечатление".
Мысленно Гордон тут же внес поправку в написанное. Низовья реки
Уилламетт были без всяких скидок наиболее цивилизованным районом,
увиденным им за последние пятнадцать лет, и точка. Здесь каким-то чудом
сохранились мир и благоденствие; наверное, всему причиной умница-компьютер
и преданные ему слуги.
Гордон поднял глаза на лампу, которая пару раз мигнула. Еще раз
мигнув, сорокаваттная лампочка под ситцевым абажуром снова загорелась
ровным светом. Спасибо ветрогенераторам! Несмотря на мягкий свет, глаза
Гордона начинали слезиться всякий раз, когда он смотрел на лампу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
перед ним соизволили открыть ворота.
- Мне необходимо переговорить с вашими старшими, - сказал он
впустившим его людям, останавливаясь под разбитым козырьком магазина. -
Вам грозит такая опасность, о какой вы не вспоминали уже много лет.
Он подробно рассказал о попавших в засаду сборщиках довоенного добра,
о безжалостных мерзавцах и о том, что они намерены приступить к
прочесыванию северного берега Уилламетта. Времени на раздумья не
оставалось. Требовалось нанести стремительный удар по холнистам, прежде
чем они приведут свой план в действие.
Однако он с брезгливым удивлением констатировал, что заспанная
деревенщина не склонна верить ему на слово и тем более - мчаться куда
глаза глядят в темень и дождь. Они подозрительно рассматривали Гордона и
упрямо качали головами в ответ на его настойчивые призывы выслать разъезд.
Юный Марк так вымотался, что не мог разлепить глаза, поэтому был не в
состоянии подтвердить его рассказ. Местный же люд предпочитал относиться к
неприятному известию как к явному преувеличению. Их больше устраивало
предположение, что Гордон напоролся на местных бандитов, рыскающих к югу
от Юджина, куда еще не добралось влияние Циклопа. Ведь уже много лет никто
не видел холнистов в этих краях! Судя по всему, они давным-давно поубивали
друг друга, после того как вздернули самого Натана Холна.
Люди ободряюще похлопали Гордона по спине, а потом стали расходиться
по домам. Владелец магазина предложил ему расположиться у него на складе.
Гордон не верил собственным ушам и глазам. Как эти идиоты не
понимают, что их жизни угрожает опасность? Если сейчас разведывательный
отряд холнистов ускользнет невредимым, то нечисть нагрянет снова,
навалившись всеми своими силами...
- Послушайте же меня! - взывал он к собравшимся, но их деревенское
упрямство оказалось непробиваемым - логика на них не действовала. Они
расходились, не желая пошевелить и пальцем для собственного спасения.
Отчаявшись и исчерпав все аргументы, Гордон со злостью сдернул с плеч
накидку, демонстрируя упрямцам форму почтового инспектора. Теперь его
натиск был неудержим.
- Вы, кажется, никак не возьмете в толк, что я _н_е _п_р_о_ш_у_ у вас
помощи. Неужели вы полагаете, что для меня так важна ваша дурацкая
деревушка? Нет, мне дорого другое: у этих негодяев остались две сумки с
почтой, которую они украли у граждан Соединенных Штатов, и я
п_р_и_к_а_з_ы_в_а_ю_ вам, пользуясь своими полномочиями чиновника
федеральной администрации, собрать отряд вооруженных людей и отыскать
бандитов!
За последние месяцы Гордон неплохо попрактиковался, оттачивая свою
роль, однако так сильно его еще ни разу не заносило. Стоило кому-то из
вылупивших глаза деревенских обитателей попытаться промямлить что-то ему в
ответ, как он властно заткнул ослушнику рот. Голос его дрожал от
негодования, когда он внушал им, какие лютые козни обрушатся на их головы,
стоит возрожденной нации узнать об их постыдном поведении. Надо же,
безмозглая деревушка попряталась за стенами и позволила себе упустить
заклятых врагов нации!
Сузив глаза, он медленно повторил:
- Невежественные увальни, у вас в запасе всего десять минут, чтобы
собрать отряд и подняться в седла. Предупреждаю вас, в случае
неповиновения последствия окажутся куда более неприятными, чем конная
прогулка под дождем!
Увальни недоуменно моргали. Большая их часть так и осталась стоять
столбами, пялясь на его форму и сияющую на фуражке кокарду. Пусть им не
дано понять, какая опасность угрожает деревушке, но эту фантастическую
историю им придется проглотить целиком - либо так же целиком отвергнуть.
Ситуация какое-то время оставалась критической. Гордон был близок к
отчаянию, когда, наконец, все вдруг пришло в движение. Мужчины принялись
покрикивать друг на друга и бегать в поисках оружия, женщины начали
седлать лошадей. Гордон остался стоять в одиночестве в хлопающей на ветру
накидке, ругаясь про себя последними словами. В конце концов
гаррисбергский отряд был собран и готов к решительным действиям.
"Господи, что это на меня нашло?" - успокаиваясь, спохватился вдруг
Гордон. Наверное, он начинает по-настоящему входить в роль. В решающий
момент, отчитывая местных жителей, он и сам поверил в то, что говорил. Он
ощутил власть, эманацию власти, исходящую от театрального персонажа, в
которого он перевоплотился: этот слуга Народа имеет право на гнев, когда
глупые и ленивые людишки препятствуют ему в осуществлении своего высокого
предназначения...
Сей эпизод стал для него потрясением; какие-то минуты он не на шутку
сомневался в собственном душевном здоровье. Одно сделалось ясно: он
надеялся расстаться с выдумкой о почте, добравшись до северного Орегона,
теперь же приходилось отказаться от этого намерения. Роль прилипла к нему
намертво, и одному провидению известно, принесет это в конечном счете
пользу или вред.
Спустя четверть часа гаррисбергские увальни уже гарцевали вокруг,
горя нетерпением. Доверив мальчика местной семье, Гордон вместе с отрядом
скрылся за стеной дождя.
Сейчас, при свете дня и при наличии сменных лошадей, двигаться
пришлось не так долго. Гордон позаботился, чтобы был выслан авангард и
выставлен арьергард на случай засад, а основной отряд разделил на три
части. Достигнув кампуса Орегонского университета, всадники спешились,
окружая Центр студенческого досуга.
Хотя количество бойцов отряда превосходило банду примерно в восемь
раз, Гордон полагал, что силы их примерно равны. По мере приближения к
месту расправы он морщился при каждом звуке, издаваемом неуклюжими
фермерами, и нервно следил за окнами и крышами.
Ему приходилось слышать, что дальше к югу продвижение холнистов было
остановлено благодаря бесстрашию и решительности выступивших против них
жителей. Какой-то легендарный тамошний лидер преподал "мастерам выживания"
неплохой урок. Наверное, именно потому они и пытаются просочиться вдоль
побережья на север. Здесь все обстоит по-другому: если начнется настоящее
вторжение, у местных вояк не будет ни малейшего шанса выстоять.
К тому моменту, когда отряд ворвался в Студенческий центр, бандитов и
след простыл. Камин давно потух. Следы, отпечатавшиеся в уличной грязи,
вели на запад, к морю.
Жертвы бойни валялись на полу в кафетерии; у трупов были отрезаны
уши, а также некоторые другие части тела, прихваченные убийцами в качестве
трофеев. Гаррисбергцы смотрели на страшные дыры, проделанные в телах
автоматическим оружием, вспоминая столь же жуткие картины, оставшиеся,
казалось бы, в прошлом.
Гордону пришлось напомнить им о необходимости предать тела земле.
События этого утра принесли Гордону одни разочарования. У него не
было иного способа доказать, что бандиты на самом деле являлись
разведывательным отрядом холнистов, кроме дальнейшего преследования, о
котором с этими несмелыми фермерами не могло идти и речи. Им уже хотелось
домой, под охрану высокой, надежной стены. Гордон, вздыхая, настоял на еще
одной остановке.
В пропитанном влагой, разваливающемся здании университетского
гимнастического зала он нашел свои сумки с почтой. Одна лежала нетронутой
там, где он ее оставил, другая была раскрыта, и письма из нее усеивали
пол.
Гордон разыграл буйную ярость, и деревенские, приняв представление за
чистую монету, бросились помогать ему собирать бумажки. У него отменно
получился не помнящий себя от гнева почтовый инспектор, клянущийся
отомстить отродью, осмелившемуся замахнуться на саму федеральную почту.
На самом деле за представлением не стояло даже подобия душевного
порыва. Гордон сейчас не мог думать ни о чем другом, кроме своего пустого
желудка и смертельной усталости.
Обратный путь сквозь ледяной туман оказался тяжелым. В Гаррисберге
мучения Гордона продолжились. Ему пришлось опять разыгрывать старый
сценарий: передавать адресатам письма, собранные к югу от Юджина,
наблюдать слезливое ликование счастливчиков, узнавших о том, что их
родственник или знакомый, которого они давно мысленно похоронили,
здравствует, назначать местного почтмейстера и участвовать в глупых
празднествах.
На следующее утро он проснулся опухший, с болью во всем теле, дрожа
от лихорадки. Его мучали ужасные сны: все они кончались вопросительным
взглядом умирающей женщины, в котором была надежда.
Как ни уговаривали его жители Гаррисберга, он не согласился остаться
еще даже на часок. Сразу после завтрака Гордон оседлал подаренного ему
отдохнувшего коня, погрузил сумки с почтой и направился прямиком на север.
Пришло наконец время взглянуть на Циклопа.
5. КОРВАЛЛИС
"18 мая 2011 г.
Прохождение: Шедд, Гаррисберг, Кресвелл, Коттедж-Гроув, Калп-Крик,
Окридж - в Пайн-Вью.
Дорогая миссис Томпсон,
первые Ваши три письма нашли меня в Шедде, к югу от Корваллиса.
Трудно выразить, как я рад был их получить. Я счастлив за Эбби и Майкла;
надеюсь, у них родится дочка.
Я обратил внимание на то, что вы продлили местную почтовую трассу,
так что она включает теперь Джилкрист, Нью-Бонд и Редмонд. К письму
прилагаются временные мандаты для лиц, рекомендуемых Вами на
почтмейстерские должности, подлежащие последующему подтверждению. Ваша
инициатива заслуживает всяческого одобрения.
Новость о смене режима в Окридже встречена благосклонно. Надеюсь, что
перемены окажутся необратимыми".
В уютной комнате, предоставленной гостю, стояла тишина, нарушаемая
только бегом серебряного пера автоматической ручки по желтоватому листу
бумаги. В открытое окно заглядывала бледная луна, пробившаяся сквозь
облака; до слуха Гордона долетали обрывки музыки и смех. Некоторое время
назад он, сославшись на усталость, покинул своих гостеприимных хозяев,
оставшихся отплясывать бойкий негритянский танец.
Он успел привыкнуть к празднествам, неизменно устраиваемым повсюду в
честь прибытия "правительственного посланника". Однако здесь его ждало
кое-что новенькое: еще ни разу со времени голодных бунтов, то есть за
очень долгий период, он не видел такого скопления народу.
Звучали местные ритмы; как и прежде с наступлением осени, фермеры
брали в руки скрипки, банджо и с легкостью пускались в пляс. Это тоже ему
знакомо.
Однако нельзя было не заметить и различий.
Гордон повертел авторучку, разминая пальцы, и перебрал письма от
друзей в Пайн-Вью. Они пришли как раз вовремя, чтобы подтвердить
правдивость его легенды. Почтовый курьер с юга долины Уилламетт - Гордон
сам назначил его на эту должность всего две недели тому назад - прискакал
на взмыленном коне и отказался даже от стакана воды, торопясь первым делом
предстать перед местным "инспектором". Поведение славного юноши мигом
развеяло последние сомнения, еще оставшиеся кое у кого. Сказка в очередной
раз сработала.
Во всяком случае, пока...
Гордон снова склонился над письмом.
"Вы наверняка уже получили мое предупреждение о возможности вторжения
"мастеров выживания", скопившихся у Рог-Ривер. Знаю, что Вы примете все
необходимые меры для защиты Пайн-Вью. Однако здесь, в странных пока для
меня владениях Циклопа, мне до сих пор не удалось внушить людям, что эта
угроза серьезна. По сегодняшним стандартам, они слишком долго живут в
мирной обстановке. Они прекрасно ко мне относятся, но явно считают, что я
преувеличиваю опасность.
На завтра мне наконец-то назначена аудиенция. Возможно, удастся
убедить в реальности опасности самого Циклопа.
Было бы печально, если бы эта невиданная община, руководимая машиной,
пала под ударами варваров. С тех пор как я покинул цивилизованное
восточное побережье, Корваллис - самое сильное мое впечатление".
Мысленно Гордон тут же внес поправку в написанное. Низовья реки
Уилламетт были без всяких скидок наиболее цивилизованным районом,
увиденным им за последние пятнадцать лет, и точка. Здесь каким-то чудом
сохранились мир и благоденствие; наверное, всему причиной умница-компьютер
и преданные ему слуги.
Гордон поднял глаза на лампу, которая пару раз мигнула. Еще раз
мигнув, сорокаваттная лампочка под ситцевым абажуром снова загорелась
ровным светом. Спасибо ветрогенераторам! Несмотря на мягкий свет, глаза
Гордона начинали слезиться всякий раз, когда он смотрел на лампу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47